В сумерках на мосту Грошек различил атлетичную фигуру пана Рушальского. Мужчина был не один – рядом стояла женщина, прикрытая могучим торсом своего спутника. Парочка о чем-то беседовала, но как ни прислушивался Анджей, голосов он так и не услышал.
«Геленка?» – с удивлением подумал про себя Грошек. – «Она ведь сейчас в Станичках! Интересно, её муж знает, с кем супруга так мило проводит время?..»
Впрочем, роль соглядатая пришлась ему не по душе. В конце концов, это было не его дело. Он отвернулся и, с легким сердцем, не замечая более никого вокруг себя, направился в пансионат.
Глава 4
Ночной гость
Ночью Грошек проснулся от того, что в его номер постучали.
Это был не совсем обычный стук – ритмичные удары чередовались с четкими паузами продолжительностью в секунду, как будто за дверью заработал метроном.
Грошек включил ночник, взглянул на часы, лежащие тут же рядом на тумбочке, и удивленно вскинул брови. Было всего пять часов – время самых сладких снов и начала рассвета. «Пан Ольшанский?» – зевая, прикинул в уме детектив. – «Но почему так рано?.. Может быть, что-нибудь случилось? Вряд ли. Тогда бы в дверь колотили более настойчиво…»
Грошек поднялся, натянул брюки и спортивную майку, сунул ноги в шлепанцы, после чего пересек маленькую гостиную и остановился у вешалки. Он повернул на один оборот ключ, отпирая замок, и смело открыл дверь.
За порогом никого не было.
Что за шутки? Как и подобает любому здравомыслящему человеку, Анджей выглянул в коридор и огляделся.
Нет, не зря он помянул пана Ольшанского. И хотя самого профессора рядом не было, в голове сразу же прозвучали его слова, сказанные им накануне: «Было темно, лица я не различил…» А все потому, что в отдалении у выхода на лестницу стояла расплывчатая фигура женщины в бесформенном белом одеянии. Скупой рассеянный свет из окна туманной дымкой падал на незнакомку, позволяя с грехом пополам разглядеть контуры её тела, но только не её лицо.
Привидение, а это было именно оно, застыло без движения, словно античное изваяние из белого мрамора. Зрелище было довольно жуткое, Грошек тоже замер на пороге, лихорадочно соображая, что же следует предпринять. Броситься к зыбкому фантому? Попытаться схватить его, чтобы убедиться, действительно ли это призрак из потустороннего мира, а не человек из плоти и крови? Или все же поднять шум, включить в коридоре свет, разбудить спящих, устроив им ночную поверку?..
Оцепенение спало через пару секунд, когда привидение вдруг плавно качнулось и сместилось в сторону лестницы, ведущей на первый этаж. Женщина-призрак подняла руку и жестом полным величия и грации поманила Грошека за собой. Через мгновение она скрылась с глаз.
Частный детектив Анджей Грошек никогда не считал себя трусом, поэтому приглашение таинственной незнакомки следовать за ней воспринял без робости и дрожи в коленках. Он, уверенно направился вдоль коридора. Единственное, ему пришлось пожалеть, что он не захватил с собой «беретту» – оружие могло пригодиться и в плане психологической поддержки, и в плане демонстрации силы, если бы возникла такая необходимость.
Белое одеяние загадочного существа пятном маячило уже где-то в начале лестницы. Грошек, не сокращая дистанцию, стал спускаться по ступенькам. Размеренный стрекот старинных настенных часов, доносящийся с первого этажа, скрадывал звуки даже его собственных шагов, так что определить, кто идет перед ним, не было никакой возможности. Образ-видение перемещался бесшумно, прекрасно ориентируясь в сумрачном пространстве спящего особняка. «Неужели Геленка права?» – сглотнув слюну, озадаченно подумал Анджей. – «Может быть, действительно в доме поселился восставший из пепла дух Регведы?»
Когда он спустился вниз, привидение уже миновало ту часть пансионата, где паном Лучинским днем велись ремонтные работы, и теперь стояло прямо у входа в подвал. Дождавшись появления Анджея, оно быстро скользнуло в чрево подземелья и исчезло из виду.
Осторожно приблизившись к распахнутой двери, за которой густела сплошная чернота, Грошек остановился. С трудом нашарив на стене выключатель, он зажег свет в подвале и только после этого продолжил движение. «Если это Лешек, то он никуда от меня не денется!» – с удовлетворением подумал частный детектив, в предвкушении того профессионального наслаждения, когда в его руках беспомощно затрепыхается слишком настойчивый любитель странных розыгрышей. Ведь парень, хотел он этого или не хотел, сам угодил в мышеловку.
Света было мало, но его вполне хватало, чтобы не чувствовать себя слепым кротом. Показался стеллаж, забитый всяким хламом, верстак с огромными тисками – всё это Грошек уже видел во время первого посещения подвала. Держа под прицелом выход наверх, он для начала сместился в левое крыло, где стояла старая стиральная машина, и бегло обследовал закуток. Привидением там и не пахло. Скорее, там пахло грязными носками.
Тогда Грошек вышел в центральный сводчатый зал и, не теряя бдительности, направился в другой конец подвала к проему в стене.
Потайная комната была погружена во мрак – уходя наверх со своего места работы, профессор по правилам техники безопасности обесточил помещение. К счастью, вилка от «переноски» валялась под ногами детектива рядом с удлинителем. Анджей вставил вилку в розетку, и комната озарилась ярким светом.
Вот только внутри никого не оказалось.
Стол с покрытыми копотью ножками, ларец, пустой стеллаж для книг напротив… А где же Лешек? Или это был не Лешек?
Голые стены смотрели на детектива с отчуждением, не допуская до своих тайн.
Переведя дыхание, Анджей медленно обошел подвальный каземат по периметру, заглянул в каждую щелку, но, в конце концов, был вынужден признать свое поражение. Привидение исчезло!
И в этот момент в подвале вдруг погас свет – тьма египетская обступила детектива со всех сторон. Только сейчас Грошек понял, что вовсе не дерзкий шутник-мистификатор, а он сам оказался в западне. Но кто же заманил его сюда, и с какой целью?
Наверху было тихо.
«Может быть, просто перебои со светом?» – предположил детектив, не позволяя себе впасть в панику.
Надо было выбираться из подвала. Грошек на ощупь добрался до лестницы и стал медленно подниматься по ступенькам наверх, прижавшись плечом к одной из стен – в темноте любой неверный шаг грозил падением в бездну.
Он уже почти достиг уровня первого этажа, когда на лестнице перед ним неожиданно возникло что-то смутно белое и расплывчатое. Резкая вспышка ослепила его. Что это было? Луч света прямо в глаза? Или несильный удар в лоб?
Хватаясь руками за воздух, Грошек отпрянул назад, оступился и покатился по ступеням вниз. В последнюю секунду он умудрился сгруппироваться, так что, приземлившись на цементный пол подвала, ему удалось сберечь голову и не получить серьезных травм.
Потирая ушибленное колено, детектив встал и прижался спиной к стене – привидение, или кто там оно, не шутило!
Что же делать? Громким криком позвать людей на помощь? Или затаиться? Грошек выбрал последнее. Пусть тот, кто столкнул его с лестницы думает, что расправился с ним. Главное, не дать себя провести во второй раз.
Потекли минуты томительного ожидания.
Прислушиваться к звукам мешал звон в черепной коробке. Видимо, падение с высоты не прошло для детектива даром. «Если бы на моем месте был пан Ольшанский…» – подумал Анджей и осекся. Ведь привидение постучало именно в номер профессора! О том, что его занял новый постоялец знали, пожалуй, еще только супруги Лучинские. Что же в таком случае все это значило? Это значило, что кто-то неведомый покушался на жизнь пана Ольшанского, а не на «сотрудника столичного музея», коим объявил себя Грошек. Вот только почему для этого была выбрана столь одиозная форма покушения? «Чтобы в случае чего списать всё на блуждающий по дому призрак!» – догадался, почти не размышляя, частный детектив. – «Ловко придумано! Если бы профессора с переломанными костями утром нашли в подвале, то решили, что ночью он по своей вине оступился и упал с лестницы, гоняясь за привидением, которого в глаза никто не видел! Возможно, ученому приписали бы старческую шизофрению, а умышленное нанесение тяжкого вреда здоровью, признали бы обыкновенным несчастным случаем…»
Время шло – ничего не менялось. Вероятно, неведомый ночной гость счел благоразумным покинуть место преступления.
Грошек облизнул губы – за болью в колене и звоном в голове пришла жажда.
«Долго еще здесь торчать? Пожалуй, все-таки надо идти…» – заключил детектив, отделяясь от стены.
Для начала он вооружился. Со стеллажа стянул увесистую деревянную ножку от сломанного стула, после чего вновь приблизился к ступенькам. Однако с воинственно настроенным привидением воевать ему не пришлось – путь наверх оказался свободен.
Осторожно выбравшись из подвала, Грошек огляделся.
Рассвет, проникнув через окна, раскидал по холлу серо-свинцовые махровые тени. На стене все также беззаботно тикали часы. Удалось даже определить время – всего-то половина шестого. А ведь казалось, что Грошек простоял в подвале целый час!
Решение спутать неведомому преступнику все карты возникло совершенно спонтанно. И дело тут было не в тонком расчете, просто возвращаться в номер, словно побитая собачонка, и зализывать свои раны Анджею очень не хотелось – его душа кипела гневом, его душа требовала, если не возмездия, то хотя бы проведения оперативно-следственных мероприятий.
Выбравшись наружу через окно первого этажа, Грошек обогнул угол пансионата. Взобравшись на перила террасы, он дотянулся до бетонного козырька и перебрался на него. Далее оставалось только отсчитать от угла дома третье окно и осторожно постучать по стеклу.
Слава богу, пан Ольшанский проснулся очень быстро, подтверждая расхожее мнение, что старческий сон недолог и очень чуток.
– Это вы?.. – удивленно произнес он полушепотом, запуская Анджея в комнату. – Неужели нельзя было войти через дверь?..
– Не до приличий, профессор! – тоже шепотом отозвался Грошек. – Слушайте меня внимательно. Дело в том, что обстоятельства требуют вашего временного исчезновения. Сейчас вы через окно спуститесь вниз и незаметно покинете пансионат. Я вам помогу. Утренним автобусом вы отправитесь в Сувалки, снимете номер в гостинице – день или два вам предстоит пожить там. Как только всё прояснится, я свяжусь с вами и вы вернетесь…
– Уехать на два дня? – расстроился совсем по-детски профессор. – Я не могу! Это меня сильно выбьет из графика работ…
– Хорошо… – поразмыслив, смилостивился детектив. – Поезжайте в Сувалки и оставайтесь там хотя бы до ужина… Главное, чтобы вас никто не видел!
Пан Ольшанский не стал привередничать и выяснять, чем вызвана необходимость его стремительного отъезда.
– Ладно, – вздохнув, согласился он. – Тогда займусь разборкой текстов. Заодно заскочу в библиотеку – вы знаете, пан Грошек, вчера я наткнулся на один любопытный документ…
– Профессор!.. – взмолился Анджей.
Уже начинало светать. Над озером клубилась легкая дымка тумана, лес пробуждался от спячки веселым щебетаньем птиц.
– Ну, да… Понимаю… – кивнул седовласый ученый и стал молча собираться.
Спустить его с козырька веранды на землю не составило труда. У сторожевой башни профессор растворился в густом как кисель тумане. Он даже не обернулся.
Грошек, зевнув, растянулся на чужой кровати.
Поединок с неведомым преступником был очень похож на партию в шахматы. Пока перевес был не на стороне Анджея, но получив шах, он не ушел в глухую оборону, а контратаковал, вовремя вспомнив о мудрых наставлениях поручика Барича из полицейского комиссариата. Этот знаток криминального мира не раз говаривал, что подозреваемого всегда следует напрягать разными уловками, дабы заставить его нервничать. Ведь, в конце концов, виновный не выдержит и совершит ту единственную ошибку, которая изобличит в нем преступника.
«Утром посмотрим!» – подумал частный детектив. – «Кого-то непременно должно озадачить исчезновение пана Ольшанского!»
К завтраку не вышла пани Фелиция.
Через Геленку Грошек узнал, что дама почувствовала себя неважно и заперлась в своем номере, вытребовав таблетку от головной боли. Так что за столом кроме самого детектива собрались только четверо постояльцев – невозмутимый как всегда Рушальский, понурый Лешек и беззаботная чета Хайнштайнов.
– Что-то профессора не видно… – мельком заметил Рушальский, поглощая омлет из двух яиц. – Раньше он на аппетит не жаловался. Наверное, с утра засел у себя в подвале… Пан Грошек, вы к нему не спускались?
– Да, – живо откликнулся Анджей, искоса наблюдая за Лешеком. – Его там нет. Наверное, он совершает утренний моцион…
– Пан Ольшанский к прогулкам равнодушен, – в ответ покачал головой мужчина. – Тем более, он сюда не отдыхать приехал, а работать. Все время проводит со своими полуистлевшими документами из ларца – одержим идеей добыть для науки новые исторические факты. А какие новые факты в состоянии коренным образом изменить наше представление о прошлом? Ну, положим, найдет он какой-нибудь древний манускрипт. Может быть, подтвердит какую-нибудь одну из нескольких существующих исторических версий. Что это даст? Вам не кажется, что история и археология давно изжили себя?
– В каком смысле? – опешил Грошек.
– В прямом! Ну, какой прок в частных случаях, если уже известна общая закономерность?
– Образованные люди должны знать историю. Ведь она кое-чему учит…
– История учит только тому, что она никого ничему не учит! – отмахнулся Рушальский. – Так… Развлечение для широколобых интеллектуалов! Это во-первых. А во-вторых, я же не против самой истории выступаю, а против обилия частных событий, которыми пичкают нас, простых смертных. Например, откопает какой-нибудь археолог в Месопатамии новый вид горшков и сразу – сенсация! А какая сенсация, если я о древних горшках вообще никакого представления не имею?…
Определенная логика в словах собеседника присутствовала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23