– Мой фюрер, это ужасно, я не могу…
– Пан Штефан, цо робить? Нам помочь треба!
– Молчать! – гаркнул я. – Зубровка, шаг назад! Слушаю вас, ефрейтор.
– Мой фюрер, этот Мстислав вызвал к себе какую-то жуткую молодую фрау, – поправляя пилотку, затараторила Шнапс. – Он завязал узел на волшебном пояске, и к нему прилетела… я не знаю, кто это. Юная девчонка с безумным магиполем. Видимо, сильная волшебница. Не меньше 5000 очков харизмы!
Берубой, дремавший в кресле, живо проснулся и подскочил к экрану.
– Покажите, покажите ее! – торопливо приказал он, зачем-то сжимая в руках кочергу.
– Ты думаешь, это… Потравница? – едва слышно простонал я.
– Очень надеюсь, что нет. Иначе о Мстиславе нам можно позабыть. Смело и навсегда, – ответил семаргл.
Изображение на мониторе дернулось и поплыло вбок: это Шнапс взлетела вместе с камерой и направилась туда, где в черемуховых кущах на окраине села светлел огромный бревенчатый домище, сплошь завешанный по солнечному фронтону сохнущими богатырскими рубахами. Внутри, видимо, находился Бисер со своей таинственной фрау. Осторожно обогнув угол дома, Шнапс поднялась выше, к окну второго этажа. Мелькнуло лезвие финского ножа: пришлось проделать дырочку в непрозрачном пузыре на окошке.
Я вгляделся в изображение на экране: увидел просторную сосновую горницу, залитую сухим оранжевым солнцем – в воздухе косо стоят частые завеси лучистой танцующей пыли; на дощатом выскобленном полу играет, вертясь в липовой стружке, серый котенок. А у дальней стены, сплошь забрызганные мягкими пятнышками бликов, сидят на широкой застеленной лавке двое. Парень и девушка. Видимо, влюбленные. Она – маленькая, гибкая и… пленительно грустная: охватила тонкими руками колени, спрятала зеленоглазое лицо в густом облаке золоченых вьющихся волос. Он – тоже красивый, довольно статный, голопузый и самодовольный, стоит перед ней, засунув руки в карманы замызганных штанов, и улыбается:
– «Не плачь, мой ангел. Я обещаю, что женюсь на тебе, когда приеду из командировки. Ребенка назови как хочешь».
Бисер в своем амплуа, это понятно. А откуда «ангел»-то взялся?
– Хвала Траяну, не Потравница это! – выдохнул Берубой, отворачиваясь от экрана. – Всего лишь Метанка, медовая лихоманка. Полуденичка летучая…
– Кто такая? – полюбопытствовал я, разглядывая стройные ножки и тесную талию под темным коротким платьицем. Вот это бюст! Такого даже я не наколдую. Интересно, как удается ей спать на животе? И еще вопрос: отчего Бисеру так сказочно везет?
– Медвяная мавка Метанка. Одна из шести сестер-полудениц, служанок божкиньи Плены Кибалы. – Полызмей Берубой, судя по всему, совершенно утратил интерес к происходящему на экране. – Занимается тем, что лихорадку наводит. На тех, кто меду пьет немерено.
– Она – неживая? Глюк, химерка – как мои вилы?
– Ну… вроде нежить, а вроде и людина. Краденая она. Из живой дитяти в мавку переучена. Да это ж и есть Катомина дочка.
– Это?! Дочь посадника Катомы Дубовой Шапки? – Я чуть не вывалился из кресла-качалки.
– Она. Почти двадесет лет тому назад украдена Кибалой. Только сама Метанка того не ведает. Память у нее чужая.
– Так. Угу. Ясно. – Я поборол желание изгрызть ногти на руках. – Скажите, Берубой… а вам не приходило в голову… скажем, вернуть ее Катоме? А? Чисто на всякий случай? А вдруг посадник за нее вознаграждение какое-нибудь обещал?
– Обещал, – бесстрастно кивнул полызмей. – Бочонок серебряных гривен.
– Угу. – Я покачал головой, грызя кончик паркеровской авторучки. – И что? Никак? Нет желания ее поймать и к папаше доставить?
– Нет. Нет такого желания. – Берубой уверенно мотнул понитэйлом на затылке. – Потому как не полюбится это Плене Кибале. Плена – она чаротворка древняя, иноземица недобрая. Ее даже Потравница боится. Да что Потравница! – Сварог и тот Кибалу чтит. По слухам, это она Тень Меча на Татрань навела… Нет на Руси такого человека, который не побоялся бы обидеть старуху Плену.
Я улыбнулся. Знаю, как минимум, одного такого человека. Вот он на экране маячит: расхаживает, погрузив руки в карманы, и вешает на розовые уши симпатичной Метаночки гроздья недурно проваренного спагетти. А если б узнал, что во Властове тамошний посадник готов заплатить за эту грудастую нимфетку бочонок серебра – немедля бы разговоры закончил. Схватил бы девушку в мускулистую охапку – и вперед. За вознаграждением.
А все почему? Потому что: наглость. Важное достоинство любого супермена. Она и волшебным мечом поможет завладеть, и серебряными гривнами в бочонке. Решено. Я заставлю Бисера отнести эту девчонку к ее безутешному и очень влиятельному папаше!
И вот зачем: во всех компьютерных играх положительный супергерой (прежде чем отправиться в главный поход своей супергеройской жизни) прямо-таки обязан совершить пару-тройку менее масштабных благодеяний. Набить, так сказать, руку: школьницу там от разбойников освободить или лужайку бесплатно подстричь для доброго старичка волшебника. Зачем это нужно? Объясняю: потренировавшись на выпавших из гнезда птенчиках, герой наращивает уровень своей крутости. Очки зарабатывает, грубо говоря. Таковы законы жанра. Так что – сразу после победы над Рогволодом-Посвистом надо спровоцировать Бисера на новый маленький подвиг. Я думаю, он будет не против. Спасти такую звездную девочку от чар злой богини Плены Кибалы – это ж одно удовольствие для любого супергероя!
– Против Кибалы выступать – ужасно. Тут много наглости потребно, – задумчиво произнес Берубой. – Талантов с полтысячи, не меньше.
Я поспешил его успокоить: полтысячи очков наглости, я думаю, в характере моего друга Бисера наберется. Всяко. Впрочем, это неплохо бы проверить… А заодно сравнить уровень рыцарских достоинств Бисера с такими же качествами Чурилы. Возможно, в чем-то Чурила превосходит моего голопузого приятеля. Тогда ущербные качества Мстиславки надо срочно развивать!
Пощелкав кнопочками, я быстренько составил сводную таблицу рыцарских дарований двух супергероев. Информацию о талантах Чурилы взял с его официального сервера (из раздела «ФОРМУЛА ПОЛУБОГА»). А сведения о бойцовских качествах Мстиславки мне мгновенно предоставил… правильно, Чуткий перстень.
Итак, что же получается?
Я вгляделся в экран и ужаснулся. Сопоставление тактико-технических данных двух молодых людей явно и жестоко свидетельствовало в пользу противника. Судите сами:

Фантастика! Больше всего меня поразило именно это. Да-да. У каждого из этих парней в сумме – одинаковое количество талантов! Только у Чурилы они распределены ловко и грамотно: вся энергия души пошла в злобность, гонорность и пылкость. А у моего друга на сердце – стыдно сказать! Не только нормальной бойцовской «ненависти» не нашлось, более того: все жизненные силы пожертвованы на взращивание совершенно никчемной, бесполезной «совести». А также какой-то эфемерной «личности». На хрена-а? Кому это нужно? Он что, этой личностью, как кистенем махать будет? Или, может быть, орехи забивать? Гвозди колоть?
Совершенно негодный набор качеств. А между тем ведь потенциал-то велик! Обидно, слушай. Все могло быть иначе – если бы воспитывали Бисера не в советском детском саду и не в российском университете, а в элитном спецучилище по подготовке чересчеловеков. Вот дядька Сварог времени даром не терял. Не позволил своему Чурилушке сопли распускать… И малец вырос крепкий: бодрый, гонористый, к тому же очаровашка.
Ну – ничего. Кое-что геройское все-таки и в Бисере имеется. «Наглость», например, отнюдь не подкачала. С лихвой хватит на то, чтобы нахамить не только старой Плене Кибале, а заодно и всем прочим старым волшебницам и пожилым колдуньям (вместе взятым). Это радует. А еще утешает «скорость реакции». Недаром! Недаром столичная жизнь учила нас своим жестоким хитростям. Недаром золотое правило «не тормози» сызмальства уважается любым русским, любящим быструю езду по жизни. О! Что я вижу?! У Бисера, у этого балбеса, бабника и алкоголика, – 500 очков «интеллекта»! Кто бы мог подумать… Просто открытие сезона. Хорошо парень замаскировался. Честно говоря, раньше я подозревал, что он учился грамоте по пивным этикеткам…
Нет, не все потеряно. В парне еще дремлет недодавленный супермен. Нужно только помочь приятелю внутренне перестроиться. Подтренировать одни качества и придавить другие. Именно так. Насиживание василисковых яиц – длительный и небезопасный процесс. Вызревание дракончика из кокона потребует терпения как от дракончика, так и от наседки. Не бойся, Бисер, я помогу тебе. И даже знаю, с чего начать – с нефункциональных рудиментов и обременительных наростов.
Совесть – это не смертельно. Будем ампутировать.
Press F8 And Hold… On To Your Seat
«Я говорю: господа! Охота вам из пустого в порожнее переливать?
Все это хорошо для немцев, пресыщенных уже положительными познаниями, но мы…»
А.С.Пушкин. (Из письма А.А.Дельвигу)

Фон Кульбитц чуть не подавился крупным куском артишока. Витязь Акундин дрогнул дланью и пролил на самшитовую скатерть темное опорьевское пиво, специально заказанное к сегодняшнему обеду. Би-Джей тоже разволновался и уронил вилку. Неудивительно. Мы баловались вареными артишоками под одуванчиковым соусом, сидя за прозрачным стеклянным столом на крыше «Децебал билдинг» в так называемой летней столовой. И вдруг – крошечный телеэкранчик на стойке бара вспыхнул и замигал… Сквозь мутотени помех постепенно проступило цветное изображение: долговязая, атлетически сложенная мулаточка, вжатая в тесное исчезающее бикини кислотно-голубого цвета, возлежит на тихом речном мелководье в зарослях осоки…
Акундин замер с тяжелой кружкой в вытянутой руке. Би-Джей уронил еще одну вилку (на этот раз десертную). Несколько мгновений мы молча смотрели на немой мерцающий экран. Мулатка на экране потянулась, перебирая стройными ножками в теплой воде, улыбнулась в камеру и… приветливо помахала огромным поцарапанным мачете. Ах, ну да. Я опомнился – это не мисс Венесуэла-2000, а всего лишь вила Ром.
Ракия, дежурившая у стойки с коктейлями, подскочила к телевизору – наконец сообразила, что нужно включить громкость.
– Масса Стив, это я, – лаково подмигнула Ром, пряча мачете в широкие ножны, пристегнутые к лиловатому влажному бедру. – У меня новости: князь Лисей Вышградский только, что выступил в поход со своей дружиной. По слухам, отправился примирять враждующие племена стожаричей и узолов.
Я молчал. Не мог говорить. Я глядел на бикини.
– Кхм-кхм! Масса Стив? – Рейнджер Ром удивленно подняла брови. – Я не помешала вашему обеду? Вы приказали доложить, когда князь Лисей покинет пределы деревни, не так ли? Ну вот, я сообщаю. Вам нравится мой новый купальный костюм, масса Стив? Вы ведь просили…
Я не нашелся, что ответить. Поспешно сделал вид, что размышляю.
– А… э… покажи-ка нам князя Лисея с его воями, – приказал Би-Джей, приходя на помощь растерявшемуся повелителю.
Экранчик мигнул, мулатка исчезла. Зато открылся вид снизу на вершину крутого изумрудно-травяного холма, забрызганного искрами ромашек и клевера. На холме не было ни души. Только некий отдаленный гул… Будто поезд грохочет невдалеке.
– Конница князя Лисея скоро появится, масса Стив, – прозвучал закадровый комментарий Ром. Поерзав на троне, я устроился поудобнее – приготовился насладиться зрелищем. Уверен: сейчас, как в дешевом голливудском эпосе, на гребень холма внезапно, будто из-под земли выпрыгнут всадники в одинаковых униформенных доспехах…
Так, все правильно: появилась пыль. Угу, красиво: желто-бурая муть поднимается от земли. Интересно только, откуда взялась пыль на свежем травяном склоне? И вдруг я понял: это не пыль. Это – вонь.
– Превышение предельно допустимой концентрации сернистых газов в атмосфере, – бодро доложил голос Ром. – Очень воняет, масса Стив. К чему бы это?
Я не успел ответить. Земля мелко задрожала в суетливом ужасе – так, что задергалась камера и медленно, выворачиваясь корнями, повалились рядом несколько деревьев. Желтыми клубами вони угрожающе затянуло гребень холма, сплошь, сплошь… И вот – они появились. Черные быстрые пятна разом вынеслись из рыхлого тумана – густой грязной россыпью хлынули с вершины вниз, по откосу – низкорослые, корявые, колченогие… Мелко и часто перебирая лапками, посыпались сверху озлобленные, перепуганные твари, похожие на гигантских рыжих пауков – полевики, ржанухи, овинники… Оглядываясь, плюясь и размахивая когтистыми кулачками, путаясь в скользком туманистом рванье – старые русалихи. Вот – волоча за собой бороду, сизо-зеленой каракатицей скатился, матерясь и глухо визжа, старый чащобный леший – с треском вломился в перепуганную березовую семейку: с маху срубил под корень пару тонких белых стволов – покатился дальше, вспахивая морозистым ужасом густую траву.
Усилием воли я заставил себя прикрыть нижнюю челюсть. Это что же… и есть войско князя Лисея Вышградского?
Нет. Вся эта нечисть – просто… разбегается в панике! Вот – насекомая толпа потревоженных серверов скатилась с холма, мелькнула мимо камеры обрывками седых кос, мутного рванья и зловонных заклинаний. И сразу – рассеялась желтая вонючая нечисть над вершиной. Снова тишина. Лишь несколько поваленных берез еще шумят в траве переломанными ветвями.
И только теперь мы услышали звенящий голос рога. Вмиг оттаяли широкие борозды инея, седые шлейфы замерзшей слизи, оставленные по верхам травы бежавшими серверами. Первая отважная птичка, очухавшись от пережитого ужаса, сдавленно чирикнула в кустах. Прямо перед камерой офигевший от давешнего зловония муравей пьяно выполз на кончик неподвижного березового листа и посмотрел. Туда же, куда смотрели все мы – вверх, на гребень.
Ну вот: крутые парни пришли. Я понял это, когда широкий холм вдруг, по всей ширине своей, слева направо пророс щетиной тоненьких игл. Это были острия копий. Как обычно, копья появились первыми. Уже потом засверкали – здесь, там и повсюду – солнечные искры на гребнистых шлемах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71