– раздался за ее спиной надоедливый голос доктора. – Наконец-то я разыскал вас.
Настроение Шайны мигом испортилось. Она заставила себя обернуться к Йену с приветливой улыбкой на губах.
– А я и не терялась, – заметила она.
Он пристроился на дорожке рядом с ней.
– Вы не могли бы называть меня просто Йеном? – попросил он. – Почему бы вам не называть меня просто по имени?
Шайна подумала, что ведет себя с Йеном слишком невежливо, а ведь она многим обязана ему. Так в чем же дело? И нельзя сказать, что он так уж ей неприятен. Очень воспитанный и симпатичный молодой человек. Только вот его присутствие в Монткалме… и в ее жизни… неподходящий сейчас момент, вот в чем дело.
– Конечно, вы можете звать меня по имени, – сказала она. – И я буду звать вас Йеном.
Молодой доктор воспринял ее слова с воодушевлением. Затем, продолжая идти рядом с Шайной вниз, к реке, он осторожно заметил:
– Не правда ли, очень редко можно встретить такую счастливую девушку, как мисс Ребекка? Она так рада своей помолвке.
– Разумеется, – согласилась Шайна. – Жаль только, подобное счастье не вечно. Я боюсь…
Шайна запнулась, увидев недоумевающий взгляд Йена. Она поспешила дать объяснения.
– Есть люди, которые на самом деле не те, за кого они себя выдают, – уклончиво закончила она.
Шайна повернулась к реке и не увидела выражения тревоги на лице Йена.
– Что вы имеете в виду? – быстро спросил он.
Тут до Шайны дошло, что она слишком далеко зашла в своих словах, и, чтобы разрядить напряжение, неопределенно взмахнула рукой.
– Не обращайте внимания на мои слова, – попросила она. – Болтаю, сама не знаю что. Не обращайте внимания и выбросьте из головы.
Виновато улыбнувшись, она прикоснулась к рукаву его зеленого сюртука.
– Прошу простить меня, сэр. Мне кажется, у меня начинается мигрень. Я должна пойти и прилечь. Тем более что предстоит нелегкий вечер.
– У меня есть… – начал Йен.
– Нет, нет, ничего из лекарств не нужно, не беспокойтесь. Несколько часов покоя – и все будет в порядке.
Шайна еще раз улыбнулась ему, повернулась и пошла по дорожке вверх, к дому.
Из своего окна Габриель увидел, как она возвращается. Он все еще недовольно хмурился. Он едва сдерживался, чтобы не ринуться вниз и не прогнать подальше этого красавчика-доктора, который словно муха к меду прилип к Шайне. Глядя, как он учтиво говорит ей что-то, как низко наклоняется к ней, Габриель бессильно сжимал кулаки. Чертов ухажер!
Но тут же Габриель охладил свою ревность. Сам-то он кто здесь, в этом доме? Жених! Будущий муж Ребекки Клермонт. Габриель задумался над ситуацией, в которой очутился по злой воле судьбы. Что ему делать? Ведь он уже не сможет никогда забыть свою прекрасную пленницу и жениться на Ребекке Клермонт. Но тогда… Проклятие! Как же теперь выбраться из этой ловушки?
Шайна поднялась по лестнице, направляясь в свою комнату. Она не солгала Йену, сказав, что у нее болит голова. У нее на самом деле болело все. А нервы были натянуты словно струны с той секунды, когда она встретилась с Габриелем в гостиной своего дяди.
Но вместе с тем решимость не оставляла ее. Шайна не собиралась отступать от принятого ею недавно решения – добиться того, чтобы помолвка Ребекки была расстроена. Не должно быть и не будет никакой свадьбы! Она любит свою кузину, как родную сестру, и не позволит ей выйти замуж за пирата – особенно за этого пирата! Никогда!
Шайна уже была на пороге комнаты, когда услышала, как в коридоре за ее спиной открылась другая дверь. Она обернулась и увидела стоящего в дверном проеме своей комнаты Габриеля.
– Шайна?
От звука его низкого голоса по телу Шайны пробежала дрожь.
Она внимательно посмотрела на него. Некоторое время оба молчали. У каждого из них вертелись на языке вопросы, обоих переполняло желание задать их и услышать ответ, но не было сил нарушить молчание первым.
– Я… – сказали они одновременно и снова замолчали.
Шайна прикусила губу. Когда она вновь открыла рот, собираясь что-то сказать, в тишине коридора послышался шелест платья и легкие шаги: кто-то поднимался по лестнице.
– Габриель? – раздался голос Ребекки. Она добралась до верхней ступеньки и увидела своего жениха, стоящего в дверях своей комнаты.
– Вот ты где! Пойдем, сходим к реке. Я так соскучилась, и мне нужно так много тебе рассказать…
Габриель взглянул на невесту, затем обернулся назад. Ему не хотелось, чтобы Ребекка заметила Шайну. Однако коридор был пуст и тих.
8
– Что-то случилось с твоей кузиной? – спросил Габриель, шагая рядом с Ребеккой по саду.
– С Шайной? – Ребекка непонимающе взглянула на него. – Что ты имеешь в виду?
– Этот доктор не отходит от Шайны буквально ни на шаг. Вот я и подумал – может, она серьезно больна. Если так нуждается в постоянном присмотре врача…
Ребекка звонко рассмеялась, покрепче ухватила под руку своего жениха и повела его дальше, к реке.
– Йен Лейтон! О нет, дорогой, нет! С Шайной все в порядке, она не нуждается в медицинском уходе.
– Тогда зачем он здесь?
Опьяненная обществом жениха, Ребекка не заметила, что он слегка нахмурился. Продолжая тесно прижиматься к Габриелю, она таинственно зашептала:
– Скоро, очень скоро, как только ты станешь членом нашей семьи, я все тебе расскажу. Все-все. А пока пойдем, присядем вон там.
Габриель послушно уселся рядом с Ребеккой на скамью, вытянул вперед свои длинные ноги.
– Понимаешь, – все так же загадочно прошептала Ребекка. – Никто не должен знать, но так и быть, я скажу тебе: Йен Лейтон спас Шайну. Да, да, он спас ей жизнь.
– Спас ее? – переспросил Габриель, впившись в лицо невесты своими яркими зелеными глазами. – Что ты имеешь в виду?
– Шайну похитили… С отцовского судна… Пираты! – Ребекка говорила отрывисто, захлебываясь от волнения. – Они держали ее в своем доме, в лесу. Она сбежала. Пираты гнались за ней, но, к счастью, она встретила Йена, который случайно оказался в тех местах. Он взял Шайну с собой и привез ее в Йорк. Отец ездил туда за ней. Так что, как видишь, Шайна обязана Йену Лейтону многим. Очень многим.
– Действительно, – пробормотал Габриель.
Перед его глазами возникло лицо доктора. Так вот кто виноват во всем! Если бы не этот Йен Лейтон, он сумел бы отыскать Шайну в ту ночь в лесу возле Фокс-Медоу! Если бы не этот докторишка, Шайна по-прежнему была бы с ним, с Габриелем! Ну что ж, настанет день, и он сумеет отплатить Лейтону за все.
Он вновь обратился к Ребекке:
– А что задержало его так долго в Монткалме?
Ребекка продолжала беспечно болтать, не задумываясь, чем вызван такой интерес Габриеля к доктору Лейтону.
– Он уезжал по своим делам в Вильямсбург после того, как передал Шайну моему отцу. А потом, по приглашению моих родителей, доктор приехал, чтобы сопровождать Шайну на сегодняшнем вечере, быть ее кавалером на нашей помолвке. Скажу по секрету, мама надеется, что все закончится их свадьбой.
Кровь ударила Габриелю в виски. Свадьбой! И двух месяцев не прошло, как Шайна появилась в Монткалме, а ее тетушка, эта гусыня с личиком хорька, уже старается побыстрее выдать ее замуж за первого встречного! И зачем она полезла в эти дела, старая ворона! Или того наследства, что досталось ей от родителей Шайны, недостаточно? Неужели недостаточно, чтобы предоставить бедной девушке крышу над головой и кусок хлеба? Неужто капелька участия и любви – непомерная плата за титул и богатство? Нет, эта Франческа Клермонт просто…
– Габриель? – дотронулась до его руки Ребекка. – Габриель, в чем дело? Где ты витаешь?
Габриель сделал усилие, чтобы вернуться к действительности. Внешне он сохранял спокойствие, но внутри у него бушевал гнев. Что ж, это очень в духе леди Клермонт – пытаться найти поскорее муженька для своей племянницы!
Но разве возможно, чтобы Шайна приняла предложение Йена Лейтона? А собственно, почему бы и нет? Он хорош собой, воспитан, элегантен. К тому же доктор Лейтон сыграл в жизни Шайны роль благородного спасителя. Сначала в душе девушки зародилась благодарность, которая постепенно переросла… О нет!
Габриель продолжал улыбаться, ведя с Ребеккой легкий, ничего не значащий разговор, но мысли его блуждали очень далеко. Он решил, что прежде всего должен узнать все подробности об отношениях между Шайной и Йеном Лейтоном.
Под звуки струнного квартета, приглашенного лордом Клермонтом из самого Вильямсбурга, Шайна кружилась в танце в объятиях Йена Лейтона.
– Вам нравится сегодняшний вечер? – спросил он, глядя ей в глаза.
– Да, очень, – машинально ответила она. И солгала. Ей совсем не нравился сегодняшний фарс. Прошедший обед был роскошным, но ни вина, ни блюда, сменявшие друг друга, не доставили ей удовольствия. Не занимал ее нисколько и вид гостиной, залитой золотым светом сотен свечей, бросавших мягкий отсвет на шелк платьев и драгоценные украшения. Ее раздражала толпа гостей – нарядных, возбужденных, гордых своими нарядами, золотом, бриллиантами…
Невольно Шайна сравнивала сегодняшний вечер с приемами в их лондонском доме. Они не были такими роскошными – истинное богатство не любит шума. Но те минувшие вечера были гораздо теплее, искреннее, живее. А здесь все казалось Шайне показным, ненатуральным. Да, убранство было дорогим. Да, костюмы гостей довольно точно воспроизводили последние лондонские фасоны. Но не было в этих людях той истинной утонченности, того неуловимого и неповторимого шарма, который присущ только настоящим аристократам. В этом-то Шайна разбиралась – недаром она повидала в своем доме стольких графов и принцесс, баронов и дипломатов.
А еще здесь был Габриель…
Во время обеда она постоянно ловила на себе его взгляд. Шайна делала усилие, пытаясь занять свое внимание то блюдами, к которым едва притрагивалась, то пустым разговором с Йеном или с соседом, сидевшим по другую руку от нее, – лишь бы не смотреть, лишь бы не встречаться взглядом с этими пронзительными глазами.
Наконец прозвучал тост в честь помолвки Ребекки и Габриеля. Шайна вместе со всеми подняла свой бокал, сохраняя внешнее спокойствие, не давая чувствам хлынуть наружу. Вот он, идеальный момент для того, чтобы при всех громогласно разоблачить мнимого Габриеля Сент-Джона.
Но время уходило, а Шайна не могла раскрыть рта и продолжала сидеть в замешательстве. В глубине души она чувствовала себя предательницей по отношению к своей кузине, с такой любовью смотревшей на своего жениха. Нет, Шайна не считала это чувство ревностью, скорее это было сочувствие к Ребекке, собиравшейся выйти замуж за человека беспринципного и лживого, выдающего себя за порядочного джентльмена. Но Шайна-то знала, как далек этот образ от истины.
Обо всем этом Шайна размышляла, продолжая медленно кружиться под музыку в объятиях Йена. Задумавшись, она и не заметила, как перед ними возникла стройная высокая мужская фигура в темно-синем бархатном сюртуке. Затем раздался знакомый низкий голос:
– Позвольте мне пригласить вашу партнершу.
Вежливо поклонившись, Йен передал Шайну в его руки.
– Ваша будущая кузина, Шайна, – представил он девушку и отошел в сторону.
Шайна взглянула в мерцающие зеленые глаза и почувствовала холодок под сердцем, но постаралась овладеть собой.
– Как вы себя чувствуете среди порядочных людей? – ядовито спросила она.
Габриель нахмурился. Он-то надеялся вернуть ее. Хотел сказать о том, как рад видеть ее, поведать о том, как много она значит для него и как он ищет возможность положить конец своей ужасной глупости – помолвке с девушкой, которую он не любит. А еще он очень хотел спросить Шайну о ее истинных чувствах к Йену Лейтону.
Но сам ее вопрос, ядовитый тон, которым она заговорила, спутали все благие намерения Габриеля. Он саркастически усмехнулся:
– Я всегда чувствую себя хозяином положения, – сухо ответил он. – И вы об этом прекрасно знаете… кузина.
– И собираетесь жениться на Ребекке, втянуть ее в ту подлую игру, которую называете своей жизнью? – огрызнулась Шайна. – А совесть-то у вас есть? Или вам на все плевать и вы готовы не раздумывая поломать жизнь ни в чем неповинной девушки?
Габриель улыбнулся и через плечо Шайны бросил быстрый взгляд на свою невесту, занятую разговором с женой известного торговца из Йорка. Затем, не меняя выражения лица, он перевел взгляд на Шайну.
– Это чью же невинную жизнь я собираюсь разрушить? – криво усмехнулся он. – Вашу? Но у вас, по-моему, все в порядке. Вы здесь, в кругу своей семьи, да еще обзавелись преданной собачкой, которая всегда крутится рядом с вами.
– Что вы себе позволяете? – Шайна вспыхнула, догадавшись, кого он имеет в виду. – Йен – мой друг. Он помог мне в ту ночь, когда я… – Она оглянулась, желая убедиться в том, что их никто не слышит. – В ту ночь, в лесу, – закончила она, – он был так добр ко мне…
– И тогда вас не было бы здесь сегодня вечером, – подхватил Габриель. – И меня тоже, моя дорогая!
Шайна ошеломленно уставилась на Габриеля, силясь понять смысл сказанного. Но в этот момент оркестр замолчал, и Шайна увидела Ребекку, спешащую к ним по натертому до блеска паркету.
– Как хорошо вы смотритесь рядом! – оживленно воскликнула она, беря Габриеля за руку. – Но что с тобою, Шайна? Ты вся горишь!
– Здесь душно, – сказала Шайна и раскрыла веер. – Пожалуй, пойду пройдусь по саду – это освежит меня. Прошу меня простить, мистер… – она пристально взглянула в глаза Габриеля, – мистер Сент-Джон.
Шайна повернулась и пошла к выходу из гостиной. Миновав длинный холл, соединявший фасад дома с его тыльной стороной, она вышла в освещенный фонариками сад, добрела до ближайшей скамейки и обессиленно опустилась на нее.
Ночь была теплой, но с реки долетал свежий ветерок, приятно освежавший разгоряченную кожу. Постепенно Шайна стала приходить в себя от духоты, шума и яркого света гостиной. Теперь можно было спокойно обдумать происходящее.
Замечание Габриеля в адрес Йена было злым и ядовитым, но тем не менее Шайна не могла не признаться, что оно было достаточно точным. Но почему Габриель был так резок, когда говорил о Лейтоне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40