Вполне.
– Нет! – вскричала Пэт. – За это время кто-то был убит в доме. Если ушел человек в маске, то кто же остался? Кто был убит? А если был убит второй посетитель, то кем? Ведь, по твоей теории, в доме уже никого не было.
Инспектор, припертый к стене, не нашел, что возразить.
– Нет, папа. Человек в маске не выходил из дома. Он дождался нового гостя и убил его. Убитый – это один из братьев Седларов: мы уже установили это. Теперь, кто знал о тайнике? Человек с топором не знал, иначе бы он не уродовал стены и мебель. Знал о тайнике и другой посетитель. Кто же это? Очевидно – Алес. Он сам создал этот тайник. Значит, можно предположить, что вторым посетителем был Уильям Седлар. Это подтверждается и тем, что он проник в дом без всяких усилий: у него был собственный ключ. Вспомните, что запасной ключ Максвелла взял человек в маске.
– Кто же он, по-твоему? – спросил Тэмм.
– А вспомни, что нашли полицейские на полу в коридоре? Осколки монокля. Единственный человек, замешанный в этом деле и носивший монокль, – это Хэмнет Седлар. Значит, он находился в доме в ночь убийства. А если вторым посетителем был его брат Уильям, то первым был Хэмнет или человек с топором. Отсюда вывод: доктор Хэмнет Седлар является убийцей своего брата Уильяма.
– Ну, это уже слишком, – пробормотал Роу.
– Погодите, Гордон, – вмешался Лейн. – Суммируйте ваши доводы, Пэт.
– Пожалуйста, – с вызовом заявила Пэт, бросая презрительный взгляд на Гордона Роу. – Хэмнет Седлар был заинтересован в таинственном документе не менее своего брата Уильяма. Во-первых, он – библиофил, шекспиролог. Страсть ученого не позволила бы ему отнестись равнодушно к рассказу брата. Он просто сдержался и не выдал своего интереса. Во-вторых, этот интерес подтверждается его поступлением в Британик-музей на меньшую оплату, чем в Англии. Он, несомненно, воспользовался ситуацией, позволявшей ему подобраться поближе к джаггардовскому тому, проданному Хемфри-Бондом миллионеру Сэксону. И наконец – его приезд в Нью-Йорк на неделю раньше, скрытый от всех, кроме брата. Для чего?
Лейн посмотрел на Пэт почти с восхищением.
– Мастерский анализ, моя дорогая.
– И еще деталь, – продолжала Пэтэнс, польщенная похвалой старого джентльмена и вся раскрасневшаяся от возбуждения, – Хэмнет Седлар не знал, где находится тайник, и крушил все топором, пока не явился брат. Легко представить себе эту сцену. Пока Хэмнет бесчинствовал наверху в спальне, Уильям открыл тайник, и достал документ. Но не успел скрыться: Хэмнет вошел и увидел бумагу в его руках. Во время борьбы он потерял монокль, но искать его было некогда: Уильям защищался, и Хэмнет застрелил его. Все остальное ясно…
– Нет, – перебил Роу, – не ясно. Замолчите, Пэтэнс. Мистер Лейн, слушайте меня. Я согласен с тем, что Уильям и Хэмнет были вдвоем в доме, что документом завладел Уильям, а Хэмнет с топором пытался помешать ему. Но в борьбе за письмо не Уильям был убит Хэмнетом, а Хэмнет Уильямом. И человек, с которым мы встретились в больнице, не Хэмнет, а Уильям!
– Чушь, Гордон, – закричала Пэтэнс, – чушь, чушь! Вы забыли, что на теле убитого нашли основной ключ от двери. Значит, это был Уильям!
– Ключ можно подбросить, – сказал Лейн.
– Или обронить. У меня, конечно, мало фактических доказательств, мистер Лейн, – настаивал Роу, – но психологически моя теория должна вас заинтересовать. Ведь если бы Уильям остался жив, он все равно бы не назвал себя. Он знает, что его разыскивает французская полиция. И не забудьте, что до нашей встречи он уже достаточно знал все детали этого дела: инспектор проболтался репортерам.
– Но кто же подложил бомбу, Гордон? – спросил Лейн.
Роу взглянул на Пэтэнс и промолчал. Не нашлось ответа и у нее. Пришлось согласиться с единственно разумным предположением: за сутки до убийства бомбу заложил в подвале дома кто-то третий, заинтересованный не в обнародовании, а в уничтожении таинственного шекспировского письма. И наличие неизвестного «третьего» путало все расчеты.
– А похищения? – хихикнул старый джентльмен. – Что вы скажете о похищениях, молодые люди? Кто похитил Уильяма, если, по-вашему, он – убийца? Ведь его действительно нашли в бессознательном состоянии!
– Но это просто, – рискнула возразить Пэтэнс, – похищение и голодовка могли быть инсценировкой с целью замести следы.
– А Донохью? – угрюмо вмешался Тэмм. – Тоже инсценировка, по-вашему?
– Если оставшийся в живых – Хэмнет, он изолировал Донохью, потому что тот мешал его планам, – начал было Роу и покраснел, поняв, что запутался.
– В общем все сводится пока к одному, – резюмировал Лейн, – кто выжил в схватке двух Седларов: Хэмнет или Уильям? У меня есть способ проверить это.
Всеобщее удивление было настолько разительно, что старый джентльмен не мог отказать себе в довольной усмешке.
– Для этого надо только прогуляться в Британик-музей, – прибавил он.
Глава XXIX
ОПТИЧЕСКАЯ ИЛЛЮЗИЯ
Они застали человека, называющего себя Хэмнетом Седларом, в кабинете хранителя музея. Он принимал дела у доктора Чоута.
– Целая делегация! – воскликнул он с улыбкой, но улыбка тотчас же сползла с губ, как только он заметил торжественную серьезность вошедших. – Надеюсь, ничего серьезного, господа?
– Мы тоже на это надеемся, – проворчал по своему обыкновению инспектор. – Доктор Чоут, не разрешите ли нам побеседовать с вашим коллегой, так сказать, конфиденциально?
Когда Чоут вышел, наступило неловкое молчание. Седлар сидел, опустив голову, явно приготовившись выслушать что-то не совсем приятное для себя. Лейн шагнул к нему и обернулся к инспектору, словно спрашивая: говорить ли? Тот кивнул.
– Доктор Седлар… то, что мы собираемся попросить вас сделать, необходимо в интересах науки. Пэтэнс, дайте мне вашу сумочку.
Пэтэнс молча протянула Лейну сумку. Он открыл ее, вынул яркий носовой платок и протянул англичанину.
– Пожалуйста, скажите, сэр, какого цвета этот платок?
Пэтэнс заморгала глазами, явно ничего не понимая. Роу и Тэмм понимали не больше ее. Доктор Седлар покраснел.
– Могу ли я узнать цель этого спектакля, сэр? – с достоинством спросил он Дрюри Лейна.
– Мне думается, – тихо и вежливо произнес Лейн, – что никакого вреда не будет, если вы определите цвет этого маленького платка.
Наступило молчание. Затем, не оборачиваясь, англичанин произнес резко и отчетливо:
– Голубой.
Платок был зеленый с желтой и белой отделкой.
– А какого цвета галстук у мистера Роу, доктор Седлар? – продолжал Лейн, не изменяя голоса.
Англичанин слегка обернулся. В глазах у него блеснуло раздражение.
– Коричневый.
Галстук был бирюзового цвета.
– Благодарю вас, – тем же тоном произнес Лейн и повернулся к инспектору. – Инспектор, этот джентльмен не Хэмнет Седлар. Это Уильям Седлар, известный также под именем доктора Алеса.
Англичанин упал в кресло, закрыв лицо руками.
– Будь я проклят! – заревел Тэмм. – Какой дьявол помог вам это узнать?
Лейн вздохнул.
– Элементарно, инспектор. 6 мая доктор Алес или Уильям Седлар посетил вашу контору и оставил вам на попечение запечатанный конверт. Этот посетитель не мог быть Хэмнетом Седларом, который 7 мая еще находился в Лондоне на банкете, данном в его честь. Но доктор Алес был в Нью-Йорке и уже совершил предварительную экскурсию в библиотеку Сэксона. На бланке этой библиотеки и была записана теперь уже разгаданная криптограмма. Кстати, помните, как она была записана и почему?
– Н… не знаю… – пробормотал инспектор.
– Вы обратили внимание на серый оттенок бумаги? А штамп «Библиотека Сэксона» сверху был отпечатан тоже серой краской, – только чуть-чуть темнее.
– Ну и что же? – инспектор еще ничего не понимал.
– Почему Уильям Седлар написал свою криптограмму вверх ногами? Сознательно? Ничего подобного. Он не прочел текст штампа. Почему?
В глазах Пэтэнс вспыхнула догадка.
– Ему было все равно, с какой стороны писать. Он не видел букв! – воскликнула она.
– Верно, моя дорогая. Алес спешил и написал свой текст как придется, не видя, где верх, где низ. Не был ли он слеп? Конечно, нет. Когда он сидел в вашей конторе, инспектор, вы убедились, что он отлично видит, не так ли? В чем же дело? Я подумал и вспомнил о бороде…
– О бороде? – поднял голову англичанин.
– Именно, – улыбнулся Лейн. – Мистер Седлар, борода, которую вы надели в тот день, была ужасна, чудовищна! Она пестрела всеми цветами от синего до зеленого!
– Боже мой! – простонал Седлар. – Я купил ее в костюмерной лавочке. Видимо, владелец не понял меня и продал мне клоунскую бороду для маскарадов.
Инспектор все еще не понимал. Тогда Лейн пришел ему на помощь.
– Вам не повезло, – сказал он англичанину. – Но борода и бланк дополнили друг друга: Я сразу понял, что человек, написавший криптограмму, страдает дальтонизмом. Случаи полного дальтонизма чрезвычайно редки, но все же встречаются. Тогда больной обнаруживает почти полное отсутствие чувства цвета и видит весь спектр в серых тонах, как карандашный рисунок, поэтому вы и не могли прочесть штампа библиотеки на заимствованном бланке. Не так ли?
– Я никогда не видал цвета, – хрипло проговорил англичанин.
– Итак, для меня было ясно, что доктор Алес страдал дальтонизмом. Вы только что продемонстрировали нам, что страдаете тем же. Вы утверждаете, что вы Хэмнет Седлар. Но Хэмнет Седлар отлично видел и различал цвета. Мы убедились в этом, когда совместно рассматривали разбитую витрину в музее. Сопоставив все это, легко сделать вывод, что вы обманули и нас, и почтенного доктора Чоута. Вы не Хэмнет, а Уильям.
– Да, – твердо сказал англичанин. – Я Уильям Седлар.
Инспектор так и сидел с раскрытым ртом, пораженный услышанным. Молчали и все остальные.
– Я думаю, вам следует рассказать нам все, – сказал Лейн.
Из рассказа мистера Седлара выяснилось следующее:
Он действительно посетил контору инспектора Тэмма под именем доктора Алеса и оставил на хранение запечатанный конверт на всякий случай, если с ним произойдет что-либо неожиданное. Позвонить 20 июня он не мог: неожиданное произошло. Его брат Хэмнет, приехавший в Нью-Йорк и тайно встретившийся с ним в условленном месте, практически лишил его возможности общаться с кем бы то ни было. Донохью был похищен тем же способом, когда он возвращался из дома Алеса, и изолирован в том же пустующем помещении: Хэмнет заподозрил его в сообщничестве с братом. Но Донохью, естественно, не мог ничего сообщить ему о тайнике и о похищенном документе. Тогда Хэмнет рассказал брату о бомбе, которую сделал ему один химик. Только тогда понял Уильям намерения брата: не овладеть письмом Шекспира, а уничтожить его.
– Но зачем, зачем? – завопил Роу. – Для чего этот чудовищный акт вандализма? Зачем ему было уничтожать письмо?
– Ваш брат психически ненормальный человек? – спросила Пэтэнс.
– Не знаю, – сухо ответил англичанин и взглянул на Лейна.
Но старый джентльмен смотрел куда-то в сторону.
Хэмнет Седлар, пояснил его брат, заложил в подвале дома бомбу замедленного действия, которая должна была сработать через двадцать четыре часа. Понимая, что уникальный документ тогда исчезнет навеки, Уильям капитулировал. Он еще не потерял надежду освободиться и спасти документ. Поэтому он сообщил Хэмнету, где находится тайник и как его открыть. Ему же он отдал свой ключ от входной двери. В ответ Хэмнет злорадно усмехнулся и сообщил брату, что своими руками уничтожит письмо, времени, мол, у него достаточно. Напрасно Уильям умолял его – все было тщетно. Хэмнет ушел, и с тех пор Уильям его больше не видел.
Уже находясь в госпитале, он узнал из газет о взрыве дома и о найденном на развалинах трупе. Болтовня репортеров об убийстве окончательно помогла ему установить картину происходивших в доме событий. Видимо, Хэмнет столкнулся с третьим искателем документа, и этот третий убил его, а убив, скрылся с драгоценным письмом Шекспира.
– Сколько времени и труда было потрачено на то, чтобы разыскать его, – с горечью произнес англичанин. – Сейчас нужно начинать все сызнова. Теперь вы понимаете, почему я не назвал себя Уильямом: полиция из Бордо помешала бы моим планам. Уверяю вас, что мне было совсем нелегко: доктор Чоут начал уже подозрительно присматриваться. Всю эту неделю я висел на волоске.
Он рассказал и о том, как Хэмнет выследил Дрюри Лейна, прочитал текст телеграммы и отнял пакет у Пэтэнс, предполагая, что найдет там искомый документ.
Инспектор слушал со сжатыми губами, Пэтэнс хмуро молчала, а Роу ходил из угла в угол, косо поглядывая на говорившего. Только Лейн ничем не выражал своего настроения.
– Вот что, мистер, – глухо сказал инспектор, когда Уильям Седлар кончил, наконец, свой рассказ, – я не верю ни одному вашему слову. Все, рассказанное вами, ничуть не доказывает, что вас не было в доме, когда ваш брат охотился за документом. Версия о третьем искателе этого документа совершенно невероятна.
– А я вам говорю… – начал было англичанин и осекся, заметив движение Пэтэнс.
– Ты не прав, отец, – сказала она, – мистер Седлар невиновен в смерти своего брата, и я могу это доказать.
– Вот как, – удивился Лейн. – Доказывайте, Пэт.
– Теперь мы знаем, что перед нами – Уильям Седлар, – храбро начала Пэтэнс в то время, как все с интересом ожидали ее рассказа, – значит, убит был Хэмнет. Требуется установить, был ли он первым ночным посетителем или вторым? Но первый пришел с ключом-дубликатом, взятым у Максвелла, второй же воспользовался ключом Уильяма Седлара. Этот ключ был найден возле трупа. Видимо, с этим ключом и пришел Хэмнет. Значит, он был вторым.
Пэт оглядела присутствующих, словно проверяя впечатление, какое произвел на них ее анализ, и продолжала.
– Итак, второй ночной посетитель был убит первым. Мы уже установили, как это было. Первый удар он нанес топором, которым ломал мебель и стены. Но зачем Уильяму Седлару было прибегать к топору, когда он отлично знал, где находится документ. Значит, первый ночной визитер – человек с топором – не был Уильямом Седларом. Не мог быть он и его братом, потому что Хэмнет Седлар был вторым посетителем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21