– Лучше зови сатану, своего хозяина!Бенджамин Эштон снова ударил Кайлмора по лицу, и на этот раз, неловко споткнувшись, герцог свалился на булыжную мостовую. Толпа взревела, но, никто не выступил вперед, чтобы оттащить нападавшего или помочь Кайлмору встать на ноги.– Эштон… – сказал Кайлмор, пытаясь сесть.Он потряс головой, чтобы вернуть ясность мыслей, и трясущейся рукой ощупал челюсть.– Бен, остановись! – откуда-то из толпы закричала Верити.– Остановлюсь, когда прикончу его, – прорычал Эштон. – Вставай, сукин сын.– Бен! – Сквозь звон в ушах Кайлмор услышал, как Верити защищала его. – Бен, он привез меня обратно.Кайлмор, пошатываясь, поднялся и отряхнулся.– Не мешай, Верити.– Да, Верити, не мешай, – угрюмо кивнул Эштон. – Мне надо проучить его светлость.Он сжал кулаки, готовясь к новому нападению. Несмотря на то что Кайлмор приготовился к отпору, сердце не лежало к драке с Беном. Эштон имел полное право превратить его в котлету.Черт, Кайлмор надеялся, что этот мужлан убьет его.Герцог снова тряхнул головой, чтобы привести мир в порядок. Все плыло перед глазами, а в ушах жужжала тысяча злобных пчел.Взмахнув темно-красной шерстяной юбкой, Верити бросилась между ними.– Бен, если ты хочешь убить его, то сначала тебе придется прикончить меня, – предупредила она.– Так он теперь прячется за женскими юбками, – ухмыльнулся Бен.– Ты слышал меня, Бенджамин Эштон, – строго сказала она.– Верити, отойди в сторону, – устало попросил Кайлмор. Гул в его голове постепенно затих, но челюсть страшно болела. – Он ничего мне не сделает.– Он убьет вас, – упрямо возразила она, не двигаясь с места. – Вы слышали, что он сказал.– Верити, сотня людей смотрит на нас. Кто-нибудь остановит его, не даст совершить убийство.Теперь, когда Кайлмор пришел в себя, его действительно удивило, что до сих пор никто не попытался сдержать врага.Но вот появилась и помощь.Прискакал управляющий, за которым следовали двое работников. На причал выскочили Ангус и Энди.Хэмиш с непроницаемым выражением наблюдал за этой сценой с борта судна.Гнев Эштона продолжал сверкать в черных глазах, но Бен наконец взглянул на сестру, стоявшую между ним и ее похитителем.– С тобой все в порядке? Видит Бог, если он обидел тебя, истинно говорю, я убью его.– Ваша светлость! – Примчавшийся управляющий тяжело дышал в тяжелом черном пальто и старомодных штанах до колен. – Этот негодяй бродил вокруг имения, обвиняя вас в ужасных преступлениях. Я предупреждал, что вы посадите его в колодки за клевету.– Ага, а я позабочусь, чтобы этого перекормленного щеголя повесили за изнасилование и похищение, – закричал Эштон. – Верити, милая, расскажи им, что он сделал с тобой.– Бен… – нерешительно сказала она.– Давай расскажи им, как он натравил на меня этих здоровых ребят и под дулом пистолета похитил тебя. Я неделями не находил себе покоя, представляя, как ты страдаешь.Кайлмор приготовился к жарким обвинениям, которых заслуживал. Если Верити захочет обвинить его, ему нечем защищаться.Она подняла голову и до боли знакомым движением вскинула подбородок. Ее лицо было бледно и выражало гордую решимость.– Я – любовница герцога Кайлмора и нахожусь вместе с ним по своей собственной воле, – заявила Верити достаточно громко, чтобы услышали все собравшиеся. Затем тихо, дрогнувшим голосом, она добавила: – Прости, Бен.Кайлмор был так тронут, что не находил слов. Как он любил ее. Он сделает для нее все. Все, что она захочет. Вопреки их отчужденности он заключил Верити в объятия. Она без колебаний прильнула к нему.Растерянность сменила ожесточенность в выражении лица Эштона.– Верити, милая?Кайлмор нашел в себе силы пожалеть смущенного драчуна. Бенджамин Эштон вовсе не был негодяем. Он только защищал свою сестру. И не его вина в том, что игра стала значительно сложнее после того штормового дня в Уитби.– Пойдем в дом, приятель. – Кайлмор кивнул Бену.– Ваша светлость, этот хам – угроза обществу, – вмешался управляющий. – Вы, конечно, хотите его арестовать.Кайлмор сердитым взглядом заставил управляющего замолчать.– Нет, не думаю. Мы возьмем твою карету. Я пришлю ее обратно.Управляющий в волнении ломал руки.– Ваша светлость, я должен вам кое-что сказать.Он был разумным человеком, не склонным поднимать шум из-за пустяков. Вопросы по управлению имением могли подождать.– Потом, Макнаб, – перебил его Кайлмор.– Но, ваша светлость… – Управляющий просто задыхался от волнения.– Я сказал: потом. Энди повезет нас. Эштон, не поедешь ли с нами?Властный тон герцога производил нужное впечатление на всех, включая раздраженного мистера Эштона и трепещущего мистера Макнаба. Толпа разошлась, когда Кайлмор очень осторожно взял на руки Верити.– Я могу идти, – сказала она.– Я знаю, mo cridhe. – Ласковое слово соскользнуло с его языка, хотя Кайлмор знал, что уже не имеет права так ее называть. – Но позволь мне оказать тебе эту услугу.Верити кивнула и обвила руками его шею, а он, прихрамывая, понес ее по каменным плитам мостовой к карете Макнаба. После ударов Эштона у него болело все тело, но ни за что на свете он не опустил бы Верити на землю. Держать Верити на руках было блаженством. Больше никогда он не будет вот так держать ее на руках.То, что она сказала брату, все еще звучало в его голове – и будет звучать всегда.Он оглянулся посмотреть, собирается ли Эштон присоединиться к ним. Бен поколебался, а затем пошел с лицом, застывшим от едва сдерживаемого гнева. * * * Сидя в карете рядом с Кайлмором и напротив Бена, Верити все еще дрожала. Экипаж не был рассчитан на двух таких крупных мужчин, в нем было тесно. И казалось еще теснее из-за враждебности, исходящей от ее спутников.– Прекратите, вы, оба! Ведете себя как мальчишки! – рассердилась Верити, когда дверца кареты закрылась. – Кайлмор, он имел полное право ударить вас. Бен, если я простила ему похищение, то ты тоже можешь простить.– Я извелся, разыскивая тебя по всей стране, – так же сварливо ответил Бен. – Я побывал в Лондоне и по крайней мере в дюжине имений этого ублюдка. Мерзавец захватил в свои грязные лапы половину королевства.– Поосторожнее с вашими выражениями, сэр! – возмутился Кайлмор. – Здесь присутствует леди.– Я-то это знаю. А ты обращался с ней не лучше, чем с какой-то проституткой, которую за шиллинг подобрали в Ковент-Гардене.– Заткнись, приятель, или я сам заткну тебя.– Верити была на моем попечении последние четыре года. И нечего учить меня, как о ней заботиться, – презрительно усмехнулся Бен.– Да, я знаю о Бен-Ахаде, знаменитом арабском евнухе, – с таким же ехидством ответил Кайлмор.– Там я оберегал ее от таких своекорыстных красавчиков, как ты, ваша светлость. – Бен произнес его титул так, как будто это было оскорбление.– Ну, тогда ты удивительно плохо делал свое дело, – холодно заметил Кайлмор.– О, перестаньте! Пожалуйста, перестаньте! – в отчаянии воскликнула Верити.Затихшая ненависть грозила вырваться на поверхность. Верити решила вмешаться до того, как вспыхнет новая драка.– Бен, со мной все хорошо. Разве ты не рад видеть меня?Вопрос вызвал на лице брата знакомую улыбку, может быть, несколько принужденную, но искреннюю.– Конечно, милая. Я рад. Это здорово.– И это весь теплый прием, который мне оказан? – спросила Верити и тихо засмеялась, когда Бен перегнулся через разделявший их проход и крепко и надолго заключил ее в объятия.Верити закрыла глаза и упивалась близостью брата. Он так долго был ее единственной защитой от мира, единственным человеком, знавшим правду о Сорайе. Ей так его не хватало, и вот он рядом. Сдерживая слезы благодарности, Верити уткнулась в его темное пальто.Наконец Бен отстранился, в его черных глазах блестели непролитые слезы.– Я не знал, жива ты или нет. Что он сделал с тобой, милая? Где ты была? Я ничего не слышал о тебе. Неужели ты не могла как-нибудь передать мне словечко? Я так беспокоился о тебе.– О, Бен, это долгая история. – Большая часть которой, как Верити понимала, не годилась для ушей брата. – Но самое главное, мы можем уехать и навсегда забыть о том, что произошло.Кайлмор пошевелился, не соглашаясь с ней, но что еще она могла сказать?Они въехали через внушительные узорчатые ворота в просторный двор. Казалось, целая армия слуг хлынула из-под арки парадных дверей, бросилась открывать дверцы кареты и выстроилась на ступенях, чтобы приветствовать своего хозяина.Серые каменные стены замка блестели в лучах солнца. Когда Верити вышла из кареты, эти стены возвышались над нею, словно смеясь над дурочкой, которая осмелилась полюбить такого великого человека, как их хозяин.Кайлмор стоял рядом с Верити и явно не замечал величественных стен замка. Даже с синяками на лице и в грязной одежде он оставался самым красивым мужчиной на свете.Ничего не видя от слез, которые пыталась сдержать, Верити оперлась на руку Кайлмора. Тяжелые двери были распахнуты в ожидании долго отсутствовавшего хозяина замка Кайлмор.Необыкновенная женщина скользящей походкой вышла к дверям. Она была стройной и высокой, невероятно дорогое платье подчеркивало ее рост и прекрасную фигуру.Даже на расстоянии нельзя было не заметить уверенного и властного выражения ее лица. Или испепеляющего гнева, с которым она смотрела на вновь прибывших.– Джастин, Боже мой! Неужели ты настолько забыл о приличиях, что привез сюда свою шлюху? Сейчас же прогони эту потаскуху!Верити, стоявшая рядом с Кайлмором, почувствовала, как напряглись его мышцы.– Мать, – только и сказал он. Глава 23 – Ваша светлость, – неуверенно сказала Верити, когда из кареты вылез Бен.Кайлмор безжалостно сжал руку Верити, делая побег невозможным, и ей пришлось присесть в глубоком реверансе.Герцогиня даже не взглянула в ее сторону. Соблюдение приличий. Знатные леди не замечают дам полусвета.Кайлмор приподнял Верити и потащил вверх по лестнице, предоставляя Бену следовать за ними.– Что вы здесь делаете? – ледяным тоном спросил Кайлмор у матери.Его холодность не смутила герцогиню. Она гневно свела брови:– Я – герцогиня Кайлмор. Я могу приезжать в фамильные имения, когда пожелаю.Кайлмор невесело рассмеялся.– Вы уж двадцать лет как не бывали в Шотландии, мадам. В последний раз вы поклялись, что ваша нога никогда больше не ступит на эти варварские земли.– Отошли свою шлюху, и я скажу тебе, зачем приехала, – сказала мать, в ее голосе ясно слышались властные нотки.Позади нее до самого неба вздымалось величественное здание, подтверждая, что герцогиня имеет все права, чтобы находиться здесь, а у Верити их не было.– Мне лучше уйти, – шепнула она Кайлмору.– Нет, ты остаешься, – упрямо возразил он.– Мы с Беном вернемся в деревню. Открытая ссора с вашей матерью ни к чему хорошему не приведет. – Затем, чувствуя, что не вынесет новых эмоциональных бурь, умоляюще добавила: – Пожалуйста, прошу вас.– Никуда ты не пойдешь.Герцогиня смотрела на сына с нескрываемой враждебностью.– Я приехала как раз вовремя. Этого я и боялась. Безумие твоего отца не умерло вместе с ним. Ты – гнилая ветвь гнилого дерева.Шепот изумления пробежал по рядам слуг от такого обвинения. Верити не могла допустить продолжения публичного скандала.– Я подожду вас в деревне, – настойчиво прошептала она. – Вы же не хотите, чтобы все обитатели вашего дома стали свидетелями этой ссоры, Кайлмор.Герцогиня с аристократическим презрением поджала губы.– Ты позволяешь этой распутной простолюдинке произносить наше фамильное имя?Верити почувствовала, как стоявший рядом Кайлмор выпрямился в полный рост.– Позволяю. И был бы счастливейшим человеком, мадам, если бы эта леди назвала меня своим мужем.Это было уже слишком для ее светлости. Нарумяненное лицо побледнело.Но едва ли это заявление удивило ее больше, чем Верити. После Кенсингтона Кайлмор больше не упоминал о браке. Мысль о ней как о герцогине по-прежнему была абсурдна, но ничто не могло помешать предательскому теплу его слов наполнить тоскующее сердце.– Эта леди украсит любой дом, в который захочет войти, – сказал Кайлмор тихо и сурово. – Вы же, напротив, давно позорите ваше высокое имя и титул. Замок Кайлмор принадлежит мне. Ваше пребывание здесь нежелательно.Герцогиня зашаталась. В какое-то ужасное мгновение Верити испугалась, что она упадет.– Джастин! Я – твоя мать!– К моему глубочайшему сожалению, – тихо подтвердил он.– Кайлмор, вы не можете выгнать свою мать, – ужаснулась Верити.Он имел право ненавидеть герцогиню, но полный разрыв вызвал бы на их головы лишь еще больший скандал.Верити повернулась к герцогине и попыталась заговорить с ней миролюбиво:– Ваша светлость, мы с братом сегодня уезжаем. Мои отношения с вашим сыном закончились. Я больше не буду смущать вас.Выражение лица герцогини стало еще более устрашающим. Верити забыла легендарную красоту и видела только ожесточение и разрушительную волю.Герцогиня отказывалась обращаться непосредственно к Верити.– Джастин, твое поведение недопустимо, – сказала она диктаторским тоном. – Я настаиваю, чтобы ты вел себя подобающим положению образом. Сейчас же выгони эту распутницу, возвращайся в Лондон и выбери там себе невесту. Прошу, мальчик, не забывать, кто ты.Ее слова не тронули его.– Я – герцог Кайлмор. Это мои владения. Если вы к вечеру не избавите меня от своего присутствия, то слуги проводят вас до границы.Он повернулся к слугам и, показывая, кто здесь главный, распорядился:– Герцогиня поедет в экипаже мистера Макнаба в Инверати, остановится в гостинице и будет ждать, пока прибудут вещи.– Джастин, ты это серьезно? – возмутилась мать и схватила его за рукав.– Я еще никогда в жизни не был так серьезен, мадам. – Кайлмор стряхнул ее руку, словно герцогиня была назойливой просительницей. – Прощайте.Он взглянул на Бена, который, объятый ужасом, стоял внизу у лестницы. Верити догадалась, что брата поразило упоминание Кайлмора о браке. Она никогда не рассказывала Бену о том, что произошло в Лондоне перед отъездом.Кайлмор сказал тоном, не допускающим возражений:– Эштон, не хотите ли присоединиться к нам?Он повернулся на каблуках и прошел в комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38