– Господин Фудзивара велел вам обеим быть рядом!Резко влепила служанке пощечину.Каэдэ думала о полете птицы, о женских слезах. Глаза защипало. Шаги сзади – это Риэко зашла в комнату, можно было даже не оборачиваться.– Так, значит, прошлым вечером госпожа Фудзивара была наедине с Юми. Я слышала, как вы перешептывались. О чем вы говорили?– Мы говорили тихо, чтобы вас не беспокоить, – ответила Каэдэ. – Ни о чем. Об осеннем ветре, о сиянии луны. Я попросила ее причесать мне волосы, отвести в туалет.Риэко опустилась рядом на колени и попыталась заглянуть девушке в лицо. Каэдэ закашлялась от ее терпких духов.– Не досаждайте мне. – Она отвернулась. – Нам обеим нездоровится. Проведем этот день мирно.– Какая же ты неблагодарная, – пропищала Риэко словно комар. – И глупая. Господин Фудзивара так много для тебя сделал, а ты хочешь его обмануть.– У вас, должно быть, жар, – сказала Каэдэ. – Выдумываете, чего нет. Как могу я обмануть господина Фудзивару? Я его пленница.– Его жена, – поправила Риэко. – Ты говоришь «пленница», и это подтверждает твое желание восстать против мужа.Каэдэ промолчала, лишь перевела взгляд на сосновую хвою. Она боялась подозрений Риэко. Послание Юми дало ей надежду, однако обратной стороной надежды был страх: за Юми, за Шизуку, за себя.– Ты изменилась, – промямлила Риэко. – Думала, я не замечу?– Да, мне стало теплей, – ответила Каэдэ. – Полагаю, это приближение лихорадки.«Они в Хаги? – пришла вдруг мысль. – Он сражается? Да хранит его бог! Да останется он живым!»– Я собираюсь молиться, – сказала она Риэко и направилась в храм. Кумико принесла угли, и Каэдэ зажгла ладан. Тяжелый запах распространился по комнатам, принеся женщинам желанное умиротворение.Несколькими днями позже Юми пошла принести обед и не вернулась. Вместо нее привели другую служанку, женщину в возрасте. Она молча подала обед вместе с Кумико, у которой покраснели глаза. Она жалостливо шмыгала носом. Когда Каэдэ попыталась выяснить, что случилось, Риэко резко ответила:– Простудилась, вот и все.– Где Юми? – спросила Каэдэ.– Тебя это так интересует? Значит, мои подозрения небезосновательны.– Какие подозрения? О чем вы? Мне все равно. Просто любопытно, куда она пропала.– Ты ее больше не увидишь, – хладнокровно произнесла Риэко, и Кумико зажала рот, чуть не зарыдав.В комнате было холодно, но Каэдэ горела. Стены словно сужались. К вечеру сильно разболелась голова, и она попросила Риэко послать за Ишидой.Увидев доктора, она ужаснулась. Всего пару дней назад он был так весел, а теперь лицо вытянулось и помрачнело, глаза превратились в выгоревшие угли, кожа стала серой. Как обычно, он говорил спокойно и вежливо, но было понятно, что произошло нечто страшное.И Риэко обо всем знала, это было видно по плотно сомкнутым губам и неприязненному взгляду. Каэдэ мучалась оттого, что не может даже расспросить Ишиду. Неведение о происходящем в доме и во внешнем мире сведет ее с ума. Доктор заварил чай из коры ивы и с обычной добротой пожелал спокойной ночи. Она была уверена, что никогда больше его не увидит. Даже успокоительное не помогло крепко заснуть.Утром Каэдэ снова осведомилась у Риэко об отсутствии Юми и делах Ишиды. Получив в ответ лишь упреки в неблагодарности, она решила обратиться к самому Фудзиваре. Господин не приходил к ней уже неделю, держась подальше, чтобы не заразиться. Каэдэ не могла более сносить необъяснимо угрожающее напряжение.– Вы не передадите господину Фудзиваре, что я хочу его видеть? – спросила она Риэко, закончив одеваться.Женщина пошла к нему сама и вернулась со словами:– Его светлость очень рад, что супруга желает его общества. Он устраивает вечером особый обед. Тогда и увидитесь.– Я хотела бы поговорить с ним наедине, – подчеркнула Каэдэ.Риэко пожала плечами:– В данный момент гостей нет. С ним будет только Мамору. Тебе следует искупаться и помыть волосы. Пусть высохнут на солнце.Когда волосы высохли, Риэко настояла на том, чтобы смазать их маслом. Каэдэ надела стеганые зимние платья, благодаря судьбу за их тепло. Несмотря на яркое солнце, воздух был прохладен. Днем она поела немного супа, желудок и горло словно закрылись для приема пищи.– Вы очень бледны, – отметила Риэко. – Господину Фудзиваре это понравится.Каэдэ задрожала, уловив в словах скрытый смысл. Нечто ужасное должно было произойти – уже происходило, и все об этом знали, кроме нее, а ей откроют тайну, когда захотят. Сердце заколотило, пульс отдавался в висках, горле, животе. Снаружи послышался глухой стук молотка – словно эхо ее сердцебиению.Она решила помолиться в храме, но даже это не принесло спокойствия. Ближе к вечеру пришел Мамору и отвел ее в зал, где в начале года Каэдэ наблюдала с Фудзиварой первый снег. Хотя еще не потемнело, на голых ветвях деревьев зажгли фонари, на веранде горели жаровни. Каэдэ взглянула на молодого человека, пытаясь узнать хоть что-нибудь по его внешнему виду. Он был не менее бледен, и в глазах промелькнула жалость. Тревога усилилась.Каэдэ давно не видела иного пейзажа, кроме того, на который выходили окна ее комнаты. Сады и горы казались неописуемо восхитительными. Последние лучи солнца окрасили снежные вершины золотым и розовым, небо стало прозрачным, серебряно-голубым. Она взирала на все это, упиваясь красотой, словно последний раз в жизни.Мамору укутал ее в шкуру медведя и пробормотал:– Господин Фудзивара скоро присоединится к вам.Прямо перед верандой была насыпь белых камешков, выложенных в витиеватом рисунке. В центре поставили два новых столба. Каэдэ нахмурилась: они прерывали рисунок в грубой, почти угрожающей манере.Послышались шаги, шелест одежд.– Приближается его светлость, – произнесла сзади Риэко, и они обе поклонились до земли.Тонкий аромат духов Фудзивары наполнил воздух, когда он сел рядом. Господин долго молчал, наконец велел ей подняться, и в голосе прозвучал гнев. Сердце Каэдэ затрепетало. Она воззвала к своей храбрости, но та давно иссякла. Девушка была напугана до смерти.– Я рад, что вы поправились, – проговорил он с леденящей вежливостью.Во рту Каэдэ так пересохло, что она едва могла говорить.– Это благодаря заботе вашей светлости, – прошептала она.– Риэко передала, вы пожелали меня видеть.– Я всегда ищу общества моего супруга, – начала Каэдэ и замолчала, увидев, как исказилось лицо Фудзивары.«Да покинет меня страх, – молилась она. – Если он заметит, что я боюсь, то решит, будто сломил меня… В конце концов, он всего лишь человек. Он побоялся дать мне даже иголки. Знает, на что я способна. Знает, что я убила Йоду». Каэдэ глубоко вздохнула.– Мне кажется, происходит нечто, чего я не понимаю. Обидела ли я чем-то его светлость? Пожалуйста, скажите, что я сделала не так?– Происходит нечто, чего я не понимаю сам, – ответил он. – Чуть ли не заговор. И в моем собственном доме. Не верится, что моя жена могла опуститься бы до такой низости, однако Риэко высказала свои подозрения, и служанка подтвердила их перед смертью.– Какие подозрения? – спросила Каэдэ с каменным лицом.– Некто принес вам послание от Отори.– Риэко лжет, – сказала Каэдэ, но голос ее подвел.– Не думаю. В округе видели вашу бывшую спутницу Муто Шизуку. Я был удивлен. Если она хотела видеть вас, следовало обратиться ко мне. Но тут я вспомнил, что Араи использовал ее в качестве шпионки. Служанка подтвердила, ее послал Отори. Эта новость мне не понравилась, но представьте мое изумление, когда ее обнаружили у Ишиды. Я был обескуражен. Ишида – мой самый верный слуга, почти друг! Как опасно не доверять собственному врачу. Ему ничего не стоит отравить меня.– Это чрезвычайно надежный человек, – возразила Каэдэ. – Он предан вам. Даже если бы Шизука и принесла мне послание от господина Отори, это не имеет никакого отношения к доктору Ишиде.Фудзивара посмотрел на нее так, будто Каэдэ совсем не поняла, о чем он говорит.– Они спали вместе, – сказал он. – У моего врача роман со шпионкой.Каэдэ ничего не ответила. Она не знала об их отношениях, слишком увлеклась собственной страстью, чтобы заметить. Сейчас все стало очевидным. Тому было много подтверждений: Шизука слишком часто бегала к Ишиде за лекарством или чаем. Такео отправил ее с посланием. Шизука и Ишида рискнули встретиться и теперь должны быть наказаны.Солнце зашло за горы, но еще не стемнело. В сад спустились сумерки, разбавляемые светом фонарей. Над головой пролетела ворона, к себе в гнездо, пронзительно каркая.– Я очень хорошо отношусь к Ишиде, – сказал Фудзивара, – знаю, и вы привязаны к этой женщине. Произошедшее – трагедия, и мы должны утешить друг друга в горе. – Он хлопнул в ладоши. – Мамору, принеси вина. Начнем представление. – Господин наклонился к уху Каэдэ. – Спешить нам некуда, вся ночь впереди.Она до сих пор не поняла, о чем речь. Взглянула ему в лицо, увидела сжатые губы и бледную кожу, напряжение мелкой мышцы на щеке, которая его выдавала. Фудзивара снова повернулся к ней, Каэдэ перевела глаза на столбы, и чуть не лишилась сознания. Фонари и белые камни закружились в вихре. Она сделала глубокий вдох, чтобы прийти в себя.– Не делайте этого, – прошептала она. – Будьте великодушны.Вдалеке завыла собака. Она выла и выла не переставая. «Наверно, это пес Ишиды», – подумала Каэдэ, усомнившись, не ее ли это стонет сердце, переполненное ужасом и отчаянием.– Непослушание и предательство должны караться, – сказал он, – и таким способом, чтобы другим было неповадно.– Если им нужно умереть, пусть это произойдет быстро, – попросила Каэдэ. – Я готова сделать все, о чем вы меня попросите.– Тебе и так следует выполнять любое мое желание, – озадаченно возразил Фудзивара. – Что ты можешь предложить такого, что не входит в обязанности жены?– Проявите милосердие, – молила она.– У меня отнюдь не милосердная натура, – ответил он. – Тебе нечего поставить на карту, моя дорогая жена. Ты думала, что можешь использовать меня в своих корыстных целях. Теперь я воспользуюсь тобой для моих.Каэдэ услышала шаги по гравию. Посмотрела вниз, словно один взгляд мог дотянуться до Шизуки и спасти ее. Стражники медленно шли к столбам. У обоих было по мечу и инструменты, при виде которых во рту появлялся металлический привкус. Они были угрюмы, лишь один улыбался от болезненного возбуждения. По сравнению с ними Ишида и Шизука казались крошечными, слабыми телами с необъятной способностью терпеть боль.Оба молча позволили привязать себя к столбам, лишь Шизука подняла голову и посмотрела на Каэдэ.«Этого не может произойти. Они примут яд», – убеждала себя девушка.– Мы не оставили ей шанса спастись, – сказал Фудзивара. – Нас ждет интересное зрелище.Каэдэ не знала, что собирается он делать, какие муки уготованы жертвам перед смертью, однако в замке Ногучи рассказывали достаточно историй, чтобы предположить наихудшее. Она потеряла контроль над собой. Приподнялась, чего нельзя было делать в присутствии Фудзивары, и бросилась молить его о пощаде. Слова лихорадочно слетали с губ, когда у ворот послышался шум. После короткой переклички в сад вошли два человека.Одним из них оказался Мурита, тот самый, который вышел встретить Каэдэ, а затем убил ее людей. В левой руке у него был меч, на правой остался шрам от ее удара. Второго мужчину она не знала, хотя в нем было нечто знакомое. Оба опустились на колени перед Фудзиварой, и Мурита заговорил:– Господин Фудзивара, извините за беспокойство, но у этого человека срочное послание от господина Араи.Каэдэ снова опустилась на пол, благодарная короткой передышке. Рассмотрев гостя, она заметила большие ладони и длинные руки и с удивлением узнала в нем Кондо. Черты лица изменились, голос тоже стал другим. И все же Мурита и Фудзивара должны догадаться, что это он.– Господин Фудзивара. Господин Араи шлет вам поклон. Все идет по плану.– Отори мертв? – спросил дворянин, украдкой взглянув на Каэдэ.– Пока нет. Господин Араи просит вернуть ему Муто Шизуку. У него к ней особый интерес. Эта женщина нужна ему живой.На мгновение в сердце Каэдэ вспыхнула надежда. Фудзивара не посмеет причинить вреда Шизуке, если ее требует Араи.– Какая странная просьба, – сказал Фудзивара, – и странный гонец. Обезоружьте его, – приказал он Мурите. – Я ему не доверяю.Пес завыл с новой силой. Затем на секунду воцарилась тишина. Каэдэ попыталась закричать. Мурита сделал шаг к Кондо, Кондо вытащил меч, и тут вдруг земля застонала и поднялась. Веранда взмыла в воздух, деревья повалились, дом позади затрясся и развалился на части. Неистово лаяли собаки. Тревожно кричали птицы в клетках. В воздух поднялась пыль. Из рухнувших зданий раздавался визг женщин и треск пламени.Веранда приземлилась обратно с глухим ударом, встряхнувшим Каэдэ. Пол накренился в сторону дома, вверху откалывалась крыша. Глаза девушки забились пылью и соломой. Ей показалось, что она в ловушке, но тут Каэдэ поняла, как выбраться, и начала карабкаться по наклонной поверхности, которую образовала веранда. Словно во сне она увидела, что Шизука снимает с рук веревку, ударяет стражника меж ног, забирает у него меч и рассекает горло. Кондо уже нанес Мурите удар, разрубивший его пополам.Фудзивара лежал внизу за Каэдэ, придавленный упавшей крышей. Тело извивалось, он не мог выбраться, но протянул руку и схватил жену за лодыжку – первый раз к ней прикоснулся. Пальцы были холодными, хватка сильной. Он кашлял от пыли, одежда перепачкалась, привычные ароматы перебивал запах пота и мочи, однако когда Фудзивара заговорил, его голос был спокойным.– Если нам суждено умереть, так умрем вместе, – проговорил он.За ним стрекотало пламя, рыча, словно живой зверь. Загустевший дым щипал глаза и перебивал все запахи.Каэдэ дернула ногу и стала отбиваться от цепких пальцев.– Я всего лишь хотел владеть тобой, – сказал он. – Ты была самой красивой вещью в моей жизни. Я хотел, чтобы ты принадлежала мне и больше никому. Я хотел усилить твою любовь к Такео, поставив преграду на вашем пути, и разделить трагедию твоих страданий.– Отпусти меня! – кричала Каэдэ, чувствуя жар огня. – Шизука! Кондо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35