— Том, можно тебя на минутку?
Тот остановился и обернулся, мисс Уилкокс призывно замахала рукой. Мгновение спустя она уже представляла их друг другу:
— Том Линч, это Алиса Кэрролл. Алиса пришла потому, что узнала о клубе из твоего эфира, — сообщила ему мисс Уилкокс.
Он приветливо улыбнулся.
— Рад, что мой призыв прозвучал столь убедительно. Приятно познакомиться, Алиса. — Он коротко откланялся, одарил их еще одной улыбкой и ушел.
— Просто красавчик, — вздохнула Уилкокс. — Не будь у меня своего друга, то я бы... впрочем, ерунда. Наши одинокие посетительницы порой безумно влюбляются в него, а он сюда просто позаниматься приходит.
«Спасибо за подсказку, очень даже пригодится», — подумала Лейси, а вслух сказала:
— Прямо как я, — искренне надеясь, что ее заявление прозвучало убедительно.
* * *
Мона Фаррелл одиноко сидела за столиком в ресторане «У Алекса». Шел двенадцатый час ночи, а за стойкой и столиками все еще было полно народу: обычный наплыв посетителей после вечерних представлений. Пианист заиграл «Свободную мелодию», и Мону вновь кольнуло в сердце. Любимая песня Джека.
В голове проплывали слова: «Время способно на многое...»
Мона вдруг осознала, что в последние дни готова расплакаться при любом удобном случае. «Лейси, милая моя девочка, как ты там?» — думала она.
— Думаю, я могу позволить себе подсесть за столик к красивой женщине.
Мона вздрогнула от неожиданности и заметила, как с лица Алекса Карбайна исчезла улыбка.
— Мона, ты плачешь? — обеспокоенно спросил он.
— Нет, тебе показалось.
Он сел напротив.
— Не показалось. Что-то случилось или все то же?
Она попыталась улыбнуться.
— Сегодня утром смотрела новости, сообщили о слабом землетрясении в Лос-Анджелесе. Но землетрясение было далеко не слабое. Одна молоденькая девушка вела машину, не справилась с управлением, и автомобиль перевернулся. Худенькая девушка, волосы темные. Показали, как ее на носилки перекладывали. — Голос Моны задрожал. — На мгновение мне показалось, что это была Лейси. А ведь это вполне могла быть она. Мы-то не знаем, где она. Может быть где угодно.
— Это же была не Лейси? — попытался ее успокоить Алекс.
— Ну, конечно, нет, мне просто уже достаточно узнать о каком-нибудь землетрясении, пожаре, потопе, и все кажется, что Лейси где-то там и с ней что-то случилось. — Она попыталась улыбнуться. — Даже Кит уже не может больше слышать о моих опасениях. Недавно с горы Сноуберд сошла лавина, несколько лыжников попали под обвал. Спасли всех, но я все равно внимательно ловила каждое имя. Лейси любит кататься, с нее станется пойти на лыжах даже в буран. — Она взяла бокал. — Алекс, прости, что вываливаю все на тебя.
Карбайн взял ее за руку.
— Не за что прощать, Мона. Будешь говорить с Лейси, расскажи ей о своих переживаниях. Я к тому, что, может, она хоть намекнет, где находится. Все тебе легче будет.
— Я не должна, этого нельзя делать. Нужно постараться, чтобы она ни за что на свете не догадалась. Ей только хуже будет, если узнает. Мне-то что, у меня есть Кит. Ее семья. Есть ты. А Лейси там одна-одинешенька.
— Поговори с ней, — настаивал Алекс Карбайн. — Она расскажет тебе, а ты сохранишь секрет.
Он нежно погладил ее по руке.
17
— Если нужно будет создать образ несуществующего любовника, то обязательно в мыслях привязывай его к реальному человеку, — предупредил Лейси.
Джордж Свенсон. — Ты должна четко представлять себе этого парня, должна знать его манеру общения и уметь отвечать на вопросы о нем. Так твои ответы прозвучат более убедительно. И помни, главный мастерский ход — умение отвечать вопросом на вопрос.
Лейси решила, что на роль вымышленного любовника, с которым она порвала отношения, вполне подходит Рик Паркер. Представить разрыв с этим парнем было легко — гораздо труднее представить его любовником, зато история о бывшем звучала вполне правдоподобно.
* * *
В спортклуб она стала ходить ежедневно, ближе к вечеру. Занятия пошли на пользу и даже помогали навести порядок в голове. Теперь, когда появилась карточка социального страхования, ей не терпелось найти работу, но Свенсон сказал, что программа по защите свидетелей не предоставляет фальшивых рекомендаций.
— И как же это я должна без рекомендаций работу найти? — спросила она.
— Устройтесь на общественных началах, волонтеры часто нужны, поработайте недельку-другую, а там видно будет, может, и возьмут на работу.
— А вот я бы точно никого не взяла без рекомендаций, — возразила Лейси.
Придется попытаться — что еще оставалось делать? И так поговорить не с кем, разве что в спортклубе парой слов удается перекинуться. В одиночестве время ползет невероятно медленно. Лейси ясно ощущала, как депрессия насильно укутывает ее все плотнее и плотнее. Еженедельный разговор с матерью уже превратился в кошмар: каждое телефонное свидание доводило маму до слез, а Лейси хотелось визжать от отчаяния.
В первые же дни в спортклубе ей удалось немного подружиться с Рут Уилкокс. Именно ей она впервые поведала о причинах своего переезда в Миннеаполис: мать снова вышла замуж и переехала в Лондон; врач, у которого она раньше работала, ушел на пенсию; любовника она бросила.
— Характер у него мерзкий, взрывается по пустякам, вечно сарказмом исходит, достал просто, — сказала она, думая о Рике.
— Знакомый типаж, — посочувствовала ей Уилкокс. — Сейчас я тебе кое-что скажу. Слушай, Том Линч тобой интересовался. По-моему, симпатизирует.
* * *
Лейси старательно скрывала свой интерес к Тому Линчу, но на самом деле тщательно продумала, как можно познакомиться с ним поближе. Она сходила с беговой дорожки, когда он там появлялся. Записалась на аэробику в класс, окна которого выходили на беговую дорожку, и выбрала место, откуда было отлично видно, как бегает Том. Иногда он делал остановку в спортбаре и пил витаминный коктейль или чашечку кофе. Лейси тоже стала появляться в баре, где садилась за столик на двоих, — приходила туда незадолго до того, как Том заканчивал пробежку.
На вторую неделю план сработал. Том Линч вошел в битком набитый бар, и только за столиком Лейси было единственное свободное место. Он огляделся и встретился с ней взглядом. Скрестив пальцы на удачу, Лейси жестом показала на свободное место.
Линч постоял в нерешительности и подошел.
* * *
Она внимательно перечитала дневник Эмили и выписала каждое упоминание Линча. Впервые он появился примерно полтора года назад, тогда Эмили познакомилась с ним после какого-то спектакля.
* * *
Перекусить в Бэрриморе с нами отправился просто потрясающий парень. Зовут Том Линч. Он высокий, привлекательный, на вид лет тридцать. Говорит, что ведет собственную радиопрограмму в Сент-Луисе и что в скором времени собирается перебраться в Миннеаполис. Двоюродный брат Кейт, это она привела его на спектакль. Он сказал, что больше всего на свете любит Нью-Йорк за то, что можно постоянно ходить в театры. Мы с ним много болтали. Говорит, что через несколько дней снова приедет в Нью-Йорк. Я так надеялась, что он пригласит меня на свидание, но нет, не пригласил.
* * *
В следующий раз Эмили написала о нем спустя четыре месяца.
* * *
На выходные в город приезжал Том Линч. Всей компанией ездили кататься на лыжах в Стоу. Он просто кайфовый. Я в восторге. Паппино бы он точно понравился. Но он не обращает внимания ни на меня, ни на других девчонок. К тому же какая теперь разница?
* * *
Еще через три недели Эмили погибает в автомобильной катастрофе — если это простая автокатастрофа. Выписав все упоминания о Линче, Лейси задумалась: интересно, говорили с ним о гибели Эмили полиция или Изабель? И что имела в виду Эмили под фразой «К тому же, какая теперь разница»?
Значит ли это, что у Тома Линча появилась подруга? Или, может, в жизни Эмили появился мужчина?
Все это пронеслось в голове за считаные секунды, пока Том Линч устраивался за ее столиком.
— Алиса Кэрролл, если не ошибаюсь, — спросил он так, что вопрос скорее походил на утверждение.
— Именно, а вы — Том Линч.
— Точно. Насколько я понимаю, в Миннеаполисе вы недавно.
— Все верно. — Она улыбнулась, надеясь, что улыбка не вышла натянутой.
«Сейчас он станет меня расспрашивать, — занервничала она. — Вот она, проверка на прочность». Лейси взяла ложечку и принялась размешивать кофе. Тут же спохватилась: кто же черный кофе размешивает?
Свенсон учил отвечать вопросом на вопрос.
— А вы, Том, из Миннеаполиса?
Ей прекрасно было известно, что нет, но сам вопрос прозвучал вполне естественно.
— Нет. Я уроженец Фарго, что в Северной Дакоте. Впрочем, отсюда недалеко. Видели фильм «Фарго»?
— Еще бы, мой любимый, — улыбнулась она.
— И, посмотрев его, вы все же выбрали Миннеаполис? Фильм почти запретили в этих краях. Местные жители решили, что их выставили деревенщиной.
Лейси почувствовала, что история с переездом выходит неубедительной.
— Мне было шестнадцать, когда мать взяла меня в гости к своим друзьям, те жили в Миннеаполисе. Мне тогда безумно понравился город.
— Уж точно не по такой погоде приезжали.
— Мы были в августе.
— Так сильно нравится мошкара?
Он поддразнивал ее. Лейси прекрасно понимала это. Но когда приходится лгать, то вечно все идет наперекос. Затем он спросил, где она работает.
— Я недавно приехала. — Она подумала, что хоть что-то из ее слов оказалось правдой. — Только с жильем разобралась, вот теперь настала очередь работу искать.
— А какую работу?
— Ну, прежде я вела дела у одного врача, — и тут же спешно добавила: — На этот раз хочется попробовать что-нибудь новенькое.
— Хорошо вас понимаю. Мой брат — врач, его дела ведут целых три помощницы, и то с трудом справляются. А у какого врача работали?
— У педиатра.
«Слава богу, мама прожужжала мне все уши, так что вполне смогу сделать вид, будто соображаю в этом деле, — подумала Лейси, — но какого черта меня дернуло сказать, что вела его дела? Я ни в страховках, ни в медицинских картах совершенно не разбираюсь». Желая срочно сменить тему разговора, она сказала:
— Сегодня слышала вас в эфире. Мне понравилось интервью с режиссером новой постановки «Чикаго». До переезда я ходила смотреть его в Нью-Йорке. До сих пор под впечатлением.
— Кейт, моя двоюродная сестра, сейчас здесь. Они гастролируют с постановкой «Король и я».
Лейси заметила его испытующий взгляд. «Кажется, он думает, пригласить меня на спектакль или нет. Давай же, решайся, — умоляла она его про себя. — Сестра Кейт работала вместе с Эмили, именно она их познакомила».
— Завтра первый спектакль, — сказал он. — У меня есть два билета. Не составите мне компанию?
18
После гибели Изабель прошло три месяца, а Джимми Ланди по-прежнему ходил как потерянный. Словно ту часть его мозга, что отвечает за эмоции, взяли и аккуратно обкололи анестетиками. Все его силы и мысли были направлены на новый отель-казино, который Джимми строил в Атлантик-Сити. Расположенное между подобными ему комплексами — «Трамп-Кэстл» и «Харрас-Марина», — здание должно было затмить соседей величественными, освещенными белыми витринами, круглыми башенками и золоченой крышей.
До открытия оставалась всего неделя. Джимми Ланди стоял в фойе нового здания и наблюдал за последними приготовлениями. «Господи, я закончил! Я закончил этот проект!» — думал он. Ковры постелены, картины и драпировки развешаны, в бар завозили все новые и новые ящики с напитками.
Главное — превзойти всех, повергнуть в смятение, доказать свою уникальность. Уличный мальчишка, выросший в Вест-Сайде, чье школьное образование оборвалось в тринадцать лет, мальчишка, который драил посуду в ресторане клуба «Аист», теперь стал королем и был готов снова и снова бросать вызов своим соперникам.
Джимми ясно помнил былые дни, когда через распахнувшуюся дверь кухни он украдкой заглядывался на знаменитых завсегдатаев клуба. Тогда романтическим ореолом были окутаны и звезды, и неизвестные посетители. Эти люди ни за что не осмелились бы прийти в таком виде, что окружающие решили бы: они спали, не раздеваясь.
Каждый вечер вокруг них крутились журналисты, их ждали персональные столики. Уолтер Уинчелл. Джимми Ван Хорн. Дороти Килгаллен. Килгаллен!
Господи, как же они стелились перед нею. Ее колонку в «Джорнал Америкэн» читали все; каждый мужчина тайно мечтал о ней.
«Тогда я просто изучал их, — думал Джимми, стоя в фойе и наблюдая за рабочими, которые бродили вокруг. — Тогда, на кухне, я узнал все, что следует знать о бизнесе. Если не являлся шеф-повар, я мог занять его место. Джимми поднялся до разносчика, потом стал официантом и, наконец, метрдотелем». К тридцати годам Джимми Ланди созрел для открытия собственного дела.
Тогда он узнал, как следует вести себя в компании знаменитостей, как льстить им, не унижаясь, как приветствовать радушно, но при этом заставить ценить свое приветствие. Всякий, кто пытался обмануть его, лишался второго шанса. Навсегда.
* * *
Он удовлетворенно наблюдал, как прораб жестко отчитывает укладчика ковровой дорожки, который положил инструменты на дорогой стол из красного дерева. Сквозь широкие прозрачные двери было видно, как в казино устанавливали игорные столы. Джимми вошел в огромное помещение. По правую руку сверкали ряды игорных автоматов, которые, казалось, манили к себе. «Скоро, уже скоро — подумал он. — Еще неделька — и перед вами выстроятся ряды желающих, даст бог».
Кто-то тронул его за плечо.
— Шикарно выглядит, да, Джимми?
— Хорошая работа, молодец, Стив. Вовремя откроемся, все готово к сроку.
Стив Абботт засмеялся.
— Хорошая? Отличная работа, просто отличная. Но главная заслуга здесь твоя. Я только распоряжался, подгонял всех. Мне ведь тоже хотелось, чтобы закончили вовремя. Меньше всего на свете в день открытия мне хочется видеть здесь маляров. Так что все будет готово. — Он повернулся к Ланди. — Мы с Синтией возвращаемся в Нью-Йорк, тебя подбросить?
— Нет. Спасибо. Я еще здесь побуду. Когда в город приедешь, не мог бы ты позвонить одному человеку?
— Давай позвоню, кому?
— Помнишь этого парня, который росписью стен занимается?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29