То посреди подиума каблук сломается, то во время банкета живот прихватит… Словом, карьера не складывалась. Сонька мечтала стать «лицом» какой-нибудь крупной фирмы, но пока стала лишь «зубами» на рекламной вывеске стоматологической клиники.
Непризнанная супермодель достала с полки вакуум-коагулятор и с ожесточением впилась в зарождающийся прыщ. Вот тебе, зараза! Будешь знать, как портить людям жизнь.
В жужжание коагулятора вклинился щебет входного звонка. Не выключая аппарат, Сонька дотянулась до пульта и открыла дверь.
– Сонь, ты где? – раздался голос Вари Сыроежкиной.
– В ванной. Иди сюда, – откликнулась хозяйка.
Девушки были соседками и дружили с детства. Многих эта дружба удивляла: что может быть общего у вдумчивой, ответственной Вари и взбалмошной, ветреной Соньки? Однако девочки испытывали друг к другу неугасающий интерес, и даже когда Сонька, бросив колледж, поступила в школу моделей и закружилась в вихре «тусовочной» жизни, будто осенний листок, опьяненный внезапной свободой, они не перестали общаться.
– Ты представляешь, – возбужденно начала Варя, пристраиваясь на узкой банкетке, – у нас в колледже будет ТЕАТР!
– Это что-то вроде прошлогоднего конкурса физиков-экспериментаторов? Как он назывался – «Последний герой»? Смотрите, не разложите снова пол-лаборатории на составляющие…
Варя рассмеялась:
– Что ты! Театр – это песня души, квинтэссенция жизни… ох, забыла, как там еще говорил Иван Иванович.
– А кто такой Иван Иванович?
– Наш учитель. Удивительный человек. Рассказывают, что он прилетел из прошлого, прямо из двадцать первого века! И он научит нас ИГРАТЬ НА СЦЕНЕ! И еще… ВЖИВАТЬСЯ В ОБРАЗ! Я буду Людмилой.
Сонька с любопытством обернулась к подруге:
– А чем тебя твое имя не устраивает?
– Ты не понимаешь, – всплеснула руками Варя. – Я буду не я, а другая девушка, которая жила много-много веков назад. Она была влюблена в отважного юношу и собиралась выйти за него замуж, но злой волшебник Черномор похитил ее прямо со свадьбы.
– Вот это да! – удивилась Сонька.
– Но юноша не сдался и отправился ее искать, невзирая на трудности и опасности. Оба чуть не погибли, но любовь оказалась сильнее злых чар.
– О, черт! – Сонька выключила вакуум-коагулятор и уставилась в зеркало. – Передержала. Это ты мне голову заморочила, как я теперь явлюсь на фотосессию?
– Извини, – расстроилась Варя, глядя на красное пятно, украшающее лоб подруги. – Может, попробуешь сделать авангардный макияж?
Сонька залепила пятно питательной пластиной и вперила в раковину задумчивый взгляд.
– А кто этот парень, за которого ты собралась замуж?
– Егор Гвидонов. То есть Руслан, – немного смутилась Варя.
– С ума сошла? У вас же несовместимость по гамма-параграфу! – Сонька была потрясена до глубины души.
– В театре гамма-совместимость значения не имеет, – мечтательно вздохнула Варя. – Главное – овладеть искусством перевоплощения.
Глаза Соньки загорелись стальным блеском.
– Так, подруга, выкладывай всё по порядку. Неужели этот ваш «учитель» знает, как изменить основные характеристики личности? Если он сумеет перевести меня в пятую аромакатегорию, то у меня появится шанс выйти замуж за директора нашего агентства!
Тут, вероятно, стоит сделать небольшое отступление и объяснить, о чем, собственно, идет речь. Компьютеризованное общество, в котором волею случая оказался Птенчиков, приложило немало усилий к тому, чтобы упорядочить и оздоровить эмоциональную сферу жизни. На протяжении всей истории развития человечества мимолетность и изменчивость чувств приводила людей в тупиковые ситуации. И, безусловно, самым коварным чувством являлась любовь. Ослепленные эмоциями, мужчины и женщины создавали семьи, которые через некоторое время рушились, оставляя недавних влюбленных в состоянии душевного надлома и нервного стресса, чреватого самыми разнообразными заболеваниями. На пике критичности зачастую оставались наиболее незащищенные члены общества – дети. Когда количество разводов на душу населения стало измеряться двузначными числами, психологи и медики забили тревогу. Усилиями группы ученых был разработан метод определения семейно-репродуктивной совместимости людей. Семь основных категорий гамма-параграфа отражали как психологические, так и физиологические особенности индивида и позволяли соотнести каждого достигшего совершеннолетия, с группой ему подобных. Благодаря глобальной систематизации любой человек, желающий вступить в брак, мог теперь обратиться в электронный банк данных и получить информацию относительно собственной совместимости с кем бы то ни было, а также список рекомендуемых кандидатов в спутники жизни. Процент разводов устремился к нулю, кабинеты психотерапевтов практически опустели, а самоубийства по причине обманутой любви и вовсе изжили себя как явление. Да здравствует рационализм!
– Нет, – покачала головой Варя, – думаю, показатели, определяющие аромакатегорию человека, слишком устойчивы и силе искусства неподвластны.
Сонька заметно поскучнела.
– Что ж, тогда с директором агентства я в пролете. В принципе, у меня на примете есть еще парочка перспективных кандидатур. Я тут подобрала медикаментозный курс, с помощью которого, может быть, удастся изменить частоту сердечных сокращений в стрессовых ситуациях и перейти в шестую нейропсихомоторную группу. Тогда появится шанс подкатиться к главе финансовой корпорации «Памелла». Лишь бы не промахнуться и не пролететь до седьмой… А еще лучше было бы изменить показатель регенерации как один из составляюших факторов физиологической категории. В десятой группе такой роскошный выбор спутников жизни… Ты случайно не знаешь, как можно замедлить скорость роста ногтей?
– Вот уж не интересовалась! – фыркнула Варя. – Немного ускорить – это пожалуйста: покупаешь комплекс витаминов, делаешь минеральные ванночки… Только не пойму, зачем тебе подтасовывать факты? Система поиска оптимально совместимого партнера существует для твоего же блага. Предположим, обманешь ты человека, поженитесь – и будете мучиться всю оставшуюся жизнь.
– Если мой супруг окажется достаточно состоятельным, чтобы обеспечить мне достойное существование, то с чего бы мне мучиться?
– А как же гармония, духовная и физическая, как же репродуктивная ответственность?
– Чушь всё это. Вот моя маманя: завела в молодости роман с весьма перспективным парнем из космического отряда. И не совпадали-то они всего лишь по скорости стабилизации эмоционального фона. И что ты думаешь: родители категорически запретили им идти против рекомендаций компьютера! Космонавт сейчас стал уже мультимиллионером, а маманька выскочила за зуботехника из своей же клиники и мотается с ним ассистенткой по миру, изучая влияние различных климатических зон на особенности развития кариеса. Вот удовольствие! – Варя рассмеялась:
– А где они сейчас?
– Где-то на юге Африки. Даже знать не хочу.
– Почему ты так уверена, что твоя мама несчастна?
– Да какое ж это счастье? – с искренним недоумением округлила глаза Сонька.
…Несмотря на бурно развернувшуюся деятельность, Птенчиков мучился тяжкими сомнениями. В борьбе с рефлексией он вечерами просиживал в самых изощренных асанах, пытаясь слиться с мировой гармонией. Однако либо гармония этого мира не была готова принять его в свои объятия, либо стресс перемещения во времени оказался слишком серьезным испытанием для психики, но спасительная уверенность в собственных силах к нему так и не приходила. И даже верная зажигалка не могла тут помочь.
Что же так тревожило Ивана Ивановича? Разумеется, затеянный им эксперимент со школьной реформой. Городская администрация относилась к идее постановки экспериментального спектакля весьма скептически. Сами ребята реагировали по-разному: кто-то после первой, ознакомительной лекции так больше и не появился в аудитории, мотивируя саботаж чрезвычайной занятостью, кто-то, напротив, пришел в восторг, но оказался совершенно непригоден к актерскому искусству. Разумеется, после «поглощения» текст поэмы все знали назубок и могли процитировать с любого места, даже будучи оторванными от погружения в свои важные компьютерные проблемы. Но ведь учитель мечтал совсем о другом!
«Назвался груздем – полезай в кузов, – говорил себе Иван, принимая на крылечке своей хижины стойку на голове и каждый раз упираясь взглядом в живописную группку мухоморов, растущую неподалеку. – Обратной дороги нет. Раз уж я стал учителем, то должен хоть кого-нибудь, хоть чему-нибудь научить!»
Окончательно Птенчикова добил услышанный случайно разговор между учениками. Ребята спорили о том, права ли была Людмила, отказавшись от волшебных богатств, предложенных ей Черномором. Гордость факультета биологии Варвара Сыроежкина даже провела компьютерный расчет репродуктивной совместимости своенравной красавицы и бородатого карлы и пришла к выводу, что Людмила совершила прямо-таки преступление против собственного потомства: только представьте, что могло бы получиться, если взять хромосомы матери с данными физическими и хромосомы отца с данными магическими! Единственным смягчающим обстоятельством признали тот факт, что в столь древние времена люди еще не владели основами генной инженерии.
«Может, я выбрал для первой постановки не слишком подходящий материал?» – терзался Птенчиков. Однако та же Варя оказалась в роли Людмилы на удивление хороша. И дело было не только в ее густой косе и поистине древнерусской стати. Сердцем человека, еще не утратившего представление о том, что же такое любовь, Птенчиков чувствовал, что во взгляде девушки, устремленном на Руслана, роль которого досталась неутомимому и импульсивному Егору Гвидонову, таится нечто большее, чем обычное внимание к партнеру по сцене.
Варя вышла из здания колледжа и направилась к остановке аэроботов. Там уже сидел Егор. Увидев девушку, он тут же вскочил ей навстречу, расцветая своей неподражаемой улыбкой:
– Великолепная Варвара! В моей душе поют фанфары!
– Гвидонов, уймись, – поморщилась Варя. Егор удрученно вздохнул:
– Но мы с тобой, увы, не пара… Умру от горя. Санитара! – Он картинно прижал руки к сердцу и начал медленно оседать на асфальт.
– Прекрати паясничать. У тебя что, снова осложнения от прививки разыгрались? Обязательно пропей курс стабилизаторов.
– Стабилизаторы тут не помогут, – грустно усмехнулся Егор. – Вот если бы ты согласилась меня поцеловать…
– Не мели ерунды. Ты прекрасно знаешь, что у нас несовместимость по гамма-параграфу, – строго оборвала его девушка.
– Я вот иногда думаю: может, взломать пару-тройку файлов да подкорректировать слегка все эти «параграфы»…
– Не вздумай! – всерьез испугалась Варя. – Тоже мне, хакер выискался! А люди потом страдать будут. Ты представляешь, что такое развод?
– Нет, – честно признался Гвидонов.
– Вот и благодари за это разработчиков Системы.
– Ладно, Сыроежка, – примирительно вздохнул Гвидонов, – не хочешь целоваться – давай хоть прогуляемся. Мой инструктор по физподготовке говорит, что человеку, активно работающему за компьютером, двадцать процентов своего времени необходимо посвящать подвижным упражнениям.
– Вот это с удовольствием, – согласилась Варя. То ли из уважения к авторитету инструктора, то ли уступая смутным желаниям собственного сердца.
Они шли по узкому тротуару и болтали о всяческих пустяках. Мало ли, о чем могут поговорить окрыленные молодостью юноша и девушка? Даже пересказывать этого не стоит. Егор был чем-то взволнован. Он то и дело сбивался с мысли и отвечал невпопад. Наконец Варя не выдержала:
– О чем ты думаешь? Проблемы с дипломом? Или что-то случилось дома?
Егор смущенно замолчал.
– Скажи, может, я смогу чем-то помочь? – настаивала Варя.
– Сыроежка, ты только сразу не буянь… Я тут приготовил для тебя одну вещь… Ну, то есть мне кажется, что она может тебе пригодиться для выступления. Когда ты будешь Людмилой. Это, в общем-то, даже не я придумал. Помнишь, что сказал Иван Иванович, когда впервые тебя увидел?
Варя нахмурилась:
– Егор, прекрати мямлить. Что еще ты учудил? – Гвидонов открыл сумку и достал обитую красным бархатом шкатулку.
– Вот. Это тебе. На премьеру спектакля.
Варя с опаской откинула крышку и ахнула от восхищения: в шкатулке, играя сверкающими бликами, лежал венец, украшенный месяцем и звездой.
– «Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит», – зачарованно прошептала Варя. – Егор, ты прелесть! – И она, вопреки всем своим правилам, чмокнула его в мигом покрасневшую щеку.
Варя крутилась перед трюмо, изменяя пультом положение зеркал. Венец был чудо как хорош. Жаль, что в таком, кроме как на сцену, никуда больше не выйдешь. Ну разве еще на новогодний маскарад…
Хлопнула входная дверь, и в комнату влетела стремительная Сонька.
– Сыроега, когда ты уже научишься двери запирать?
– А от кого их запирать-то, – беспечно отмахнулась Варя.
– Ты представляешь, лицом «Ланкрема» меня не взяли, но пригласили принять участие в рекламной съемке пляжной коллекции «Африканская зима». Это просто суперклево… Ой, а что это у тебя? – Сонька с изумлением уставилась на венец.
– Да вот, думаю, может, на премьеру надеть. Ты как считаешь? – Варя с удовольствием оглядела свое отражение.
– Где ты это взяла? – Сонька в страшном волнении коснулась звезды, потом провела пальцем по месяцу.
– Подарили, – повела плечом Варя. Подруга недоверчиво хмыкнула:
– И кто же это, позволь полюбопытствовать, тебе бриллианты дарит?
– Ты что, какие бриллианты? – удивилась Варя.
– Да те самые, которыми весь твой месяц усыпан! Золотой, между прочим! А сколько может стоить звездочка, просто не представляю, я таких изумрудов даже в музее не видывала!
– Сонечка, ты что-то путаешь. Это подарок Егора. Откуда у него могут быть бриллианты?
– Вот именно, откуда? – недобро прищурилась Сонька, усаживаясь на край трюмо. – Ты, милочка, не финти, меня в этом вопросе не проведешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36