- Она, вообще, не из нашей школы.
Мне показалось, что приятель всё еще испытывает серьезные сомнения, и я подбросил ему наживку.
- Ей очень понравилась твоя мазня.
- Точно?
Теперь я знал, что они оба у меня на крючке. Но я не мог устоять от соблазна добавить еще перцу.
- Но это даже не главное, - таинственным шепотом протянул я.
- А что еще? - спросил Тим, склоняясь ко мне.
- Она... Она - ведьма!
Готов поклясться, что глаза Тима и Скотта едва не выскочили из орбит. Если парень успешно разыгрывает из себя гея, то это круто повышает его престиж в глазах приятелей, но никакой фальшивый гомосексуализм не идет ни в какое сравнение с тем восторгом, которое этот парень вызывает, встречаясь с ведьмой.
Тим взял мой ноутбук и принялся диктовать послание:
- Привет, Саммер. Это Тим. Ты не хочешь поработать моделью для одной из наших инопланетных гейш?
Я, вырвав ноутбук из лап мерзавца и с трудом подавив желание врезать ему аппаратом по башке, был готов послать извинение, но в этот момент на экране вспыхнул ответ Саммер:
"Охотно. Но только в том случае, если вы правильно изобразите мои груди. Я не желаю появляться в вашем комиксе с теми баскетбольными мячами, которые вы навешиваете на всех своих персонажей женского пола".
Тим и Скотт прочитали послание и взглянули друг на друга с таким видом, словно не поверили своим глазам. Получалось, что я встречаюсь не с простой девочкой - пусть даже и ведьмой, - а с девочкой плохой, или даже очень плохой. Они вдруг осознали, что по части крутизны им за мной уже не угнаться.
Я продумывал достойный ответ, но на экране возникло её очередное послание:
"Ну так как? Я могу принять участие в вашей конференции?"
Взглянув на Тима и Скотта, я понял, что голосовать поднятием рук нет никакой необходимости, и тут же дал ответ, что её присутствие будет более, чем желательным. Обменявшись еще несколькими посланиями, мы договорились встретиться после школы на станции подземки "Норт Финч", недалеко от дома Скотта.
Весь остаток дня я не находил себе места. На уроке химии я разбил две пробирки. На математике я рекордное число раз - ровно восемь - сшибался лбом со своим компьютером, а урок физкультуры как всегда был обыкновенным издевательством над личностью.
Когда занятия закончились, я встретился с Тимом и Скоттом у моего шкафа, и чуть ли не бегом ринулись на станцию "Феарфилд", в надежде успеть на идущий в центр поезд. В центре, чтобы доехать до "Норт Финч", нам предстояло пересесть на южную линию. Добравшись до места, мы устроили наблюдательный пост на верхней платформе, откуда открывался прекрасный вид на оба эскалатора и на все выходы.
В это время (половина четвертого) во всех школах города заканчивались занятия, и станция кишмя кишела школярами всех возрастов. Высматривая в толпе Саммер, которая могла приехать раньше нас, я заметил пожилую даму в жутко смешной шляпке. Дама протискивалась сквозь толпу, неся перед собой два больших проволочных мобиля. Перед старушкой все расступались, опасаясь, зацепиться за подвижную скульптуру. Я тоже отступил на пару шагов, так как не хотел, чтобы мне выкололи глаз одной из проволочных висюлек.
Но когда я чуть отошел назад, дама совершила правый поворот, и трахнула меня по затылку своим произведением искусства. Вообще-то, скульптура была не тяжелой и убить меня не могла, но урон она мне все же нанесла. Сразу после этого старушенция повернулась ко мне лицом, чтобы принести извинения. В этот момент обнаружилось, что проволочные завитки и пружинки запутались в моей шевелюре.
Одним словом, дама едва не подняла меня в воздух. Я схватился за затылок, а бабулька принялась громко извиняться. Затем мы оба сделали попытку освободить меня из плена. (Тим и Скотт ржали так самозабвенно, что помощи от них ждать не приходилось). Вот-вот должна была появиться Саммер, и я ужаснулся при мысли о том, что она увидит, как её парня пожирают какие-то нелепые куски проволоки. Ну почему мне всегда так не везет?!
Но Саммер не появилась. Пожилая дама и я общими усилиями освободили меня из плена настолько удачно, что большая часть волос осталась на голове. После этого милая дама, еще раз рассыпавшись в извинениях, предложила в знак полного примирения угостить меня шоколадкой. Но я сказал ей, что родители запрещают мне брать сладости у незнакомцев, и, кроме того, она ни в чем не виновата. Конечно, не виновата, поскольку это был всего лишь еще один эпизод в моём главном призвании - развлекать Господа Бога. Как мне хотелось, чтобы наш Творец не так сильно обожал комедию положений.
Пожилая дама наконец удалилась, чтобы успеть на подходящий поезд, а я извлек расческу и попытался хотя бы частично устранить нанесенный моей шевелюре ущерб. Эта попытка почему-то вызвала очередной приступ веселья у моих придурков приятелей. Когда я приготовился потребовать от них более пристойного поведения, до меня донеслись слова:
- Привет, парни. Давно ждете?
Тим и Скотт представились Саммер по новой, она пожала им руки, а затем повернулась ко мне. Я в тайне надеялся, что Саммер меня на их глазах поцелует, но она, увы, этого не сделала. Ну и хорошо, потому что я просто не смог бы пережить той славы, которую бы обрел, если бы это вдруг случилось.
Выйдя со станции, мы прошли три квартала до жилища Скотта. Его мама возвращается с работы довольно поздно, поэтому дом был в нашем распоряжении часов до восьми вечера. В их распоряжении, если быть точным. Что касается меня, то я должен быть дома к семи вечера, чтобы обогнать предков.
Первым делом мы отправились в кухню и прихватили там коку и мешок баклажанных чипсов. Тим и Скотт их обожают, а я думаю, что чипсы из баклажана- это уж слишком. После этого мы расселись в гостиной и приступили к работе.
Хотели приступить. Мы даже врубили свои ноутбуки, но Тим и Скотт вдруг замкнулись в себе и замолчали. Они сидели и молча пялились на Саммер. Осуждать их за это я был не вправе.
- Может быть, парни, вы расскажете мне, над чем трудитесь? - спросила она.
Поскольку Тим и Скотт начисто отключили свои мозги, вводить её в курс дела пришлось мне. Я рассказал Саммер о том, что Джейд будет похищена межпланетными работорговцами, о романтическом Зеро и о восстании рабынь. Она не только пустилась в расспросы, но и выдала пару приличных идей, способных улучшить очередной выпуск комикса. В частности, Саммер сказала, что история будет правдоподобнее, если работорговцы выманят Джейд с планеты "G-7" при помощи ложного призыва о помощи. Когда все поняли, что наша затея её по-настоящему заинтересовала, Тим и Скотт принялись делиться своими задумками. Очень скоро дело пошло на лад, и идеи стали возникать с такой скоростью, что мы даже не успевали их записывать.
Когда мы, наконец, добрались до инопланетных девиц, Скотт продемонстрировал нам свои наброски, а Саммер начала вносить в них изменения. Забыв о нас, парочка принялась обмениваться свежими идеями. Я и Тим время от времени вставляли свои замечания, но нам было ясно, что те двое - творческие личности, и что наша роль состояла в том, чтобы наблюдать за ними и восхищаться.
Саммер и Скотт дружно трудились, а Тим и я дружно восхищались. Но вот минут через двадцать они добрались до проблемы грудей. Скотт изобразил женщину-кошку с восемью сиськами, и Саммер прочитала ему ту же лекцию, которой недавно осчастливила меня. В своем выступлении она определила размер, а также характеризовала форму и расположение женских грудей. Но Скотт с её критикой не согласился. Гигантский размер груди был для него предметом поклонения - чем-то вроде религии. Отстаивая право на свое видение предмета, наш художник заявил, что в состоянии невесомости груди могут достигать больших размеров, и что он ни за что не согласится уменьшить размеры бюста женщины-кошки с номера бюстгальтера "8" до какого-то жалкого "3". Саммер же со своей стороны утверждала, что груди любой величины не могут иметь такой формы расположения в момент нанесения бокового удара ногой в прыжке. Тим принял участие в дискуссии и заявил, что груди женщины-кошки могут располагаться иначе, чем у обычной женщины. Столь некомпетентного заявления Саммер выдержать уже не смогла.
- Смотрите, парни, сами, - сказала она и, стянув через голову футболку, кинула её мне. После этого она расстегнула лифчик, сняла его и со словами: - Подержи-ка его, Бенджи, - сунула этот предмет туалета мне в руки.
После этого она приняла защитную боевую стойку в стиле кунг-фу и начала по-боксерски перемещаться по комнате.
- Посмотрите. Когда я наношу удар, мои груди так не перемещаются, сказала она и приняла несколько поз, копируя положение фигур на рисунках Скотта. - Видите, - продолжила она, когда мы налюбовались боем с тенью, - у меня всего пара их, но и все восемь не могут принять такого, как на твоих набросках, положения!
Скотт, слегка опомнившись, принялся делать наброски с натуры, а Тим и я молча сидели на своих местах, любуясь этим улётным шоу. Если бы я знал, что уроки рисования могут оказаться столь увлекательными, то ни за что не бросил бы это занятие еще много лет тому назад. Саммер взвилась в воздух и произвела потрясный удар ногой с поворотом на 360 градусов.
- Вот это да! - восхитился я. - Где ты училась карате?
- Мама заставила меня учиться рукопашному бою. Она, вообще, у меня помешана на самообороне. Говорит, что не позволит мне ни с кем встречаться до тех пор, пока я не получу синий пояс.
Саммер продемонстрировала еще несколько ударов ногой, а после научила нас паре оборонительных приемов руками. За приемами защиты последовали удары ладонью. А затем в гостиную вошла мама Скотта.
Как писатель, я должен был бы сразу найти нужное слово. Но я до сей поры не знаю, как назвать тот звук, который издала мама приятеля, увидев, как обнаженная по пояс Саммер, демонстрирует нам приемы рукопашного боя. Думаю, что это было нечто среднее между бульканьем и визгом. Саммер повернулась, чтобы увидеть источник столь странного звука.
- Привет, - сказала она, протягивая для пожатия руку, - вы, наверное, мама Скотта?
Миссис Брекин еще немного побулькала, а затем выдавила нечто похожее на слова:
- Ты... Ты - голая!
- Да, кончено, - ответила Саммер, посмотрев на обнаженные груди. - Но пусть вас это не тревожит. Я разделась только ради искусства.
Миссис Брекин посмотрела на сына; у Скотта был такой вид, словно он вознамерился заползти под ковер. Я надеялся, что там останется достаточно места и для меня. Лицо его мамы начинало постепенно приобретать свекольный цвет. Она подступила ко мне и вырвала рубашку Саммер из моих рук.
- Прикройся! - рявкнула она, протягивая одежду девочке.
- Охотно, - совершенно спокойно сказала Саммер и протянула руку, чтобы взять футболку. - Но вы можете не беспокоиться, миссис Брекин. Ничего такого здесь не происходило. Мы просто рисовали. Понимаете, у вашего сына довольно странные представления о женских грудях и... - конец фразы прозвучал невнятно, поскольку голова Саммер находилась внутри майки.
- И ты разделась, чтобы их ему показать?!
- Именно, - сказала Саммер, появляясь с другого конца футболки. Почему бы и нет? Мальчишки постоянно снимают рубашки на людях. Какая между нами разница?
- Разница в том... - заикаясь и еще больше покраснев, выдавила миссис Брекин, - ...разница в том, что ты - девочка!
- Да, - хладнокровно согласилась Саммер, - но в этом и был смысл раздевания. Почему вы считаете, что это плохо?
Дискуссия вступала в стадию "...да потому, что я так говорю!". Вы, наверное, заметили, что в споре между детьми и родителями обязательно наступает момент, когда взрослые перестают прикидываться, будто в их аргументах есть смысл, и начинают доказывать свою правоту лишь ссылками на свой возраст. Мама Скотта выкрикнула еще пару инвектив, на что Саммер отвечала спокойно и исключительно вежливо. Между тем, я и Тим изыскивали возможность исчезнуть из комнаты таким образом, чтобы не проходить между ними. Я вполне серьезно размышлял о том, чтобы разбить стекло и выскочить из окна.
Дискуссия продолжалась, а мы с Тимом переминались с ноги на ногу, не зная как поступить. Мама Скотта визжала, а Саммер пыталась её успокоить. Я решил не вмешиваться, оставив всё дело в руках Саммер. Чем больше заводилась миссис Брекин, тем спокойнее держалась моя подруга. Конечно, можно оставаться спокойной, зная, что безумному предку, с которым вы вступили в спор, не известен номер телефона вашей мамы.
Не знаю, сколько времени это продолжалось, но в какой-то момент мать Скотта сумела пробить ледяную броню Саммер, назвав её не признающей Бога нечестивицей. Саммер ответила, что нужно говорить не о Боге, а о Богине, и что она лично предпочитает, чтобы её называли не нечестивицей, а Язычницей. После этого события приняли по-настоящему интересный оборот. Дамы начали топтаться и ходить кругами наподобие боксеров, а я стал серьезно опасаться, не применит ли Саммер какой-нибудь магический трюк, чтобы раз и навсегда решить эту проблему. А что, если она наложит на маму Скотта заклятие, и та превратится в лягушку. Вообще-то, я в подобную чепуху не верю. Но кто знает...
Их дебаты закончились тем, что мама Скотта завизжала: "Вон из моего дома!!!". А Саммер, сказав, "Если я вас правильно поняла, меня здесь на ужин не приглашают?", ринулась к выходу. Лишь когда за ней захлопнулась дверь, я сообразил, что все еще держу её бюстгальтер. Спешно затолкав его под диван, я попытался проскользнуть мимо миссис Брекин к выходу. Но та успела ухватить меня за ухо.
- Нет, нет, - сказала она, - ты никуда отсюда не уйдешь. Это относиться и к тебе, Тим. Вы будете сидеть и думать о том, что сотворили, пока я не позвоню вашим мамам.
Последующие 45 минут были худшими минутами моей жизни. Моей пока еще не долгой жизни. Никто не знает, что припасла для меня судьба в будущем. Миссис Брекин позвонила маме на службу и в весьма живописных терминах поведала ей о том, что здесь произошло. Но зато мне не страшен никакой ад, после тех мук, которые я претерпел, ожидая прибытия мамы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80