8
В Китае фамилией человеку служит прозвище, данное ему друзьями и окружающими; если возникает необходимость в уточнении, к прозвищу добавляют еще и имя. Имя второго главаря бандитов, которого искала Анна, было Вонг Тунг Иуен, но те, кто его окружали, обходились без формальностей и, поскольку он сильно косил, называли его Косоглазым Вонгом.
Косоглазый Вонг прославился не только тем, что был одним из бандитов дельты. Широко по всей Поднебесной Империи разнеслась его слава ловца акул; от Пекина на севере до Кантона на юге он торговал самым изысканным на китайский вкус деликатесом – акульими плавниками.
В юности Вонг был идеальным сыном и гордостью родителей, но, дожив примерно до тридцати, он стал жертвой несчастного случая; с тех пор вдобавок к косящим глазам он заполучил хромоту и стал обладателем самого высокого сопрано в местном оперном театре – таков был результат его неудачной схватки с акулой, когда он сел у левого борта, а не у правого.
После этого Вонг ударился в разбой, чтобы отомстить глумившимся над ним согражданам, и еще объявил войну акулам: поймав их, он помещал их в специальную запруду в двух милях к северу от дельты.
Здесь, в запруде, он отсекал своим пленницам плавники и оставлял их метаться в бессмысленном поиске пищи. Другом его был Чу Апу, главарь пиратов. Ненавидимый мужчинами и презираемый женщинами, он проводил свои дни в одиночестве, не находя утешения ни в дружбе, ни в женской ласке. В то время как богачи нежились, покуривая опиум и услаждая себя кареглазыми красотками с золотыми грудями, Косоглазый сидел один-одинешенек со своей трубкой.
Вот о чем думала Безымянная Анна, подплывая к его причалу с рисовой данью.
Скажем сразу: во всей дельте не было пирата более кровожадного, разве что Чу Апу. Совсем недавно за неуплату долгов Вонг казнил одного крестьянина по древнему обычаю – Смертью от Тысячи Ударов. Так что Анна и Янг подходили к логову Вонга с чувством трепета. Барби Ло, от которого они только что отделались, был в сравнении с ним монахом.
И вот вместо обычной тишины, которая обычно сопутствовала подобным визитам по выплате рисовой дани, по всей реке разнеслось вдруг удивительное мелодичное эхо, нежнее всякого иного, звучавшего в этих краях, – это пела Анна Безымянная. И настолько прекрасным было ее пение, которое она сопровождала игрой на «п'и-па», что пробудившиеся с рассветом птицы начали ей подпевать: зимородок, крапивник и трясогузка, зеленый голубь, и его близкая родственница горлица, и голубые колибри (на днях прилетевшие из Африки). Их голоса, слившись воедино в прекрасной гармонии, славили красу ночных звезд.
– Прекратите этот чертов шум! – закричал Косоглазый Вонг, развлекавшийся, как всегда безрезультатно, со своими многочисленными наложницами, перед тем как предаться опиуму и ночному разврату в компании пяти таких же, как он, грешников: смуглые палачи с порочной внешностью, все бывшие ученики Чу Апу, начиная с Большого Сынка (чье имя с китайского не переводится) и кончая Свиньей Хо Буном и Учеником, всего двенадцати лет от роду, был среди них и Быстрая Смерть, которого разыскивали в Пекине за то, что он в возрасте двенадцати лет задушил свою мать.
Слыша, что шум не прекращается, Косоглазый Вонг вытащил свой мушкетон (огромную штуковину, которая стреляла камнями и гвоздями, после чего от человека оставался один скелет) и, подойдя к двери, выстрелил с обоих стволов, уверенный, что на две недели точно он заставил этот предрассветный хор замолчать.
Услышав выстрел, Анна поняла, что обиталище Косоглазого Вонга близко, и соответственно приготовилась.
Направив лодку ближе к берегу, она увидела крестьянина, работавшего в поле. Она спрыгнула на берег и поприветствовала его.
– Это лагерь мистера Вонга, известного бандита, которому я должна заплатить рисовую дань?
– Бедняжка! – вскричал крестьянин, выпрямляясь, – И кто же его спрашивает?
– Понюхай воздух и узнаешь! – воскликнул Янг. Старик повиновался и, когда Анна приблизилась к нему, сказал:
– Мои глаза, может быть, и обманывают меня, но нос нет. Я уверен, что передо мной знаменитая Благоухающая Госпожа из Фу Тан, деревни в верховьях реки.
– Верно. Тебе нравятся мои духи, старик? – Она заметила пятна опиума на его седой бороде.
– Нравятся? Да я даже от осенних роз не получал такого наслаждения. Что нужно такой красотке от человека, в котором зла больше, чем в самой жизни?
– Ты порочишь своего соседа?
– Порочу? Я вообще-то не люблю срамных слов, но ему кой-чего пожелаю: пусть у него в промежности заведутся вши, а в его свадебную кровать пусть помочатся ослы. Ты же, о прекрасная, поберегись. Таких красоток, как ты, он на завтрак ест.
– Какой же вред он тебе причинил? За что ты его так ненавидишь?
– Он крадет у нас весь урожай риса и морит нас голодом. Через него мы узнали этот проклятый опиум, а доходы от этого зелья он шлет через океан Великой Белой Королеве, той, что пьет слезы нашей страны.
– Да ты поэт, крестьянин, но у тебя ум глупца, – сказала Анна сердито. – Ты жалуешься, а нужно действовать. Ругаешь опиум, почему же ты сам от него не отказываешься?
Старик вытер свою испачканную бороду и простонал:
– Не суди нас так сурово! Если бы мы отказались от опиума, нас бы казнили. Даже наших кормящих матерей заставляют принимать его, чтобы он с молоком попадал детям. Мою сноху казнили прошлой весной за то, что она отказалась. Этот человек – дьявол. Вот и сейчас он со своими бандитами отправился курить опиум, и, когда их охватит похоть, они задушат ради удовольствия одну из наложниц.
Анна задумалась.
– Для того я и пришла, чтобы помочь вам противостоять его жестокости. Теперь ступай. Собери молодых мужчин из деревни и объяви Косоглазому Вонгу, что Благоухающая Госпожа, как взойдет луна, желает покурить опиум, и что она будет его ждать. Когда я начну курить, подам вам сигнал. И ты сразу зови парней, чтобы они связали бандитов веревками. А остальное предоставь мне.
Старик испугался. Весь дрожа, он закричал:
– Один намек на восстание повлечет за собой смерть!
– А разве сейчас вы не умираете? – спросила Анна. – Не перечь мне. Иди!
И она указала на деревню.
– Вряд ли он сможет нам помочь, – сказал Янг, когда она вернулась к лодке.
– Тин Хау привела его ко мне. А она всегда знает, что делает, – и, распростершись перед маленьким алым алтарем Королевы Небес, она начала молиться о том, чтобы все ее замыслы свершились.
После этого она погладила ноги маленькой богини, стараясь усмирить боль: ведь ноги Тин Хау были крепко стянуты, когда ей было всего восемь лет. В этот день, день ее рождения, отец переломал на ее ступнях все косточки – в подъеме и большие пальцы, после чего сдавил дочкины ножки натуго зашнурованными кожаными башмаками, после этого он каждый день все туже и туже их зашнуровывал, пока некогда прекрасные ступни Тин Хау не стали по длине такими же, как и лодыжки, и все пальчики, кроме больших, стали ссыхаться и отпали.
– Я посвящаю свою жизнь твоей боли, о Госпожа, – сказала Анна, – и сейчас я разделю с тобой эту боль, подобно тому, как католики-миссионеры разделяют боль Иисуса.
И до такого состояния довела себя Анна состраданием, что на лбу у нее выступили бисеринки пота.
– А что теперь? – спросил Янг, когда ее молитва была закончена.
– Отдохнем до полуночи, пока Вонг и его люди наберутся сил для курения опиума. Тогда можно ждать чуда.
– Чуда?
– Тогда деревня поднимется против бандитов.
– Разве старик обещал это? Я что-то не слышал.
– Это обещала Тин Хау. Янг усомнился.
– Я часто просил ее, но она ничего мне не делала. В прошлый раз, когда мы имели дело с Барби Ло, мы ни от кого не зависели. Ты скорее умрешь, чем дождешься помощи, Золотая Сестра.
Едва взошла луна, Косоглазый Вонг, во всем великолепии золотых и пурпурных одежд, спустился к причалу, где была привязана их лодка, и закричал своим писклявым голосом:
– Это лодка Благоухающей Госпожи из Фу Тан, той, которая когда-то служила в католической миссии?
– Да, – откликнулась Анна и вышла из-под навеса лодки, одетая в ярко-красный наряд певуньи.
– Что происходит? – в гневе вскричал Косоглазый. – Мне обещали, что я найду утеху с христианским невинным дитем, а передо мной гарпия-цветочница!
– Не гневайся, – отвечала Анна. – Я не просто девственница, а девственница, поклоняющаяся вашему прекрасному маку. Если ты будешь пить и курить со мной, то взамен своего бессилия получишь дюжину сыновей. Я это обещаю.
– Ты знаешь о моем недуге? Откуда?
– Потому что я – колдунья из Фу Тан, мне известно все. Позволь мне возлечь с тобой, мой господин, и я научу тебя тому, что нужно делать, когда тебя настигают алые и пурпурные грезы опиума.
– Ты знаешь, какая расплата ждет тебя, если твои обещания не будут исполнены?
– Не стоит говорить о расплате, побеседуем лучше о любви, – ответила Анна, и, почтительно склонившись, она взяла его за руку и повела к деревне.
Увидев, что она ушла, Янг распростерся перед алтарем Тин Хау и вознес молитву.
В маленькой красной комнатке особняка Вонга шаталось без дела множество бандитов, некоторые забавлялись с накрашенными наложницами, а большая часть уже накурилась опиума.
Посреди комнаты стоял стол, на котором лежали длинные серебряные трубки: обслуживал всех за столом Ученик, постигавший тут же на месте премудрости любви и опиума. Большой Сынок явился сегодня с новой женщиной, Быстрая Смерть и Свинья Хо Бун тоже были здесь, все трое знали толк в порочных утехах. Все как один обернулись к Вонгу, когда он втащил за собой Анну и повел ее к двери в соседнюю комнату.
Выкрашенные красным стены этой комнаты имели одно-единственное обрамленное золотом окошечко. Но и оно было плотно закрыто и не пропускало воздуха. Комната была украшена ярко-красными подушками и гобеленами, награбленными с заходивших в дельту кораблей. В середине стояла единственная серебряная лампа.
– Раздевайся, – скомандовал Вонг, и Анна послушно сняла с себя все, кроме шелковой накидки вокруг талии, которую он ей небрежно бросил: согласно древней Книге Церемоний, это был знак девственности.
– Ты самая красивая из всех известных мне женщин! – вскричал Вонг, и глаза его стали косить еще сильнее. – Я действительно ощущаю, как оживают мои надежды, не тяни дольше. Иди ко мне. – Весь дрожа, он лежал, сгорая от нетерпения.
– Но сначала мы должны покурить, мой господин.
– Позже, колдунья, позже! – Он протянул к ней свои жирные руки.
– Пусть будет так, как ты хочешь, – сказала Анна. Она подошла к его ложу, встала на колени и начала ласкать его, нашептывая слова любви. А через мгновение, как было предначертано ему судьбой, Косоглазый Вонг лежал мертвым.
Анна поднялась, с минуту смотрела на него, потом, подойдя к золотому окну, открыла его и выглянула в ночь. Кроме стрекота цикад и храпа одурманенных опиумом, не доносилось ни звука.
Анна зажгла от лампы свечу и, выставив ее из окна, помахала ею, чтобы знак увидели в деревне. После этого она прошла в соседнюю комнату, где спали бандиты со своими наложницами, одурманенные опиумом.
Сначала она склонилась к Быстрой Смерти, и тот мгновенно умер. Потом пришла очередь Большого Сынка, а за ним и Свиньи Хо Буна. Но около Ученика она остановилась, глядя в лицо спящего мальчика, который еще не окончательно погряз в пороках. Она снова вернулась к окну и стала ждать.
Пришли крестьяне, возглавляемые стариком, робкие, напуганные, вооруженные косами и топорами. Анна встретила их в дверях.
– Прекрасно. Побольше бы Китаю таких сыновей, как вы. Знайте, в смерти этих людей не виновны ни вы, ни я. Когда вас спросят, можете сказать, что ваши мучители ушли, а поскольку так оно и будет, то вам ни о чем больше не придется рассказывать.
Не губите мальчика и наложниц. Их души можно спасти, не лишая их жизни. Теперь же отнесите мертвых бандитов ко мне в лодку, там меня ждет мой брат. У нас по отношению к ним есть еще долги…
Крестьяне встали перед ней на колени, целуя край ее одеяния.
– Но как же они умерли, Госпожа? Как? – спросил молодой человек, стоящий на коленях рядом с телом Вонга. – Я осмотрел их с ног до головы, и не нашел ни единой раны!
– От яда, все четверо, – сказала она. – Спроси Тин Хау, Королеву Небес, ту, которая может стоять на обоих концах радуги. Верьте в нее, и никто больше не сможет причинить вам вреда.
Она прошла к лодке, где ее ждал Янг. Следом за ней шли крестьяне, несшие тела бандитов.
Бледные пальцы рассвета тронули небо, и Анна и Янг отправились в путь, увозя с собою трупы Вонга и трех его дружков. Уже через час Янг вывел лодку к Шекки По Тану, где была когда-то фактория с южной стороны дельты Перл Ривер. Именно здесь располагался акулий пруд Косоглазого Вонга, отсюда он рассылал деликатесы по всему свету.
– Подплыви поближе, – сказала Анна. Янг послушно вел лодку вперед.
– Еще ближе, – потребовала Анна, но Янг воспротивился:
– Если мы подплывем совсем близко, то запутаемся в веревках и станем добычей акул.
Уже теперь, как бы чувствуя их приближение, голодные акулы кружили около, яростно вспарывая поверхность воды плавниками.
– Настало время для ужина, – сказала Анна и, схватив Быструю Смерть за ноги, сбросила его в пруд: бросок, лязганье зубов, и на поверхности воды завертелась красная от крови воронка. За первым бандитом последовал Свинья Хо Бун, а потом Косоглазый Вонг и Большой Сынок – пруд, только что отливавший золотом луны, стал ярко-красным.
– Все кончено, – Анна произнесла слова, когда-то уже произносившиеся, и, встав на колени перед алтарем Тип Хау, вознесла благодарственную молитву.
Потом, пока акулы не закончили свою трапезу, она принялась петь и играть на «п'и-па», а Янг, по ее распоряжению, совершил вокруг пруда круг, обогнув его со всех сторон.
Когда стало всходить солнце, поля вокруг дельты заиграли красками, меняясь под его лучами каждую минуту: речная гладь из бирюзовой превратилась в золотую, коричневые борозды полей подернулись изумрудной дымкой, пастбища все ярче сверкали под сгущающимся золотом лучей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41