– Его привозят сюда люди пустыни, кочевники дзенсунни.
Кеедайр оживился, услышав знакомое название буддисламской секты.
– Я слышал, что есть несколько их групп, которые живут в песках. Как можно их найти?
– Найти их? – Бармен от души рассмеялся. – Никто их никогда не ищет. Грязный, злобный народ. Они убивают чужестранцев.
Кеедайр едва поверил в этот ответ. Пиво оказало на него потрясающее действие. Он не ожидал такого опьянения, слова выходили из его уст смазанными, мышление потеряло четкость. Со второй попытки он все же сумел сформулировать свой вопрос.
– Но дзенсунни… я думал, что они – мирный, покорный народ, можно сказать, настоящие пацифисты.
Смех бармена прозвучал как сухой трескучий хрип.
– Может быть, есть и такие, но наши не боятся пустить кровь, если им это надо. Надеюсь, вы меня хорошо поняли.
– Насколько они многочисленны?
Бармен насмешливо скривился.
– Самое большее, сколько мы их видим, – это дюжина или две. Но удивительное дело – их дети не вырождаются от близкородственных браков.
Лицо Кеедайра потускнело, он даже перекинул косичку на другое плечо. Все его планы рушились. Мало того, что он потратился на привоз сюда своей команды, они рискуют еще привезти с Арракиса только пару никому не нужных пустынных крыс. Кеедайр вздохнул и сделал еще один большой глоток пива. Вероятно, не стоит и пробовать. Лучше снова совершить набег на Хармонтеп, даже если это плохо подействует на других рабов.
– Клянусь, должно быть, их больше, чем мы думаем, – произнес бармен. – Они все выглядят совершенно одинаково, завернутые в свои пустынные накидки.
Пока Кеедайр наслаждался вкусом напитка, он почувствовал какое-то легкое покалывание в теле и необычайную легкость. Нет, это была не эйфория, но ощущение полного телесного и душевного комфорта. В этот момент в его голову пришла блестящая идея. В конце концов, он – деловой человек и должен искать во всем прибыль. Не важно, что является при этом предметом купли и продажи.
– А как насчет этого пряного пива? – Он постучал по пустому стакану непослушными пальцами. – Где дзенсунни находят ингредиенты? Мне кажется, что на этой планете вообще ничего не растет.
– Пряность – это естественное вещество, которое имеется в пустыне. Можно найти ее в дюнах, она располагается там пятнами, где ее обнажает ветер, или она появляется на поверхности после пряных взрывов. Но в тех местах обитают чудовищные песчаные черви и часто бывают страшные песчаные бури. И то и другое убивает наверняка. Оставьте дзенсунни в покое, если вам, конечно, нужен мой совет. Бродяги привозят это вещество в Арракис-Сити для натурального обмена.
Кеедайр решил отвезти в Лигу немного пряности на пробу. Может быть, удастся найти подходящий рынок сбыта на богатой Салусе или среди аристократов Поритрина? Вещество и в самом деле оказывает необычайный эффект на организм. Такого спокойствия он действительно не испытывал никогда в жизни. Если удастся продать пряность, то можно будет оправдать некоторые издержки этой неудачной экспедиции.
Бармен кивнул головой в сторону двери.
– У меня слишком мало пряного пива для оптовой поставки, поэтому я не смогу служить посредником, но сегодня утром сюда пришла банда этих бродяг. Весь день они просидят в своих палатках, спасаясь от зноя, а вечером вы найдете их на рынке, у восточной оконечности космопорта. Они продадут вам столько, сколько у них есть. Только смотрите, чтобы они вас не надули.
– Нет такого человека, который может надуть меня, – ответил Кеедайр, обнажив в жестокой ухмылке острые зубы. Правда, он отметил, что слова его получились несколько смазанными. Надо будет подождать, пока пиво выветрится из него, прежде чем идти на встречу с кочевниками-дзенсунни.
Навесы из бело-коричневой полосатой ткани давали пятна тени. Кочевники сидели вместе, отделившись от сутолоки космопорта. Свои палатки кочевники соорудили из найденных ими в пустыне остатков брезента и упаковочного материала. Кажется, некоторые навесы были сделаны из какого-то пластика, которого Кеедайру не приходилось видеть никогда в жизни ни на одной планете.
Солнце скрылось за грядой гор, окрасив небо в оранжевые пастельно-огненные тона. Когда температура воздуха упала, поднялся ветер, несший с собой пыль и больно обжигающий песок. Навесы палаток трещали и хлопали на ветру, но кочевники не обращали на шум ни малейшего внимания, словно для их ушей он был простым музыкальным сопровождением.
Кеедайр подошел к ним один. Его все еще пошатывало, хотя голова была ясной после того, как он выпил воды, заплатив за нее поистине заоблачную цену. Заметив его приближение, две женщины, надеясь что-нибудь продать, подошли к своим прилавкам и разложили на них привезенные на продажу предметы. Рядом с ними встал мужчина с символической татуировкой на лице. Мужчина окинул Кеедайра подозрительным взглядом своих проницательных темных глаз.
Не говоря ни слова, Кеедайр слушал, как женщина предлагает ему все свои товары – пеструю материю, странные выветренные песчаными бурями камни и несколько смехотворных проржавевших насквозь технических приспособлений, которые ему не удалось бы продать даже самому сумасшедшему собирателю древностей. Он отрицательно качал головой после каждого предложения, пока худощавый мужчина, к которому женщина обращалась как к наибу Дхартхе, не сказал:
– Больше у нас ничего нет.
Кеедайр решил, что пора переходить к делу.
– В вашем космопорту я попробовал пряное пиво. Человек, который мне его продал, посоветовал обратиться к вам.
– Пряное пиво, – сказал мужчина, – делается из меланжи. Да, его можно достать и получить.
– Как много вы можете доставить и во что мне это обойдется?
В ответ наиб развел руки и изобразил на лице некое подобие улыбки.
– Вопрос открыт для обсуждения. Цена зависит от того, сколько вам нужно пряности. Достаточно ли будет вам того количества, какое человек потребляет за месяц?
– Почему бы нам не договориться о полной загрузке корабля? – спросил Кеедайр, заметив, что его слова потрясли наиба до глубины души.
Дхартха быстро взял себя в руки.
– Это займет некоторое время, пряность надо собрать. На это уйдет месяц, быть может, даже два.
– Я могу подождать, если, конечно, мы придем к соглашению. Я прибыл сюда с порожним судном. Мне надо что-то увезти с собой.
Он снова взглянул на куски материи и выветренные камни.
– Но я не хочу везти ничего похожего на это. Я же стану посмешищем на всех планетах Лиги.
Несмотря на естественный интерес тлулакса к биологическим продуктам, Кеедайр не собирался веки вечные заниматься работорговлей. Он никому не обязан этим. Он пойдет своим путем и никогда не вернется в планетную систему Талим, если так будет необходимо. Тлулаксы были настоящими религиозными фанатиками, и он уже давно устал от их догм и вечных политических интриг. Лекарства и выпивка всегда будут находить спрос по хорошей цене, и если он сможет предложить нечто новое и экзотическое, например, наркотик, которого не пробовал еще ни один аристократ, то на этом деле можно получить весьма неплохой барыш.
– Но сначала скажи мне, что такое все-таки эта меланжа? – проявил любопытство Кеедайр. – Откуда она берется?
Дхартха сделал знак одной из женщин, и она нырнула под полог палатки. Внезапный порыв горячего ветра подхватил полосатую материю, и треск развевающейся материи стал сразу намного громче. Солнце только что склонилось к горизонту, и Кеедайру пришлось сощуриться, когда он взглянул в том направлении. Он отвлекся и не заметил перемены в выражении лица странника пустыни.
Через несколько мгновений женщина вынесла из палатки маленькую чашку с дымящимся черным напитком, издававшим возбуждающий аромат корицы. Она подала чашку Кеедайру. Он с любопытством, не лишенным, однако, некоторого скепсиса, взглянул на напиток.
– Это кофе, смешанный с чистой меланжей, – сказал Дхартха. – Пробуйте, вам понравится.
Кеедайр вспомнил, насколько дорога вода в баре, и решил, что кочевник хочет получить прибыль от переговоров. Он сделал глоток, сначала маленький и осторожный, но потом подумал, что у бродяги нет никакого резона травить его. Он попробовал горячий кофе на язык и ощутил какое-то электрическое раздражение во рту, великолепный вкус напомнил ему вкус пива, которое все еще циркулировало в его крови. Надо быть осторожным, иначе он потеряет бдительность, что недопустимо в торговых делах.
– Мы собираем пряность в пустыне Танзеруфт, там, где обитают демонические песчаные черви. Это очень опасное занятие. Мы теряем много людей, но пряность – это ни с чем не сравнимая драгоценность.
Кеедайр попробовал еще кофе и одернул себя, чтобы не согласиться со слишком явной готовностью. Он все больше и больше убеждался в том, что игра стоила свеч. Кажется, от такой торговли можно ожидать больших перспектив. Теперь, когда мужчины немного переместились, поменявшись местами, Кеедайр смог разглядеть глаза Дхартхи. Они оказались не черными, а темно-синими. Даже белки глаз имели странный оттенок синего индиго. Очень странно. Может быть, это дефект, обусловленный инбридингом среди немногочисленных дзенсунни?
Суровый житель пустыни сунул руку в карман и извлек оттуда коробочку. Когда наиб открыл ее, торговец увидел спрессованный хлопьевидный порошок коричневого цвета. Дхартха протянул коробочку купцу, который слегка потрогал пряность кончиком мизинца.
– Чистая меланжа. Очень сильная. Мы используем ее для приготовления напитков и блюд в наших поселках.
Кеедайр коснулся кончиком языка частичек меланжи на пальце. Меланжа была сильно возбуждающим средством, но она же одновременно и успокаивала. Он почувствовал прилив энергии и редкое спокойствие. Ум стал намного острее; казалось, что из организма выветрился весь алкоголь и все наркотические вещества, какие он употреблял. Однако он решил сдержаться и не показать охватившего его волнения.
– Если вы будете потреблять меланжу в течение долгого времени, – сказал Дхартха, – то она поможет вам сохранить здоровье и продлить юность.
Кеедайр ничего не ответил на эти слова наиба. Он уже не раз слышал подобные отзывы о всяческих эликсирах вечной молодости. Ни один из них, насколько он мог судить по своему опыту, не оказался эффективным.
Он закрыл крышку коробочки и положил ее в свой карман, хотя никто не предложил ему пряность в дар. Торговец встал.
– Я вернусь завтра, и мы продолжим наш разговор. Мне надо подумать.
Наиб пустыни хмыкнул в знак согласия.
Кеедайр направился к челноку у периметра космопорта. Мозг его был занят предварительными расчетами возможной прибыли. Его друзья работорговцы будут разочарованы тем, что он не предпримет даже попытки набега, но Кеедайр заткнет им рот, выплатив минимальную оговоренную ставку. Но сейчас он должен взвесить все возможности этой мощной пряности, прежде чем торговаться с кочевниками о цене. Арракис очень далеко, слишком далеко от рутинных торговых путей. Идея была хороша, она волновала его купеческий ум, но он все же сомневался, что сможет с выгодой вывозить с Арракиса эту экзотическую субстанцию.
Он был реалистом и очень сомневался, что меланжа когда-либо станет чем-то большим, чем простым курьезом.
* * *
Люди, по самой своей природе, существа, приспособленные к выживанию. Они делают некоторые вещи только для себя, а потом пытаются скрыть свои мотивации с помощью различных уверток. Дарение – это главный пример поведения, которое в основе своей является глубоко эгоистичным.
Эразм. «Заметки из барака рабов»
Незадолго до полуночи Аврелий Венпорт сидел за длинным столом из темного дерева в одной из гулких пещер подземного города Россака. Он устроил эту комнату для своих встреч с производителями лекарств, биохимиками и торговцами фармацевтической продукцией. Правда, Зуфа Ценва иногда использовала это помещение для своих частных встреч.
Даже в этот поздний час, несмотря на непроглядную тьму, главная колдунья находилась в опасных джунглях, тренируя своих учениц и готовя их к самоубийственной атаке. Он не мог до конца понять, хочет ли Зуфа, чтобы ее курсанток снова призвали, или страшится этого.
Он очень надеялся, что сама она не отправится в очередную военную экспедицию, хотя вполне вероятно, что его подруга захочет примерить на себя венец мученицы. Зуфа принимала его любовь как нечто само собой разумеющееся, обвиняла его во всевозможных вымышленных неудачах, но Венпорт все же любил ее и не хотел терять.
Зуфа должна была вернуться уже час назад, и он с нетерпением и возрастающей тревогой ждал ее прихода. Но ему не следовало проявлять свое нетерпение. Надменная колдунья действовала по своему расписанию, считая приоритеты Венпорта второстепенными.
Даже в самые темные часы суток комната в пещере была освещена теплым светом. Взвешенная в воздухе сфера, плававшая над столом, была похожа на маленькое согревающее персональное солнце. Милая Норма прислала этот светильник с Поритрина в подарок – компактный светильник, подвешенный в силовом поле, который она сама изобрела. Основанный на том же принципе, что и светящие панели, этот прибор был более эффективным, поскольку прибор генерировал свет как побочный продукт действия силового поля. Норма назвала этот светильник светящим шаром, и Венпорт занялся коммерческой стороной этого прибыльного изобретения.
Венпорт отпил глоток горького травяного эля из стоявшего перед ним стакана. Он скривился, но отпил еще, стараясь успокоить расходившиеся нервы. Зуфа должна прийти с минуты на минуту, и он очень скучал по ней и хотел ее видеть. В джунглях колдуньи возвели гробницу, чтобы увековечить память геройски павшей Геомы. Может быть, сейчас все они находятся там, пляшут вокруг гробницы в свете звезд и распевают гимны, как на шабаше ведьм. Или, быть может – невзирая на их холодную логику и стальную решимость, – они используют этот момент для поклонения Гее, ее жизненной силе, древней матери Земли, воплощению женского могущества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96