Правого уха не было вовсе. Грейс мгновенно поставила диагноз: зарубцевавшиеся ожоги лица и головы III степени. Она взяла девочку за правую руку и увидела на внутренней поверхности новую розовую кожу. Наверняка на теле девочки под тонкой тканью рубашки тоже имеется несколько ожогов. Поразительно, что она не умерла от заражения крови. На Земле можно сделать пересадку кожи и косметическую операцию. Здесь же ей суждено до конца жизни стыдиться своей внешности.
— Ты очень красивая, Тира, — мягко проговорила Грейс и не покривила душой.
Девочка вырвала руку, еще ниже опустила голову, схватила грязную посуду и поспешила уйти из комнаты. Дейнен не отставал от нее, и Грейс некоторое время смотрела им вслед.
— У Эддока есть свои дети? — спросила она.
— Его жена умерла, когда носила их ребенка несколько лет назад, — ответил Каллет. — Мне кажется, он больше не женился.
Он посмотрел на управляющего, который молча кивнул. Лирит положила подбородок на сложенные руки.
— Лорд Эддок, наверное, очень добрый человек. Не всякий согласится взять в дом чужих детей.
— Иногда он даже слишком добрый, — пробормотал Джастар.
Грейс подняла голову. Интересно, что он имеет в виду? Может быть, управляющий считает, что лорд Эддок взвалил на себя непосильную ношу, взяв в замок больных детей? Но прежде чем она успела задать новый вопрос, Каллет поднялся из-за стола.
— Мы отправимся в путь завтра на рассвете.
— Я вас провожу, милорд, — ответил управляющий. Однако Грейс поняла, что слова рыцаря предназначались скорее дамам — он намекал им, что пора спать.
Грейс и Эйрин встали вслед за Лирит, попрощались с мужчинами и начали подниматься по лестнице. В их комнате Тира и Дейнен перестилали постели. Услышав, что гости пришли, Дейнен собрал в охапку грязное белье и поспешил к двери. Тира шла за ним, потом остановилась около Грейс.
— Идем, Тира, — позвал ее Дейнен.
— Нет, — вмешалась Грейс. — Все в порядке.
Она опустилась на колени и положила руки на острые худые плечики девочки.
— Тебе не нужно прятаться, — сказала она и убрала роскошные волосы с лица малышки. — У тебя очень красивое лицо.
Тира напряглась, но Грейс не шевелилась. И тогда девочка расслабилась, подняла голову и улыбнулась. У нее были великолепные белые зубы. Грейс улыбнулась ей в ответ.
— А ты, оказывается, умеешь обращаться с детьми, сестра, — заметила Лирит.
На сей раз напряглась Грейс. В отделении неотложной помощи она упорно избегала детей-пациентов. Дети слишком искренни. И честны. Однако с Тирой она не испытывала никакого смущения. Интересно, в чем тут дело?
Разве не понятно, Грейс? Немые дети не задают вопросов, на которые взрослым трудно ответить.
— Когда Тира перестала разговаривать? — спросила она у Дейнена.
— Когда лорд Эддок ее нашел, она уже была такой.
— Лорд Эддок ее нашел?
— Когда весной отправился в Перридон, чтобы навестить своего кузена. На обратном пути он наткнулся на Тиру, она бродила совсем одна среди пустошей южного Перридона. Мы не знаем, что с ней произошло — она молчит. Лорд Эддок ее пожалел и взял с собой.
— А как вы узнали ее имя? — спросила Лирит.
— Никак. Мне кажется, так звали жену милорда.
Грейс мягко исследовала шею девочки, но не обнаружила никаких отклонений. Скорее всего физически Тира способна говорить. Но она пережила страшное потрясение, которое сказалось на ее психике. Дети часто реагируют на тяжелые травмы таким образом. А как она получила ожоги?
Разве ты не догадываешься, Грейс? Ты же ведь уже достаточно видела.
Перед ее мысленным взором возникли почерневшие руины деревни и человек, мечущийся на грязной кровати, и страшные изменения, которые с ним происходили. Но здесь ведь все иначе, разве не так? Раны Тиры зарубцевались — значит ее ожоги иного характера.
— Нам с Тирой нужно идти, миледи, — сказал Дейнен. Грейс кивнула.
— Ты слышала Дейнена, — сказала она девочке. — Иди, увидимся завтра.
Дейнен вышел в коридор, и Тира повернулась и поспешила вслед за ним. Но через несколько шагов она остановилась и повернулась к Грейс, показав пальцем на открытую дверь. Потом напрягла руку, подняла ее вверх и быстро опустила.
— Что Тира делает? — нахмурившись, спросил Дейнен.
Грейс посмотрела на Лирит и Эйрин, затем снова на девочку. Тира повторила свое движение, при этом лицо ее оставалось совершенно неподвижным.
— Не знаю, — ответила Грейс. — Думаю… пытается мне что-то сказать.
— Тира иногда бывает странной, — пожав плечами, заметил Дейнен. Вытянув руку, он схватил девочку за плечо и мягко потянул за собой. — Идем, Тира. Леди пора спать, да и нам тоже.
Они вышли из комнаты и закрыли за собой дверь. Грейс посмотрела на своих подруг, но не успела ничего сказать — ее слова заглушили раскаты грома — такие сильные, что содрогнулся весь замок.
ГЛАВА 34
Грейс открыла глаза и увидела, что комнату заливает пепельный свет.
Она села на кровати и убрала с лица спутавшиеся волосы. Что-то было не так — казалось, будто в голове у нее монотонно стучат маленькие молоточки, а духота давит так сильно, что невозможно дышать. Но в следующее мгновение стало ясно, что ее поразило.
Тишина.
Грейс не знала, когда наконец заснула. Гроза бушевала всю ночь. Даже сквозь закрытые веки она видела яркие вспышки молний, а подушка, которую она положила на голову, не спасала от оглушительных раскатов грома. Но ей все-таки удалось крепко уснуть. А потом…
Грейс склонила голову набок и прислушалась, но не услышала ничего, кроме ровного дыхания Эйрин и Лирит, спящих на второй кровати. Гроза прошла.
Грейс встала и оделась, стараясь не шуметь. Она решила, что нет смысла будить Эйрин и Лирит. Судя по всему, до рассвета еще несколько часов, а учитывая, как все устали, вряд ли они отправятся в путь очень рано.
Если только сюда не заявится сэр Каллет и, звеня шпорами, не вытолкает нас пинками на улицу.
Грейс не сомневалась, что суровый рыцарь на такое способен.
Она тихонько выскользнула в дверь и осторожно ее прикрыла. Шагая по коридору, она невольно поморщилась. Отвратительный запах стал еще сильнее. Интересно, что кухарка сотворила с тем мясом? Припрятала в надежном месте? Грейс пошла быстрее и вскоре оказалась около лестницы.
Войдя в обеденный зал, она обнаружила, что не спится не только ей. За столом сидели Меридар и Дарж. В камине весело горел огонь. В доминионах всегда топили камины, даже когда стояла жара. Что-то вроде болезненной мании, которой страдали жители этой средневековой земли.
Дейнен выгружал с подноса на стол хлеб, сыр и сушеные фрукты. Тира осторожно несла глиняный кувшин с каким-то напитком и поставила его на стол, не пролив ни капли.
— Привет, — поздоровалась Грейс, стоя на пороге. Рыцари тут же вскочили на ноги, а Дейнен улыбнулся.
— Доброе утро, миледи, — сказал он. — Вы хорошо спали?
Грейс поднесла руку к затылку, где поселилась боль, радуясь тому, что мальчик не видит выражения ее лица.
— Неплохо, — ответила она.
— Управляющий Джастар уехал, чтобы заняться делами деревни, и приказал мне о вас позаботиться.
— Как леди Эйрин? — спросил Меридар, прежде чем Грейс успела поблагодарить Дейнена. — И леди Лирит, — добавил он и покраснел, сообразив, что совершил оплошность.
Грейс в очередной раз пожалела рыцаря, которому выпала печальная судьба полюбить баронессу. Впрочем, тут же напомнила она себе, Меридар совсем не глуп и наверняка мечтает избавиться от наваждения.
— Они еще спят, — ответила Грейс.
Она почувствовала, что кто-то дергает ее за юбку, и опустила глаза. Тира показала на стол: Ешьте. Грейс присела и, глядя девочке в глаза, сказала:
— Спасибо.
Тира смущенно кивнула, а затем быстро опустила голову, и роскошные огненные волосы прикрыли изуродованную половину лица. В следующее мгновение девочка убежала в темный угол, а Грейс грустно вздохнула. Она понимала, что улыбка, которую она видела на лице Тиры вчера вечером, редкий дар маленького, пережившего кошмар ребенка женщине, ее пожалевшей.
Она села за стол. Густая жидкость в графине оказалась пивом. Впрочем, если бы кому-нибудь пришло в голову смешать в миксере заплесневелый хлеб с водой, результат получился бы точно таким же. Грейс с удовольствием выпила бы обжигающе горячую кружку мэддока с ложкой сливок. Она уже давно пришла к выводу, что печальные времена средневековья на Земле закончились бы через три недели, а не тянулись несколько веков, если бы у людей, живших тогда, имелись запасы кофе, чтобы стимулировать мозги.
Она сделала несколько глотков пива, а потом взглянула на Даржа.
— Где Каллет?
Выражение на лице Даржа было таким же мрачным, как и его серый костюм.
— Не знаю. Ночью я ходил посмотреть на лошадей, боялся, что они испугаются грозы и что-нибудь себе повредят. Когда я вернулся, он куда-то ушел.
Меридар отломил кусок грубого хлеба от большой буханки.
— Каллет поднялся очень рано, как раз когда стихла гроза. Сказал, что ему нужно кое-что проверить, и с тех пор не вернулся.
Грейс нахмурилась. Странные новости. Каллет совсем не из тех, кто любит бродить по ночам. Значит, случилось что-то важное, и он решил посмотреть.
— Что будем делать? — спросила она.
— Подождем, — ответил Дарж. — Немного.
Кусок хлеба застрял в горле Грейс.
Некоторое время они молча ели, а когда завтрак подошел к концу, рыцари отправились в конюшню, чтобы подготовить лошадей к дороге. Дейнен начал убирать грязные тарелки, и Грейс осталась с Тирой. Она попыталась с ней разговаривать, но девочка неподвижно замерла на лавке и смотрела в огонь. Вчерашний контакт, который Грейс удалось установить с малышкой, исчез так же, как и ее способность прикасаться к Духу Природы. И потому она обрадовалась, когда вернулся Дейиен.
— Я могу задать тебе вопрос, Дейнен? — осторожно спросила она.
Он кивнул и уселся на скамью.
— Конечно, миледи.
— Я целительница, — сказала она. — Расскажи, как ты потерял зрение.
Мальчик поднял голову и откинул спутанные волосы с лица.
— Я посмотрел на солнце. Я смотрел и не отворачивался.
Грейс онемела от удивления. Она предполагала, что он болел или получил сильный удар по голове, но не это. Если долго смотреть на солнце, пострадает сетчатка, а оптический нерв просто сгорит. Грейс ничего не могла сделать для мальчика.
— Зачем? — удивленно спросила она.
— Они приходят в огне. Так сказал мой отец. Поэтому однажды я проснулся и понял, что должен посмотреть на солнце, ведь сильнее огня, чем у него, не бывает. Я знал, что если буду смотреть очень долго, то мне откроется секрет — как мы сможем их победить.
Грейс тряхнула головой, пытаясь понять, о чем говорит мальчик.
— Кого ты имеешь в виду? Кто приходит в огне?
— Огневики.
Грейс, сама того не замечая, вцепилась в край стола.
— Ты видел огневиков? — напряженно прошептала она. — Расскажи мне, Дейнен. Ты их встречал?
Мальчик покачал головой.
— Нет, мне отец рассказал. А он про них слышал от человека, который пришел с востока. Он говорил, что люди заболевают лихорадкой, и кое-кто из них умирает, а другие выживают и становятся черными как ночь — огневиками — и возвращаются, чтобы сжечь остальных. Он еще какое-то слово назвал. Крен… крем…
— Крондрим, — прошептала Грейс. Дейнен кивнул:
— Да, правильно. Он сказал, что крондримы обязательно придут за нами, что они сожгли его родную деревню.
Грейс положила руки мальчику на плечи и заговорила, старательно подбирая слова. Ей нужно было знать наверняка.
— Это очень важно, Дейнен. Кто-нибудь прикасался к человеку, что пришел с востока?
Дейнен нахмурился.
— Не думаю, что отец его трогал. Отец сказал, что он был какой-то не такой, и от него плохо пахло. Потом тот человек встречался с Джастаром, а больше я его не видел. Наверное, он ушел на запад.
Внутри у Грейс все сжалось, и она пожалела, что решилась отведать местного пива.
— Знаете, миледи, мне удалось кое-что рассмотреть на солнце. Перед тем, как мир стал черным. Я видел все очень ясно.
Грейс придвинулась к нему.
— Что ты видел, Дейнен? Что?
Мимолетная улыбка коснулась губ мальчика, и на лице появилось диковинное выражение отстраненной светлой радости. Как на лице святого, пронзенного стрелами язычников.
— Я видел себя, миледи. Я шел по залитому солнцем полю и нес на руках девочку. Очень красиво.
Грейс искала и не находила подходящих слов. Она не могла сказать ребенку, что он стал жертвой галлюцинации, что зрительные центры его мозга предприняли последнюю отчаянную попытку придать смысл обжигающему потоку фотонов, прежде чем система отказала. Он искал на солнце ответ, но нашел лишь мрак.
Дейнен вздохнул и поднялся на ноги.
— Я пойду наверх, миледи. Вчера я проветрил комнату лорда Эддока, но мне кажется, нужно еще раз открыть там окна.
Грейс кивнула, хотя и понимала, что он ничего не видит.
— Мальчик обладает даром предвидения, — сказала Лирит, которая стояла на пороге зала.
— Ты так думаешь? А может быть, он всего лишь глупый ребенок, который слишком долго смотрел на солнце?
— Кто знает? — пожав плечами, ответила колдунья. — Но не стоит забывать, что самое простое объяснение не всегда является единственно правильным, сестра.
Грейс задумалась над ее словами, а потом встала и проговорила:
— Не нравится мне это, Лирит. Мы не видели здесь никаких признаков огненной чумы, но все равно, что-то тут не так. Давай разбудим Эйрин. Найдем Каллета, и в путь.
Когда они подошли к своей комнате, Грейс заметила, что дверь в покои лорда Эддока слегка приоткрыта. Наверное, Дейнен вошел, чтобы проветрить комнату.
В следующую секунду Грейс сообразила, что из двери наружу вырывается такая сильная вонь разложения, что, казалось, ее можно потрогать руками. В воздухе с громким жужжанием носились мухи. Без лишних раздумий она подошла и заглянула внутрь. Дейнен, наморщив нос и размахивая рукой перед лицом, стоял около окна, и Грейс посмотрела мимо него на постель.
Смерть наступила три или даже четыре дня назад, и тело успело значительно разложиться. Когда лорд Эддок умер, Грейс не знала наверняка, но поняла, что его поразила огненная чума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69