https://wodolei.ru/catalog/vanni/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

А в этих обстоятельствах… Да он сам все знает лучше, поэтому, пожалуйста, не просите меня больше об этом, ладно?
Арни развел руками.
– Хорошо, не буду. – Он вздохнул. – Это выше моего понимания. Наверное, для всех развод – трудное дело. После него всегда остается осадок. Я никогда не был женат, поэтому мне не дано знать. Кстати, почему я не был женат, тоже не знаю. Господи, мы видим стольких хорошеньких женщин по роду нашей деятельности! Может, это и напугало меня. Начиная заниматься пластической хирургией, я собирался излечивать военные раны, помогать жертвам аварий и тому подобное. Однако большинство наших пациентов – это женщины, которые хотят выглядеть моложе.
У Джеральда тоже были свои устремления. Гиацинта вспомнила молодого человека в Техасе, который родился с половиной носа. Джеральд рассказывал, как изменил лицо пациента, сделав его по существу совсем другим человеком. «Да, я должна понимать, что кто-то из пациенток платит доктору постелью.
Куда ушла страсть, опалявшая меня с того дня, как я увидела его, и полыхала вплоть до окаянного ночного пожара? Она умерла».
Арни продолжал:
– Я всегда просил вас помнить, что вы нравитесь мне оба. Джеральд был для меня находкой. Мой первый партнер был неудачником. Не умел обращаться с пациентами, делал слишком много неудачных операций. Хорошо, что против нас не были возбуждены иски. А о Джеральде говорят с восторгом. Кстати, я подумываю о том, чтобы сократить свой объем работы, платить себе меньше, а ему больше. Дело не в том, что я стар. Мне еще нет и пятидесяти. Просто я хочу уменьшить нагрузки и больше времени проводить с лошадьми.
Арни был явно настроен на неторопливую, размеренную беседу, и Гиацинта почувствовала нетерпение. Когда он устремил на нее долгий внимательный взгляд, Гиа вспомнила слова Францины: «Этот мужчина без ума от тебя». Это вселило в нее беспокойство, и она ухватилась за фразу о лошадях.
– С несколькими лошадьми, Арни? Вы уже купили напарника для Майора?
– Это совсем другой. На Майоре я езжу. А новый – чистокровка, красавец. Это скаковой жеребец. Но держу его я в том же самом месте. Заплатил за него целое состояние. Кстати, можно получить целое состояние, если он выиграет. А если не выиграет, это останется просто хобби. Вы никогда не бывали на скачках?
– Нет.
– Да, это дорогое хобби, но я могу себе его позволить. Поставив на резвую лошадь и выиграв, я люблю себя побаловать. Вот купил себе неделю назад роскошный «мерседес». Пока еще не «ламборгини». – Он засмеялся. – Но часть выигрыша я всегда жертвую на благотворительные цели. На детскую больницу или что-нибудь в этом роде. Это успокаивает мою совесть. – Арни снова засмеялся. – Так, значит, вы вернулись в школу? И как ваши успехи?
– Все отлично. Очень интересно. Мне нравится. Я не была уверена в этом, но тем не менее это так.
– Понятно. Допускаю, что у вас все отлично, но вы-глядите вы не слишком хорошо. Ну что это за образ жизни? Посмотрите на эту кучу. На свой ужин – сандвич из гастронома. Я вспоминаю об обедах, которые вы готовили в том доме… Даже королева не ела лучше и вкуснее! Какого черта вы не берете от Джеральда деньги? Он много зарабатывает.
– Арни, вы уже знаете ответ и лишь минуту назад говорили, что не будете просить меня об этом.
Отмахнувшись, Арни продолжил:
– Это не место для вас. Разве вы не могли найти что-нибудь поприличнее даже без его денег?
– У меня нет ничего, кроме денег за проданный дом. Я положила их в банк и живу на проценты. Знаете, сколько стоит жилье в этом городе?
– Конечно. Поэтому у меня его нет. Гораздо дешевле, приехав сюда, остановиться где-то на пару ночей. – Арни встал и заглянул в спальню. – Бог мой, да здесь хуже, чем в конюшне! Почему вы не привезете сюда хоть что-то из вашей мебели?
– Она будет здесь неуместна. Та мебель создана для других апартаментов. К тому же ни один из диванов не пронесешь по этой лестнице.
– Вы правы, – печально согласился Арни. – Я иногда думаю о последнем рождественском празднике в вашем доме. Было грустно без отца малышей, но у них были вы и ваша мать. С каким аппетитом они уплетали шоколадный торт! Скажите, вы собираетесь устроить им Рождество здесь?
Гиацинте захотелось, чтобы он ушел и оставил ее в покое. На глаза ее навернулись слезы. Не желая, чтобы Арни видел их, она подошла к окну. Наступали сумерки, на освещенной улице, словно на сцене, двигались люди.
Руки Арни легли ей на плечи.
– Не плачьте, – мягко сказал он.
Ему не следовало этого говорить, поскольку слезы тут же хлынули ручьем.
– Хотел бы я знать, в чем причина.
– Он думает, что это сделала я! И за это наказывает меня.
Как могли сорваться с ее языка эти опасные слова? Кто поручиться, что они когда-нибудь не сорвутся с языка Арни?
– Он думает, что вы сделали – что?
– Устроила пожар… Сожгла здание…
– Что?! – воскликнул Арни, отпуская Гиацинту. Глаза у него расширились. Он был потрясен до глубины души. – Я не верю в это!
– Но это так!
И вдруг в ней сработала система самозащиты. Гиацинта поняла, что должна внести в свои слова некоторые коррективы.
– Но ведь это безумие, правда? Ведь я же не была даже рядом со зданием! Я неделями не заходила в него! Я была дома с детьми.
– Должно быть, он спятил, – проговорил Арни. – С какой стати вы учинили бы поджог?
– Очень просто. Из-за Сэнди.
– Черт возьми, если кто это и сделал, то скорее всего сама Сэнди! Я не исключил бы из числа подозреваемых эту дешевую шлюху.
Страх Гиацинты сменился паникой. Схватив Арни за лацканы пиджака, она заглянула ему в глаза.
– О Боже, только не говорите ни Джеральду, ни кому-нибудь другому о том, что я вам только что сказала, Арни!
– Конечно, нет. Неужели я способен причинить вам вред? – В его глазах светилась доброта. – Уверен, вы так не думаете. Ваша мать относится ко мне весьма одобрительно, а ведь она исключительно умна.
Достав из нагрудного кармана носовой платок, он осушил им слезы Гиацинты.
– Верьте мне, Гиацинта. Я уже забыл то, что вы сказали. Если кто-нибудь спросит, я сделаю вид, что не имею об этом понятия. Я думаю о детях и о вас. Это ужасно. На вас совершенно несправедливо возложили вину.
– Я не хочу, чтобы это испортило ваши отношения с Джеральдом. Я не из тех, кто ссорит людей.
– Не сомневаюсь, Гиа. – Арни вскинул руку. – Но, черт возьми, вы не можете жить в этой дыре! У вас должно быть приличное жилье, куда могли бы приехать ваши дети. Где-нибудь возле Центрального парка – там они могли бы играть, кататься на лошадях. Возьмите свои вещи из хранилища, сделайте так, чтобы все выглядело прилично. Францина видела ваше нынешнее жилье?
– Нет. Она давно не приезжала в Нью-Йорк.
«Францина была бы шокирована, – подумала Гиацинта. – Мойра тоже. Да все, кто меня знал, были бы потрясены».
– О Господи, представляю ее лицо, если бы она вошла сюда! Нет, вы должны перебраться в приличное место, и чем скорее, тем лучше. Куда-нибудь поближе к парку.
– Я знаю, мне нужно место, где меня могли бы навещать дети. Поэтому я и пытаюсь научиться зарабатывать. Но сейчас я не смогу заплатить даже за дверную ручку в том районе, о котором вы упоминали!
– Это потому, что вы не знакомы с нужными людьми. У меня есть приятель – настоящий король недвижимости. Он кое-чем мне обязан. Я заставлю его найти жилье, которое будет вам по карману. Я предлагал вам раньше свою помощь, но вы все сделали без меня.
– Арни, вы ангел, но даже ангелы не способны творить такие чудеса.
– Этот ангел сотворит. Вот увидите! Я заработал поцелуй?
Хотя Гиа ожидала, что последует обычный дружеский поцелуй, но была готова и к другому, поэтому вздохнула с облегчением, когда Арни прикоснулся к ее щеке, после чего вышел из комнаты.
Из окна она видела, как он сел в такси. «Арни красив, большинство женщин наверняка испытывают к нему влечение», – подумала Гиацинта. Но она не питала к Арни таких чувств. У них не было общих интересов. И тем не менее он великолепно понимал ее, за что Гиацинта была ему искренне благодарна.
«Арни – загадка, – подумала Гиацинта. – А разве каждый из нас – не загадка?»
Глава 12
Агенты по продаже недвижимости уехали три дня назад, и квартира уже была в полном порядке. Все еще не веря свершившемуся, Гиацинта стояла в холле, откуда двери вели в две спальни и небольшой кабинет, где она могла работать, а Джерри – спать, и в другие помещения. Гиацинта была потрясена. Дом располагался ближе к Ист-Ривер, чем к Пятой авеню, где жили старая финансовая аристократия и нувориши. Сейчас была ранняя весна и на улицах зазеленели первые деревья – китайские гинкхо. Можно прогуляться к реке и понаблюдать за проходящими судами или же пройти к западной части, к обширному цветущему парку, куда она будет ходить с детьми во время школьных каникул.
В верхнем ящике письменного стола лежал список музеев, детских концертов и прочих развлечений. Гиацинта с удовольствием размышляла о том, что даже вид письменного стола, а также многих других давно знакомых предметов из дома будет что-то значить для детей и в какой-то степени приблизит их к ней. Вещи имеют удивительную способность пробуждать сильные эмоции. Наверняка маленький круглый кухонный стол напомнит детям о том, как они пили молоко с печеньем, возвращаясь из школы. По часам с кукушкой дети учились определять время.
Из-за размеров нынешнего жилья большая часть мебели оставалась на хранении в ожидании того прекрасного будущего, которое Францина предрекала Гиацинте. При этом Гиацинта избавилась от кровати, на которой спала с Джеральдом, от его большого кожаного кресла с подголовником и оттоманки, на которую он клал ноги, а также от обеденного стола, во главе которого он сидел. Сейчас у нее не осталось ничего, связанного с ним.
– Дождитесь мебели, – сказал Арни, когда привез ее посмотреть квартиру.
Пустая квартира казалась огромной – и невероятно дорогой.
– Арни! Я не могу себе этого позволить!
– Я же говорил вам, Гиа, что у меня с ним сделка. Вам придется платить сущую мелочь.
– Но я не вижу в этом никакого смысла! Почему я должна платить так смехотворно мало?
– Потому что вы ничего не понимаете в бизнесе. Он оказывает мне услугу, так что платите свою ренту и наслаждайтесь квартирой. Пусть дети приезжают сюда и получают удовольствие.
Это решило вопрос, хотя теперь Гиацинта чувствовала себя должницей.
– И мне нечем отплатить ему за эту услугу, – призналась она по телефону Францине.
– Очевидно, Арни надеется, что ты отплатишь.
«Если это действительно так, – размышляла Гиацинта, – значит, я вела себя с ним неправильно и дала повод для того, чтобы у него возникла подобная идея. Хотя не представляю, каким образом дала ему повод. Чем я поощрила его? Вероятно, мне не следовало принимать это предложение, но слишком велико было искушение».
И Гиацинта в сотый раз оглядела жилье, желая ощутить его атмосферу. Здесь было удивительно тихо, спокойно и умиротворяюще светло: солнце отбрасывало теплые отблески на стены и пол.
Повсюду стояли цветы, которые Арни прислал по случаю новоселья. В пристройке, служащей столовой, стояла композиция из цветов. Между окнами гостиной в роскошном фарфоровом горшке красовался куст с неведомым названием, вероятно редкостный и дорогой; на ночном столике рядом с кроватью стояла миниатюрная ваза с розовыми бутонами.
– Вы вовремя поймали меня, – сказал Арни. – Я заталкиваю свой хлам в чемодан и собираюсь ночным самолетом вылететь домой.
– Я думала, вы задержитесь.
– Но я не сбегаю. Я работаю. И на сей раз у меня не было никакого дела в городе. Я пришел посмотреть, как вы переехали и устроились.
– Вы прекрасный друг! И так много делаете для меня! Мне очень жаль, что вы не увидите мою мать. Она приезжает завтра, и я надеялась, что вы пообедаете с нами.
– Очень хорошо, что Францина не видела ваше предыдущее жилье.
– Да. Мне бы пришлось много чего от нее услышать.
– И она была бы права. Мне нравится Францина. И знаете почему? Потому что она любит меня гораздо больше, чем вы.
– Вы несправедливы, Арни. Вы мне очень нравитесь.
– Ну-ну, не надо об этом.
– Очень жаль, что вы не придете на обед. Кажется, уже сто лет я ничего не готовила.
– Значит, вы чувствуете себя лучше, правда?
– Не совсем. Просто я учусь выживанию. Вопрос стоит так: выжить или умереть.
– О последнем не думайте, Гиа.
Загружая последнюю тарелку в посудомойку, Францина сказала:
– Я не обедала так целую вечность. Обычно я либо питаюсь вне дома, либо что-то делаю наскоро, а это совсем не то, что у тебя. Ты для меня загадка, Гиацинта. И всегда была загадкой.
«Уж не собирается ли она вновь затеять пустой разговор о разводе и детях? Только не это», – взмолилась Гиацинта. Францина нежно улыбнулась.
– И вот ты изучаешь фасоны всех видов одежды, ты законодательница моды…
– Может, я от тебя унаследовала вкус к модной одежде. Пусть самую малость.
Францина раскрыла альбом, лежавший на столе.
– Эти эскизы напоминают мне твои картины. Я вспоминаю, как ты писала отца, лежащего в гамаке, или меня в белом платье.
– Многие модельеры любят рисовать. Кое-кто из знаменитых модельеров начинали как художники. Ведь надо показать эскиз изготовителю и заинтересовать его.
– Может, ты станешь знаменитостью среди модельеров.
Францина не имела представления о конкуренции, о яростном, беспощадном соперничестве, о людях, которые обещают и затем не выполняют своих обещаний, о том, как возникают, взлетают вверх и быстро низвергаются с высоты коммерческие предприятия и фирмы. «Мне хотя бы обеспечить себе приличный уровень жизни, – в сотый раз думала Гиацинта, – некую стабильность, чуть большую надежность, чем тогда, когда я продавала платья в универмаг Р. Дж. Миллера». К этому она отчаянно стремилась.
Часто во время беседы Гиацинта ловила себя на том, что теряет нить разговора. Она представляла себе смеющегося Джерри или, взглянув на часы, думала: сейчас четыре, должно быть, они едут кататься на лошадях.
Гиацинта заставила себя вернуться к настоящему моменту, к симпатичной квартире и к Францине, ожидающей ее ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37


А-П

П-Я