Установка сантехники, тут
– Ладно, – наконец произнес он. – Иди и уничтожь этот чертов ураган.Я уже почти исчезла, когда он прибавил:– И возьми меня с собой.
Я вновь материализовалась в холле башни Секретариата, и обнаружила, что он практически пуст. Мартин Оливер все еще был здесь; он и еще несколько парней из охраны.Хранители Земли перекрикивались друг с другом сквозь пронзительный свист ветра, через разбитые окна непрерывно хлестала серебряная завеса дождя. На западной стороне здания сейчас никого не обнаружилось. Ураган продолжал артобстрел. Мраморный пол превратился в минное поле стеклянных и ледяных осколков, потоков воды и крови.Вопль Кевина стоял в моих ушах. Ему уж чересчур понравилось путешествие через эфирный план, даже не взирая на удушливое покрывало Свечения – а, ну да, верно , я вспомнила, что он не мог его видеть. Никто из них не мог.– Это так клево , – закричал он и тут же сделал пируэт на скользком полу холла. Он остановился, оглядываясь вокруг. – Круто, ты не шутила.– Нет, – ответила я.Во мне вскипала сила, огромная багровая сила, пульсирующая синхронно с быстрым неритмичным биением сердца.– Жди здесь, – приказала я и направилась к ближайшему разбитому окну.– Болдуин! – закричал Мартин Оливер. Я оглянулась на него, позволив глазам вспыхнуть серебром. В первый раз на моей памяти он выглядел по-настоящему пораженным, но справился с собой за секунду. – Будь осторожна.Я подняла руку в знак благодарности или прощания, или того и другого сразу, и шагнула в грозу.Сейчас было все иначе, чем в мою бытность простой смертной. Ураган выглядел изящной тонкой решеткой соединения сил, голубые искры сновали вокруг, как кровоток, кормя ее, изолируя, скрепляя. У меня не возникло ощущения, что Свечение само по себе враждебно – оно только бессмысленно размножалось. Ураган был живым существом, поэтому имел шанс подцепить паразитов. В конечном счете, Свечение, скорее всего, станет неконтролируемым, поглощая слишком много энергии, что запустит цепную реакцию, снимающую угрозу – но я совершенно не представляла, сколько времени это займет. Скорее всего – слишком много. Я не могла рассчитывать на то, что все произойдет вовремя.Я развела руки и поднялась к облакам, оставляя светящийся голубой хвост, словно комета. Там, где я пролетала, собирались бело-голубые искры. Ураган меня почувствовал сразу же и распознал угрозу; молнии пронзали меня, миллионы вольт пытались поразить каждую клетку моего тела. Я пропускала напряжение сквозь себя, используя его, чтобы притянуть еще больше искр. Стремительно разрастающаяся спираль голубого света – и я в самом центре.Вверх, поднимаясь по отвесным громадам грозового фронта. Вверх в ледяной, разреженный воздух мезосферы, где находится сердце урагана, если можно назвать это сердцем.Гроза отвечала мне шквалом града и молниями. Формировала шары плазмы, расклеенной добела, и швыряла в меня, но приказ Кевина был однозначным, и объем энергии, перекачивавшейся от него, просто ошеломлял. Я резким движением отправила огни святого Эльма обратно, отклоняя молнии под прямым углом, и прикоснулась к уязвимому сердцу этого монстра.Меня остановил крик. Пронзительный, панический призыв, пронзивший меня, как лезвие меча. Голос моего хозяина.– Вернись! О, боже мой, вернись прямо сейчас! Немедленно! – В голосе сквозил страх – хуже того, ужас. Я могла вернуться, но не обязана была этого делать. У меня был выбор, поскольку предыдущий его приказ еще не был исполнен. Две команды успешно отменяли друг друга.Свободный выбор. Вернуться и нянчиться с Кевином, или уничтожить ураган и спасти тысячи – может, десятки тысяч…Я ни мгновения не раздумывала, не обращая внимания на крики – хотя они все продолжались, разрывая мне душу и тело – сосредоточилась на грозе. Я потянулась и захватила контроль над процессами в центре бури. Сами они были не слишком сложны, серьезно, несколько перекрученных молекул, образец для построения и воспроизводства определенных колебаний, которые, резонируя, усиливали друг друга. Жесткая часть решетки не нарушала процесс, напротив, вбирала его в себя и распространяла дальше.Хранители не могли его обнаружить, потому что он полностью состоял только из Свечения.Я потянулась и захватила сердце бури, оттягивая искры к себе и поглощая их так же, как они поглощали других. «Все мы рождаемся из смерти», – сказал как-то Патрик, но я не поняла, что он говорил буквально.Ветер продолжал свирепствовать, но фрагментированные волны колебаний не резонировали как прежде, а стали сталкиваться и разрушать друг друга. Облака постепенно стали расходиться, вместо того, чтобы стягиваться внутрь. Температура стала низкой здесь, высокой там, теория хаоса брала свое.Гроза продолжалась, но теперь это просто очередной каприз погоды, один из тех, что будет мелькать в течение пары дней в новостях Си-эн-эн и на платном Погодном Канале. О котором потом благополучно забудут, все, кроме, возможно, нескольких водителей такси и каких-нибудь сумасшедших, спятивших на почве погоды и конспирации, убежденных, что за всем этим стоит ЦРУ. Дождь, град, молнии. Обычное дело.Я позволила энергии напитать меня, восстановить, а потом медленно двинулась вниз к зданию ООН. Насколько я могла видеть сквозь пелену люминесцентного свечения, башня нуждалась, по меньшей мере, в сотне новых окон. Людям повезло меньше.Пока я обретала плоть, кости, кровь и все необходимые органы, я заметила множество людей, лежащих на полу, на несколько дюймов залитом дождевой водой. Они истекали кровью, но она разбавлялась и смывалась грозой; теперь, когда дождь слегка утихомирился, вокруг некоторых натекли красные лужи.А вокруг других – нет, и это выглядело даже более зловеще.Я закончила перевоплощение в человеческую форму, почувствовав, как волосы – шелковистые и прямые – рассыпались по плечам, и в первое мгновение подумала, я создала их как надо, наконец-то. И лишь потом осознала, что видели мои глаза. Я покинула Мэрион, Мартина Оливера и других Хранителей, заботившимися о раненых, пытавшимися доставить их в безопасное место… теперь же здесь вообще никто не двигался.Вместо этого на полу прибавилось тел.Я скользнула к скорчившейся фигуре в коричневой замше, пропитавшейся водой. Волосы Мэрион слиплись в сосульки, потемнели и спутались от недавней бури, она была неподвижной и бледной. Я проверила пульс и обнаружила, что сердце бьется, хотя и медленно. Мартин Оливер тоже лежал на полу, его грация и мужественная сила исчезли. Рубашка мокрая, окрашенная розовым, а внизу – кровоточащая рана в груди глубиной в четыре дюйма. Стекло. Его проткнуло… Пульса не было. Только полная, звенящая тишина.Я огляделась, пользуясь белым светом молнии, вдохнула запах озона и крови и поняла – кого-то не хватало, из тех, кого я оставляла здесь.Кевин.Я растворилась туманом, уходя на тонкий план, и тут же ощутила тянущий рывок. Вниз и налево – он был все еще здесь, но как минимум на этаж ниже. Я нырнула сквозь сталь и бетон, холодное пространство, снова бетон и сталь……в коридор, пролегающий сквозь тонкий план, словно Бродвей. Здесь кругом было столько силы, дикой и едва сдерживаемой; пространство гудело от голубых искр. Ясно чувствующееся напряжение от присутствия Кевина вело меня вниз по пустынному коридору, потом за угол, и внезапно я увидела вспышку аур впереди, настолько ярких, что они пробивались даже сквозь завесу Свечения. Я отступила, сохраняя призрачную форму, пытаясь понять, где я нахожусь, и что вообще происходит.Впереди точно был Кевин. Так же, как и Льюис. Я не могла бы сказать, присутствовал ли Джонатан – ауры джиннов сияли повсюду, словно блуждающие огни…Что за черт , где я? Я снова медленно потекла вперед, нашла удобный незаметный проход и вернулась в телесную форму, чтобы все хорошенько рассмотреть.В конце коридора имелась огромная полированная дверь, какие показывают в фильмах, когда хотят дать понять, что за дверью находиться нечто такое, что действительно клево украсть. Она стояла полуоткрытой.В паре футов от нее лежало тело – человек, заливающий ковер потоками крови, хлеставшей из раны на горле, скорее всего, смертельной. Охранник все еще дышал, но и только… пока я смотрела, его глаза подернулись дымкой, из горла вырвался последний хрип.Я услышала голоса и осторожно выдвинулась из-за прикрытия двери, скользя вдоль стены. Кто бы там ни был, они находились в хранилище.– Не стоит этого делать, – раздался голос Льюиса. – Отпусти его.Он казался спокойным, но я чувствовала напряжение, скрытое в глубине. Там происходило что-то плохое, что-то даже хуже ударов по голове, которые он уже перенес. Через разделявшее нас пустое пространство, я чувствовала пульсацию его напряжения, умственного и физического.Я медленно, по шагу продвигалась дальше, сгорая от желания узнать, где носят черти Джонатана, и где сейчас Дэвид, и что пошло не так как надо… Я не могла поверить, что Кевин мог убить людей наверху или прирезал того охранника на ковре. Но, возможно, я недооценивала силу его отчаяния или ярости…Все время двигаясь вдоль правой стены зала, я могла видеть часть помещения, располагавшегося по ту сторону открытой двери.Я заметила еще несколько неподвижных фигур, лежавших на полу. Все в форменных куртках сотрудников службы безопасности ООН. Я напрягла чувства и поняла, что все они были мертвы.Льюис стоял совершенно неподвижно, сжимая в руке бутылку из синего стекла. Она оставалась закрытой. Дэвид . Напротив него стоял на коленях Кевин, удерживаемый крепкой рукой, сжимающей его горло. Он, похоже, был в полуобморочном состоянии. Ну, или, во всяком случае, слишком напуганным, чтобы бороться.Рука, державшая его, была большой, квадратной и покрыта кровью.Я двинулась дальше, пытаясь войти, и как в толстое стекло воткнулась в барьер. Барьер для джинов. Для того чтобы его пересечь, мне нужно было находиться в бутылке и потом уже выйти… дерьмо. Моя бутылка находилась на той же стороне, что и Кевин, возможно, в кармане штанов, заполненном презервативами.– Прошу тебя, – сказал Льюис и нервно потер бутылкой о ногу.Выглядел он ужасно. Половину его лица покрывали кровоподтеки, образуя сложную племенную татуировку – результат пинков Кевина – а неповрежденная часть лица бледна, больного оттенка овсяной каши.– У тебя есть выбор. Не делай этого. Такое невозможно вернуть назад.– И не надо.Рука, удерживающая Кевина, была мужской, с растительностью, начинавшейся прямо от запястья и крепкими толстыми пальцами, но голос принадлежал женщине. Он раздавался с той стороны, которой мне не было видно. Но я не нуждалась в этом. Я и так знала, чей это голос, он никогда не покинет мои кошмары. Иветта. Ну конечно… если Льюис был здесь, они должны были конфисковать Дэвида и забрать Иветту для допроса. Значит, пользуясь неразберихой наверху, она сбежала и спустилась сюда в хранилище за своим любимым рабом. Только через мой труп, сука. Я еще раз попыталась пройти барьер, отыскивая слабые места, но он был гладким и безупречным. Я не думала, что кто-то из них меня заметит. Оставаясь вне поля их зрения, я обрела призрачную форму и сделала еще одну попытку. Туман, твердое тело – не имело значения… Я не могла пройти на ту сторону и должна была дожидаться, пока они выйдут ко мне.Она произнесла голосом сладким и твердым, как засахарившийся мед:– Отдай бутылку, Льюис. И, возможно, я сохраню тебе жизнь.Он снова провел по ноге бутылью, и я поняла, что он пытается сделать. Бутылка имела резиновую пробку, и он постепенно оттирал ее, чтобы дать Дэвиду выбраться.– Соблазнительно. – Его голос надломился, и он, тяжело сглотнув, облизал губы. – Послушай, я действительно считаю, что для сумасшедшей ты очень привлекательная женщина, но последнее, чего бы мне хотелось – это доверить тебе джинна. Поэтому, как мне кажется, тебе лучше подумать…– Убей его, – приказала Иветта.Рука, державшая Кевина, сжалась, и я услышала, как хрустнула кость, словно пластиковый стакан. Льюис вскрикнул, вытянул руку, с его пальцев сорвался белый огонь, омывая безвольно падающего Кевина. О боже. Его шея… звук, что я слышала, был хрустом тонкой мальчишеской шеи.Освобождения я не почувствовала. Кевин не умер. Льюис сохранил ему жизнь, по крайней мере, на данный момент, но сам он выглядел немногим лучше мертвеца.Джин, только что убивший Кевина – пусть даже его смерть отсрочили – повернулся, и я увидела его лицо.Это был Джонатан. Он выглядел твердо, бесцветно и столь же непроницаемо, как матовое стекло. Ни следа юмора или самоуверенности, которые я ожидала увидеть… он был выскоблен без остатка. Переделан во что-то другое.Он был подчинен.Иветта вышла на свет. Сейчас она не выглядела хорошенькой, напротив – половину ее лица украшал синяк, волосы были спутаны. Ее глаза напоминали глаза оборотня, и хрупкая изящная оболочка больше не скрывала ее истинную сущность. Иветта выглядела твердой, как кость, жесткой и готовой к убийству. Конечно, она не собиралась пачкать свои нежные ручки с прекрасным французским маникюром. Она использовала для этого ( О боже ) Джонатана.Ее руки сжимали маленькую стеклянную бутылочку, что-то универсальное, недорогое, но крепкое. Темница Джонатана.Я помнила, Дэвид говорил мне, что Джонатан никогда не был подчинен. На что это было похоже, обладать такой мощью, прожить столько лет, быть вынужденным подчиняться подобным приказам? Для него, должно быть, это… «…насилие» , – говорил Дэвид. Так и было. Что-то вроде этого.– Брось, – сказала она Льюису, – поверь мне, он того не стоит. Он ничтожный, убогий самонадеянный маленький сукин сын, ни для кого ничего не значащий. В общем-то, всем будет только лучше, если он умрет. Учти.Он не слушал или же слушал, но продолжал перекачивать энергию в мальчика.Я единственная заметила, как резиновая пробка бутылки в его руках отскочила и покатилась прочь… но нет, я увидела что-то в глазах Джонатана, какое-то изменение, едва заметная сосредоточенность. Он знал.Дэвид был здесь.Льюис тяжело дышал, его кожа блестела от пота;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Я вновь материализовалась в холле башни Секретариата, и обнаружила, что он практически пуст. Мартин Оливер все еще был здесь; он и еще несколько парней из охраны.Хранители Земли перекрикивались друг с другом сквозь пронзительный свист ветра, через разбитые окна непрерывно хлестала серебряная завеса дождя. На западной стороне здания сейчас никого не обнаружилось. Ураган продолжал артобстрел. Мраморный пол превратился в минное поле стеклянных и ледяных осколков, потоков воды и крови.Вопль Кевина стоял в моих ушах. Ему уж чересчур понравилось путешествие через эфирный план, даже не взирая на удушливое покрывало Свечения – а, ну да, верно , я вспомнила, что он не мог его видеть. Никто из них не мог.– Это так клево , – закричал он и тут же сделал пируэт на скользком полу холла. Он остановился, оглядываясь вокруг. – Круто, ты не шутила.– Нет, – ответила я.Во мне вскипала сила, огромная багровая сила, пульсирующая синхронно с быстрым неритмичным биением сердца.– Жди здесь, – приказала я и направилась к ближайшему разбитому окну.– Болдуин! – закричал Мартин Оливер. Я оглянулась на него, позволив глазам вспыхнуть серебром. В первый раз на моей памяти он выглядел по-настоящему пораженным, но справился с собой за секунду. – Будь осторожна.Я подняла руку в знак благодарности или прощания, или того и другого сразу, и шагнула в грозу.Сейчас было все иначе, чем в мою бытность простой смертной. Ураган выглядел изящной тонкой решеткой соединения сил, голубые искры сновали вокруг, как кровоток, кормя ее, изолируя, скрепляя. У меня не возникло ощущения, что Свечение само по себе враждебно – оно только бессмысленно размножалось. Ураган был живым существом, поэтому имел шанс подцепить паразитов. В конечном счете, Свечение, скорее всего, станет неконтролируемым, поглощая слишком много энергии, что запустит цепную реакцию, снимающую угрозу – но я совершенно не представляла, сколько времени это займет. Скорее всего – слишком много. Я не могла рассчитывать на то, что все произойдет вовремя.Я развела руки и поднялась к облакам, оставляя светящийся голубой хвост, словно комета. Там, где я пролетала, собирались бело-голубые искры. Ураган меня почувствовал сразу же и распознал угрозу; молнии пронзали меня, миллионы вольт пытались поразить каждую клетку моего тела. Я пропускала напряжение сквозь себя, используя его, чтобы притянуть еще больше искр. Стремительно разрастающаяся спираль голубого света – и я в самом центре.Вверх, поднимаясь по отвесным громадам грозового фронта. Вверх в ледяной, разреженный воздух мезосферы, где находится сердце урагана, если можно назвать это сердцем.Гроза отвечала мне шквалом града и молниями. Формировала шары плазмы, расклеенной добела, и швыряла в меня, но приказ Кевина был однозначным, и объем энергии, перекачивавшейся от него, просто ошеломлял. Я резким движением отправила огни святого Эльма обратно, отклоняя молнии под прямым углом, и прикоснулась к уязвимому сердцу этого монстра.Меня остановил крик. Пронзительный, панический призыв, пронзивший меня, как лезвие меча. Голос моего хозяина.– Вернись! О, боже мой, вернись прямо сейчас! Немедленно! – В голосе сквозил страх – хуже того, ужас. Я могла вернуться, но не обязана была этого делать. У меня был выбор, поскольку предыдущий его приказ еще не был исполнен. Две команды успешно отменяли друг друга.Свободный выбор. Вернуться и нянчиться с Кевином, или уничтожить ураган и спасти тысячи – может, десятки тысяч…Я ни мгновения не раздумывала, не обращая внимания на крики – хотя они все продолжались, разрывая мне душу и тело – сосредоточилась на грозе. Я потянулась и захватила контроль над процессами в центре бури. Сами они были не слишком сложны, серьезно, несколько перекрученных молекул, образец для построения и воспроизводства определенных колебаний, которые, резонируя, усиливали друг друга. Жесткая часть решетки не нарушала процесс, напротив, вбирала его в себя и распространяла дальше.Хранители не могли его обнаружить, потому что он полностью состоял только из Свечения.Я потянулась и захватила сердце бури, оттягивая искры к себе и поглощая их так же, как они поглощали других. «Все мы рождаемся из смерти», – сказал как-то Патрик, но я не поняла, что он говорил буквально.Ветер продолжал свирепствовать, но фрагментированные волны колебаний не резонировали как прежде, а стали сталкиваться и разрушать друг друга. Облака постепенно стали расходиться, вместо того, чтобы стягиваться внутрь. Температура стала низкой здесь, высокой там, теория хаоса брала свое.Гроза продолжалась, но теперь это просто очередной каприз погоды, один из тех, что будет мелькать в течение пары дней в новостях Си-эн-эн и на платном Погодном Канале. О котором потом благополучно забудут, все, кроме, возможно, нескольких водителей такси и каких-нибудь сумасшедших, спятивших на почве погоды и конспирации, убежденных, что за всем этим стоит ЦРУ. Дождь, град, молнии. Обычное дело.Я позволила энергии напитать меня, восстановить, а потом медленно двинулась вниз к зданию ООН. Насколько я могла видеть сквозь пелену люминесцентного свечения, башня нуждалась, по меньшей мере, в сотне новых окон. Людям повезло меньше.Пока я обретала плоть, кости, кровь и все необходимые органы, я заметила множество людей, лежащих на полу, на несколько дюймов залитом дождевой водой. Они истекали кровью, но она разбавлялась и смывалась грозой; теперь, когда дождь слегка утихомирился, вокруг некоторых натекли красные лужи.А вокруг других – нет, и это выглядело даже более зловеще.Я закончила перевоплощение в человеческую форму, почувствовав, как волосы – шелковистые и прямые – рассыпались по плечам, и в первое мгновение подумала, я создала их как надо, наконец-то. И лишь потом осознала, что видели мои глаза. Я покинула Мэрион, Мартина Оливера и других Хранителей, заботившимися о раненых, пытавшимися доставить их в безопасное место… теперь же здесь вообще никто не двигался.Вместо этого на полу прибавилось тел.Я скользнула к скорчившейся фигуре в коричневой замше, пропитавшейся водой. Волосы Мэрион слиплись в сосульки, потемнели и спутались от недавней бури, она была неподвижной и бледной. Я проверила пульс и обнаружила, что сердце бьется, хотя и медленно. Мартин Оливер тоже лежал на полу, его грация и мужественная сила исчезли. Рубашка мокрая, окрашенная розовым, а внизу – кровоточащая рана в груди глубиной в четыре дюйма. Стекло. Его проткнуло… Пульса не было. Только полная, звенящая тишина.Я огляделась, пользуясь белым светом молнии, вдохнула запах озона и крови и поняла – кого-то не хватало, из тех, кого я оставляла здесь.Кевин.Я растворилась туманом, уходя на тонкий план, и тут же ощутила тянущий рывок. Вниз и налево – он был все еще здесь, но как минимум на этаж ниже. Я нырнула сквозь сталь и бетон, холодное пространство, снова бетон и сталь……в коридор, пролегающий сквозь тонкий план, словно Бродвей. Здесь кругом было столько силы, дикой и едва сдерживаемой; пространство гудело от голубых искр. Ясно чувствующееся напряжение от присутствия Кевина вело меня вниз по пустынному коридору, потом за угол, и внезапно я увидела вспышку аур впереди, настолько ярких, что они пробивались даже сквозь завесу Свечения. Я отступила, сохраняя призрачную форму, пытаясь понять, где я нахожусь, и что вообще происходит.Впереди точно был Кевин. Так же, как и Льюис. Я не могла бы сказать, присутствовал ли Джонатан – ауры джиннов сияли повсюду, словно блуждающие огни…Что за черт , где я? Я снова медленно потекла вперед, нашла удобный незаметный проход и вернулась в телесную форму, чтобы все хорошенько рассмотреть.В конце коридора имелась огромная полированная дверь, какие показывают в фильмах, когда хотят дать понять, что за дверью находиться нечто такое, что действительно клево украсть. Она стояла полуоткрытой.В паре футов от нее лежало тело – человек, заливающий ковер потоками крови, хлеставшей из раны на горле, скорее всего, смертельной. Охранник все еще дышал, но и только… пока я смотрела, его глаза подернулись дымкой, из горла вырвался последний хрип.Я услышала голоса и осторожно выдвинулась из-за прикрытия двери, скользя вдоль стены. Кто бы там ни был, они находились в хранилище.– Не стоит этого делать, – раздался голос Льюиса. – Отпусти его.Он казался спокойным, но я чувствовала напряжение, скрытое в глубине. Там происходило что-то плохое, что-то даже хуже ударов по голове, которые он уже перенес. Через разделявшее нас пустое пространство, я чувствовала пульсацию его напряжения, умственного и физического.Я медленно, по шагу продвигалась дальше, сгорая от желания узнать, где носят черти Джонатана, и где сейчас Дэвид, и что пошло не так как надо… Я не могла поверить, что Кевин мог убить людей наверху или прирезал того охранника на ковре. Но, возможно, я недооценивала силу его отчаяния или ярости…Все время двигаясь вдоль правой стены зала, я могла видеть часть помещения, располагавшегося по ту сторону открытой двери.Я заметила еще несколько неподвижных фигур, лежавших на полу. Все в форменных куртках сотрудников службы безопасности ООН. Я напрягла чувства и поняла, что все они были мертвы.Льюис стоял совершенно неподвижно, сжимая в руке бутылку из синего стекла. Она оставалась закрытой. Дэвид . Напротив него стоял на коленях Кевин, удерживаемый крепкой рукой, сжимающей его горло. Он, похоже, был в полуобморочном состоянии. Ну, или, во всяком случае, слишком напуганным, чтобы бороться.Рука, державшая его, была большой, квадратной и покрыта кровью.Я двинулась дальше, пытаясь войти, и как в толстое стекло воткнулась в барьер. Барьер для джинов. Для того чтобы его пересечь, мне нужно было находиться в бутылке и потом уже выйти… дерьмо. Моя бутылка находилась на той же стороне, что и Кевин, возможно, в кармане штанов, заполненном презервативами.– Прошу тебя, – сказал Льюис и нервно потер бутылкой о ногу.Выглядел он ужасно. Половину его лица покрывали кровоподтеки, образуя сложную племенную татуировку – результат пинков Кевина – а неповрежденная часть лица бледна, больного оттенка овсяной каши.– У тебя есть выбор. Не делай этого. Такое невозможно вернуть назад.– И не надо.Рука, удерживающая Кевина, была мужской, с растительностью, начинавшейся прямо от запястья и крепкими толстыми пальцами, но голос принадлежал женщине. Он раздавался с той стороны, которой мне не было видно. Но я не нуждалась в этом. Я и так знала, чей это голос, он никогда не покинет мои кошмары. Иветта. Ну конечно… если Льюис был здесь, они должны были конфисковать Дэвида и забрать Иветту для допроса. Значит, пользуясь неразберихой наверху, она сбежала и спустилась сюда в хранилище за своим любимым рабом. Только через мой труп, сука. Я еще раз попыталась пройти барьер, отыскивая слабые места, но он был гладким и безупречным. Я не думала, что кто-то из них меня заметит. Оставаясь вне поля их зрения, я обрела призрачную форму и сделала еще одну попытку. Туман, твердое тело – не имело значения… Я не могла пройти на ту сторону и должна была дожидаться, пока они выйдут ко мне.Она произнесла голосом сладким и твердым, как засахарившийся мед:– Отдай бутылку, Льюис. И, возможно, я сохраню тебе жизнь.Он снова провел по ноге бутылью, и я поняла, что он пытается сделать. Бутылка имела резиновую пробку, и он постепенно оттирал ее, чтобы дать Дэвиду выбраться.– Соблазнительно. – Его голос надломился, и он, тяжело сглотнув, облизал губы. – Послушай, я действительно считаю, что для сумасшедшей ты очень привлекательная женщина, но последнее, чего бы мне хотелось – это доверить тебе джинна. Поэтому, как мне кажется, тебе лучше подумать…– Убей его, – приказала Иветта.Рука, державшая Кевина, сжалась, и я услышала, как хрустнула кость, словно пластиковый стакан. Льюис вскрикнул, вытянул руку, с его пальцев сорвался белый огонь, омывая безвольно падающего Кевина. О боже. Его шея… звук, что я слышала, был хрустом тонкой мальчишеской шеи.Освобождения я не почувствовала. Кевин не умер. Льюис сохранил ему жизнь, по крайней мере, на данный момент, но сам он выглядел немногим лучше мертвеца.Джин, только что убивший Кевина – пусть даже его смерть отсрочили – повернулся, и я увидела его лицо.Это был Джонатан. Он выглядел твердо, бесцветно и столь же непроницаемо, как матовое стекло. Ни следа юмора или самоуверенности, которые я ожидала увидеть… он был выскоблен без остатка. Переделан во что-то другое.Он был подчинен.Иветта вышла на свет. Сейчас она не выглядела хорошенькой, напротив – половину ее лица украшал синяк, волосы были спутаны. Ее глаза напоминали глаза оборотня, и хрупкая изящная оболочка больше не скрывала ее истинную сущность. Иветта выглядела твердой, как кость, жесткой и готовой к убийству. Конечно, она не собиралась пачкать свои нежные ручки с прекрасным французским маникюром. Она использовала для этого ( О боже ) Джонатана.Ее руки сжимали маленькую стеклянную бутылочку, что-то универсальное, недорогое, но крепкое. Темница Джонатана.Я помнила, Дэвид говорил мне, что Джонатан никогда не был подчинен. На что это было похоже, обладать такой мощью, прожить столько лет, быть вынужденным подчиняться подобным приказам? Для него, должно быть, это… «…насилие» , – говорил Дэвид. Так и было. Что-то вроде этого.– Брось, – сказала она Льюису, – поверь мне, он того не стоит. Он ничтожный, убогий самонадеянный маленький сукин сын, ни для кого ничего не значащий. В общем-то, всем будет только лучше, если он умрет. Учти.Он не слушал или же слушал, но продолжал перекачивать энергию в мальчика.Я единственная заметила, как резиновая пробка бутылки в его руках отскочила и покатилась прочь… но нет, я увидела что-то в глазах Джонатана, какое-то изменение, едва заметная сосредоточенность. Он знал.Дэвид был здесь.Льюис тяжело дышал, его кожа блестела от пота;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37