– Собирай людей. Берем половину воинов и выступаем против Фудзивары. Сугита, ты должен остаться тут и держать город. Мы оставим тебе две тысячи человек. Принесите в замок продовольствие на случай осады. Отправляемся завтра утром с первыми лучами солнца.Макото тревожно произнес:– Не спеши. Мы понятия не имеем, где сейчас Араи. Ты запросто можешь попасть в ловушку. Нападение на господина Фудзивару, дворянина столь высокого положения, только подорвет твою репутацию. Лучше подумать…– Я не могу ждать, – оборвал я друга. – Я должен привезти ее обратно. Ступай.День прошел в безумной беготне. Я знал, что нужно действовать незамедлительно. Жители Маруямы были в ярости, и этим стоило воспользоваться. Любое промедление выставит меня трусом, и люди снова начнут сомневаться в моем праве. Я с полной ясностью осознавал, на какой иду риск, делая один опрометчивый шаг за другим, но иной путь был немыслим.Вечером я велел Сугите собрать старейшин. В течение часа подошли все. Я уведомил их о своих намерениях, предупредил о возможных последствияхи сказал, что жду от них поддержки. Никто не стал возражать – наверное, побоялись, видя мой гнев, – однако уверенности не было. Они относились к тому же поколению, что Фудзивара и Араи, и руководствовались тем же кодексом. Я доверял Сугите, однако сможет ли он поддерживать в них верность в отсутствии Каэдэ, если уеду еще и я?Затем я решил проехаться верхом, чтобы привести в порядок мысли, размяться перед долгой дорогой и посмотреть на состояние земель.Собрали около половины урожая риса, земледельцы трудились день и ночь, чтобы успеть до непогоды. Все говорившие со мной выразили беспокойство: скоро ожидается неминуемый тайфун, вокруг полной луны – гало, начался перелет гусей, ноют кости. Я распорядился, чтобы Сугита отдал приказ воинам помочь в укреплении канав и плотин против наводнений. Они, несомненно, станут противиться, но страх перед стихией должен сломить их гордость.Почти случайно я оказался на краю деревушки, где поселились неприкасаемые. В воздухе висел привычный запах гари и свежей крови. Несколько человек, вместе с Е-Аном, снимали шкуру с мертвого коня. Я узнал чалого, который не мог подняться утром. Подозвав Е-Ана, я спустился с Шана и отдал уздечку приехавшему со мной конюху. Я подошел к берегу реки, неприкасаемый присел на корточки, отмывая с рук кровь.– Слышал новости?Он кивнул, взглянул на меня и спросил:– Что вы намерены делать?– А как мне следует поступить? – Я хотел узнать, что думает бог, услышать еще одно пророчество, в котором говорится о Каэдэ, о нашем будущем. Я бы слепо поверил ему.– Впереди три битвы, – сказал Е-Ан. – Две победы и одно поражение. Затем вы будете править в мире от моря до моря.– С моей женой?Он отвел взгляд на воду. У запруды стояли две белые цапли. С ивы вспорхнул зимородок, мелькнув оранжево-голубым оперением.– Если вам предстоит проиграть одну битву, то лучше сделать это сейчас, – ответил он.– Если потеряю жену, мне будет плевать на все остальное, – возразил я. – И я убью себя.– Этого делать нельзя, – поспешил отговорить меня Е-Ан. – У бога для вас своя миссия. Вы должны послушно следовать его воле. – Я молчал, и он продолжил: – Нам не плевать. Мы оставили все ради вас. Не плевать людям в землях Отори, которые страдают от гнета. Мы переживем войну, и за ней наступит мир. Не бросайте нас.Стоя у безмятежной реки при заходящем солнце, я подумал, что если не верну Каэдэ, у меня разорвется сердце. Над самой поверхностью воды пролетела серая цапля, глядя на свое отражение. Сложила огромные крылья и опустилась почти без всплеска. Повернула к нам голову, наблюдая, убедилась, что мы не представляем опасности, и принялась молча пробираться по мели.Моя цель отомстить и вступить в права наследования. Тогда исполнится пророчество. Но я никому не позволю так просто отнять у меня возлюбленную. Нет другого выбора, как поехать за ней, даже если из-за этого придется пожертвовать всем.Я попрощался с Е-Аном и поскакал обратно в замок. Мне передали, что Хироши проснулся и ему лучше. Я велел привести его ко мне. Ожидая, я обыскал резиденцию, нет ли где коробок с записями, но не нашел от них и следа. Вот еще один повод для беспокойства. Если их украли, значит, в дом смогло пробраться Племя и повторит попытку в любой момент.Хироши пришел ко мне перед сумерками. Он был бледен, под глазами выступили темные синяки, но в целом мальчик быстро оправился. Физически и духовно он не уступал взрослому мужчине. Я расспросил его о подробностях и заставил описать местность вокруг имений Ширакавы и Фудзивары. Он рассказал, как убили Раку, сильно меня опечалив. Черногривый конь был первым, кого я оседлал, он связывал меня с Шигеру и кратким периодом жизни в Хаги в роли его сына. Я подарил Раку Каэдэ – тогда больше было нечего, – и он привез ее в Тераяму.Я отослал всех, чтобы поговорить с Хироши наедине, а теперь велел ему придвинуться ближе.– Обещай никому не говорить о том, что я сейчас тебе скажу.– Клянусь, – ответил он, встрепенувшись. – Господин Отори, я обязан вам жизнью и сделаю все, чтобы спасти госпожу Отори.– Мы обязательно освободим ее. Я отправляюсь завтра же.– Возьмите меня с собой, – взмолился мальчик. Я бы с удовольствием, но мальчик еще не выздоровел.– Нет, ты должен остаться здесь.Хироши думал возразить, но опомнился и прикусил губу.– Помнишь, моя жена переписывала кое-что. Она взяла это с собой?– Да, оригинал и копии, – прошептал он. – Мы спрятали их в Ширакаве, в священной пещере.Я мысленно поблагодарил Каэдэ за мудрость и предусмотрительность.– Об этом кому-нибудь известно?Мальчик покачал головой.– И ты сможешь показать дорогу?– Конечно.– Никому не говори, где они. Однажды мы с тобой отправимся туда.– А потом накажем Шойи, – злорадно произнес он. Потом добавил: – Господин Отори, я могу задать вам один вопрос?– Конечно.– В тот день, когда погиб мой отец, убийцы вдруг стали невидимыми. Вы так умеете?– С чего ты взял?– Женщины у меня в комнате сказали, будто вы колдун. Простите меня. Но вы делаете столько странных вещей. Сегодня усыпили меня. – Хироши посмотрел на меня и нахмурился. – Это был необычный сон. Красочный. Я понял многое, чего раньше не знал. Если вы умеете становиться прозрачным, может, и меня научите?– Не всему можно научить, – ответил я. – Есть таланты, которые даются от рождения. У тебя и так много навыков и превосходное воспитание.Мои слова вызвали у него слезы.– Мне сказали, что умер Йоро.– Да, его убил наемник, метивший в меня.– И вы расправились с ним?– Я бы уничтожил его, но он покончил с собой сам. Откусил себе язык.Глаза Хироши засияли. Я хотел выразить свое отвращение к порочному кругу кровопролитий и мести, однако вряд ли этот сын воина сможет меня понять, даже после кикутского сна. Мне нужно было сказать кое-что еще.– А многие люди считают меня колдуном?– Ходят такие слухи, – признал он. – Среди женщин и идиотов.– Я опасаюсь предательства. Именно поэтому хочу оставить тебя здесь. Если вдруг появится опасность, что Маруяма захочет вступить в союз с Араи, дай мне знать.Хироши смотрел на меня в упор:– Никто не посмеет предать господина Отори.– Мне бы твою уверенность.– Я сам прискачу сообщить вам, – пообещал мальчик.– Только возьми покладистого коня, – предупредил я.Я отослал Хироши обратно в дом дяди и велел подать ужин. Вернулся Макото с отчетом. Все было готово для отправления ранним утром. Однако после трапезы он снова попытался отговорить меня:– Это полное безумие. Завтра я не произнесу ни слова против и буду с тобой, но пойми, нельзя сначала украсть у дворянина невесту, а потом идти на него в атаку…– Мы законные муж и жена, – ответил я. – Это он совершил безумный поступок.– Разве я не предупреждал тебя в Тераяме, как воспримут твой брак сильные мира сего? Нынешнее положение дел – результат твоей опрометчивости, и она же приведет тебя к гибели, если не остановишься.– Ты уверен, что в тебе говорит не ревность? Ты всегда обижался на мою любовь к Каэдэ.– Только оттого, что это чувство разрушит вас обоих, – тихо ответил он. – Страсть делает тебя слепым. Ты ошибался. Надо покориться и попытаться заключить мир с Араи. Не забывай, возможно, у него в заложниках братья Миеси. Нападение на Фудзивару вконец выведет его из себя…– Мне не нужно таких советов! – разгневался я. – Покориться и отдать жену? Меня будет презирать весь мир. Лучше умереть!– Скорей всего, мы все умрем, – ответил он. – Сожалею, что мне приходится говорить тебе такие вещи, Такео, но это мой долг. Я не раз утверждал, твое дело – мое дело, и я последую за тобой, что бы ты ни решил.Я был слишком зол, чтобы продолжить разговор. Сказал, что хочу остаться один, и позвал Майами. Она вошла с красными от слез глазами, забрала подносы и разостлала постель. Я мылся, думая, как не скоро смогу снова залезть в кадку с теплой водой. Я не пытался усмирить свою ярость, потому что если она утихнет, то освободится место для горя или хуже – дурного предчувствия. Лучше уж оставаться в мрачном настроении, свойственном Кикутам. Оно придает мне бесстрашие. Вспомнилось наставление Мацуды: «Если воин сражается отчаянно, он уцелеет. Если хочет уцелеть, погибнет».Пришло время сражаться отчаянно – потеряв Каэдэ, я потеряю все.Утром Майами была еще печальней, рыдала, прощаясь, и ей начинали вторить служанки. Зато мужчины на улицах выглядели радостно, многие горожане открывали окна и махали нам вслед. Я взял с собой только воинов, в основном Отори и тех, кто приехал со мной из Тераямы. Пусть земледельцы спокойно соберут урожай и постоят за свои дома. Большинство людей Маруямы осталось защищать замок, хотя некоторые решили присоединиться проводниками и разведчиками.У меня было около пятисот всадников и столько же лучников, конных и пеших. Остальные солдаты вооружились палками и копьями. Длинной вереницей растянулись вьючные лошади и носильщики с припасами. Я гордился тем, как быстро собрал и снарядил армию.Мы дошли до переправы через Асагаву, где нанесли поражение Йоде Нариаки, когда я заметил, что за нами плетется Е-Ан с группой неприкасаемых. После реки мы повернули по дороге на юг, к Ширакаве. Я никогда не путешествовал там раньше, но знал, что понадобится не меньше двух дней, чтобы добраться до дома Каэдэ. Макото сказал, резиденция Фудзивары лежит еще дальше к югу.Когда мы сделали привал на обед, я пошел поговорить с Е-Аном, чувствуя на себе взгляды воинов. Я навострил уши, полный решимости подвергнуть наказанию любого, кто выскажется против, но никто не посмел открыть рот.Е-Ан бросился к моим ногам, и я велел ему подняться.– Зачем вы увязались за нами?Он улыбнулся, обнажив сломанные зубы.– Чтобы хоронить мертвых.Я не хотел слышать столь холодящего сердце ответа.– Погода меняется, – продолжил Е-Ан, глядя на высокие тучи, развешанные подобно конским гривам на небе к западу. – Приближается тайфун.– А у тебя нет для меня хороших вестей?– У бога всегда для вас хорошие вести, – признал он. – Я должен напоминать вам о том, что будет после.– После?– После проигранной битвы.– Может, я ее не проиграю!Я, право, не мог представить себе такого исхода событий: воины были в хорошей форме и готовы идти в бой, а мой гнев пылал как никогда ярко.Е-Ан ничего больше не сказал, его губы молча задвигались – он молился.Макото, казалось, тоже молился, когда мы продолжили путь, или погрузился в медитацию, как бывает у монахов. Он выглядел безмятежным и замкнутым, словно обрубил всякую связь с миром. Я почти с ним не разговаривал, продолжал злиться, однако мы ехали бок о бок, как уже было не раз. Сколько бы мой друг ни сомневался в разумности похода, я знал, он не оставит меня. Ритмичный топот копыт принес спокойствие, и я перестал сердиться.Над нами затянулось небо, на горизонте стало еще темней. На ночь мы разбили лагерь рядом с маленьким городом. Рано утром пошел дождь. К полудню лило как из ведра, что замедляло наш ход и понижало дух. Я продолжал верить, что все обойдется дождичком. Макото опасался, что мы застрянем в Ширакаве, которую сильно заливает при такой погоде.Однако мы так и не добрались до Ширакавы. Приблизившись к границе владений Маруямы, я послал вперед разведчиков. Они вернулись вечером и сообщили, что на равнине впереди разбило лагерь войско – чуть меньше полутора тысяч человек. Там развевались знамена Сейшу, среди которых был замечен герб господина Фудзивары.– Враг вышел встречать нас, – сказал я Макото. – Знал, что мы придем.– Самого его здесь наверняка нет, – ответил мне друг. – Однако он может управлять союзниками. Как я и боялся, тебе устроили ловушку. Твоя реакция была слишком предсказуемой.– Пойдем в атаку на рассвете.Меня успокаивало, что войско противника немногочисленно. Фудзивара не так уж страшен; чего я боялся, так это сразиться с Араи и его тридцатитысячной армией. Последний раз я слышал, будто Араи находится в Инуяме, далеко за востоке Трех Стран. Однако до нас не доходило никаких вестей за все лето, он запросто мог вернуться в Кумамото, а оттуда всего один день до Ширакавы.Я подробно опросил разведчиков о местности. Один из них, Сакаи, здесь вырос. Если бы не плохая погода, место вполне годилось для боя. Это была небольшая равнина, окаймляемая с юга и востока горными цепями, открытая с других сторон. Меж гор имелся проход на юг, откуда, вероятно, и прибыл наш враг. Широкая долина вела на север, прямо до приморской дороги. Выбранный нами путь из Маруямы выходил на эту долину за пару миль до первого скалистого обнажения пород на равнине.На плоскогорье было мало воды, поэтому землю не вспахивали. Кони паслись на дикой траве и собирались вместе раз в год по осени. Ранней весной трава выгорала. Сакаи сказал, в молодости госпожа Маруяма любила охотиться здесь с ястребами. До захода солнца мы увидели несколько орлов, парящих в поисках пищи.Долина за спиной придала мне уверенности. В крайнем случае туда можно отступить. Хотя я не собирался этого делать и возвращаться в замок. В мои планы входило продвигаться только вперед, громить всех, кто станет на пути, забрать жену и отплатить» за оскорбление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35