На самого крутого бойца в мире, знаменитого доктора Вонга, против которого даже Брюс Ли был бы слаб, как муха после аборта.
Мир принял верное решение. Он начал понимать за свое место в жизни при обмене верительных грамот со Слоном. Ну, против Слона, что означает для фраеров только габариты владельца, он еще мог попереть. Пускай Миру противостоял тот, чья кличка расшифровывалась очень просто — Смерть Лягавым От Ножа. Но пойти против сенсея Вонга с Лениным на груди при гербе СССР? Это надо быть не просто антисоветчиком, но и явным фраером. Тем более, что профиль вождя Октябрьской революции и означает аббревиатуру — вор, а на ленточках герба вместо названий до сих пор союзных исключительно на груди Капона республик значились инициалы блатных клана сенсея Вонго.
Вдобавок сенсей сказал всего одно слово. Зато какое! Самое настоящее волшебное. Если бы вы знали это слово, так любой местный рэкет по-быстрому убежал в сторону, как это сделал грамотный Мир. Нехай он и носит на себе такую расшифровку — Меня Исправит Расстрел. Однако шесть крохотных крестиков вместо мозолей на руке Вонга говорили за многое. В общем, Мир прекрасно догнал: сенсей Вонг имеет не только Ленина и герб на груди, но и шесть ходок в зону, не говоря уже за волшебное слово. Мир сделал ноги на свежий воздух, потому как даже если просто небрежно посмотреть в сторону столь почетного гражданина, так нечего мечтать за исправления с помощью расстрела при приговоре суда. Замочат без предварительной полировки дерева и прочей канители, не обращая внимания до таких глупостей, как мощное телосложение и знание кендо-дзю.
Хотя телевидение постоянно тарабанило за чудодейственность методов доктора Вонга при лечении безнадежно больных и искалечивании чересчур здоровых, реклама его учеников, присутствовавших при разборке, оказалась куда сильнее. В «Лотос» записывали не всех подряд, как в других клубах, а исключительно предъявляя повышенные требования. При поступлении учитывались все мелочи — от веса будущих терминаторов до места работы их родителей. Плата в «Лотосе» стала в десять раз выше, чем в других заведениях, что еще больше усиливало интерес попасть именно туда.
— Отдыхайте, профессор, — заметил Капону его дружок после того, как Вонг устало откинулся на спинку кресла в своем роскошном кабинете, изукрашенном непонятными хозяину иероглифами и самурайскими мечами, изготовленными артелью с Пересыпи.
— Знаете, Слава, я уже с трудом делаю себе нормальное лицо вместо каменной морды этого Вонга, — откровенно признался Капон. — Скажите, а где Маечка?
— Нет, доктор, — отрицательно покачал головой Моргунов, — теперь вам надо тренировать волю в другом направлении. Да и Майка занята. Она как раз сейчас двух клиентов от импотенции лечит…
— Опять вы взялись за своих штучек, Моргунов, — спокойно зашипел Капон, — как тогда…
— Ни разу. Тогда я делал понт мужа из командировки, а теперь это даром не надо. К тому же Майка только руководит из себя сестричками нашего милосердия.
— А вы этого видели, Слава? — невозмутимо сглотнул слюну сенсей и неожиданно для самого себя лязгнул вставной челюстью.
— Сто раз, — отмахнулся Моргунов, — слушайте, доктор, вы стали расслабляться прямо-таки чересчур.
— А как бы вы хотели? — нервно дернул настоящим глазом ученик великого Дуа. — Я же в конце концов живой человек, хотя и Вонг… Да, потому имею интерес, как делают свою работу мои подельники. Перестаньте этих глупостей, мне просто интересно за методы работы Маечки — и все дела.
— Ничего особенного, Капон. Самая настоящая групповуха. Лохи жалуются, как у них плохо стоит, а Майка просто лечит от этого. Она их сфаловывает на специально оборудованный медицинский кабинет в гаремном духе, там играет музыка…
— Музыка? — удивился доктор Вонг.
— Ну, не та музыка, что вы подумали, а из магнитофона, для полной расслабухи. Майка научными рассказами вдалбливает, как у пациентов не всё плохо, медсестры помогают ей, чтобы больные быстрее стали здоровыми. Знаете, профессор, наша благотворительная медицина — самая передовая в мире, без понтов. Еще ни один клиент не требовал вернуть аванс. Только мы так успешно лечим всех желающих от импотенции и другой бессонницы.
— Да? — почему-то жалобно вздохнул Капон. — Зато меня вы чего-то чересчур… В общем, по идее, сильно возбудили. Моргунов, где Маечка, я тоже живая личность, пускай родом с Тибета.
— Нечего использовать служебное положение в личных целях, — брякнул Моргунов. — Забота за нужды страдальцев и прочих сексуальных попрошаек — впереди паровоза… Лодно, Капон, не кукситесь. Майка таки да занята. Но вам сейчас полегчает. Это же тоже моя обязанность за наше производство.
Моргунов скомандовал по радиотелефону:
— Але, а ну, по-быстрому, дежурную медсестру до кабинета сенсея Вонга.
Через несколько минут перед Славкой уже стояла то самая куколка, которая недавно сильно сопротивлялась своей счастливой жизни.
— Слушай, ласточка, ты хорошо работаешь, — обрадовал ее главврач Моргунов. — С утра будешь получать на десять баксов в день больше. А теперь по-быстрому сделай мне радость на лице и голую попку доктору Вонгу для измерения твоего состояния здоровья.
Несколько минут доктор Вонг ощупывал медсестричку, замершую с таким видом, словно она тоже была ученица самого Дуа. Наконец сенсей облегченно вздохнул и придал своему лицу привычное выражение.
— Всё в порядке у тебя, — сделал эпикриз Слава, — подтяни трусы на место и беги до трудовых свершений. Что нужно сказать дяде начальнику?
— Спасибо, — прощебетала куколка и выпорхнула из кабинета.
— Ну, как вам, доктор, моя профсоюзная забота за подельника, то есть коллектив? — залыбился Моргунов.
— Перестаньте сказать, — ответил доктор Вонг со своим привычным изображением каменной морды окружающему миру. — Просто мне надо и таким макаром тренировать свою волю. Этот долбаный Дуа так завещал. В общем, какой расслабон при такой постановке дела? Одна работа на износ между здоровьем драчунов-детишек и больных всякими поясницами.
— Это точно, — заметил Славка. — Пока за полный расслабон не стоит мечтать. Зато других забот я вам гарантирую. Вы же не только великий боец и народный целитель. Вы же еще доктор астрологопсихических, то есть, парапсихологических наук. Пора оправдывать свои высокие награды по научной части и доказать, как вы не зря торчали в питерской академии.
— Я торчал в ростовской академии, — поправил Моргунова доктор наук.
— Капон, было договорено: мы сейчас почти что фраера, ну и думайте соответственно. Я понимаю — трудно, сам мучаюсь, но дело есть дело, даже когда оно называется бизнес Короче, вы забудьте за академию, которая тюрьма. Вы теперь другую закончили и доктор наук.
— Послушайте, Слава. Да, я доктор, но сколько можно использовать меня одного на благо всей науки? Я уже и так чересчур занят здоровьем кого хочешь. И наблатыкался всяких ученых терминов. У вас, кроме меня, некому наводить понт? Да, вы наняли кучу больных на голову. Я промолчу за малохольного Борща и это Отсосопуло — явная находка для дурдома. Но, кроме них, вы же набрались других фраеров, иногда похожих на нормальных. Если я должен еще и астропсихикой заниматься, на хрен все эти ваши хероманты и фрейдерасты?
— Доктор Вонг, не гоните волну круче цунами, — ответил главврач Моргунов. — Вы всё прекрасно понимаете. Что могут медицинские штымпы без вашего благословения? Эти профессора не загонят до нас лохов даже своими деревянными молотками, если не объявить: их консультирует доктор астропсихо — и до хрена еще каких наук Вонг. Но разве это главное?
— А что? — перестал сопротивляться дополнительной нагрузке сенсей Капон.
— Вот что. Я вам прямо скажу: если мы хорошо ударим по астропсихике, тогда вы услышите… Слушайте, профессор, так я уже слышу. Понюхайте вокруг себя носом и наберитесь еще большей твердости. А потому повторите клятву, как другие доктора.
Другим врачам «Гиппократа», взятым для прикрытия работы моргуновскими методами, платили чуть больше, чем их коллегам из больниц города. Зато, в отличие от коллег, они получали зарплату регулярно, а не раз в четыре месяца. Блатные во все времена понимали: главное богатство общества — это его лохи, и, в отличие от государства, заботились за то, чтобы фраера регулярно зарабатывали для их пользы и даже имели возможность плодиться.
Капон понял Моргунова без второго слова. Он деланно потянул носом воздух и настроился сказать заклинание, ради которого создавался «Гиппократ». Клятва Гиппократа звучала чуть-чуть не так, как произносят ее другие после окончания института. Зато она подчеркивала величие пути, избранного моргуновским шоблом, страдающим не хуже других за здоровье общества.
Капон строго посмотрел на непонятные иероглифы среди стены и торжественней, чем любое «Служу!», произнес:
— Слышу денег легкий шелест, это лох пошел на нерест!
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Директор кинотеатра «Южная Пальмира», понял, что судьба просто улыбнулась ему в тридцать два зуба, когда представитель «Гиппократа» арендовал зал на целую неделю.
«Южная Пальмира» была выстроена во времена, когда стоило появиться черно-белой афише за цветной широкоэкранный американский фильм, так возле касс змеилась очередь размером с отросток аппендицита всей планеты. К тому же «Южная Пальмира» стала единственным кинотеатром, находящимся в громадном жилмассиве, напоминавшим своей архитектурой, коммуникациями и прочими заботами властей за сладости американской жизни в районе Гарлема.
Зато в наше интересное до крайностей время заполнить зал кинотеатра можно исключительно с помощью колдовства или еще надежнее — резиновых дубинок. Ну кому захочется тратить деньги на это кино, когда вруби любой канал телевизора — и успевай смотреть с утра до ночи, как мотаются пуды пленок этой самой голливудской продукции. Надо быть последним шизоидом, не надеящимся даже на помощь великого врачевателя Вонга, чтобы переться из дому черт знает куда, если того «Скалолаза» бесплатно демонстрируют по одесскому телевидению за две недели до премьеры фильма в его родной Америке.
Однако, несмотря на такие радости жизни при экономии средств, многим обитателям Гарлема местного значения денег всё равно почему-то не хватало. Не то что на новые дубленки, экскурсии в Японию и дешевую мебель «Император», как постоянно рекламируют в том же телевизоре, но и для поправки здоровья. К тому же надо заделаться просто эксцентричным по натуре миллионером с явными отклонениями, чтобы при хороших бабках жить в этом ройончике, из которого проехать до центра города в общественном транспорте — всё равно, что экономить на массажисте при сильной загрузке портного и психоаналитика.
Многие несознательные жители Гарлема, несмотря на нехватку бумажек под названием деньги, всё равно болели, пускай все лекарства мира создавались явно не для них и по ценам ниже рыночных, хотя таких цен, между нами говоря, в отличие от болезней, в природе просто не бывает.
Это просто нужно иметь счастье в виде наглости заболеть чем-то, когда за пазухой нет пары сот баксов, чтобы купить курс уколов в задницу при простуде, не говоря за более дорогостоящие операции гнилых внутренностей.
И вот такие нахлебники гарлемского пошиба своими личными амбициями в виде каких-то аденом-фибромиом лупят по государственной экономике, которая и так годами дышит, с понтом за минуту до инсульта. Может, прикажете им еще вовремя выплачивать зарплаты, от которых болеть и жить дальше хочется с большим трудом?
И вдруг, когда всякие нездоровые и прочие ветераны труда, вспомнив песню «Жила бы страна родная и нету других забот», уже мечтали за примерку белых тапочек без предварительных мучений, все поголовно получили на шару возможность вылечиться от чего угодно. От дырок в зубах до хронической нехватки витаминов в организмах, от погашения инфекций и облигаций госзайма до уничтожения самых разных осложнений и последствий, уверенно ведущих до одного свежевырытого итога. Это стало возможным исключительно благодаря обществу «Гиппократ».
Благотворительность не знала пределов своего сострадания до ближних. «Гиппократ» арендовал кинотеатр на целую неделю и пригласил всех желающих бесплатно припереться в «Южную Пальмиру» вперемешку со своими болезнями. На многочисленных плакатах гарлемчанам улыбался известный целитель Вонг, гарантировавший повальное здоровье всем и каждому после посещения кинотеатра. Само собой, афишами и газетами добрый Вонг не ограничился. Доктор восточной медицины на какое-то время перестал дрессировать Ван Дамма не только в перебивках остросюжетных фильмов, но и перед замечательными передачами типа трансляции заседания Верховного Совета.
Это вовсе не означало, что сенсей окончательно потерялся из телевизора, подобно другим целителям, у которых уже отчего-то не хватало средств для привлечения новых потоков болящих с башмалой за пазухой. Вместо мордобойца Жан Клода доктор Вонг запросто появлялся на голубых экранах с провидицей Лаки Люкс, дочерью известной белой колдуньи Анны. Провидица Лаки сумела впитать вместе с молоком матери некие таинственные знания, передающиеся посредством генетического кода, а развил их, обогатив одному ему известными врачебными секретами, заслуженный деятель астрологопарапсихологических наук непревзойденный целитель Вонг.
Уже во время первого бенефиса провидицы Лаки возле кинотеатра стало твориться такое, чего не было во время премьеры «Фантомаса» много лет назад. Желающие пробиться в «Южную Пальмиру» вместе со своими болезнями больше походили не на измученных недугами доходяг, а истошно орущие отборные тумены времен монголо-татарского нашествия перед штурмом Козельска. Кинотеатр забили, что называется, до упора; не прорвавшиеся до кресел располагались на полу в проходах и напряженно ждали, когда появится провидица, чтобы сделать кадухис на живот поголовно всем болячкам в этом зале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36