Поволяев Валерий
Беспредел
Валерий Поволяев
Беспредел
(Современные криминальные истории)
Жить стало страшно
Потомок Тамерлана
Самолет наш шел на север, из Москвы в Воркуту, с промежуточной посадкой в Сыктывкаре, рейс осуществлял не Аэрофлот - привычный, родной, расхристанный, о котором раньше говорили с грустной улыбкой: "Где начинается Аэрофлот, там кончается порядок", а "Трансаэро" - вежливая новая компания с симпатичными стюардессами и предупредительным экипажем. М-да, в "Трансаэро" вряд ли увидишь древнюю бабулю-стюардессу с кривыми волосатыми ногами и лицом Бабы Яги, страдающую несварением желудка, - в "Трансаэро" девочки на подбор. И на них тут же сделали стойку "быки" - племенные представители "новых русских", необъятных размеров молодые люди в красных пиджаках, в шелковых рубашках, при ярких галстуках, с налитыми кровью коровьими шеями, не считающие за деньги пачку долларов, перетянутую для удобства резинкой.
Глядя на них, никогда не подумаешь, что Воркута голодает, из-под земли вылезают синюшные доходяги-шахтеры, по нескольку месяцев не получающие зарплаты, что забастовки не прекращаются ни на минуту, перерастая одна в другую. В самолете летели люди, по чьим сытым лицам было видно, что чем хуже вокруг - тем им лучше. Воркутинцы, кстати, заметно отличаются от сыктывкарцев - тоже, кстати бизнесменов, - пассажиры, следовавшие до Сыктывкара, были более скромными, хотя и среди них были "крутые", имеющие солидные инвалютные счета в банках. Просто мозгов, видать, у них было побольше да сознания того, что богатый человек не должен демонстративно, привлекая к себе внимание окружающих, ковырять хрустящей стодолларовой купюрой в зубах, как это делали воркутинцы... И в туалет с долларовыми банкнотами не ходили - пипифакс, туалетная бумага, которая там имелась, не того, дескать, качества, что доллары.
На чем эти воркутинские богатеи разжирели? На шахтерской нужде? Захотелось узнать их поближе: чем живут, чем они дышат, что в городе их происходит? И все ли так гладко в жизни этих "быков" и тех, кто к ним стремится?
От Сыктывкара до Воркуты лететь примерно столько же, сколько от Москвы до Сыктывкара. И все на север, на север...
А чем севернее, тем, говорят, и законы жизненные жестче, и люди неприветливее, лишней копейкой вряд ли когда поделятся - не в пример показушникам-"быкам". Хотя я о Севере знаю другое - и сам там бывал не раз, и по происхождению я человек северный.
О том, что там происходит, судите сами.
Жили в Воркуте молодые люди, которые очень хотели стать богатыми такими, как самолетные "быки", летающие в столицу попить холодного фирменного пивка в валютном баре. Руководил ими человек жесткий, восточный, из тех, кто муху мимо себе не пропустит - заметит, просчитает и ее полет, и то, куда она сядет, - Кадыр Липатов.
Под началом у Липатова находились двое - Виталий Сазыкин и Олег Орлов - оба неработающие, с образованием не ахти каким - окончили по восемь классов, но с жизненными планами, превосходящими этот образовательный уровень. Липатов держал их в железной узде и говорил совершенно откровенно:
- Что скажу этим скотам - то и сделают.
Вообще характер Липатова был кремень, недаром он считал себя потомком Тамерлана. Говорят, он доставал своим подопечным наркотики, хотя сам не баловался, тем и держал их, но это только говорят, в следственном деле документов я не видел. Видел другое: там черным по белому было написано, что Сазыкин, например, наркоман.
Троица эта желала денег, много денег и мечтала взять какой-нибудь банк со всеми его сейфами и несгораемыми шкафами. Но чтобы охраны там было сгорбленный сивый дедок с трухлявой дубинкой и больше никого и ничего, но такие банки что-то ни в Воркуте, ни в Сыктывкаре, ни тем более в Москве не встречались, поэтому надо было искать другое. И Кадыр Липатов искал. И нашел в одной воркутинской семье...
Семья эта была очень уважаемая в городе. Глава ее Виктор Шубин работал начальником участка на шахте. Это был добродушный и крепкий человек, много лет отдавший угольной Воркуте и собиравшийся теперь распрощаться с Севером - продать имущество и двигаться на юг, в Ростов, к родичам, в их благословенные края, - он этим уже и занимался.
Липатов был знаком с сыном Виктора Шубина - Сергеем: жили-то на одной улице. Собственно, в Воркуте вообще все знают друг друга - город не очень большой, все на виду. Поэтому не будет ничего удивительного в том, если в квартире Шубиных вдруг раздастся звонок в дверь, Сергей спросит: "Кто?", а Липатов ответит: "Это я, Кадыр", - и Сергей Шубин откроет дверь. На этом Кадыр Липатов и строил свой расчет.
Кадыр знал: Шубин, заслуженный шахтер, получил новую машину, но брать ее не стал, продал талон на право приобретения и перевел деньги в доллары на новом месте "зелень" была нужна для обустройства; знал и второе: сын Шубина, Сергей, собирался жениться, а любая свадьба ныне, даже самая плохонькая, требует больших денег, значит, и на это отложены доллары...
Если же Сергей что-то заподозрит и не откроет дверь, Кадыр воспользуется запасным вариантом. У Кадыра имелась милицейская форма, и это упрощало задачу: милицейской форме в России привыкли верить. Он позвонит в дверь, с ним будут двое понятых - их роль сыграют Сазыкин и Орлов - все чин чином, комар носа не подточит. Серега Шубин его в форменной одежде не узнает. Да, это настоящий волшебный ключик - милицейская форма.
Кстати, потом, когда раскручивали это дело, следователи разрабатывали и так называемый краснодарский вариант: там ряд преступлений был совершен именно по этому сценарию - к жертве приходил сотрудник милиции, а с ним двое понятых - якобы для обыска, дальше все было делом техники.
Но это - вариант номер два, а вариант номер один - обычный, бытовой: "Сережа, открой дверь на минутку. Это я, Кадыр!".
Мартовским днем, когда в Воркуте началась сильная пурга, Липатов взял с собой нож, веревку, пластилин и замазку, Сазыкин, в изрядном поддатии после стакана спирта, - топор, Орлов же ничего брать не стал, заявив, что у него кулак посильнее любого топора, и где-то около тринадцати ноль-ноль собрались в Воргашоре - воркутинском районе, где располагалась улица Энтузиастов. Здесь, в доме номер двадцать, жили Шубины.
Пурга усиливалась, в ней все смешалось, дома, кажется, опрокидывались навзничь, снег мертво забивал ноздри, глаза, уши, сделалось трудно дышать, в пяти шагах ничего не разглядеть - и если бы они были не в городе, а в тундре, то запросто бы потеряли друг друга. И, случается, люди теряются. Теряются навсегда. Очень часто бывает, что не хватает им каких-то пяти шагов для спасения: пяти шагов не доходят до цели, до теплого помещения, до заветной двери в дом и остаются лежать в снегу.
Поэтому налетчики на всякий случай держались кучно, подстраховывали друг друга.
Поднялись на третий этаж, на площадке отдышались. Липатов внимательно осмотрел своих спутников:
- Ну что, готовы?
- Г-готовы, - едва удерживая в себе выскакивающее наружу сердце и пьяно дыша, проговорил Сазыкин.
Липатов жестко глянул на него:
- А тебе пить надо прекращать. А это самое - особенно, - он выразительно помял пальцами воздух, - что травкой называется.
Полупьяный Сазыкин, несмотря на оскорбительный тон Кадыра, поедал его преданными глазами.
- Тогда - вперед! - Липатов позвонил в дверь.
Вначале за дверью было тихо, только слышался вой свирепого ветра за стенами дома, потом донеслась тихая возня и наконец раздался голос Сергея Шубина:
- Кто это?
"Дед Пихто!" - хотел было весело выкрикнуть Кадыр, - и тогда бы весь их поход свелся к невинной шутке, но Кадыр жестко сцепил зубы, подумал презрительно: "Женишок! Счас мы тряхнем твою кубышку", вслух же произнес медовым голосом:
- Это я, Сереж... Кадыр!
Сергей Шубин открыл дверь и тут же, получив удар кулаком в лицо, со стоном отлетел в середину прихожей. На грохот выскочила его семнадцатилетняя сестра Вика. Липатов ткнул пальцем в Сергея:
- Связать!
Прежде чем связать Сергея, Орлов порезвился - нанес ему несколько ударов кулаком в лицо, основательно "разукрасил", потом Сергею скрутили веревкой ноги и руки, перетянули полотенцем. То же самое сделали и с Викой.
- Деньги! - потребовал Кадыр. - Мани, мани! Показывайте, где прячете, или изрежем в лапшу! - Он выдернул из-за пояса нож и сделал несколько выразительных движений.
А уж в том, что за двадцать лет работы на Севере Шубины сколотили состояние, Кадыр не сомневался. Подойдя к Сергею, он глянул ему в глаза, с силой ударил кулаком по лицу.
- Деньги! - Снова ударил. - Где деньги? - Потом саданул наотмашь. Говори, где деньги?
Минут через двадцать Сергей указал место, где были спрятаны деньги, отложенные на свадьбу, - в углу большой комнаты, под паласом - что-то около тысячи долларов.
Первый "трофей" поднял настроение, и Липатов, Сазыкин и Орлов начали усиленно избивать Сергея Шубина, приговаривая:
- Деньги! Говори, где остальные деньги!
Но Сергей сказать больше ничего не мог - он не знал. Тогда Липатов начал сантиметр за сантиметром обшаривать квартиру. Денег он не нашел, зато нашел, как сказано в следственных документах, "в шкафчике серванта золотые украшения Шубиной Вики и ее родителей: перстень-печатку, золото в ломе, 5 золотых коронок для зубов, кулон без камня, камень-вставку, цепочку золотую, кольцо обручальное, крестик золотой". Кадыр, одобрительно хмыкнув, сгреб все себе в карман.
Тем временем хозяйка квартиры Наталья Серапионовна Шубина уже несколько раз звонила в дверь квартиры - дети не открывали. Наталья Серапионовна слышала громкие звуки магнитофона и удивлялась: что же там такое происходит? Начала звонить по телефону от соседей.
Сергей Шубин после четвертого звонка с трудом разлепил разбитые губы:
- Это мать!
Липатов махнул ножом перед носом Сергея, подволок телефон:
- Вели матери идти домой! Иначе... - Он сделал красноречивое движение.
Через несколько минут дюжие руки волоком втащили Наталью Серапионовну в дверь собственной квартиры и, связав, бросили на диван.
- Деньги! - потребовал Липатов. - Где деньги? Доллары, доллары, доллары!
Шубина молчала.
- Ах так! Сейчас ты пожалеешь об этом!
Сазыкин накинул ей на шею электрический шнур и с силой сдавил. Липатов одобрительно кивнул: правильно действуешь, друг Сазыкин!
Шубина захрипела. Сазыкин ослабил удавку. Потом снова натянул. И так несколько раз. Шубина потеряла сознание. Придя в себя, прошептала:
- Не знаю я, где деньги... Отец знает... Только он.
Стали ждать хозяина. Ждали все. Налетчики - с одной целью, пострадавшие - с другой, с отчаянной надежной, что придет отец - сильный, здоровый, добродушный - и избавит их от этих нехристей. Была уже ночь, что-то около одиннадцати часов.
А Виктор Шубин в это время шел домой вместе со своим приятелем, тезкой, с которым иногда позволял себе выпить кружку пива с "прицепом" ста пятьюдесятью граммами водки, и уговаривал его:
- Вить, ну давай заглянем ко мне! Минут на пятнадцать, не больше... На кухне опрокинем по стопочке, выпьем по стакану чая и ты пойдешь дальше, а? - Очень уж старшему Шубину не хотелось расставаться с приятелем. Он словно бы что-то чувствовал. - А, Вить?
Тезка Шубина - здоровенный мужик, руки, как экскаваторные ковши, отказывался:
- Не могу, старик, понимаешь, никак не могу. Жена дома больная лежит, загрипповала что-то. Никак не могу. Извини!
- Ну подождет жена пятнадцать минут, Вить, не скапустится. Давай заглянем ко мне!
- Поздно уже! Твои спят, наверное... Чего их тревожить?
- Эх-эх, жаль, что ты не хочешь зайти! - Шубин с досадой рубанул рукою воздух. - Очень жаль.
Пурга уже стихла, свежие снеговые заструги были по-рождественскому белы и нарядны. Если бы шубинский тезка решил заскочить к приятелю хотя бы на пять минут, все могло бы сложиться по-иному. Но они хлопнули рукою о руку и договорились свидеться завтра. Шубин домой пошел один и в двадцать три ноль-ноль стоял уже у своей двери, пытаясь в скудном полумраке лестничной площадки нащупать ключом замочную скважину.
Налетчики, ожидая его, затаились. Едва Шубин вошел в прихожую, как все трое набросились на него. Шубин растерялся, не смог оказать сопротивление, и налетчики довольно быстро свалили его на пол. Кулаками разбили лицо Липатов приволок из комнаты ружье - шубинское же, двустволку, спрятанную под ковром, ткнул в губы и взвел курки:
- Говори, где спрятаны деньги!
- В книге... На полке в серванте...
Но то, что лежало между страницами книги, было ерундой, мелочью. Липатов все понял - денег у Шубина в квартире больше не было - и сожалеюще покачал головой.
- Ну ты и сволота, Шубин. Ладно, теперь больше ни о чем не жалей! - Он сел на старшего Шубина верхом, чтобы тот не дергался, Сазыкин накинул на шею несчастного кусок электрического шнура и с силой сдавил.
Шубин захрипел.
- Дави, мать твою! - заорал Кадыр. - Все! Кончаем! Больше денег у него нет. Дави сильнее!
Кадыр действительно чувствовал себя в этот миг потомком Тамерлана, человеком, способным отнять жизнь, этаким северным властелином.
Минуты через три с Шубиным было покончено. Кряхтя, Липатов и Сазыкин отволокли тяжелое тело в ванную комнату.
- Теперь кого? - спросил Сазыкин.
- Бабу! Старшую Шубину, - приказал Кадыр. Взял подушку, набросил ее на лицо Шубиной, чтобы не кричала, а Сазыкин снова взялся за концы удавки: действовали, в общем, по схеме, уже отработанной. Единственное, Орлов слабаком оказался: его замутило и он ушел.
Трупы складывали в ванной.
Когда подошла очередь Вики, Сазыкин взмолился:
- Кадыр, давай не будем убивать ее, а? А, Кадыр! Жалко!
- Ты с ума сошел! - выкрикнул Кадыр ему в лицо. - Она же всех нас заложит! Ты это понимаешь? Своим черепком! - Он постучал себя кулаком по темени. - Не бестолковку надо иметь, а голову. Го-ло-ву!
- Не могу, - простонал Сазыкин, сел в кресло. - Мне жалко ее.
Вот, еще один слабак обозначился! Тьфу!
- Влюбился? Красивая?
- Красивая, - подтвердил Сазыкин. - Действуй ты! - Он театрально закрыл глаза.
Кадыр Липатов убил Вику. Собственно, сделать это было не трудно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28