SamLab.ws




Эльза Баркер

ПИСЬМА ЖИВОГО УСОПШЕГО О ВОЙНЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Самое мучительное из всех страданий европейского мира Ч это
страх смерти. Он происходит от полного неведения Ч что ждет человека по
ту сторону могилы. Этого мучительного страха нет на Востоке; там смерть р
ассматривается как временное состояние, за которым последует новая зем
ная жизнь, и поэтому там и не возникает того бездонного провала в неведом
ое, который проносится в сознании европейца при мысли об ожидающей его с
мерти.
Из этого следует, что страх смерти не есть неизбежность, а лишь следствие
определенного миросозерцания. Это подтверждается и предсмертными пере
живаниями глубоко религиозных людей, которые верят в Бога, в Его благост
ь и поэтому Ч не боятся. Но таких людей немного. Большинство чувствует по
требность не только верить, но и знать.
Но возможно ли узнать, что испытывает человек после смерти? Указания на т
о, что это возможно, не уменьшаются, а растут, и это дает надежду, что страх с
мерти будет также побежден, как и всякое иное неведение.
Однажды вечером в Париже (это было в прошлом году) я вдруг почувствовала, к
ак что-то настойчиво побуждает меня взять в руки карандаш и писать, хотя я
не имела абсолютно никакого представления, о чем именно. Подчиняясь этом
у, поступающему как будто извне, импульсу, моя рука скользила по бумаге, и
вскоре передо мной появилось замечательное послание личного характера
за подписью "Х.".
Смысл послания был очевиден, но меня удивила подпись.
На следующий день я показала его приятельнице и спросила, не знает ли она,
кто такой "Х.". "Ну как же, Ч ответила она, Ч ты разве не знаешь, что за этой по
дписью обычно скрывается наш знакомый, м-р ***".
Об этом я не знала.
В это время м-р *** находился за шесть тысяч миль от Парижа, и, как мы обе счита
ли, Ч в мире живых. Но через день или два из Америки пришло письмо, в которо
м сообщалось, что м-р ***, находившийся на западе Соединенных Штатов, умер за
несколько дней до того, как я получила в Париже, записанное автоматическ
им способом письмо-послание за подписью "Х." Насколько мне известно, в Евро
пе я была первым человеком, узнавшим эту печальную новость, и я немедленн
о сообщила своей приятельнице о смерти "Х." Ее это не удивило; более того, он
а сказала мне, что подобное предчувствие появилось у нее уже несколько д
ней назад, когда я показала ей письмо "Х.", но тогда она решила промолчать.
Нет нужды говорить, что этот необычный инцидент произвел на меня сильное
впечатление...
Но при этом к вопросу возможности общения между двумя мирами я продолжал
а относиться на удивление равнодушно. Спиритуализм никогда не вызывал у
меня особого интереса, и я не читала даже самых общеизвестных работ на эт
у тему ...
В течение нескольких последующих недель таким же автоматическим письм
ом были записаны еще несколько писем за подписью "Х."; но вместо того, чтобы
ощущать положенный в таких случаях энтузиазм, я со все большей неохотой
подчинялась необходимости записывать письма, и только моя приятельниц
а смогла убедить меня в том, что я должна продолжать этим заниматься, и что
если "Х." действительно хочет что-то поведать миру, то я должна рассматрив
ать записи как редкую привилегию, как предоставляющийся мне шанс помочь
ему...
Постепенно, по мере того как я преодолевала свое предубежденное отношен
ие к автоматическому письму, я находила все больший интерес в том, что "Х." с
ообщал мне о жизни вне земли ...
Когда мне впервые предложили опубликовать эти письма с моим собственны
м предисловием, я отнеслась к этой идее без особого энтузиазма. К тому вре
мени я уже написала несколько книг, более или менее известных, и прочност
ь моей литературной репутации уже была для меня предметом некоторого тщ
еславия. И мне вовсе не хотелось прослыть эксцентричной, или что называе
тся женщиной "со странностями". Я согласилась указать в Предисловии, что п
исьма были записаны мной методом автоматического письма, что, в общем-то,
было правдой, хотя и не всей правдой. Такая формулировка удовлетворила м
ою приятельницу; но, с течением времени, она перестала удовлетворять мен
я. Мне она показалась не до конца искренней.
Я долго ломала голову над этой проблемой... Окончательно этот вопрос разр
ешился, когда уже примерно две трети писем было записано; я решила, что есл
и я вообще опубликую когда-нибудь эти письма, то опубликую их с предельно
откровенным вступлением, в котором изложу все обстоятельства их получе
ния.
Надо сказать, что интерес, который вызвали "Письма Живого Усопшего", издан
ные одновременно в Лондоне и в Нью-Йорке, меня поразил. Начали поступать п
росьбы о предоставлении права на перевод, я оказалась буквально завален
а письмами, поступающими со всех концов земного шара. Я написала множест
во ответов, но ответить на все письма было просто невозможно.
В первой книге я не сообщала о том, кто автор этих писем, так как чувствова
ла, что не в праве этого делать без согласия его семьи; но летом 1914 года, когд
а я еще жила в Европе, в " New York
Sunday Word " п
оявилось довольно пространное интервью с м-ром Брюсом Хэтчем, в котором
он выразил уверенность в том, что "Письма" являются подлинными посланиям
и его отца Ч покойного судьи Дэвида П. Хэтча из Лос-Анджелеса (Калифорния
)...
После того, как письма прекратили поступать в 1913 году, в течение почти двух
последующих лет я чувствовала присутствие "Х." только два или три раза, ког
да он передал мне несколько кратких советов, касающихся моих личных дел.

4-го февраля 1915 года в Нью-Йорке я неожиданно почувствовала, что "Х." стоит в к
омнате и ощутила желание писать; но, как это бывало и раньше (за исключение
м разве что одного-двух случаев), я не имела ни малейшего представления о т
ом, что он собирается сказать. Моей рукой он написал следующее:
"Когда я вернусь и поведаю вам историю этой войны так, как видна она с этой
стороны, вы будете знать о ней больше, чем все правительства воюющих стра
н, вместе взятые".
Это письмо я показала двум своим друзьям, проявившим большой интерес к п
редыдущей книге, Ч м-ру и м-с Вэнс Томпсон. И с любезного разрешения "Х." мы д
оговорились, что супруги Томпсон один раз в неделю будут присутствовать
на сеансах автоматического письма для достижения лучшей "концентрации".
Их искренняя вера очень помогла мне в моей нелегкой работе над первой по
ловиной этой книги.
Запись сообщений "Х.", конечно же, не ограничивается теми сеансами, что мы п
ровели вместе, но примерно треть от первой половины книги была написана
в присутствии м-ра и м-с Томпсон, и к тому же Ч в их доме. После этого они уех
али в Калифорнию, и я продолжила работу одна.
Читателю, возможно, будет небезынтересно узнать побольше о самом процес
се автоматического письма. Процесс этот постепенно изменялся от жестко
го и чисто механического воздействия на мою руку извне (в начале работы н
ад первой книгой) до деликатного обращения непосредственно к моему разу
му.
Если читатель потрудится представить себе присутствие своего друга, об
раз которого ярко запечатлен в его памяти, затем Ч вычтет из него то, что
он видит своим физическим зрением, оставив лишь тончайшие мыслительные
вибрации, позволяющие ощущать его присутствие, а после Ч добавит недост
упное описанию "внутреннее зрение", то, возможно, сможет понять, каким обра
зом мне удавалось чувствовать присутствие "Х." в моей комнате.
Очевидно, точно так же Хелен Келлер догадывается о приближении своих дру
зей, отличая одного от другого, хотя ничего не видит и не слышит.
Когда я начинала ощущать присутствие "Х.", сразу же бралась за карандаш и з
аписную книжку, как и подобает личному секретарю, а затем усилием воли за
медляла деятельность своего объективного разума до тех пор, пока в нем н
е оставалось ни единой мысли или даже намека на мысль. И тогда непосредст
венно в моем мозгу начинали звучать слова, все так же без помощи сознания
приводя в движение мою руку. Все было в точности так, как будто я слушала д
иктант, только не ушами, а каким-то небольшим, но сверхчувствительным уча
стком своего мозга.
В первое время, начиная писать предложение, я не могла даже приблизитель
но предположить, как оно закончится. Я не знала, будет ли оно последним, ил
и же за ним последует еще пара тысяч слов. Я просто писала и писала, находя
сь в состоянии добровольного самоотрицания, до тех пор, пока вышеописанн
ое ощущение присутствия вдруг само собой не пропадало. И всё, больше не по
ступало ни единого слова, процесс автоматического письма заканчивался.

Вполне естественно, что у скептически настроенного читателя (как было, в
прочем, поначалу и у меня самой) возникнет вопрос: а не мое ли собственное
подсознание продиктовало мне все эти "Письма Живого Усопшего о войне", да
бы хоть как-то объяснить причины этой всемирной трагедии, еще пару лет на
зад казавшейся невозможной.
Однако, опираясь на свой большой опыт автоматического письма под диктов
ку "Х.", и на тот факт, что в течение двух лет я получила от него всего лишь два
или три не очень важных сообщения, хотя и довольно часто думала о нем, а та
кже на свою привычку подвергать самому скрупулезному анализу все феном
ены, носящие паранормальный характер, я могу теперь со всей уверенностью
заявить, что мне вполне по силам отличить подлинное присутствие "Х." от мо
их собственных мыслей и воспоминаний о нем, и даже от воспоминаний, внуше
нных мне кем-то другим.
Более того, по моему мнению, вряд ли найдется человек, пусть даже не облада
ющий и сотой долей моего оккультного опыта, который был бы более скептич
ески настроен во отношению к моим письмам, нежели я сама. Я готова с радост
ью принять любые логические аргументы в пользу того, что эти письма вовс
е не являются тем, чем я их провозгласила. Но, сравнивая все "за" и "против", я п
рихожу к выводу, что доказательств подлинности этих писем гораздо больш
е, нежели доказательств обратного, и потому поневоле соглашаюсь с оккуль
тным характером их происхождения.
К сожалению, эти свидетельства по большей части слишком сложны и носят с
лишком личный характер, чтобы я могла даже просто упомянуть о них в этом П
редисловии, хотя я могла бы привести целую дюжину примеров, подобных том
у, что описан в Письме XXXVI , продиктованном мне
через час после того, как затонула "Лузитания", и за девять часов до того, ка
к я сама об этом узнала. Возможно, это только любопытное совпадение, но ког
да я еще только начала работу над второй книгой, сразу три ученика-оккуль
тиста из разных стран написали мне, что ощутили возвращение "Х.", который п
родолжит писать свои письма с моей помощью. После этого еще несколько че
ловек устно или письменно сообщали мне то же самое.
Многие события этой войны я сама смогла наблюдать воочию в момент их про
исхождения, находясь в это время в астральном теле. Таким образом мне уда
лось стать свидетельницей высадки Британских войск на Континенте, о чем
я сообщила одному Британскому офицеру в Англии еще до того, как поступил
о официальное сообщение об этом. Впоследствии этот мой рассказ подтверд
ил один мой французский друг, который привез мне из Парижа газету с соотв
етствующим сообщением.
Будучи в Нью-Йорке, я наблюдала обстрел Скарборо, как раз в то время, когда
это происходило, и рассказала затем об этом своему другу, хотя тогда я еще
не знала, какой именно портовый английский город подвергся нападению. Ли
шь впоследствии я узнала об этом из газет.
Однако, сама я никогда не могла читать мысли "Х.", даже когда явственно ощущ
ала его присутствие в комнате. Я знала только то, что он мне диктовал, не им
ея ни малейшего представления о том, что ему на самом деле известно. В одно
м из писем он сообщал мне, что будет время от времени диктовать мне то, что
сам сочтет нужным.
Только в одном случае я позволяла себе не соглашаться с мнением "Х.". Иногд
а, когда он говорит, что немцы сделали то-то и то-то, будь я сама автором этих
писем, я бы писала вместо "немцев" Ч "пруссаки". У меня много друзей немцев,
и я никого из них персонально не могу винить в том, что их правительство вв
ергло весь мир в столь бедственное положение.
И потому, считаю нужным подчеркнуть, что и я сама не могу нести никакой отв
етственности за то, что пишет "Х.", но лишь в точности передаю его собственн
ые слова.
Лишь спустя несколько дней после того, как 28 июля он продиктовал мне свое
последнее письмо, я заметила, что он закончил эту книгу о войне как раз в д
ень годовщины объявления Австрией войны Сербии, а также оглашения Римск
им Папой его великого призыва к миру.
В своих прошлых письмах, которые я начала получать еще три с лишним года н
азад, "Х." просил меня никогда не пытаться его вызывать, а впоследствии сов
етовал не задавать ему никаких вопросов. Идя навстречу его пожеланиям, я
никогда не делала ни того, ни другого, хотя порою испытывала сильнейшее и
скушение спросить его о том, чем же все-таки закончится эта война, оставив
шая глубокий след в моей душе. Но я понимала, что подобное любопытство, хот
я и может дать дополнительную пищу для моего объективного разума, в то же
время может притупить мою собственную интуицию. Недавно я полностью отк
азалась от поиска ответов подобным способом, даже через свои гипногогич
еские видения, дабы не увидеть в них ничего такого, что впоследствии могл
о бы помешать мне полностью избавляться от своих собственных мыслей во в
ремя сеансов телепатического письма.
Полагаю, этот опыт раз и навсегда излечил меня от любопытства. Я научилас
ь чувствовать себя независимой и бесстрастной, как комета. А ещё, почти ст
оль же одинокой и способной отстоять и впредь свое одиночество и независ
имость.
1 2 3 4