Попробуй-ка доложить вспыльчивому государю, что у его младой супруги внезапно объявился довольно взрослый внебрачный сын с порочными наклонностями! И не только объявился, но успел обчистить царскую сокровищницу! Да любой государь, получивший такое известие, посшибает головы окружающим в радиусе ста метров!
Салтан долго вчитывался в текст, пытаясь уловить витиевато прикрытую суть. За это время гонец, осознавший, что близится последнее мгновение его молодой жизни, подполз поближе к одной из боевых лошадей, отвязал повод и, по-разбойничьи гикнув, вскочил ей на спину, рванув в направлении горизонта. Мало ли на свете царей? Можно и у другого жалованье получать.
Дружина разом втянула головы в плечи: Салтан пришел к выводу, что понял послание верно. Он обвел тяжелым взглядом нахохлившихся богатырей. Где-то рядом, в окрестностях границы, бесчинствует коварный враг. Не самый удачный момент рубить головы соратникам. Что ж, придется проявить государственную мудрость. Нелегко быть царем: всё время жертвуешь личными интересами ради общественных!
– По коням, други! – рявкнул Салтан. – Прогоним ворога, и живей назад. А бояре пусть покамест обождут…
Царь поспешно настрочил грамоту и вручил ее новому гонцу, велев мчаться во дворец.
Что было дальше? Да всё как по писаному. Ткачиха, Повариха да баба Бабариха гонца перехватили, заморочили ему голову, тараторя на три голоса, и незаметно подменили Салтанову грамоту. После чего бояре, немало удивленные слогом послания, прочли следующий приказ: «Времени не тратя даром, и царицу и приплод тайно бросить в бездну вод». Только вот напоить гонца допьяна мошенницам не удалось – уж больно он спешил, да и убедительный предлог посреди дороги подобрать не просто. Тут, надо отметить, фантазия великого Пушкина совершила не самый правдоподобный зигзаг.
Разумеется, бояре поспешили выполнить государев приказ. Засмолили, покатили, в «окиян» пустили… Да только не одну бочку, а две. В первой закачалась на волнах Сонька-Царица, а во второй – Егор Гвидонов.

ГЛАВА 5
В половине двенадцатого Сонька не вернулась. Варя просидела всю ночь у холодильника, мучась ужасными сомнениями: нужно ли поднимать тревогу? Живы ли ее друзья, застрявшие в прошлом?
Впрочем, на второй вопрос она ответить могла: раз Сонька вернулась в прошлое в качестве Поварихи, а затем и Ткачихи, значит, ее пребывание в Царицах окончилось благополучно. Надо набраться терпения и ждать.
Но когда же она вернется?! !
Постепенно коридоры колледжа стали наполняться звуками: деловитая утренняя суета сменила ночную дремоту. Варя покинула свой пост и пошла в лабораторию, где согласно графику занятий должна была провести серию опытов по микробиологии. Сосредоточиться не получалось. Пользуясь малейшей паузой, она выскакивала из лаборатории и мчалась в мастерскую – узнать, не вернулись ли ее друзья. На мониторе компьютера, контролирующего ход ее работы, то и дело высвечивался сигнал SOS – обделенные вниманием микроорганизмы гибли в заброшенных пробирках.
В мастерской всё оставалось без изменений. Впрочем, если бы Соня вернулась, вряд ли бы она стала писать об этом на дверце холодильника. Может, она давно уехала домой и спит спокойненько, приходя в себя после приключений?
Видеофоны друзей не отвечали. Варя оставила сообщения и на домашние, и на мобильные автоответчики, но Соня с Егором не откликались. От бессонной ночи и нервного напряжения раскалывалась голова. Загубив еще партию опытного материала, Варя поняла, что не может продолжать работу. Выведя на экран компьютера заставку «больна», она вернула пробирки в контейнеры и уехала домой.
Варвара Сыроежкина прогуливала занятия впервые в жизни.
Сонька Царица провела в прошлом двадцать часов – от появления из скатерки до того благословенного момента, когда Ткачиха с Поварихой взломали выловленную бочку и отправили ее домой, в будущее. Во вторник, в половине восьмого вечера, голова бывшей царицы ввинтилась в груду инкрустированных кубков, заполнивших старый холодильник, а увесистый черпак набил ей шишку на нежном затылке. Панель, открывающая доступ к машине времени, не смогла полностью опуститься, упершись в стоящее ребром золотое блюдо, и Сонька лишь в последний момент успела втянуть повисшие во временном коридоре ноги на станцию прибытия. Впрочем, настроение у нее не испортилось. Да что там говорить, у Соньки в жизни не было такого расчудесного настроения! Она распахнула дверцу холодильника, и Салтановы сокровища с грохотом посыпались на пол мастерской.
На первый взгляд Сонька сильно рисковала, отправив украденные ночью сокровища без присмотра туда, где их мог обнаружить любой из современных ей молокососов. Ведь холодильник – не сейф, а награбленное добро провалялось там несколько часов. Разумеется, Сонька не стала бы вести себя столь неосмотрительно, если бы не знала с абсолютной достоверностью, что операция пройдет успешно, и она ввинтится штопором в самую гущу никем не потревоженных богатств. Не стоит забывать, что вскоре после этого она вновь отправится в прошлое под видом Поварихи и там красочно опишет самой себе эту изумительную сцену!
Сонька сгребла Салтаново добро в пластиковые мешки и взвалила на спину, невольно сгибаясь под приятной тяжестью. Покинув мастерскую, она заспешила к выходу. К вечеру колледж опустел, и лишь шорох шагов юной аферистки нарушал тишину длинных коридоров.
Неожиданно Сонька услышала странный гул. Он быстро приближался, неся с собой неведомую опасность. Заметавшись, девушка юркнула в оказавшуюся поблизости дверь. И как раз вовремя, потому что из-за угла выкатилась… огромная голова.
Она была совсем как настоящая: густые черные брови воинственно кустились, стеклянные глаза угрожающе таращились. Вот только на месте шеи зияла темная дыра. Голова ударилась о противоположную стену и, подметая пол усами, медленно покатилась в сторону двери, за которой пряталась Сонька. Девушке стало не по себе.
Тут из-за угла выскочил худощавый молодой человек и, ловко двинув голове в ухо, изменил направление ее движения. Голова сверкнула глазищами и исполнила изящную дугу, опершись о пол концом золоченого шлема.
– Вот ведь, упрямая луковица! – буркнул ее гонитель, отвешивая очередную оплеуху. Голова смиренно выправила траекторию и покатилась дальше по коридору. Сонька облегченно вздохнула.
Птенчиков – а это именно он сражался с норовистой головой – был так увлечен происходящим, что девушку не заметил. Голова только что сошла с конвейера и привела Ивана в такой восторг, что он решил не дожидаться утра и самостоятельно установить ее на сцене.
Едва Птенчиков скрылся за поворотом, Сонька покинула свое убежище.
«Что это за псих? – размышляла она, выбираясь на свежий воздух. – Неужели нельзя было воспользоваться услугами робота-перевозчика? Устроил тут корриду, напугал меня до полусмерти. Ни один нормальный человек до такого бы не додумался. А впрочем, не тот ли это придурок из прошлого, про которого мне Варька все уши прожужжала? Наверняка он – только у такого замшелого ископаемого хватило бы ума таскать тяжести самостоятельно».
Добравшись до стоянки, Сонька сбросила драгоценный груз в багажник аэробота и, прыгнув за штурвал, поспешила набрать высоту. Ей предстоял разговор с занудиной Варькой.
– Сыроега, хватит дрыхнуть! – раздался над Вариным ухом голос подруги. – Опять дверь не заперла?
– Сонечка! Наконец-то… – Варя бросилась на шею бывшей царице, позорно хлюпая носом. – Егор тоже вернулся? Почему вы так задержались?
– Ну-ну, не всё сразу, – добродушно отмахивалась Сонька, пробираясь к гидродивану. – Дай хоть скинуть с себя этот проклятый сарафан. До чего неудобная одежда! Чтоб тому модельеру, который этот фасончик конструировал, самому до смерти о подол спотыкаться.
Варя вытерла слезы и улыбнулась. Сонька растянулась голышом на матрасе, прикидывая, какую из массажных программ задать одеялу.
– Вот он, кайф!
– Сонь, имей совесть, рассказывай скорее, что у вас там произошло.
– Ну, – Сонька картинно закатила глаза, – виновата я, конечно. Салтан оказался таким эффектным мужчиной! – Она понизила голос до доверительного шепота: – Знаешь, кажется, я влюблена.
– Не может быть! – ахнула Варя.
– Да, подружка, да. Конечно, этого делать было нельзя, но я… действительно вышла замуж. И поклялась Салтану в вечной верности.
– Какой ужас! Но ты ведь не сможешь навсегда остаться в прошлом.
– Почему бы и нет? Если там моя судьба? Если я встретила мужчину, которого искала всю жизнь?
– Но ты даже не знаешь его основных физико-психологических показателей, – разволновалась Варя. – Что, если вы абсолютно несовместимы?
– Сердцу не прикажешь, – вздохнула Сонька.
– Сердце – всего лишь мышца, – возмущенно буркнула Варя. – А у человека еще и голова есть. – Она задумалась. – Слушай, а если тебе взять с собой прибор для измерения информационного резерва полушарий в колобайтах, тонометр для определения ЧСС в СС, нюхоскоп…
– И персональный компьютер, подключенный к Интернету, чтобы на месте вычертить графики гамма-параграфа, – расхохоталась Сонька. – Хороша я буду в царстве Салтана с таким снаряжением. Нет, Сыроежка, я побывала совсем в другом мире. И, кажется, поняла, что древние имели в виду под словом «любовь». – Варя присела рядом с подругой.
– Сонечка, миленькая, вот беда… Это так неожиданно, так необычно. Но после того как я своими глазами заглянула в сказку, могу согласиться, что многое начинает восприниматься по-иному…
– Ты заглянула, а я там пожила.
– Но что же теперь делать?
– Лететь обратно. Поварихой. И когда «Царица» исчезнет, надеть одно из ее платьиц и провести еще денек с любимым. Пусть считает, что исчезла Повариха.
– А потом?
– Потом снова сюда, чтобы обрядиться Ткачихой – и снова занять опустевшее место рядом с супругом. А вот вернусь ли из Ткачих – даже не знаю. Эх, сердечко мое, сердечко!
– Гвидонов ни за что не разрешит тебе остаться. Ой, а сам-то Егор почему не возвращается? Караулит машину времени?
Сонька хитро прищурилась:
– А вот и не угадала. Носится твой Гвидонов по Салтанову царству, как годовалый щенок, и везде сует свой любопытный нос.
– Да, это на него похоже. Как бы в беду не попал, в незнакомом-то месте. Он хоть переоделся в подходящую одежду?
– А как же. Я – Повариха сходила на базар и принесла ему какое-то жуткое тряпье. Теперь он ничем не выделяется среди прочих оборванцев.
– Сонечка, когда снова окажешься в прошлом, заставь Егора срочно лететь домой. Его родители места себе не находят, гадают, почему сын дома не ночевал да на звонки не отвечает.
– Передам, – пообещала Сонька и выключила массажное одеяло. – А теперь, подруга, я хочу попросить тебя о помощи.
– Полететь к Салтану вместе с тобой? – живо откликнулась Варя.
– Не выйдет, – качнула головой Сонька. – Мы не умеем управлять машиной времени. Сейчас она настроена на прибытие в определенный момент прошлого, в определенную горницу Салтанова дворца, и без Гвидонова изменить ничего не получится. Не дергать же на авось все эти рычажки?
Варя вздрогнула, вспомнив, что именно по ее вине машина доставила их не на остров Буян, а во владения Салтана.
– Единственное, что мы можем, – продолжала Сонька, – это снова и снова вылезать из скатерки, на радость себе любимым, размножаясь в прошлом, будто мухи. Чем я и занимаюсь, – Сонька усмехнулась.
– Да, повторять твой подвиг раздвоения мне не имеет смысла, – печально закончила ее мысль Варя. – Что ж, тогда нам надо скорее заняться закупкой продуктов для пира. Где можно заказать деревянные бочки, кадушки и… что там еще было?
– А вот тут как раз и нужна твоя помощь, – посерьезнела Сонька. – «Пир на весь мир» стоит денег. А у нас их нет. Зато есть венец, который подарил тебе Гвидонов. Если его продать… но на это, конечно, сложно решиться. Я не вправе просить тебя о такой жертве.
Варя внимательно посмотрела на подругу, потом встала и ушла в ванную комнату. Вернувшись, она поставила на стол резную шкатулку.
– Ты же знаешь, что я решилась. Иначе как бы ты вернулась к Салтану?
– Варька, ты настоящий друг! – Сонька вскочила с дивана и прижала к груди шкатулку.
– Но как ты его продашь? Нельзя говорить, что венец привез Гвидонов, иначе у него будут большие неприятности с лабораторией по перемещениям во времени.
– Никто не узнает, откуда появился этот венец, – искренне пообещала Сонька.
Поздним вечером в рабочем кабинете владельца сети антикварных салонов раздался сигнал видеофона. Поморщившись, господин Кунштейн заставил себя оторваться от компьютерной бродилки и сосредоточиться на грубом вторжении реальности.
На экране появилась незнакомая старушка. Господин Кунштейн ощутил проблески любопытства. Старушки, будучи, так сказать, антиквариатом среди людей, достаточно часто появлялись в его профессиональной судьбе, чтобы, увлажнив слезами некоторое количество носовых платков, расстаться с парочкой фамильных реликвий.
Господин Кунштейн приветливо встопорщил усы.
Сонька – а это, разумеется, была она – подошла к созданию нового «имиджа» профессионально. Уменьшить рост, ссутулившись в глубоком кресле, увеличить объем, надев термокостюм для зимнего плавания, сверху накинуть добротный осенний жакет с воротником стойкой, уютно укрывающим подбородок (и, само собой, шею, которая может выдать истинный возраст женщины), стройные ноги спрятать под уродливо-длинной юбкой, на голову – строгий фиолетовый парик со старомодным вкраплением малинового, небольшую шляпку с каскадом перьев, удачно ниспадающих на лицо, и, конечно, не забыть радужные очки, которые любят носить в хмурый осенний день не только старушки. Неприятнее всего было наносить на лицо морщины. Сонька великолепно владела волшебной силой косметики, но еще ни разу ей не приходилось так себя уродовать. Что ж, если знаешь зачем, можно и пострадать.
Код служебного видеофона одного из известнейших антиквариатов был в ее органайзере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36