Да, еще месяц, и всё вокруг уже будет в желтых тонах — летнее солнце свое возьмет. В степи наступало владычество колючек и бодяков, которые сухими постаментами будут возвышаться над равниной.
До теперешнего стойбища Кудая оставалось полтора дня пути. Алексей с Явором да двое воев — Елага и Сдемир — погоняли нескольких вьючных лошадей, когда им навстречу выехали с десяток монгов.
«Отлично. Теперь быстрее разыщем стоянку хана», — обрадовался Алексей появлению монгов. Он приветственно поднял руку и помахал приближающимся всадникам. Но ответом ему был зловещий посвист летящих стрел и двое его спутников тут же свалились наземь. А к нему полетели несколько арканов.
Это было так неожиданно, что Алексей едва успел соскользнуть с коня. Он искал взглядом Явора, но вокруг толкались перепуганные вьючные кони, пытаясь освободиться и сбежать. Меч он обнажил тогда, когда конники взяли его в кольцо. И снова петли ринулись к Алексею. Резкими движениями тела из стороны в сторону Алексей завел «маятник», уходя от арканов. Несколько веревок он успел разрубить на лету. «Почему монги на нас напали? — билось в голове. — Кудай, СУКА!!! Нарушил слово!»
Видя, что арканами верткого человека с мечом не взять, монги начали один за другам спешиваться, бросаясь на него с оголенными саблями.
Алексея же переполняла злость на предателя-хана, затуманивая все остальные эмоции, в том числе и страх. Он злобно заорал-зарычал, скрещивая меч с саблей первого из напавших, с кочевником в желтом халате. Он не старался погасить свою злобу, которая будет только мешать в схватке.
Вместо нее должна была остаться лишь холодная ярость, но Алексей не мог с собой совладать.
Отклонив немного в сторону первую саблю, он сильно ударил ее владельца ногой в пах, потом бросил нож в лицо следующему из нападавших монгов. Нож хоть и не вонзился, но пропахал на желтой физии глубокую борозду, зацепив глаз и заставив его владельца схватиться за лицо. Больше Алексей не успел воспользоваться ножами, поскольку его уже теснили со всех сторон.
«Странно, почему они просто не пристрелят меня?» — мелькнула излишняя сейчас мысль. Ведь монги запросто могли нашпиговать его стрелами, превратив человека в дикобраза. Мертвого. «Наверное, живым хотят взять. Попробуйте!» А дальше он престал думать вообще, полностью слившись с катаной в одно целое. Жалобно звенели сабли, налетая на вездесущий клинок меча, который встречал их со всех сторон. Но этот меч не только парировал удары, а в ответ безжалостно отрубал конечности, вспарывал животы, пронзал тела в грязных желтых халатах. Вот уже на земле корчился один кочевник, потом упал второй; прижимая обрубок руки с фонтаном бьющей крови, отвалил третий. «Вжик-вжик, уноси готовенького. Вжик-вжик, кто на новенького?» — пел кочевникам свою смертоносную песню самурайский меч.
Алексей не считал, скольких он убил или покалечил. Двоих, троих? Или, может быть, пять или шесть? И вот он в очередной раз вонзил меч в раскрывшееся тело, пробив легкий кожаный доспех монга. Кочевник начал оседать вниз, рефлекторно схватившись руками за лезвие катаны, и Алексей не смог быстро выдернуть меч назад. Удар саблей плашмя сзади по голове застал его врасплох. Последней картиной в меркнувшем сознании были стекленеющие глаза монга напротив, у которого катана застряла в груди…
…В себя он пришел от ночной прохлады. Но жутко не хотелось открывать глаза, а в голове трещало и шумело так, словно по ней изо всех сил лупили молотком. Хоть за последние полгода с ним довольно часто случалось подобное, Алексей никак не мог к этому привыкнуть. К тому же сейчас тело ломило так, будто его сложили и засунули в яму метр на метр. Эти болезненные ощущения были вызваны тем, что на горло давила удавка, которая через спину была привязана к согнутым в коленях ногам. И руки были скручены за спиной.
Рядом кто-то испустил стон. Алексей через силу заставил себя открыть глаза, сразу поморгав немного, чтобы восстановить зрение. В сумеречном свете луны и малых ночных светил он различил рядом человека, связанного таким же образом. Вглядевшись повнимательнее, Алексей узнал Сдемира.
Он попробовал перевернуться на спину. После нескольких мучительных попыток это ему удалось, но петля продолжала давить на горло, как только он немного напрягал ноги. Всё тело жутко ломило, и приходилось напрягать все силы, чтобы снова не отрубиться. Алексей осмотрелся вокруг и заметил костер неподалеку.
Возле костра сидели кружком пять силуэтов, явно принадлежащих монгам. Алексей попытался ослабить путы, но петля всё больше врезалась в горло. Положение было сложным (о том, что оно было безвыходным, думать не хотелось, ведь живой пока) и теперь только оставалось ждать развития событий.
Как ни странно, но страха не было. Была лишь досада. На самого себя, на свою беспечность. Расслабился, поверил, а гребаный Кудай-хан вот как поступил. Почему же его приспешники оставили Алексея в живых? Может, выкуп какой хочет? Или помучить, потерзать да поиздеваться…
«Да, а что же с Явором? Погиб парнишка, наверное. Жаль хлопца». — От бессилия Алексей заскрежетал зубами. Вот бы его доставили к тварюге Кудаю и развязали путы. Уж на один бросок к этому уроду у него хватило бы сил, и даже мощная жилистая шея не защитила бы горло предателя от пальцев Алексея. Он бы успел вырвать кадык подлому хану и забрать его с собой на тот свет. Наверное, Ориль уже ждет его. Или Мор? Глупцов, наверное, тоже забирает чернобородый властелин Мигии.
Будут ли его помнить среди олавичей? Вспомнит ли Брайанка, с которой даже не попрощался в последний раз? Может, за былые заслуги ему отдадут должное и вырежут из него идола для своего пантеона. Хм, размечтался. «Из камня его гимнастерка, из камня его сапоги. Стоит под горою Алеша, в Олавии русский солдат».
Так, прекратить панику… Ему нужно жить. Ведь сколько людей возлагают на него надежды. «Надежда, мой компас земной… Кто же это пел? Ленин? Вождь… Из какого же он племени?»
Из бредового полузабытья Алексея вывело ощущение, как его поднимают и взваливают поперек седла. Светало, когда отряд монгов двинулся в путь. Они быстро понеслись по степи, и эта тряска доставляла ужасные мучения Алексею. Он не мог видеть Сдемира, но надеялся, что тот всё еще без сознания.
Где-то к полудню тряска усилилась, монги погнали лошадей галопом. Сзади донеслись крики и улюлюканье. Алексей силился повернуть голову, чтобы посмотреть, что происходит, но тщетно.
В какой-то момент коня, на котором он лежал, резко осадили, и он со всего маху полетел на землю. Связанные конечности не давали возможности сгруппироваться и тело со всего маху врезалось в жесткую землю с чахлой травой. После этого Алексей опять вырубился.
Когда он снова разлепил глаза, то обнаружил, что лежит на мягком шерстяном одеяле. Пут на теле не было. А невдалеке… Ага! Невдалеке стоял Кудай и что-то втолковывал своему соплеменнику в отличительных знаках турчина, командующего туменом.
«Вот ты и попался, рыбий глаз…» Первым же движением, превозмогая боль в затекшем теле, Алексей попытался броситься к подлому предателю. Но деревянные ноги отказались слушаться, и он упал на колени и опять зарылся носом в землю. Его тут же подхватили и снова уложили на мягкое ложе.
Над Алексеем склонилась рожа Кудая с неожиданно трогательной улыбкой на свирепом лице.
— Досталось тебе. Еще чуть-чуть — и эти шакалы улизнули бы в болота. Зато теперь я полностью тебе верю. Вот твой меч. — Хан осторожно положил катану рядом с Алексеем.
За широченной спиной хана кто-то дико заорал.
— Ну, ты отлеживайся пока. В путь тронемся, когда немного оклемаешься. А у меня еще дела, — повел Кудай головой назад.
Алексей обессиленно лежал, не понимая, что происходит. И ничего не ответил хану. Да и в горле резало так, что сама мысль о том, что нужно что-нибудь произнести, вызывала приступы режущей боли в истерзанной гортани.
Он отвернулся на другую строну и некоторое время лежал так. До тех пор, пока по тени не почувствовал, что над ним снова кто-то наклонился. С мучительным стоном он вновь повернулся и увидел над собой веснушчатое лицо с оттопыренными ушами, распухшим носом и синяками под обоими заплывшими глазами. Явор с ободряющей улыбкой кивнул Алексею и оставил его отдыхать.
На ночь его напоили отваром какой-то травы, и Алексей до утра забылся тревожным сном, перемежеванным многообразными кошмарами.
А утром он хотя и с трудом, но смог подняться и даже прошелся немного по раскинутому вокруг походному лагерю монгов. Около сотни воинов, облаченных в халаты розового цвета, завтракали, сидя на корточках возле вчерашних кострищ.
— Ну что, раз ты уже ковыляешь, то и в седле удержишься. К вечеру выедем, — наблюдая за корявой походкой Алексея, произнес Кудай.
— Что произошло? — прохрипел Алексей.
— Твой воспитанник? — Хан повел головой в сторону стоящего неподалеку Явора. — Вот звереныш. Попытался увести лошадей у нашего дозора. Ранил при этом двоих воинов. К счастью для тебя, его не зарубили на месте. Сам не знаю, почему я его выслушал, а не приказал казнить. От него я и узнал, что на вас напали монги. Я еле втолковал ему, что мы с тобой — союзники. На месте схватки мы нашли одного олавича и шестерых монгов. Да, — уважительно произнес Кудай, — умеешь ты орудовать своим мечом. — Хан показал на катану. — Настигли мы их только невдалеке от болот. Двое оставшихся в живых не хотели разговаривать со мной. Пришлось прижечь им пятки головнями, чтобы были сговорчивее. Один помер, зато второй рассказал кое-что.
Лицо Кудая приобрело озабоченный вид.
— Не лгут ящеры. Правду сказали. Новый враг придет вскоре из-за этих бесовских болот. Враг могучий, хитрый и беспощадный.
Хан задумался на мгновение, покачав головой.
— Ко мне примкнули еще не все племена Степи. Эти, — хан кивнул куда-то влево, — эти из остатков центральной орды. Несколько дней назад к их стойбищу невдалеке от болот явились двое солнцеподобных людей. От этих златовласых исходит страх и сила. С ними также были несколько неведомых страшилищ. Эти люди назвали себя «обрии». Они пообещали найрам жизнь, женщин и скот, если они будут для них шпионить в степях. И еще златовласые приказали найрам послать отряд в указанное ими место степи, чтобы перехватить и привезти им живым одного человека. Как ты думаешь, кто этот человек? — Хан многозначительно щелкнул языком. — Теперь мы тут оставим дозоры — наблюдать за болотами. Так что скоро будем воевать. Вместе. А ты поправляйся побыстрее. Вот передам тебя под опеку Атай… Она и мертвого на ноги подымет, не то что легкораненого. — Массивные челюсти монга оскалились в ухмылку.
Алексей же в это время уже был занят своими мыслями.
«Выходит, Кудай не предатель. Хоть это радует. А что же всё-таки произошло? Зачем я понадобился этим… обриям? Как они могли узнать, где и в какое время мы будем проезжать? Есть всё-таки среди нас предатель или предатели…»
Невдалеке от земель олавичей их пути разошлись. Как ни зазывал Кудай Алексея к себе, тот отказался, сославшись на неотложные дела. На самом же деле он не хотел предаваться соблазну снова попасть в объятия Атай. Ничего, кроме телесных радостей, эта встреча бы не дала, только проблем прибавится. А самое главное — во время последней встречи с русоволосой девушкой из Степа он увидел в ее глазах живой огонек. И был уверен, что это он зажег этот свет в серых очах. Поэтому Алексей простился с ханом.
— Я приведу к тебе не меньше пятнадцати тысяч сабель. Пятнадцать туменов будут воевать вместе с вами, — пообещал хан. — И шкуры да жир начнут доставлять вам в ближайшее время.
— Спасибо за помощь. Теперь и тебе я обязан жизнью. — Алексей помассировал пальцами горло. — О'кей. Подтягивай постепенно свои тумены к границе. Будем учиться воевать вместе с олавичами.
Каждое слово давалось ему с большим трудом.
— Да поможет нам Джалаин! — бросил хан напоследок.
Назад Алексей возвращался на подаренном Кудаем жеребце золотистого окраса с белыми гривой и хвостом, быстром и выносливом, как и все кони монгов. Как его назвать, он еще не определился окончательно, но уже раздумывал над именем Соловушка.
«Хреновый из меня герой получается, — по пути вел Алексей беззвучный диалог сам с собой. — У настоящего героя должен быть один верный конь. А я вот уже свою вторую лошадь потерял. Малышка погибла, Черныш пропал в этой суматохе неизвестно где».
Поскольку Сдемир был серьезно ранен монгской стрелой, его оставили пока в дозорном лагере у болот. Алексей назад ехал с Явором.
— Ну что, Явор? Выходит, тебе я обязан своим спасением, — начал Алексей, когда они вдвоем с парнем подъезжали к лагерю воев у границы.
Явор засмущался и опустил голову.
— Я успел отклониться от стрелы. Но свалился с коня и сильно забился… плохо у меня еще получается правильно падать. Хорошо, что упал в кусты и монги меня не заметили либо посчитали мертвым. Всё было так быстро, что я не успел тебе на помощь. Тебя и Сдемира увезли. Я бежал по следу. Вечером подкрался к лагерю других монгов и попытался забрать коня. Но меня связали и привезли к этому большому хану.
— Я могу тобой гордиться. Ты поступил разумно. И товарищей выручил.
— Мне еще многому научиться предстоит, — скромно ответил на похвалу Явор.
«Да, с момента нашей встречи парнишка очень сильно повзрослел», — про себя отметил Алексей.
— Вот закончится война — невесту тебе подыщем. Живет у мастера Крафа девчонка одна. Урма ее зовут. Подрастете еще немного и, глядишь, придетесь друг другу по нраву? — подмигнул Алексей пареньку.
Явор покраснел и тихонько пробормотал себе под нос что-то насчет того, мол, из девчонок плохие друзья и соратники в бою. Алексей только улыбнулся.
Ему приходилось время от времени судорожно сглатывать; постоянно напоминало о себе пострадавшее горло. И пока они скакали по степи, Алексей, разрабатывая глотку, тихонько напевал:
Полководец с шеею короткой
Должен быть в любые времена.
Чтобы грудь почти от подбородка,
От затылка сразу чтоб спина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48