VII
Анестезия
Поздно под вечер возвращался я домой...
И сразу засыпал.
На одно ухо я ложился, а на другое орал телевизор. Хотелось чем-нибудь з
акинуться и уснуть в глубокой литоргии, что бы на утро не проснуться. С гол
овой накрывшись одеялом, я уткнулся в стену и начал разглядывать обои. Но
тут заверещал телефон. Я встал, пошлепал босыми ногами на кухню.
Из окна светил зеленовато-рассеянный свет, еле-еле пробивающийся сквоз
ь низкие облака. Низкие до такой степени, что, выглянув в окно, я не мог не за
метить, что нижняя их граница простирается в двух метрах над моим окном. Н
а кухне было тепло и тихо, но я чувствовал, как за окном ураганом завывал х
олодный ветер. Я, нагнувшись через стол, посмотрел из окна вниз.
Я не боялся высоты, но мне было страшновато. Место положение моей кварти
ры было крайне неестественно. Она находилась как минимум этаже на тридца
том. Внизу под окном в тумане копошились машины. Все это было как-то угрожа
ющее неуютно: огромные пространства, эта колоссальная высота разрывали
меня на части и одновременно давили, вернее зловеще нависали надо мной. И
з-за этого мои ноги шли в разные (а, порой, и в противоположные) стороны, Руки
делали одно, голова думала о втором, (а, вернее, ни о чем) глаза смотрели на т
ретье.
“Ах, да! Звонил телефон!” Ч вспомнил я было и...
И тут увидел:
Над моим телефоном глобально надругались. Надтреснутый корпус сиротли
во лежал посреди стола. На стене, пробивая жалобную слезу, грустил одинок
ий оборванный провод, а справа, на недоломанном мной в детстве стуле, сиде
ла юная вандалистка, обличенная в образе Л.К.
Сидела она, покачиваясь, и продолжала измываться над пожилым механизмом
моего телефона, нагло при том. Нагло при том улыбаясь, и, даже, ехидно хихик
ая. Слева же на табуретке сидел ее братишка. Мальчик поспешил надругатьс
я над трубкой, заранее оторванной заботливой рукой начинающего трешера.
раскручивали, раскурочивали, били-колотили они с таким азартом и , как каз
алось в унисон, что, наверное, истерли бы его в мелкий порошок. Но тут связь
между разумом и моим организмом восстановилась Ч я решительно (при том
ничего не решая) взялся за трубку и начал отнимать ее у малого. Однако мало
й в недоумении начал неистово сопротивляться, не переставая смотреть на
меня обиженно-черными большими глазами из подлобья. Разогнув его пальцы
, плотно обвивающие трубку моего телефона, я бережным движением прижал е
е к своей груди и поспешил удалиться со своей добычей в маленькую комнат
у, что пустовала за стенкой. Заботливо-ласково и, наверное с безумным видо
м, приложил я остатки трубки к уху...
И тот час же ста свидетелем чужого разговора. Говорил кто-то наредкость
знакомым голосом, сообщая собеседнику что-то про залитую квартиру. И тут
к моим ногам приступила вода, я почувствовал, что стою в луже, а лужа не что
иное, как моя квартира.
Это было сногсшибательно, хотя я итак еле стоял на ногах, но они меня все
же несли. Несли они меня на кухню, конечно Ч хотелось узнать причину пото
па. Под паркетом все хлюпало, а линолеум на кухне и вовсе обнаглел Ч плава
л, нахально покачиваясь на волнах, исходящих кругами от моих ног. По центр
у кухни стоял малой. На этот раз в его руках была кружка (та самая, в которой
я кручу отстой) Его одухотворенное лицо превращало дальнейшее мое к нему
приближение в сущее преступление, по этой причине я застыл на месте. (К то
му же я зело побаивался нашей беседы, как правило ведущей к выпадению в ос
адок одного из нас.)
Итак, Малой медленно, тоненькой струйкой лил воду на пол, слегка нагнув г
олову и завороженно смотря в кружку. Делал он это с необычайным старание
м, испытывая при этом отрешенно-божественный кайф и, вероятно, вкладывая
в это одуренный смысл. Он внимательнейшим образом следил за
неизменностью толщины струйки. “Во бездонная посуда!” Ч подумал я.



VIII
Продолжение
Мне все это не понравилось. (Право, парано
йя какая-то!) По этой причине я решил немедленно покинуть свой дом, (соверш
енно не задумываясь о последствиях) и я, забыв одеться, вылетел на улицу. т
ут мне стало холодно. Очень холодно... Конечности произвольно тряслись ме
лкой дрожью, сердцебиение слышали даже прохожие, в груди все съежилось и
знобилось, а мозги, те вообще сводило. Стало очень худо. Так худо, что я реши
л проснуться. Но я никак не просыпался.
Не просыпался. Тут я в панике начал применять всевозможные народные пр
иемы (пощипывание, стенодолбежка головой и т. д.) Ч не помогает...
Я бежал, смотря на мокрый асфальт и мелькающие по нему ноги. Я бежал по пе
реулкам, улицам, шоссе, проспектам. Мои шаги увеличивались в геометричес
кой прогрессии. Я бежал несмотря на грязь, сбивая пешеходов, шлепая по луж
ам и...
Упал. Просто Ч споткнулся и упал. Через некоторое время я встал, но где м
ои ноги я еще не понимал. Двигаясь в сторону ближайшего дома, я увидел свои
ноги на должном месте, однако, не чувствуя оных, понял, что чего-то сильно о
тбил, правда не до конца. Я тяжело дышал (даже задыхался) как конь, прибеж
авший на ипподроме первым.
И тут я понял Ч это не сон.
это не сон ! ! Ч заорал я в отчаянном бешенстве.
Это не сон. Ч повторило эхо из окон соседних домов.

IX
Кто такая Л.К.

Про таких наверно говорят: с волками жит
ь Ч по-волчьи выть.

Я долго стоял у двери, никак не решаясь позвонить. Я боялся. Я очень боялся
того самого разочарования, которое столь гнусно доминирует в человечес
ких отношениях, превращая людей из полубогов в обычных людей, а из людей в
черт знает что... В это время моя рука самопроизвольно нажала на звонок Ч
дверь отворилась и на меня через порог глядела очаровательная молодая ж
енщина в черном платье до паркета. Через минуту, разглядев друг-друга, мы
уже вовсю трепались:

Ч Привет! (опять этот “Привет!”) я не видел тебя уже... уже лет семь.
Ч Привет, рассказывай как у тебя дела? Чего новенького есть?..
Ч А чего может быть новенького, ты и старенького ничего не помнишь небо
сь... Кремлевский колледж-то окончила?.. Где работаешь, если работаешь, коне
чно?
Ч Работаю в Госбанке Ч мама устроила, у нее там подружка хорошая, так ч
то мне повезло... А ты-то хоть работаешь?
Ч Когда как, смотря где...
(За все время беседы меня не покидало ощущение, будто я говорю с совершенн
о незнакомым человеком, и, только когда я поднимал глаза, я тут же без труд
а натыкался на знакомые черты и начинал теряться и задумываться.)
Ч ... А ты нищеты не боишься?... Как же в конце концов семья, дом?
Ч Ни нищеты, ни семьи, ни дома я не боюсь, потому что нет у меня этого, и не з
наю я что это такое... Вот так!
Ч А вдруг узнаешь, мало ли как жизнь повернется. Только тогда уже поздно
будет...
Ч А яЧ ты же знаешьЧ я в рубашке родился, хоть и в усмирительной, но в ру
башке. И если ты не смогла ее снять, то хотя бы не завязывай рукава. Понятно
? Не завязывай мне рукава, поняла?! Ч крикнул я, спускаясь вниз по лестнице.

В окнах были бумажные кружева снежинок. “Скоро новый год” Ч сказал я вс
лух.
Я шел и думал: Неужели это та самая девчонка, которая, сидя поздно вечером
у костра, смотрела на меня через огонь огромными черными глазами из-под н
еобычно длинных бровей. Неужто это та, которая улыбалась каждому моему с
омнительному слову, слушая мои небылицы, та, которая шла на длительные (по
рой плохо кончавшиеся) разговоры с родителями, что бы отправиться со мно
й куда-нибудь километров за двадцать на велосипедах в какой-нибудь дрему
чий лес, где еще сохранились остатки немецких “увисилисельных” заведен
ий, колючая проволока и разъяренные кабаны. (Такое путешествие действите
льно было) Неужели это то божество, которое заполняло пространство почти
всех моих холстов?
Нет, эта женщина не имеет к этому никакого отношения. Нет, не имеет... Но то
гда почему мне хочется вернуться обратно и спорить с ней до позднего веч
ера, до утра, до тех пор, пока я не увижу перед собой ту Ч знакомую мне Л.К.
Но было поздно Ч двери закрылись, я сел у окна, поезд тронулся и с грохото
м понес меня прочь.


X
О том, что я не успел

Если бы я пришел домой, возможно первое,
что я бы сделал Ч костер из элькашных писем в чугунной раковине на кухне.
Всю ночь воняло бы горелым. (Может быть соседи даже вызвали бы пожарников.
) Однако воняло только на кухне. Писем накопилось прилично (если еще приня
ть во внимание то, что половина из них писалась не имея адреса.) Мойка была
с горочкой заполнена бумажками. Пришлось даже снять шкафчик над ней, даб
ы знакомство с пожарниками увенчалось лишь штрафом за ложный вызов. Посл
е этого я перерыл всю свою квартиру в поисках спичек, но не найдя оных приш
лось пойти к соседу. Засмоченный сосед стоял в коридоре и, мусоля в пальца
х объедок сигареты иностранного происхождения, был заметно вежлив, что и
послужило причиной, по которой он без лишних слов подарил мне зажигалку.
С ее помощью я запалил этот костер.
Кухня моя осветилась, напугав ночных зевак на улице, ярким ослепительн
о-мерцающим светом. Через минуту все прекратилось Ч стало опять темно. Л
ишь съежившиеся черные хлопья слегка потрескивали, мерцая тлеющими кра
ями в раскаленной мойке.
Приехал я бы на часок пораньше Ч я все бы это успел, но, к сожалению, когда
я попал домой мне уже нужно было спать (я должен был ложиться рано) Спать б
ыло жутко, но необходимо, ведь, как мне сказали, “Чем больше я бодрствую, те
м больше вероятность того, что все повторится”.


XI
Шестой день

Утро. Открываю глаза (Боже! Шестой день, а
я уже “нормальный”) Шторы, обои, будильник, который можно швырнуть на пол в
случае... Впрочем, снов в полном смысле этого слова я уже не видел (да и не ос
обо хотел)
Все предметы в моем доме, начиная от сырых спичек и кончая телевизором, з
акованным в паутину и покрытым сантиметровым слоем пыли, были искренне р
ады моему возвращению. Через пол часа я уже нежно посасывал чаек из родно
й кружки, перелистывая маленькую книжечку и разглядывая в ней телефонны
е номера полузабытых полузнакомых людей.
Ч Алло!
Ч Привет!
Ч СЭР?! Привет! Вернулся. Ну наконец! Как там родственники?
Ч Какие еще родственники?
Ч Ну как какие, к которым ты мотался.
Ч Так... Все ясно! Кто тебе сказал?
Ч Что?
Ч Ну это, про родственничков. Откуда ты это знаешь?
Ч Не помню точно... Сейчас... Ах да! На работе сказали. Я позвонил, мне и ск
азали. А что ?
Ч А ничего! Нет у меня ни каких родственников, вот чего. Мама да папа Ч
вот и все мои родственники.
Ч А где же ты тогда пропадал?
Ч Вот приезжай и узнаешь.
Ч Хорошо. Через двадцать минут я у тебя.
Я наскоро застелил постель и шел ставить чай, но пришлось по пути открыть
дверь Ч пришел.
Ч Заходи! Пускай хоть ты будешь здесь как дома, если я себя так не чувств
ую. Снимай свою кирзу и как только освободишься приходи на кухню.
Ч Хорошо, я сейчас.
Вскоре Н.С. поспел и очутился в дверном косяке моей кухни. Оглядев потолок
и стены кухни, он нерешительно присел на краешек стула и стал жадно разгл
ядывать Москву из моего свежевымытого окна (ее там было много) Но тут он, з
аметив мои хлопоты по части кулинарии, стал навязываться в помощь.
Ч Слушай! Садись и слушай... Тебе чаю налить?
Ч Ты давай, рассказывай!
Ч Ты знаешь что такое рукава? Ч сказал я, облокотившись на стол так, что
под моими руками смялась скатерть, Ч знаешь, да? Ну вот я шесть дней как от
туда.
Ч Значит!.. Значит не было ни каких родственников? Значит... Ты? В рукавах?!

Ч Что не веришь? Не похоже? Слишком нормально выгляжу, да?
Ч Весьма! О людях, сумевших вернуться оттуда, я думал иначе.
Ч А вот я, как видишь, здоров и полон сил. Меня Ч одного из немногих Ч вы
лечили. Правда, единственное Ч сон Ч моя ахиллесова пята. Спать ложусь р
ано и очень боюсь не уснуть, поздно лечь и все в таком роде. Меня предупреж
дали, что достаточно одной бессонной ночи, чтобы возобновить все заново,
за исключением одного Ч назад дороги нет.


XII
Оранжевая краска
Н.С. ушел, оставив в моей голове уйму свои
х проблем. Пребывая в размышлении над этими проблемами, я, предварительн
о походив по комнате, залез в кресло и, как тогда, (ровно восемь лет назад) я
решил узнать что такое телевизор. Пусть, думаю, повеселит, зря что ль место
занимает.
В ящике замелькало, забулькало, зафыркало. От такого веселья я произвол
ьно скорчился, мое тело скорежилось в неживую психоделическую форму, гол
ова запрокинулась, глаза стали медленно закрываться. Потолок был освеще
н слабым светом оставшихся в люстре лампочек и голубоватым светом из окн
а. Мозги мои таяли, как дешевое эскимо. Тут грех не уснуть.
Когда я открыл глаза Ч потолок уже был исчерчен оранжевыми лучами зак
ата. Шторы, потолок, ящик, кресло, ковер на стене Ч все измазано оранжевой
краской. На улице было необыкновенно тихо и спокойно Ч Август Ч конец л
ета. Часы на запотевшей руке грозились девятым часом. Хотелось пить. На ку
хне все еще стояли две грязные чашки с отстоем на дне (кроме них по столу б
ыли разбросаны многочисленные хлебные крошки различного происхождени
я и возраста. В лужице варенья гужевались еще не успевшие прилипнуть мух
и. В одну их чашек я налил какую-то жидкость (кажется воду) и с жадностью бур
жуя осушил оную в один момент.




XIII
Драма
Через три минуты я уже расшагивал по нап
равлению к автобусу. Тот в свою очередь не подвел и подставил заднюю двер
ь как только я подошел к остановке, вежливо ее приоткрыв у моих ног. Я тут ж
е плюхнулся на ближайшее сидение. О, как же я люблю кататься в автобусах и
как же ненавижу конечные остановки. В кармане шуршали конверты Ч элькаш
ные письма. Отправить их Ч без проблем, последствия Ч вот проблемы (прав
да не известно чьи)
Весна.
1 2 3 4 5 6 7