Если честно, плохо мне, Сережа, кто бы знал, как плохо!
Сергей спросил:
— Почему ты никогда раньше не рассказывала о своей судьбе?
— Раньше не хотела, а вот сегодня почему-то увидела тебя, и все желания как прорвало наружу. Вот и поведала тебе о бедах своих. Может, ласки больше дашь? Хотя ты всегда ласковый, нежный. А может, оттого, что ты, по сути, такой же, как я. Родственные у нас с тобой души, Сережа. Потому и жду тебя всегда, и действительно очень скучаю по тебе. И всегда жду хотя бы этой радости нескольких часов с тобой! Ты, пожалуйста, верь мне! Я говорю правду, тем более она, эта правда, никого ни к чему не обязывает.
Сергей прижал к себе женщину, вдруг открывшуюся ему с неожиданной стороны. А ведь знал он ее давно Почему же раньше не видел в Марине человека, глубоко страдающего, несправедливо, предательски брошенного на произвол жестокой судьбы? Но она ничего не рассказывала ранее. Почему? Не хотела! А ведь Марина далеко не безразлична ему. Хотя ей откуда про это знать? Ведь и он ни в чем не признавался. Ни о своих чувствах к ней, ни о ревности, которую остро испытывал от того, что не только ему принадлежало ее тело, ее душа. Нет! Так дальше продолжаться не может! Надо менять жизнь. И он уже принял решение! Как всегда, решительно, быстро и безоговорочно. Как принимал его на войне. Но сообщит его Марине позже, перед отъездом.
Так будет легче и ей, и ему. За раздумьями он забылся в коротком сне.
* * *
Марина не спала и в 5.00 разбудила капитана.
— Сережа, дорогой, вставай, пора!
Сергей с трудом оторвал голову от подушки, поцеловал женщину и пошел в душ, сбрасывать с себя груз похмелья и приятной, легкой, но все же бессонной усталости. Вышел бодрым, и, как ни странно, ему не хотелось выпить. Может, от того, что накануне приняли не так уж и много, а может, и от неистовой любви, которой оба отдали друг друга без остатка. Марина за это время в соседнем номере привела себя в порядок, заправила постель.
— Ну что, Марина, мне пора? — Офицер оделся, взяв в руки свою десантную сумку.
Женщина подошла к нему, взглянула в глаза. И бравого капитана удивило, как они изменились. Нет, глаза, конечно, остались прежними, темно-синими, с зеленоватым оттенком, в обрамлении естественных, красивых, длинных ресниц. Изменился взгляд. Тот взгляд, к которому привык Сергей, да и не только он. Сейчас в нем отражалась бесконечная нежность с оттенком искренней тревоги и плохо скрытой печали.
— Сережа! Я, конечно, понимаю, господи… Не знаю, как и сказать. Ты знаешь.., береги себя, Сережа! Нет, не подумай ничего такого! Я.., не знаю…
Сергей давно понял, что хотела сказать ему женщина.
Он обнял ее, притянув к себе:
— Марина, ты бы хотела всегда быть со мной?
— О чем ты спрашиваешь, Сережа, — шептала Марина, — конечно же! Но боюсь, это лишь слова в порыве еще не прошедших ощущений прошедшей ночи, я боюсь, что ты не сможешь этого. Я всегда знала, что когда-то придется платить за ту жизнь, которую вела, но не догадывалась, что плата будет такой тяжелой! Я не питала иллюзий, что смогу кому-то быть нужной, боюсь, и ты никогда не забудешь моего прошлого! Так что…
Капитан настойчиво спросил:
— Марина я задал тебе конкретный вопрос, не нуждаясь в комментариях, так да или нет?
— Да! — совсем тихо, уткнувшись лицом в крепкое широкое плечо офицера, ответила женщина.
Антон как-то облегченно вздохнул, но это ей могло и показаться.
— Тогда жди меня. Если останусь жив — через год, если раньше не выгонят из армии, — я приеду и заберу тебя с собой! Только одного прошу, жди и.., завяжи с этой работой. Я скажу Генке, он тебя в штаб определит, найдет место!
Марина взглянула офицеру в глаза:
— Это правда?
Капитан не понял:
— Что правда?
— Правда все, что ты сказал? И мы будем вместе, станем семьей?
Сергей задал женщине встречный вопрос:
— Марин, ты когда-нибудь слышала, чтобы Антон бросал слова на ветер? Не выполнял обещаний? Не держал слова? Обманывал кого бы то ни было, «чехи» не в счет. Слышала?
Женщина отрицательно покачала головой:
— Нет! Антон всегда держит слово, вот это я слышала о тебе!
— Тогда вопрос твой считаю неуместным. Сказал, заберу, значит, заберу! Если, повторюсь, пуля или осколок не решат за меня по-иному.
— Да, конечно, но только один вопрос можно?
Капитан посмотрел на часы:
— Один можно, а то я уже опаздываю, Марин.
— Ты это.., вот так.., решил из жалости ко мне?
— Нет, не из жалости, есть более веская причина!
— Какая, Сережа? — тело женщины напряглось.
— А вот это уже второй вопрос, а мы договаривались об одном. Да и ответ на него тебе должно подсказать твое сердце. Он в тебе! И ты все должна понять сама. Все, дорогая! Проводи меня, пожалуйста!
— Да, да, конечно!
Марина с капитаном прошли по коридору, она открыла дверь. Сергей наклонился, поцеловал ее, спустился по ступеням, остановился, словно забыл что-то, обернулся:
— Ты дождись меня, Марина!
— Я буду ждать, Сережа, обещаю!
— Тогда до встречи!
Капитан пошел от гостиницы своей быстрой, прыгающей походкой в сторону парка боевых машин. Он не видел, но знал, что в дверях, опершись о коробку, иногда смахивая счастливые слезинки, стоит и смотрит ему вслед его Марина. Поэтому идти до поворота, за которым он станет невидим для нее, старался как можно быстрее. Только повернув, остановился, закурил. Курил беспрерывно, жадно затягиваясь. Бросил окурок, начавший обжигать ему пальцы и губы. Проговорил в пустоту:
— Вот так, Антон, а ты говоришь! Теперь тебе и выжить не помешало бы. Не сгинуть в ненасытной утробе смерти. И все наладится! Все будет хорошо! Нужна малость — остаться живым. — Но не прячась за спины других, а остаться тем Антоном, каким его знают и будут помнить, отчаянным, бесстрашным, решительным на войне и независимым, никому никогда не лизавшим задницу ради карьеры в мирной службе. До конца, каким бы он ни был, остаться истинным русским офицером! Только так, и никак иначе! Даст бог, и он обретет наконец счастье!.. Ну а на нет и суда нет!
Он забросил сумку за спину, продолжил движение к парку, откуда под командой старшего прапорщика Дудашева уже выходила его колонна, направляясь на склады, Под загрузку.
Казбек, увидев командира, начал доклад:
— Товарищ капитан, колонна вверенной вам техники…
— Брось, Казбек, а? С чего это ты вдруг на официальный тон перешел?
— Положено, товарищ капитан!
— На положено, знаешь, что заложено?
— Знаю! А ты, я смотрю, какой-то не такой, Антон.
Капитан взглянул на прапорщика:
— Заметно? С чего бы это?
— Это у тебя спросить надо! Ночь, наверное, красивой была?
С этим Сергей согласился:
— Красивой, Казбек, очень красивой! Самой лучшей в моей прежней жизни! Клянусь!
— О-о, капитан, кажется, я кое-что начинаю понимать.
Командир роты прервал старшину:
— Занимайся делом, Казбек! Пройдем марш, потом поговорим. Тебе ведь тоже есть что мне сказать насчет своей личной жизни? Или думаешь, я про тебя ничего не знаю?
Старшина посмотрел на капитана, ответив:
— Хорошо, командир! Согласен, после марша нам стоит поговорить!
— Вот и решено! Работай, Казбек! Я в штаб за бумагами и на инструктаж к особисту. А ты, как закончится загрузка, выводи колонну на дорогу. Построение стандартное. Обычный походный порядок. Тронемся, а дальше видно будет, как выстроиться и куда двинуться, но пока — стандарт. Выполняй, товарищ старший прапорщик!
— Есть, товарищ капитан!
Глава 3
Старший оперативный уполномоченный по в/ч №… капитан Марков встретил капитана Антонова сухо, по-деловому. Они сходились вместе каждый раз перед совершением очередного марша.
— Проходите, товарищ капитан, и здравствуйте!
— Здравия желаю! — так же официально ответил Антонов.
— Колонна к выходу готова?
— Завершает загрузку. Думаю, в 9.00 отчалим!
— Конечный пункт маршрута?
— В/ч №…
Особист подошел к зашторенному квадрату на стене, раздвинул шторки. Открылась подробная карта региона с указанием мест дислокации всех войсковых частей федеральных сил. Внимательно посмотрев на карту, он сказал:
— Так. Это у нас выходит Суллак. Трасса примерно в 180 километров, и проходит она через Унжу и рассеченный перевал. Если по прямой! А по прямой дорога проходит как раз через Кармахи — вотчину одноглазого Бекмураза, или Бекмуразова Исы, охотника на колонны.
Капитан-особист задумался, не отрываясь от карты.
На нее же смотрел и Сергей. Он прикинул, как нужно вести колонну, но молчал. Инструктировать и предлагать маршрут должен был Марков. Его вариант движения колонны выглядел следующим образом:
— Напрямую идти — значит неминуемо обречь и людей, и груз на встречу с боевиками. А это гибель или, в лучшем случае, пленение, хотя кто еще знает, что лучше, плен или мгновенная смерть? А посему предлагается такой маршрут: до селения Осиповка идти трассой, там перейти административную границу с Чечней. Далее уйти влево, на Терек, но, пройдя до обширной «зеленки», держась от нее на расстоянии вне досягаемости огня снайперов, идти до Яражей. Там, вдали от основного маршрута, о котором могут знать бандиты Бекмураза, пересечь Унжу, отойти от нее по грунтовкам, их там, как видите, в изобилии, к тому же видимость хорошая, отличный обзор. Обстановку можно контролировать полностью. Этот район отмечен квадратом А-1. Далее полевыми дорогами возвращение на основную трассу, но уже за Унжой и обойдя Кармахи. Правда, по пути предстоит преодолеть узкий участок лесополосы, но здесь можно применить бронетехнику и личный состав взвода охранения для разведки и прикрытия колонны во время прохода через «зеленку». Таким образом, сделав крюк километров в пятьдесят, подразделение почти гарантированно уходит от засад банд Бекмураза. Тот район он до сих пор не контролировал. Потому что через квадрат А-1 колонны еще не ходили! Следующий этап пути относительно безопасный, потому что проходит также по открытой местности и устроить там крупную засаду, способную сломить сопротивление усиленной колонны, практически невозможно. И, главное, оттуда уже будет связь с вертолетной эскадрильей. Время подлета к району, который обозначен А-2, примерно минут сорок. Даже допустив вероятность нападения противника с привлечением превосходящих сил, сорок минут колонна с двумя боевыми машинами пехоты, оснащенными скорострельными пушками и пулеметами, должна продержаться! Тем более если запросить помощь с воздуха открытым текстом, по обычному каналу связи. Не станут боевики ждать прилета «Ми-24»! И отойдут! Это если бандиты все же решатся напасть на колонну в том квадрате. Что очень маловероятно. Вот дальше места опасные. Дальше маршрут упирается в рассеченный перевал! Он находится в шестидесяти километрах от конечного пункта маршрута. — Особист спросил:
— Вы в тех местах бывали, капитан?
— Там нет.
Рассеченным перевал называют потому, что он, пересекая плоскогорье почти пополам, постепенно сходя к речушке и большому лесному массиву, и это хорошо видно на карте, сам имеет ближе к южной своей оконечности ущелье, перпендикулярное самому перевалу. Это ущелье представляет собой узкий, до пяти метров шириной, разрез или проход длиною метров в триста. И рассекает так, словно неведомый создатель распилил горы пилой. Другими словами, горная гряда и через нее проход с отвесными склонами. Ни выступов, ни пещер, никакой растительности. Только голые скалы. Вот здесь место коварное. Если колонна втянется в этот проход, оттуда она уже не выйдет! Там гибель! Но есть вариант обхода. От большого камня, не заметить который просто невозможно, так как он лежит на равнине в гордом одиночестве, черт его знает как попав туда, поворот вправо и направление к «зеленке». Между склоном сходящего с хребта перевала и лесным массивом речка Акса, от нее до первых зарослей еще метров сто. Там вполне можно осуществить обход перевала прямо по реке, благо дно ровное, контролируя «зеленку», минут за двадцать. А лесной массив, в конце концов, несложно накрыть профилактическим огнем из пушек, пулеметов БМП и стрелкового оружия старших машин. Можно и по склону ударить!
Там же время подлета «вертушек» сокращается до получаса, а то и меньше. И выход, если все удачно обернется, вновь на равнину или плоскогорье. К заброшенному, безымянному, разрушенному аулу. Перед ним можно сделать привал, но постоянно вести наблюдение за обратной стороной перевала. Этот район, последний по данному варианту, обозначен квадратом А-3. От него, через двадцать километров равнины, начинается зона ответственности мотострелковой бригады, так что ее передовые дозоры будут находиться недалеко. И уже в самом крайнем случае, если допустить, что бандиты потеряют разум и решатся на нападение, что даже теоретически недопустимо, колонне немедленно будет оказана эффективная помощь! Ну и, наконец, через расположение бригады вы дойдете спокойно до своего конечного пункта.
Марков закончил:
— Таков мой вариант. У вас есть вопросы?
— Меня интересует квадрат А-1. Из него я могу связаться с кем-нибудь из наших в экстренном случае?
Особист внимательно взглянул на капитана:
— Вы опытный офицер, капитан, и сразу уловили слабость, чуть ли не единственную во всем моем плане. Связаться-то вы сможете, по спутниковой связи, с кем угодно, только вот поддержку, за исключением, пожалуй, только штурмовой авиации, придется ждать долго. А это значит, велика вероятность, что бой с бандитами вы скорее всего не выдержите. Это зависит от длительности, интенсивности самого боя и тех сил, что навалятся на вас. Но! Не стал бы я вас посылать этим маршрутом, если бы не владел информацией войсковой разведки, которая активно занимается квадратом А-1. И по их данным, там не замечено ни крупных, ни малых отрядов боевиков.
Я уже говорил, что этим маршрутом колонны еще не ходили, поэтому и людей Бекмураза там не было и нет до сего момента.
Сергей спросил:
— Почему же раньше колонны не посылались окружным путем?
— Логичный вопрос. Я отвечу, и ответ прост! Не было раньше точной информации от нашей славной разведки.
Да и сейчас, скажу вам по секрету, квадрат А-1 будет использован всего несколько раз, чтобы показать его Бекмуразу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48