Мы медленно и осторожно переплавили Шигеру на другой берег. Я благословил дождь, который скрывал нас, сглаживал каждый шорох, однако из-за него же, обернувшись назад, не смог увидеть Юки.
Мы положили Шигеру в высокую летнюю траву. Кенжи опустился на колени рядом с ним и снял капюшон, протирая лицо от воды.
– Прости меня, Шигеру, – сказал он. Шигеру улыбнулся и промолчал. Собрав силы, он прошептал мое имя.
– Я здесь.
– Ято у тебя?
– Да, господин Шигеру.
– Возьми его. Отвези мою голову в Тераяму и похорони рядом с Такеши. – Он замолчал, корчась от нового спазма, затем добавил: – И привези мне туда голову Йоды.
Когда Кенжи помогал ему опуститься на колени, он тихо сказал:
– Такео никогда не подводил меня.
Я вытащил Ято из ножен. Шигеру вытянул шею и пробормотал молитву, которую произносят Потаенные перед смертью, в конце прозвучало имя Просветленного. Я тоже помолился, чтобы не подвести его в этот момент. Было темней, чем когда Ято в его руке спас мне жизнь.
Я поднял меч, почувствовал тупую боль в запястье и попросил у Шигеру прощения. Змеиный меч ударил своим жалом и, сослужив владельцу последнюю службу, отпустил его в мир иной.
Стояла безмолвная ночная тишина. Шум хлынувшей крови казался чудовищно громким. Мы подняли голову, омыли ее речной водой и вложили в капюшон, не пролив ни слезы, без сил от горя и угрызений совести.
Под водой послышалось движение, Юки всплыла на поверхность, словно выдра. Своим точным ночным зрением она восприняла произошедшее, опустилась перед телом на колени и прочла короткую молитву. Я поднял голову – как же она была тяжела – и передал ее Юки.
– Отвези голову в Тераяму, – сказал я. – Я приеду к тебе туда.
Юки кивнула.
– Теперь нам нужно уходить, – прошипел Кенжи. – Мы справились, дело кончено.
– Сначала я должен отдать тело Шигеру воде.
Я не мог позволить ему остаться лежать на берегу. Я достал камни со дна канала и закрепил их на набедренной повязке – единственном, что мучители оставили Шигеру. Мне помогли донести тело до воды.
Я доплыл до самой глубокой части реки и отпустил там свой груз, почувствовав водоворот от погружавшегося тела. На поверхность поднялась кровь, черная на фоне белого тумана, но течение унесло ее прочь.
Я вспомнил дом в Хаги, где река всегда текла у двери, и цаплю, что прилетала каждый вечер. Теперь Отори Шигеру мертв. Из глаз хлынули слезы, но вода унесла и их.
Однако для меня дела нынешней ночи еще не были завершены. Я Доплыл до берега и поднял Ято. На лезвии не было и следа крови, однако я вытер его и вложил в ножны. Кенжи прав – с мечом будет тяжело подниматься, – но мне нужен Ято. Ничего не объясняя ни Кенжи, ни Юки, я проговорил:
– Встретимся в Тераяме.
– Такео, – прошептал Кенжи, но в голосе его не прозвучало назидательности.
Он, видимо, знал, что меня ничто не остановит. Кенжи обнял Юки, и только тут я догадался, что она его дочь. Они довели меня до реки.
Каэдэ ждала наступления ночи. Она знала, что единственный выход – убить себя. Юная госпожа думала о смерти с тем же неистовством, которое привносила во все происходящее с ней. От брака зависела честь семьи – так сказал отец. Теперь же, в смятении и волнениях, бурливших весь день, девушка склонилась к мнению, что не запятнать имя семьи можно лишь достойным поступком.
Наступал вечер, свадьба должна бы быть в самом в разгаре. Каэдэ не снимала одежды, которую для нее приготовили женщины клана Тоган. Платье было самым роскошным и изысканным в ее жизни, и в нем Каэдэ чувствовала себя маленькой и хрупкой, будто кукла. Глаза всех женщин раскраснелись от рыданий по госпоже Маруяме, но от Каэдэ ее смерть держали в тайне до тех пор, пока не разгромили людей Отори. Затем ей открывали один ужас за другим, пока девушка не оказалась на грани сумасшествия от горя и оскорбления.
Резиденция с великолепными комнатами, шедеврами искусства, прекрасными садами стала домом насилия и пыток. С внешней стороны стены на соловьином этаже подвешен человек, за которого она должна была выйти замуж. Весь день Каэдэ слушала издевки и громкий смех стражников. Сердце девушки накалилось до жжения, она несмолкаемо рыдала. Иногда кто-то произносил ее имя, и девушка понимала, что ее репутация достигла пика поругания. Каэдэ чувствовала, что причастна к гибели господина Отори. Она плакала по нему из-за нечеловечного унижения, свершенного Йодой. Плакала по своим родителям из-за позора, который навлекла на них.
Когда казалось, что все слезы выплаканы, они начинали струиться по лицу с новой силой. Госпожа Маруяма, Марико, Саши… все они покинули ее, унесенные потоком жестокости. Люди, которые стали близки ей, погибли или исчезли.
Каэдэ плакала и по себе, потому что ей было пятнадцать лет от роду, а ее жизнь закончилась, не успев начаться. Она скорбела по мужу, которого никогда не познает, по детям, которых никогда не выносит, по будущему, которое прервет нож. Единственным утешением был рисунок, подаренный Такео. Несчастная держала его в руке, не сводя взгляда. Скоро она станет свободной, как маленькая горная пташка.
Шизука ушла на кухню попросить, чтобы принесли еды. Проходя мимо стражников, она с вызывающей бессердечностью шутила с ними. Когда вернулась, маска спала, и лицо снова осунулось от горя.
– Госпожа, – сказала Шизука голосом, выдающим ее истинные чувства, – я должна причесать вам волосы. Они слишком запутаны. И вам нужно переодеться.
Она помогла Каэдэ снять платье и позвала горничных, чтобы те унесли свадебный наряд.
– Я сразу надену ночную рубаху, – сказала Каэдэ. – Не собираюсь никого принимать сегодня.
В легком льняном одеянии она сидела на полу перед распахнутым окном. Накрапывал дождь, принесший прохладу. Сад заливался влагой, словно тоже оплакивал ушедших.
Шизука встала рядом на колени и приподняла волосы Каэдэ, облегчив тяжесть. Прошлась пальцами сквозь черный шелк и вдохнула слова в ухо Каэдэ:
– Я послала записку в дом Муто, только что пришел ответ. Там держат Такео, как я и думала. Они намерены позволить ему снять тело господина Отори.
– Господин Отори мертв?
– Пока нет. – Голос Шизуки стих. Она дрожала от нахлынувших чувств. – Какое оскорбление, – пробормотала она, – какой позор. Нельзя оставлять его там. Такео должен прийти за ним.
– Тогда он тоже погибнет сегодня, – сказала Каэдэ.
– Мой посыльный попытается добраться и до Араи, – прошептала Шизука. – Но я не уверена, что господин прибудет вовремя и успеет спасти нас.
– Я никогда не верила, что кто-либо может бросить вызов клану Тоган, – сказала Каэдэ. – Господин Йода непобедим. Его силы питает жестокость. – Она смотрела в окно на дождь, на серый туман, окутавший горы. – Почему мужчины создали такой страшный мир? – тихо произнесла она;
По небу, печально крича, пролетела стая диких гусей. Вдалеке протрубил олень.
Каэдэ приложила руку к голове. Волосы были влажными от слез Шизуки.
– Когда придет Такео?
– Должно быть, поздно ночью. – Помолчав, Шизука добавила: – Это безнадежный шаг.
Каэдэ ничего не ответила.
Я дождусь его, пообещала она себе. Я увижу его еще раз.
Она нащупала под одеждой холодную рукоятку ножа. Шизука заметила это движение, прижала девушку к себе и обняла.
– Не бойся. Что бы ты ни делала, я с тобой. Я пойду за тобой и в другой мир.
Они долго простояли так. Истощенная от переживаний Каэдэ была на грани помешательства, которое всегда сопровождает большое горе. Ей казалось, что она спит или уже попала на тот свет и лежит в объятиях Такео.
Только он может спасти меня, подумала она. Только он может вернуть меня к жизни.
Потом она сказала Шизуке, что хочет принять ванную, и попросила выщипать ей брови и натереть ноги, чтобы были гладкими. Затем немного поела и села, внешне спокойная, вспоминая о том, чему ее учили в детстве, представляя себе безмятежное лицо Просветленного в Тераяме.
– Будь милосерден ко мне, – молилась она. – Дай мне мужества.
Пришли горничные постелить постель. Каэдэ приготовилась ко сну и положила нож под матрац. Пробил час Крысы, резиденция погрузилась в тишину, которую нарушал лишь отдаленный смех стражников, ступавших по щебечущему полу. Раздался стук в дверь. Шизука открыла ее и тотчас пала на колени. Прозвучал голос господина Абэ.
Он пришел арестовать Шизуку, в ужасе подумала Каэдэ.
– Уже очень поздно, господин, – сказала Шизука. – Госпожа Ширакава очень устала.
Однако Абэ настаивал на своем. Его шаги удалились, и служанка лишь успела подбежать к Каэдэ и прошептать:
– Господин Йода желает посетить вас.
Запели соловьи. В комнату вошел Йода, за ним последовали Абэ и однорукий мужчина, которого, как она знала, зовут Андо.
Каэдэ взглянула на их лица, раскрасневшиеся от вина и ликующие от триумфа своей мести. Она пала на пол, прижав лоб к циновке, сердце громко забилось.
Йода уселся, скрестив ноги.
– Поднимитесь, госпожа Ширакава.
Она нехотя подняла голову и посмотрела на него. Йода был одет для сна, однако на поясе висел меч. Мужчины, севшие рядом, были тоже вооружены. Они изучали Каэдэ с оскорбительным любопытством.
– Простите меня за столь позднее вторжение, – сказал Йода, – но я почувствовал, что должен сегодня же выразить свои соболезнования вашему положению.
Он улыбнулся ей, обнажив большие зубы, и велел Шизуке удалиться.
Глаза Каэдэ расширились, участилось дыхание, но она не смела повернуть голову и взглянуть на Шизуку. Услышав, как задвинулась дверь, она решила, что служанка будет близко, только снаружи. Каэдэ сидела, не шевелясь, опустив веки, ожидая, что скажет Йода дальше.
– Ваш брак, который, я думал, закрепит союз с кланом Отори, оказался предлогом гадюк укусить меня. Однако я вовремя разорил гнездо. – Он не отрывал глаз от лица Каэдэ. – Вы провели несколько недель в пути с Отори Шигеру и Маруямой Наоми. Неужели вы ни разу не заподозрили, что они готовят заговор против меня?
– Я ничего не знала, повелитель, – ответила Каэдэ и тихо добавила: – Если заговор готовился, то он был бы осуществлен и без моего ведения.
– Ух, – фыркнул Каэдэ. Последовала пауза, после которой он спросил: – Где юноша?
Каэдэ не думала, что ее сердце может биться еще быстрей, но кровь застучала в висках, отчего девушка чуть не упала в обморок.
– Какой юноша, господин Йода?
– Так называемый приемный сын, Такео.
– Я ничего о нем не знаю, – ответила она озадаченно. – Да и откуда мне?
– Каким он вам показался человеком?
– Молод, очень тих, педантичен. Любил рисовать и делать наброски. – Каэдэ заставила себя улыбнуться. – Он неуклюж… и, возможно, труслив.
– То же самое сказал и Абэ. Теперь нам известно, что он один из Потаенных. Год назад он избежал расправы. Зачем Шигеру не просто укрывал подобного преступника, а еще и усыновил? Он хотел нанести мне оскорбление.
Каэдэ не знала, что ответить. Паутина интриг казалась ей непостижимой.
– Господин Абэ считает, что юноша сбежал, как только Андо опознал его. Он оказался трусом. Рано или поздно мы его поймаем и повесим рядом с отчимом. – Глаза Йоды шарили по ее телу, но Каэдэ молчала. – Тогда моя месть Шигеру будет завершена. – Его зубы сверкнули в оскале. – Сейчас есть вопрос поважнее: что станет с вами. Подойдите ближе.
Каэдэ поклонилась и подалась вперед. Сердцебиение замедлилось, почти остановилось. Время тоже замерло. Ночь совсем утихла. Нежно шипел дождь, свистел сверчок.
Йода наклонился вперед и осмотрел девушку. На его лицо падал свет лампы, и когда Каэдэ подняла взгляд, пред ней предстали хищнические черты, обезображенные желанием.
– Я раздираем сомнениями, госпожа Ширакава. Вашу репутацию неисправимо запятнали последние события, но ваш отец всегда был предан мне, и я чувствую определенную долю ответственности за вас. Что же мне делать?
– Единственное мое желание – умереть, – ответила она. – Позвольте мне сделать это достойно. Мой отец будет доволен.
– Тогда встает вопрос наследия Маруямы, – сказал он. – Я думал сам жениться на вас. Это решит проблему домена и положит конец слухам.
– Это слишком большая честь для меня, – ответила Каэдэ.
Йода улыбнулся и прошелся длинным ногтем по передним зубам:
– Я знаю, у вас есть две сестры. Я мог бы жениться на старшей. В общем, предпочтительней будет, если вы сами покончите с жизнью.
– Господин Йода, – поклонилась она до пола.
– Она прекрасная девушка, не так ли? – через плечо сказал Йода мужчинам за спиной. – Милая, умная, смелая. И всему этому суждено пропасть даром?
Каэдэ поднялась, отвернув лицо, чтобы не выказать чувств.
– Полагаю, вы девственны.
Йода протянул руку и притронулся к ее волосам. Каэдэ поняла, что он намного пьяней, чем выглядит. Она почувствовала запах вина, когда он наклонился к ней. К своему ужасу, Каэдэ задрожала от прикосновения. Он заметил это и рассмеялся.
– Было бы трагично умереть девственной. Вам нужно познать хотя бы одну ночь любви.
Каэдэ недоверчиво посмотрела на Йоду. Она увидела его распутность, видела, как глубоко он опустился в бездну похоти и жестокости, Власть сделала Йоду высокомерным и развратным.
Девушке показалось, что она во сне, когда. знаешь, что произойдет дальше, но ничего не можешь с этим поделать. Ей не верилось в его намерения.
Йода взял ее голову в руки и склонился над девушкой. Каэдэ отвернула лицо и почувствовала, как по шее скользнули шершавые губы.
– Нет, – проговорила она. – Нет, господин. Не позорьте меня. Позвольте мне просто умереть!
– Нет никакого позора в том, чтобы доставить мне удовольствие, – ответил Йода.
– Молю вас, только не на глазах этих мужчин, – закричала Каэдэ и расслабилась, словно уступая ему.
– Оставьте нас, – приказал Йода. – Пусть до рассвета никто не беспокоит меня.
Она слышала, как мужчины вышли, заговорили с Шизукой. Хотелось закричать, но она не смела. Йода опустился рядом на колени, поднял девушку и перенес на постель. Он развязал пояс, и ее одежда соскользнула, обнажая грудь. Ослабив собственный наряд, Йода лег рядом. От страха и отвращения по коже девушки пошли мурашки.
– Перед нами вся ночь, – произнес Йода свои последние слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32