Он рассказал ей о Прентиссе, а потом перевел разговор на них самих:
– Послушай, Поппи, ты теперь ничего ни от кого не скрываешь о своем прошлом. Люди, чье мнение тебе дорого, знают о тебе все и по-прежнему любят тебя. Так что же тебя удерживает? Выходи за меня замуж.
Поппи нежно коснулась пальцем его губ:
– Не проси меня об этом. Пока не проси.
– Я люблю тебя.
– Да, сейчас. А через неделю? Через месяц?
– А через год? Через пять лет? Поппи, любящие люди так не рассуждают. Если откладывать любовь на потом, можно ее потерять.
– Просто все произошло так быстро.
– Так всегда и бывает, когда случается что-то хорошее. Так зачем ждать?
– Я не знаю. Еще остается кое-что, что мне нужно сделать самой.
– Простить себя наконец? Почему мы не можем быть женаты, а ты тем временем будешь пытаться сделать это? Кто лучше мужа поможет тебе?
– Мужа? Это пока остается для меня мечтой.
– Так сделай же так, чтобы она сбылась.
– Дай мне еще немного времени. Совсем немного. Осталось еще что-то… что я должна сделать.
В пятницу телефон Касси зазвонил ровно в восемь. Когда она сняла трубку, ее сердце учащенно забилось.
– Да, я вас слушаю.
– Они согласились, – сказал прокурор усталым голосом. Касси улыбнулась и наконец вздохнула спокойно.
– Они согласились снять обвинение, – продолжал прокурор. – Но они хотят, чтобы с вашей клиенткой было подписано соглашение о неразглашении деталей дела и ее взаимоотношений с Робом. А еще они ставят условие, чтобы она предстала перед калифорнийским судом для официального закрытия дела.
– Зачем им это понадобилось? – спросила Касси.
– Чтобы все соответствовало букве закона. Если дело закроют неофициально, без каких-либо публичных объяснений, это может вызвать вопросы. Если же состоится слушание, на котором мы объясним, что у нас недостаточно улик, семья может потом созвать пресс-конференцию, на которой объявят, что месть не вернет им сына и что пора поставить точку в этом деле. Они просто хотят сохранить лицо. Дайте им эту возможность.
– Если вы хотите, чтобы мы подписали соглашение о неразглашении, мы можем потребовать того же и от вас, – твердо сказала Касси. – Я не допущу, чтобы моя клиентка возвращалась в Калифорнию, где общественное мнение настроено против нее. Я думаю, что в таком случае нам лучше предстать перед судом и обнародовать все детали. Прокурор ответил ей со вздохом:
– Я не могу контролировать общественное мнение.
– А я думаю, что можете. Хезер предстанет перед судом в Нью-Хэмпшире. Все обвинения будут сняты. Она подпишет соглашение о неразглашении, если Диченца сделает то же самое в отношении ее. Так будет справедливо.
Он немного помолчал, а когда заговорил снова, в его голосе послышалось чуть ли не восхищение:
– Вы крепкий орешек.
– Что есть, то есть, – ответила, усмехнувшись, Касси.
Глава одиннадцатая
Субботний день выдался на славу. На восходе солнце было бледно-желтым, но, поднимаясь выше, разгоралось все ярче и ярче.
В пятницу вечером Мика сходил в кафе «У Чарли», куда все собрались на импровизированную вечеринку. Камилле пришлось практически вытолкать его из дома, сам бы он не пошел. Он пробыл там совсем немного. Поблагодарил всех за помощь и отправился обратно домой. Ночью он долго лежал в кровати без сна и думал о Хезер. Ему так не хватало ее! Он не сказал девочкам, что Касси удалось договориться с прокурором. Он не хотел их заранее обнадеживать, да и самому ему было мучительно трудно думать, как у них все сложится, когда она наконец вернется, и скоро ли это будет.
Когда девочки проснулись, Мика накормил их завтраком, одел потеплее, посадил на трактор, и они отправились на участок, где росли кленовые деревья. Остановив трактор, он помог девочкам выбраться из него и повел по снежной целине к большому камню. Мальчишкой он всегда приходил к этому камню, когда ему хотелось побыть одному. Он помог девочкам взобраться на камень. А потом залез сам и молча уселся между ними. Деревья здесь были высокими – сосны, голубые ели. Много веток сломалось под тяжестью обледеневшего снега и лежало теперь на земле.
– Это Бог почистил деревья от лишних веток? – спросила Мисси.
Он кивнул ей в ответ. Стар прошептала:
– Тсс, слушайте!
Воздух в лесу был наполнен едва различимыми звуками капели.
– Снег поет, – восхищенно сказала Стар.
Так всегда говорила Хезер. Она умела облечь в слова то, что Мика чувствовал, но о чем не мог складно рассказать. Ее слова будут жить в их душах независимо от того, что она сделала много лет назад.
Они сидели так довольно долго. Чувствовалось, что девочкам здесь так же хорошо, как и Мике. Наконец он посадил их на трактор и повез обратно. Когда они подъехали к заводу, вся подъездная дорожка уже была уставлена машинами.
Поппи приехала к Мике после того, как появились первые гости. Они с Гриффином вытащили из багажника огромную кастрюлю острой фасоли, которую купили у Чарли. Найти свободное местечко на кухне оказалось сложно – столько там было людей и всякой разной еды.
Поппи испытывала гордость. Это был ее родной город, и все вокруг были такими хорошими! Они собирались так каждый год, чтобы отпраздновать сбор урожая. Обычно выбирали солнечный день, в субботу или воскресенье, когда детям не надо идти в школу. Потому что день, когда готовят сахар на снегу, так же как и Рождество, лучше всего проводить вместе с детьми.
За те десять минут, пока он перекусывал, Мика улыбался больше, чем за предыдущие двадцать четыре дня. Потом он направился на завод, а за ним потянулись десятки людей. Гриффин был уже там. Он заносил в помещение дрова. Поппи выехала по пандусу из кухни и присоединилась к процессии.
Вдруг Поппи увидела, что Мика стоит как вкопанный и смотрит на дорогу.
С бьющимся сердцем Поппи посмотрела туда же, куда и он. По дороге ехала красная машина последней модели, явно не из Лейк-Генри. Машина медленно приблизилась и остановилась, не доезжая до дома. Сердце Поппи забилось сильнее еще до того, как водитель открыл дверцу.
Тут они встретились взглядами с Норманом Андерсоном. Она сразу поняла, что он, конечно, никогда не приехал бы без предупреждения, если бы на этом не настояла его своевольная четырнадцатилетняя дочь.
И конечно, Tea уже вылезала из машины. Ее лицо было возбужденным и в то же время испуганным. Заметив Поппи, она сразу почувствовала облегчение.
Чего нельзя было сказать о самой Поппи. Она, конечно, была очень рада, что ей удалось сразу установить хорошие отношения с дочерью Хезер. Но сейчас ей не следовало бы приезжать. Поппи не хотела даже думать о том, что произойдет, если Хезер вдруг выпустят и они с дочерью встретятся.
Поппи быстро поехала к машине, а Норман уже шел ей навстречу.
– Извините нас, – сказал он тихо. – Но если бы я отказался ехать с ней, она сама все равно бы приехала. Ей хотелось познакомиться с Микой. Посмотреть ваш город. Я подумал, мы сможем сделать это, не объявляя никому, кто мы такие. – Тут он посмотрел на столпившихся перед заводом людей. – Теперь-то я понимаю, что это нам не удастся.
Tea обняла Поппи и, целуя ее в щеку, пробормотала:
– Я сделала что-то ужасное?
Андерсоны не знали о том, что Касси удалось достичь договоренности о прекращении дела, вдруг дошло до Поппи. Она теперь думала, как они втроем будут объясняться перед всем городом. И тут появился Гриффин. Он протянул Норману руку, представился и сказал:
– Добро пожаловать в Лейк-Генри.
– Спасибо, – ответил Норман.
Поппи показалось, что появлению Гриффина он был рад не меньше, чем она сама.
Мику приезд нежданных гостей не обрадовал. Ему хотелось, чтобы Хезер сначала определилась с их дальнейшей жизнью, а уж потом встретилась с дочерью. Но что теперь было делать? Она уже здесь. С первого взгляда было ясно, что это ее дочь – элегантная, юная копия Хезер.
Ему хотелось, чтобы в этот момент его дочери были с ним рядом, и он огляделся в поисках Мисси и Стар. Первой он увидел Мисси, но она быстрыми шагами направлялась к дому. Когда Мейда пошла вслед за ней, он начал искать в толпе Стар. Ему на секунду стало страшно, когда она вдруг появилась и побежала к Поппи.
Теперь у него в голове вертелась одна мысль: он теряет все, что ему дорого в жизни. Мика быстро подошел к ним и встал рядом со Стар, с вызовом глядя на Нормана. Поппи даже испугалась, что он скажет какую-нибудь грубость.
Она сжала его руку и повернулась к Tea:
– Это Мика. У него сегодня особенно трудный день, ведь мы еще не знаем, когда Хезер вернется домой. Так что мы, чтобы отвлечься, решили отпраздновать окончание сбора кленового сока. Мике еще предстоит варить из него сироп. Может быть, хочешь посмотреть?
Tea улыбнулась Мике и мягким голосом произнесла:
– Мне правда это очень интересно.
Но прежде, чем Мика успел вымолвить хоть слово, Стар посмотрела на Tea и доверчиво вложила ей в руку свою ладошку. Казалось, она прекрасно понимает, что делает. А потом она подняла глаза и посмотрела на Мику.
Она за него все решила, и Мика ничего не мог ей возразить. Он оказался в таком же положении, что и Норман, когда Tea объявила, что поедет в Лейк-Генри, независимо от того, разрешит он ей это или нет. Ему не хотелось, чтобы Tea была здесь, чтобы она вообще существовала на свете. Но она стояла перед ним во плоти. Она была неотъемлемой частью Хезер, которую он любил. Даже если бы Стар не повела себя так, Мика вряд ли смог бы попросить ее уехать.
Мисси он тоже очень любил, а та была явно расстроена. Мика махнул рукой в сторону завода, чтобы его ждали там, а сам пошел домой посмотреть, как там дочь. Он застал Мисси с Мейдой в спальне.
– Мы разговаривали о всяких разных вещах, – сказала Мейда, слегка улыбнувшись.
– У нее от нас секреты, – сердито проговорила Мисси.
Мика не знал, что на это ответить. Мисси в чем-то была права. Но ведь он сам никогда не расспрашивал Хезер о прошлом. Им было прекрасно вместе, и Мика привык к мысли о том, что прошлое не имеет никакого значения. Так что, может быть, он тоже виноват в сложившейся ситуации.
– Мы подробно поговорим обо всем, когда она вернется, – сказал он.
– Я не хочу, чтобы она возвращалась.
– А я очень хочу. Я люблю ее. Все мы делаем ошибки – ты, я, Стар. Если Хезер сделала что-то не так, мы должны ее простить.
У Мисси предательски задрожал подбородок.
– Я ее никогда не прощу.
– Ну тогда ты ее потеряешь. Ты разве этого хочешь? Мисси молчала.
– Мы сейчас будем делать сахар на снегу. Ты не пойдешь? Ее сердитая мордашка немного расслабилась.
– Не знаю, может быть.
– Ну, мне пора, – сказал Мика, протягивая ей руку. Когда Мисси так и осталась стоять, глядя на него, он убрал руку и сказал:
– Захочешь – приходи.
Мика начал кипятить только что собранный сок, а это требовало предельной сосредоточенности. Он не думал о Хезер. Он не думал о Tea. Он знал, что на улице уже утрамбовывают в пластиковые контейнеры снег. Первая партия сока быстро превратилась в сироп. Доведя сироп до нужной кондиции, Мика разлил его по ведеркам – два для себя и два для Гриффина. Оставив Билли у печи, они вышли на улицу.
Ну и как можно было не порадоваться? Как только они с Гриффином поставили ведерки на землю, их сразу окружили дети, каждый со своим контейнером, забитым снегом. Мика по очереди наливал в них сироп. Как только сироп соприкасался со снегом, он мгновенно застывал, так что его можно было взять руками. Он напоминал жвачку. Раньше такой сахар называли «кленовый воск». Если его есть просто так, безо всего, он был восхитителен на вкус. А с огурчиками и пончиками – вообще объедение!
Когда Стар подошла к нему за своей порцией, он спросил у нее:
– Где твоя сестра?
Она показала пальчиком. Мисси сидела с дочерьми Розы, Эммой и Рут, и выглядела вполне довольной.
Успокоенный, Мика продолжил разливать сироп. Когда дети насытились, настала очередь взрослых. Многие просили добавки, так что ведерки вскоре опустели. Мика уже собирался идти делать новый сироп, как вдруг на дороге показалась полицейская машина.
Поставив ведерки на землю, он стоял и ждал. Смех вокруг стих, все молча наблюдали за приближавшейся машиной.
Он пошел ей навстречу. Машина замедлила ход и едва успела остановиться, как тотчас же раскрылась одна из дверец.
Мика увидел, как Хезер обошла машину, на минуту застыла на месте, а потом бросилась бежать. Ее пальто расстегнулось, волосы развевались. Даже с расстояния он увидел, что она плачет, но ее чудесные глаза светятся радостью. И она приближалась к нему – бежала к нему!
Мика тоже побежал. Наконец она оказалась в его объятиях, сквозь слезы произнося его имя.
– Я люблю тебя, – сказала она, а потом немного отстранилась и нерешительно спросила: – Ты примешь меня? Я так хочу вернуться к тебе, хочу вернуться домой!
Вместо ответа он нежно вытер с ее лица слезы и со всей страстью поцеловал. Потом он крепко прижал ее к себе, приподнял и закружил.
Когда Мика отпустил Хезер на землю, она нежно дотронулась до его щеки и прошептала:
– Я хочу увидеть своих девочек.
Поразительно, но она как будто просила у него разрешения на это.
Он посмотрел в сторону толпы. Стар изо всех своих силенок побежала к Хезер, которая схватила ее и сжала в объятиях почти так же сильно, как обнимала Мику.
– А где Мисси? – спросила Хезер у Стар.
Та обернулась, ища глазами сестру. У Мисси вид был такой, что она могла либо броситься навстречу Хезер, либо остаться на месте, либо расплакаться.
Передав Стар Мике на руки, Хезер пошла к Мисси. Мика был слишком далеко и не слышал, что Хезер говорила Мисси, но он увидел, как она гладит девочку по голове.
Подбородок у Мисси задрожал, глаза наполнились слезами. Несколько секунд спустя она бросилась к Хезер и обхватила ее за талию.
Тут подошли и другие. Все по очереди обнимали Хезер, а Мисси ее так и не отпускала. Пит подошел к Мике:
– Пришлось постараться, чтобы ее выпустили сегодня.
Мика пожал ему руку. Все еще держа Стар на руках, он пошел к Хезер. Как только он приблизился, она обняла его за талию. Теперь они были вчетвером. Они стояли на своей земле в окружении людей, которых они любили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19