И правильно, что может быть главнее здоровья в этой жизни, особенно если учесть, какие сюрпризы бывают в благословенном городе? В Одессе пока никого не взрывали или не отправляли на тот свет как-то по-другому только возле здания СБУ. Зато в остальных местах — без проблем.
Стоило начаться совещанию по борьбе с организованной преступностью, мафия тут же стала отвлекать ментов от важнейшего мероприятия. Еще не были намечены все меры по достойному отпору обнаглевшего криминалитета, как чуть ли не у дверей стали палить из автомата в известного бизнесмена. Наверняка эти действия были направлены не столько в адрес покойного, как чтобы сорвать важное теоретическое мероприятие за принятие практических мер. Между прочим, после этой трагедии милиция сходу сделала надлежащие выводы и взяла пример с СБУ. И теперь хрен кто сможет нагло палить из автомата по машине возле городского Управления, потому как там уже установлены знаки, запрещающие движение автотранспорта.
Пускай здание исполкома тоже оцеплено «кирпичами» со всех сторон, менты поняли: если некто, баловавшийся взрывами, гарантирует за продолжение своих увлечений, до этого закидона требуется отнестись куда серьезнее, чем до рассказов президента по поводу равноправия языков, федеративного устройства и введения гривны.
Несмотря на все принятые меры предосторожности, менты с пожарными так и не дождались взрыва. Вот до чего у нас граждане стали брехливыми: прогарантировать такой фейерверк, и после всего — никаких эффектов. Интересно, у кого это они научились?
Зато Таран не сомневался: за его бабки гарантированная встреча таки состоится. И правильно делал. Напрасно что ли Сучок полчаса пританцовывал у дорожного указателя с надписью «Протопоповка», получив сигнал, что шестисотый «мерс», набитый американскими гостями вместе с почетным эскортом при двух ментовских машинах катит в загородный дом мэра. Стоило Сучку увидеть такую кавалькаду на малооживленной трассе, как он шустрее ветра сменил табличку «Протопоповка» на вовсе «Фонтанка» и сходу стал изображать из себя вид придорожного камня.
Когда машины промчались мимо, Сучок по-быстрому разбартеровал таблички местами и затем, высовывая язык от усердия, сделал очередную пакость, а именно — уничтожил первую букву в названии населенного пункта. Если не верите, что в тот вечер Тарану всё-таки удалось задуманное, смело езжайте по трассе мимо гидропорта Хаджибейского лимана. И вы убедитесь: табличка с надписью «Ротопоповка» до сих пор свидетельствует за правдивость всего вышеизложенного.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Бывший подполковник Советской Армии Шапиро торчал сам на себе, как вилка в жопе. Воздушный лайнер тарабанил его до родной Америки, сильно рискуя жизнями пассажиров, оттого как мистер Шапиро раздулся с гордости до таких степеней, что в любой момент мог лопнуть громче ядерного взрыва.
И было почему: слово Шапиры сделало его бригаде грамотное решение поставленных задач. Сейчас вся команда спокойно ловит друшли в мягких креслах по дороге домой через воздух, а Шапиро даже некогда уснуть рядом с ними. Или разве от таких возбуждений сон может сморить подполковника в отставке, если именно он клево вставил одесского мэра? А как же иначе, когда Таран отступал от целей визита до первоначальных позиций гешефта в той Фонтанке, которая таки да не Фонтан?
Всё хорошо, что по-быстрому кончается, думал Шапиро, особенно визиты до бывшей родной земли. Мозгами двинуться от ихней жизни при собачьих порядках, когда каждый идиот считает себя умнее других мишигенов. Зато дороги такие — зад до сих пор в синяках, как будто ему надо других удовольствий, кроме геморроя. В следующий раз мы им подрядимся не театры чинить, а трассы строить, чтоб они пропали все вместе.
Эта страна, эти порядки, эта погода, но лично мне не кисло в борщ, как всегда, сделать из чепухи на постном масле такой цимис… От него может заболеть голова, куда девать очередную кучу денег. Это же вам не копейки из доверительных обществ для буратин с деревянными накоплениями и не раскрутка баб после похорон жены и дочки, погибших в автокатастрофе, царство им в небе. Двадцать лет хоронил по пять раз на год — и на жизнь хватало, а потом пошла такая сумасшедшая инфляция, никаких покойниц не напасешься… Ну и хрен с ними, сейчас башмала варится по-другому, и, слава Богу, в нашей бригаде есть хоть один светлый мозг. В моей умной голове. Даром, что ли, тетя Двойра говорила: как из меня бы выполз второй Лобачевский, если бы я так же хорошо щелкал задачи, как фраеров?
Ихний штымп — чистый фраер, хотя называется Гурвиц и корчит из себя делового. Ха, тоже еще мене выискался один, я старого Гольдмана в свое время вскрыл, а он был не каким-то там мэром, заведовал будкой газ-воды и обсчитывал ОБХСС во время контрольной проверки. Если не брехать самому себе, так старому Шапиро кинуть этого Гурвица легче, чем погнать стюардессу за еще порцией ихней конины с тоником, чтоб она пропала вместе с изжогой, но чего не станешь лакать из любви до родной Америки.
Наша свободная страна — это вам не задрыпаная Фонтанка, еле посветлу доехали, сходу стало темно, как у негритоса в заднице. Кого они мэром выбрали, сумасшедшие на свои больные головы? Когда мэр сам себе не умеет обеспечить пару домов в городе, чего он может дать другим? Или понт давит: вот какой я, проще мыла, живу в селе, чтоб оно треснуло.
А этот дом… Я себе представляю фонтанскую хижину имени дяди Тома, хорошо, что было темно, иначе прямо-таки в мене состоялся бы обморок. Собачья будка наших американских дворняг проканала бы за дворец рядом с теми постройками времен недоразвитых социализмов. Мало того, что прошли в халабуду больше наощупь, а Таран головой об косяк шваркнулся, так еще телохранители мэра какие-то пришмалянные. Обшмоняли всех, с понтом мы идем определять ихнее золото на переселение из Фонтанки до Валиховского переулка, козлоеды. Если бы я имел дурных мыслей замочить ихнего хозяина, стал бы Шапиро лезть вовнутрь темных помещений. Я бы так пернул возле сарая, что он сходу шваркнулся на головы всех, кто в нем имеет прописку вместе с шестыми номерами.
После поголовного шмона без шухера этот самый мэр еле нашел керосиновую лампу, чтоб осветить картину событий и слегка увидеть нашу бригаду во главе с самим мной. Лампа воняла еще больше, чем ворнякал Гурвиц, проклиная ихний областной Совет, который только тем занят, чтобы выключать свет и гадить в борщ всем и каждому.
Подумаешь еще событие, областной этот Совет или свету кадухис пришел. Стоит из-за этого так лампой махать в потемках. Мы, американцы, за пару дней привыкли до такой шикарной экзотики, а ему удивление. У него, видите ли, отключили свет, тоже еще великий пуриц выискался. Купи себе генерейшен и покажи этому областному Совету, который пьет со всех кровь потемками, пальцем кверху, а вслух заметь ему, чтоб кишен мэр ин тухис при горящих лампочках. Правда, меня ихние дела мало харят, потому что до чужих монастырей мы на постоянке рулим со своими отмычками. Если вам надо свет — включайте, не надо — тушите, а лично мы фраеров в любых потемках вскроем и не пикнем. И таки вскрыли, всех на уши поставили. И этого мэра, и его шестых полумерков.
Надо было б, так я хоть под прожектором не хуже вставил того губернатора Боделана с его таской вырубать свет и любовью до старины под видом керосина. На всю катушку кинул бы его вместе с остальным обкомом, или как он там сейчас, Советом. Советская власть не должна пропасть вместе со своим золотым дном — вот что я имею отметить. Иначе как здесь работать? А может, в следующий раз и придется с Боделаном покалякать; вдруг захотим всучить каких-то фиглей-миглей с денатуратом под видом фермерских поставок? Да чего там, скажу прямо, дайте старому Шапиро не то, что каких-то мэров с губернаторами, а ихнего президента — он тоже без штанов останется, если, конечно, его гардероб способен удовлетворить моих аппетитов. Но пока мне некогда заниматься ими всеми скопом, сойдет и мэр.
Правда, попер Гурвиц на Тарана таким буром, что привяжи его до нужного места — из асфальта нефть пойдет. Таран от делового напора взад откатился. Или от запаха керосина придурел, если стал вестись на всякие рассказы, кроме тех, что надо. Слава Богу, там был я, а значит всё закончилось путем без горбатого лепета.
Шапиро знает, когда сказать свое слово, чтоб в ответ даже рассуждения великого философа Кента канали не внушительней собачьего лая.
В самом деле, чего этот Гурвиц может; нехай он мужик здоровый и грамотных слов наблатыкался, но против ума Шапиро любая другая мощь орет «пас» — это уже сто раз доказано. Или кто-то может сказать «нет», если я говорю «да»?
Таран ему убедительно лепит: мы почти на шару отремонтируем ваш театр, который скоро запросится декорацией до кино «Последний день в Помпеях». А за это потом отшматуем от него совсем маленький кусок под казино. Что тут такого удивительного, если людям, как доказало историческое развитие обезьян, гораздо интереснее скатать в карты, чем смотреть, как скавчит та Рыгалета дурным голосом среди полупустого зала? И правильно: вместо того, чтобы выть, лучше этот горбатый хоть раз въехал кому-то в сурло — фраера среди зала сразу бы перестали зевать. Меня бы режиссером в ихний театр, я бы сделал такую оперу — свет туши, считай жмуров при полном аншлаге. Чтоб я так жил, если это неправда. Но разве в мене есть время отвлекаться за всяких пустяков среди других балетов? Так что смотрите на эту дешевую рыганину при дотации, пока я ставлю особо денежные пьесы.
Помешались они на театре. Мэр, вместо того, чтобы забить свою долю в будущих прибылях, стал разоряться: оперный — это святое, казино при таком раскладе будет смотреться в нем не хуже публичного дома. Хи, надо нам публичный дом, в донельзя блядской вокруг его обстановке — это сплошная конкуренция. Вообще-то, ребята, лепит он горбатого еще хуже той Рыгалеты, у меня длинная очередь фирм на ремонт театра почти за тех же условий. И ничем выдающимся вы ни меня, ни город пока не заинтересовали.
Таран, правда, сходу заметил: когда нашей фирме выпадает великая честь ремонтировать вашего разваливающегося театра, так мы чисто для конспирации сделаем смету за три цента в базарный день. Черт с ним, потратим свои миллионы зелени, которые уже складывать негде, но казино — это просто моя мечта с детства.
И разве Гурвиц ему ответил за детей, которые наше будущее, как везде писалось большими буквами? Ни разу. Вместо того, чтобы соглашаться с Тараном и растопыривать свои карманы, он мотает головой сзади керосиновой лампы с таким сильным сквозняком… Она аж чуть не потухла! Да иди ты со своим казино, нагло так отвечает этот мэр, я их каждый день по сто штук на любом барбуте запузырю под официальной вывеской. Вот зажрался, видно, не мы одни такие хорошие на белом свете.
Тогда Таран шваркает ему главным козырем поперек дурных возражений: тебе идет десять процентов от подряда на ремонт театра и еще двадцать — честная доляна с будущих доходов игорного дома. И вот тут оказалось — ихний мэр еще наглее нас. Он со своими шестыми фуцынами стал ржать на такое замечательное предложение: двадцать процентов, я вам что, нищий? Даже если и поведусь на таких безалаберных идей, так только на пятьдесят один процент. Да и то, не мне лично, а всему городу. Вот до чего оборзел, чтобы мы еще на шару весь город кормили. Может, городу не столько денег, как еще пару тонн керосайну на рыло обеспечить? На шару керосин ихней Одессе куда вкуснее того уксуса. Прямо-таки стал не город, а сплошной лоходром, но мы здесь при чем? Пятьдесят один процент — от такой залепухи не вытошнит? За пятьдесят один процент нехай сам себе театр ремонтирует, казино строит и клизму ставит.
Хорошо, что я на этой стрелке был. Иначе хрен бы их вставили. Таран уже начал отступать от такой наглости и пошел на вариант отходняка одного ремонта, когда лично я сделал всё в ажуре.
Значит, казино в театре нельзя ни под каким соусом, спрашиваю у охабалевшего хозяина, который сидит, как первобытная, при керосиновой лампе в халабуде без самого зачуханного бассейна. А он, как услышал, что лично я держу речь, стал такой скромный, потому что политически усек: Шапиро — не Таран, ему фуфло в уши не вобьешь кувалдой. Нет, мистер, тихо он мне так в оборотку бормочет, никак нельзя, извиняюсь. Но я и не таких делал. Что ж вы, дорогой мэр, ведете явно сволочную дискриминацию во вред своему и местами нашему любимому городу? Вкрадчиво так спрашиваю, чтоб он быстрее на уши встал. И встал, Шапиро кого хочешь на уши поставит!
Я ему так небрежно, чисто по-хозяйски, роняю: вы не кипятитесь перед здесь, как агицин паровоз, или думаете мы вчерашние? Или мы не знаем, что в Одессе происходит? Как будто мы вчера не были в кабаке «Бенефик» прямо в Украинском театре. Значит, в том театре кабак можно, а в другом казино — сплошной геволт? Нет, не зря нам говорили про ваши загибы среди национальной политики, а потому Мировой банк при валютном общаке, узнай за такой расклад, хрен вам даст бабок под реформы и прочие передовые технологии. Это я вам могу гарантировать, потому как налицо зажим свободы одного театра перед другим.
И что, после этого Гурвиц не стал вести себя тише еще на полтона, а у его полумерков морды вбок не поехали от ужасов? Еще как поехали, быстрее маршрута «толчок-дурдом». Тут же мэр перестал пузыриться от одного моего слова, перехезал как я накапаю за его выбрыки в Мировой банк. А что? Стоит Шапире снять трубку: «Але, это Мировой банк? Слушайте сюда и делайте, как командую», — так куда тот банк денется? В момент исполнит всё по стойке «смирно», перекроет кислород — и всем им прийдут кранты вместе с сумасшедшими передовыми реформами при ямах на дорогах и керосиновых лампах.
После того, как я поставил их всех до места, Таран сразу пошел вперед. Мэр, правда, со своими полумерками долго между собой бакланили, но куда им деваться, когда козыри на руках у тех, кто банкует?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36