Я этот документ уже видел и знал чуть ли не наизусть. просьба не
держать обид - это от короля-то - и заверение, что Его Величество
помнит своих верных слуг и не спешит лишать их заслуженных должностей.
Дэниел, читая это, даже не улыбнулся. А барон уже протягивал ему
вторую бумагу.
- А это, Дэн, так сказать, открытый лист. Подлинный королевский
приказ, со всеми печатями, о назначении на пожизненную должность
лорда-ранителя Каринтии. Это про тебя. Правда, имя тут не вписано, мы
же не были уверены до конца, что ты жив, сам понимаешь. И, если что...
Дэниел с расстановкой сказал:
- Ну, имя-то вписать недолго.
Барон заулыбался.
- Конечно, недолго, прямо сейчас и сделаем.
И уже потянулся к бумаге. Дэниел улыбнулся.
- У нас с вами руки корявые, сэр, к мечу привыкли, примут еще
бумагу за фальшивку. Пускай уж Рейвен постарается, у него почерк
получше, чем у королевского писца.
Барон был настроен благодушно - ну еще бы, все так хорошо
разрешилось! А я заметил, что, когда Дэниел передавал Рейвену бумагу,
они переглянулись. И то, как они переглянулись, мне очень не
понравилось. А барон благодушно спросил:
- Что вы там с Сарголом натворили, герои? Зарево было такое, что с
донжона видно.
Рейвен, не отрываясь от пергамента, буркнул:
- Гроза была. - И оба почему-то засмеялись. Рейвен закончил с
бумагой, присыпал ее песочком, чтобы чернила быстрей просохли, и
вручил барону. Тот прочитал и просто начал менять цвета, как маленький
спрут. Я такого один раз в детстве видел, у рыбаков. Да нет, конечно,
не такого пунцового. А потом первый королевский советник и прочая, и
прочая, заорал благим матом:
- Что ж вы наделали, засранцы!
Дальнейшее воспроизводить не возьмусь. Скажу только, что у
господина барона, первого рыцаря и героя турниров, поучились бы
ругаться даже таальские возчики. Мне стало любопытно, в чем тут дело,
и я рискнул заглянуть барону через плечо.
И увидел, что данная королевская грамота выписана на имя Лайонела,
виконта Освика, третьего ненаследного сына графа Альреда Приморского
из дома Валинов. Тут у меня отказали ноги. Но подлый Рейвен вовремя
подставил стул и сказал елейным голосом:
- Да вы не волнуйтесь, дядюшка, я тут немножко поживу, молодого
человека подучу, будет у вас такой хороший лорд, что прямо удивитесь.
Но Герберт уже ревел медведем:
- Вы мне объясните, мерзавцы, зачем вы это сделали?! Мне что
теперь, королевский приказ на свечке жечь?!
Дэниел равнодушно спросил:
- А зачем? Понимаете, тот я, который был маршалом, уже умер. Есть
другой я, а этот другой я через недельку уезжает в Тааль вместе с
рыцарем Железной звезды. И до нашего благословленного Митрой
королевства ему дела нет.
- В каком качестве? - пораженно спросил Герберт.
- В смысле, в каком качестве уезжаю? Как обычно, бродячим
наемником.
Герберт, похоже, потерял дар речи. Но Рейвену и этого показалось
мало.
- А меня здесь вовсе нет. Я сейчас гуляю среди спелой ржи в родном
Корвилле, слушаю птичек и любуюсь тюльпанами. Вы же знаете, что у меня
там великолепный садик. Кстати, вы любите тюльпаны, барон? Лайонел?

/Вместо продолжения эпилога/
Высокий всадник опустил на лицо маску шлема, напоминающую очки с
клювом. Почему-то жест вызвал у его собеседника, стоящего у стремени,
усмешку.
- Ты думаешь, что без моей помощи действительно неузнаваем?
- А многие ли помнят меня в лицо? - ответил всадник вопросом на
вопрос.
- Немногие, Дэн. Земная слава невечна. Но ответь мне: зачем ты
уходишь, если для тебя все разрешилось, как в счастливой сказке?
- Наверное, потому что я нашел более достойное место. То место,
где я должен быть.
Рейвен улыбнулся:
- А ты по-прежнему романтик, мой друг. Ты нашел место, более
пригодное для осуществления твоих невероятных идей. Теперь ты думаешь,
что можно быть безымянным героем, что люди идут не за именем, а за
делом. И опять гордо ошибаешься. Предсказываю тебе, что ты еще
вспомнишь свое старое имя. И заставишь вспомнить других.
Всадник пожал плечами. Отвечать было нечего. Потому он хлестнул
коня, и, оборачиваясь, крикнул:
- Удачи тебе! И Лайонелу...
Рейвен протер глаза от пыли и сказал с легкой досадой, глядя
Дэниелу вслед:
- Все такой же мальчишка... Рыцарь!
Последнее слово прозвучало, как что-то обидное.


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22