Поверьте, я не принесу вам счастья. Напротив, со мною вы станете несчастнейшим человеком на земле…
– Позвольте не согласиться, – вновь прервал он, повергая Шайну в отчаяние. Нет, положительно, он и слова ей не давал сказать!
– В вашей власти сделать меня счастливейшим из людей. Я спросил свое сердце, и оно мне сказало, что я никогда не буду счастлив, пока вы не станете моею, дорогая Шайна!
Сердце готово было выскочить из груди Шайны, дыхание ее перехватило. Вот это да! Ей вдруг захотелось – яростно, до боли, чтобы сейчас в комнату вошел Габриель со своим очередным полуночным визитом. Но нет, это невозможно! И ни одного козыря у нее на руках! Что делать, как выпутываться из ситуации, которую она сама себе создала?
Шайна поднялась со скамейки и направилась к двери. Если ей удастся сейчас вывести его из равновесия, заставить уйти, она выиграет эту партию. Но внутренний голос твердил, чтобы она держалась поосторожнее с этим человеком.
– Доктор Лейтон, – негромко сказала она.
– Йен, – поправил он ее.
Глаза Шайны вспыхнули холодным огнем. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
– Йен, – с преувеличенной теплотой сказала она. – Простите, но я не думаю, что у нас с вами есть общее будущее. Я ввела вас в заблуждение – простите меня. Конечно, я по-прежнему глубоко признательна вам за то, что вы спасли меня от рук Габ… – Шайна запнулась и тут же поправила себя. – От моего похитителя. Но это только благодарность, и ничего более, поверьте мне. Я думаю, что мы могли бы с вами навсегда остаться добрыми друзьями – но только друзьями, и ничего иного. Нет, другая близость кажется мне просто невозможной. Сладкая улыбка сошла с лица Йена. Вместо нее неожиданно появилось самодовольное выражение.
– Значит, у вас и в мыслях нет выйти замуж? – холодно, с издевкой спросил он.
Шайна удивленно уставилась на него. И это – Йен? Всегда такой тихий, вежливый, галантный? Сейчас он раскрывался ей с другой стороны, и Шайна подумала о том, что лучше бы ей не знать его. Каким непредсказуемым бывает человек! Даже когда тебе кажется, что ты знаешь его как облупленного! Но она и сама не из пугливых! Выпрямившись, Шайна надменно взглянула на Йена.
– Не желаю оскорбить вас, сэр, – сказала она, – но мои планы вас не касаются. Что же до моего замужества, то поверьте, на вас свет клином не сошелся!
– Что вы говорите? – спросил Йен. – Вы меня удивили.
Шайна сделала усилие, чтобы сдержаться и не ответить дерзостью.
– Знаете что, доктор Лейтон, давайте-ка не будем ссориться и закончим на этом. – Шайна подошла к двери вплотную и положила руку на кнопку замка. – А теперь, я надеюсь, вы будете столь любезны оставить меня одну.
Никак не отреагировав на слова Шайны, Йен опустился в кресло возле окна.
– Действительно, на удивление красивая и желанная женщина, – задумчиво произнес он, не делая ни малейшей попытки покинуть ее спальню. – И к тому же – положение в свете! И близкое родство с лордом и леди Клермонт. Да, вы, безусловно, желанный приз, лакомый кусочек для любого молодого человека в Виргинии! Но и на вас есть пятнышко!
– Какое же? – вскинулась Шайна, скрестив руки на груди и с ненавистью глядя на ночного визитера.
– Здесь, в Виргинии, весьма неодобрительно относятся к пиратам. Так что найдется не так уж много смельчаков, которые рискнут принять у себя в доме женщину, которая побывала в руках не одного, а сразу двух пиратов! Я боюсь, что будут сделаны определенного рода предположения, а из них будет сделан и вывод. Вывод о том, что такая красивая молодая женщина, как вы, не может быть не скомпрометирована такой близостью, даже несмотря на то, что вам удалось в конце концов вырваться из их когтей!
Кровь прилила к щекам Шайны. Как он узнал, что она побывала пленницей не только Габриеля Форчуна, но и Ле Корбье? Неужели ее тайна вышла наружу?
Шайна решила, что самым правильным будет отрицать все.
Да, но этим она ничего не добьется. Нет, нужно блефовать!
– За пределами Монткалма ни одна живая душа не знает об этом, – сказала она. – А вы собираетесь раззвонить об этом по всему свету? Вы на это делаете ставку, сэр? На то, чтобы обратить мое же несчастье против меня?
– Да нет же, успокойтесь, – ответил Йен. – Я вовсе не хочу, чтобы о моей жене судачили по всему побережью кому только не лень!
– О вашей жене? – Глаза Шайны даже округлились от негодования. – Я никогда не буду вашей женой! В этом вы можете быть вполне уверены!
– Ошибаетесь, – мягко возразил он.
– Нет, сэр, это вы ошибаетесь, если думаете, что я выйду за вас, чтобы спасти свою репутацию!
– Нет, нет, – тряхнул головой Йен. – Речь идет не о спасении вашей репутации!
– Тогда о чем же? – неприязненно спросила она. – О чести семьи? О нашем добром имени?
Медленная улыбка – лукавая и самодовольная – появилась на лице Йена.
– О вашем возлюбленном, – тихо сказал он, наслаждаясь изумлением, отразившемся на лице Шайны. – О Габриеле Сент-Джоне. Или, правильнее сказать, о Габриеле Форчуне.
Пол дрогнул под ногами Шайны, комната поплыла у нее перед глазами, все предметы стали неясными, расплывчатыми.
Удар, что и говорить, был силен. В самое сердце.
Йен спокойно наблюдал за Шайной. Затем встал с кресла и вежливо предложил:
– Присядьте, моя дорогая. Нам необходимо обсудить еще массу деталей!
Едва держась на ногах, Шайна медленно пересекла комнату и безвольно опустилась на стул.
На следующий день Йен и Шайна вышли из библиотеки, где объявили лорду и леди Клермонт о своей помолвке.
Как только Йен сообщил, что намеревается немедленно покинуть Виргинию и вернуться в Англию, в Лондон, лорд Клермонт пообещал как можно скорее оформить все бумаги, касающиеся наследства Шайны. Сама же свадьба могла состояться в любое время, хоть завтра.
Шайна чувствовала себя в ловушке, в зубах волка, долго рядившегося в овечью шкуру. Еще вчера ночью, сидя в своей комнате и слушая Йена, она поняла, что у нее нет никаких надежд на спасение. Если бы она отказала Лейтону, это означало бы, что Габриелю подписан приговор. Страшный, беспощадный. Его ждал в этом случае арест, суд и казнь, а ее, Шайну, вынудили бы при этом давать показания против него.
Не спасло бы Габриеля и бегство в Фокс-Медоу: губернатор Виргинии нашел бы его и там. Шайна знала это. Никакие убежища, никакие границы не были преградой для губернатора, когда он шел по следу, чтобы расправиться с очередным своим врагом. А пиратам была объявлена беспощадная война.
Той ночью, сидя в своей комнате, Шайна подумала, что не может поступить так, как требует того закон. Не может, да и не хочет. Она удивилась самой себе. Разве она не клялась отомстить, растоптать, уничтожить Габриеля Форчуна? Разве она не желала любыми путями расстроить его помолвку с Ребеккой? А ведь его арест немедленно поставит крест на этом фарсе.
И все же она не могла. Ей была непереносима даже мысль о том, что по ее вине Габриеля арестуют. Закуют в кандалы, посадят за решетку, будут судить, а под конец затянут петлю на его шее. И все это – из-за нее?
Шайна согласилась стать женой Йена, чтобы спасти человека, которого сама же поклялась ненавидеть. Она и ненавидела его – до той минуты, когда поняла, как короток путь от ненависти до любви. До той минуты, когда призналась самой себе, что безумно любит его – Габриеля Сент-Джона. Любит так, что согласится стать женой презираемого человека, лишь бы спасти ему жизнь.
И вот сейчас Шайна стояла под лучами яркого утреннего солнца и, прищурясь от света, смотрела, как навстречу ей спешит Ребекка. С поздравлениями, конечно. Радостная, сияющая, со счастливой улыбкой на лице. Шайна постаралась сдержать навернувшиеся на глаза слезы.
– Я так рада за тебя! – закричала Ребекка, подбегая. – Мама рассказала мне о вашей свадьбе!
Она схватила за руку Йена.
– О, как это замечательно! – Ребекка широко улыбнулась. – Но я слышала, что вы хотите сразу после свадьбы уехать в Англию. Это так? Вы не останетесь здесь до моей свадьбы?
– Йен говорит, что нам нужно ехать немедленно после венчания, – слабым голосом ответила Шайна.
– Очень жаль, – протянула Ребекка. – Но, может быть, тогда мы с Габриелем сможем навестить вас во время нашего свадебного путешествия. Напишите нам сразу же, как только прибудете в Англию. Сообщите свой адрес, и мы непременно приедем к вам.
– Напишем. Обязательно, – тихо пообещала Шайна, оглядываясь по сторонам. – А где Габриель?
– Он должен был срочно уехать.
– Уехать?
Шайна подумала, что Габриель, возможно, о чем-то догадался. Что-то насторожило или напугало его, и он срочно покинул Монткалм с тем, чтобы никогда больше сюда не возвращаться. Приедет в Фокс-Медоу, взойдет на борт «Золотой Фортуны» и поднимет паруса. А в море – попробуй найди его! Там он будет в безопасности, и никакой губернатор его не…
– К вечеру Габриель обещал вернуться, – продолжила Ребекка. – Он только в Вильямсбург и обратно. Ему нужно срочно повидаться с кем-то – он еще в Брамблвуде договорился об этой встрече. Дела, я полагаю!
Надежды Шайны рухнули.
– Понятно, – прошептала она, освобождая руку из руки Ребекки. – Голова что-то кружится. – Шайна отступила немного назад. – Прости, но я покину тебя. Хочется пойти прилечь ненадолго.
– Надеюсь, с тобой ничего серьезного? – вступил в разговор Йен. – Но если хочешь, я дам что-нибудь. У меня есть, к примеру…
– Да нет, все в порядке! – огрызнулась было Шайна, но, встретив предупреждающий взгляд Йена, сменила тон. – Все в порядке, – повторила она негромко. – Ничего серьезного!
– Тогда я зайду попозже. Нам еще нужно многое обсудить, моя дорогая!
– Как хочешь, – вяло ответила Шайна и пошла прочь. Уходя, она чувствовала спиной их взгляды.
Йен терпеливо дождался, пока Шайна скроется из глаз. Затем с улыбкой обернулся к Ребекке, стоявшей рядом.
– Ну что, дорогая будущая родственница, – ласково сказал он. – Как насчет небольшой прогулки по саду? Смотрите, какой чудесный день!
Ребекка улыбнулась ему в ответ. Денек-то, по правде, был так себе – прохладный, облачный, серенький. Но Ребекка подумала, что для такого счастливого человека, как Йен, любой день кажется прекрасным. Она взяла его под руку, они вышли в сад.
Для Йена все шло по плану. Эта прогулка была новым звеном в той цепочке, которую он наметил сплести. На этой прогулке Ребекка Клермонт должна узнать всю правду о своем замечательном женихе. А заодно – и об истинных чувствах, которые питает ее любимая кузина к этому человеку.
В тот вечер Шайна рано поднялась к себе: она чувствовала себя разбитой и усталой. Рано ушла в свою комнату и Ребекка – бледная, подавленная. Леди Клермонт подумала даже, что девушки чем-то отравились за ужином. Но напрасно она грешила в душе на своего повара – он здесь был абсолютно ни при чем. Шайна чувствовала себя опустошенной – не физически, духовно. Была и еще одна причина, по которой девушка поспешила укрыться в своей спальне: ей очень не хотелось сейчас встречаться с Габриелем. Да, она знала, что встречи ей не избежать, но отсрочить, отложить как можно дальше неизбежный разговор очень хотелось.
Шайна погасила свечу и в полной темноте откинулась на подушки. Габриель еще не вернулся из Вильямсбурга. Голова Шайны раскалывалась от мыслей – сложных, противоречивых. Она боялась за Габриеля – ведь, поехав в Вильямсбург, он подвергал себя опасности. Там его в любой момент могли узнать, схватить, заковать в кандалы. А может, он почувствовал опасность и бежал в Фокс-Медоу? Но тогда она никогда больше не увидит его. Эта мысль страшила Шайну еще больше, чем предстоящий разговор, когда он узнает о ее помолвке с Йеном.
Обуреваемая тяжелыми мыслями, Шайна беспокойно ворочалась в своей постели. Сон никак не шел к ней.
Задремала она неожиданно, измученная беспокойными мыслями. Задремала, но вскоре вынырнула из забытья – ее обожгла мысль о том, что она помолвлена с Йеном. Совсем недавно это не могло присниться ей даже в страшном сне. И как все совпадало с теми планами, которые вынашивала ее тетушка!
Шайна открыла глаза и тревожно осмотрелась. В комнате было темно. Во всем доме стояла ночная тишина. Судя по всему, час был уже поздний. Но что же насторожило ее, что так резко вырвало из дремы? Вокруг не было ни шороха, ни огонька.
Сев в постели, Шайна провела рукой по глазам, отгоняя последние остатки сна. Мысли ее немедленно вернулись к Габриелю. Вернулся ли он? Если да, то успел ли уже узнать последние новости? Если он встретил тетушку Франческу, то можно не сомневаться – ему уже все известно. Кто-кто, а тетушка не станет ни секунды медлить с такой новостью! Но, может, он так и не вернулся? Шайна вздохнула. А может, и вернулся, и узнал, но не хочет встречаться с нею?
Как славно было бы, если бы все обстояло именно так! Все равно уже ничего нельзя исправить! Ведь Шайна не может рассказать ему о том, как Йен шантажировал ее. Нет, не может: это же была сделка, где на кону стояла жизнь Габриеля. Если только он останется в стороне, подальше от Шайны до того момента, когда они с Йеном уедут…
Она вздрогнула, услышав щелчок замка на входной двери. Чего она испугалась? Она и сама этого не знала. Но если бы ее спросили, чего она сейчас боится больше – прихода Габриеля и предстоящего трудного разговора с ним или прихода Йена, который предъявит на нее свои права будущего супруга, – Шайна затруднилась бы ответить.
В дверном проеме появилась мужская фигура, и даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что это – Габриель. Шайна ощутила холодок под сердцем. Он все-таки решил не избегать ее и не откладывать надолго неприятное, трудное объяснение. Ну что ж! Чему быть – того не миновать!
– Шайна? – едва слышно позвал он, нарушив тяжелую, гнетущую тишину, окутавшую спальню.
– Я не сплю, – откликнулась она.
Габриель приблизился, уверенно двигаясь в темноте легкими, неслышными шагами, и присел на краешек постели.
– Что это за ерунда насчет тебя и Лейтона? – безо всяких предисловий поинтересовался он.
– Это не ерунда, – ответила Шайна. – Вчера ночью Йен сделал мне предложение, и я приняла его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40