https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/Germany/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– почти прокричал он. – Ты хоть что-нибудь вообще понимаешь? Беги отсюда, прямо сейчас… До города ты доберешься, сядешь в поезд… Денег я тебе дам. В конце концов, даже Жрец не всесилен, сразу он тебя проследить не сумеет.Она мягко улыбнулась ему, будто мать – своему несмышленому ребенку.– Вы же слышали: я должна отдохнуть. Сосредоточиться перед заданием.Артур попытался удержать её, но рука встретила пустоту. Аленка грациозно уклонилась в сторону и так же мягко сказала:– Не стоит. Здесь же периметр, вы не знали? И датчики другие, рассчитанные как раз на таких, как мы.Артур заглянул ей в глаза. Они были красивы – осмысленны. В них не было только одного: хоть капельки обычной человеческой теплоты…
Игорь Иванович оглянулся. Черная машина неслась на него тупо и целеустремленно, точно громадная акула-людоед. Было совсем тихо, отлаженный мотор «Волги» чуть слышно шелестел, люди в мгновение ока куда-то подевались, будто вымерли. Они остались вдвоем на целой планете – он и его убийца. Черный болид, внутри которого, вцепившись в руль, сидела девушка с бледным лицом и каштановыми волосами.Тело не послушалось. Ноги будто приросли к асфальту, осознав бессмысленность сопротивления. Поздно… все поздно. Металлический капот вырос совсем близко, в нескольких метрах…– Спа-арша! – закричал Колесников, осознавая свою гибель (откуда взялся этот крик? Кого в последнюю секунду он звал на помощь?).И вдруг машина вильнула в сторону. Девица-водитель, бросив руль, выставила руки вперед, будто защищаясь от чего-то, от чего не могло быть защиты. Ее глаза, расширенные от ужаса и изумления, были устремлены не на жертву, а куда-то дальше, в пространство…Громадный барс, вытянув в воздухе пятнистое тело, летел навстречу машине, целя мощными передними лапами в лобовое стекло. Девица завизжала (Колесникову показалось, что она просто раскрыла рот – поднятые стекла похоронили крик внутри салона), «Волга» встала на два колеса, чудом разминувшись со встречным автобусом, и с грохотом перевернулась на крышу. Огненный взрыв подбросил её над мостовой, она кувыркнулась ещё несколько раз, и жидкое пламя охватило её от капота до багажника.Стало светло, как днем. Огромный костер полыхал посреди мостовой, перекрывая движение. Колесников с трудом повернул голову и вдруг заметил, что кто-то слабо шевелится там, внутри пекла. Он рванулся Туда, расталкивая людей (только сейчас же их не было!). Пламя жгло немилосердно, но Колесников не обращал внимания на боль. В огненном салоне билось что-то живое, и Игорь Иванович мертвой хваткой вцепился в заклинившую дверцу.– Бей! – заорал он корчившейся девице. – Толкай дверь!Та зашевелилась активнее. Чувствуя, что пиджак на спине вот-вот загорится, он что есть силы рванул дверцу на себя и вместе с ней свалился на землю. Затем приподнялся, схватил девицу за плечи (ткань затрещала в руках) и выволок наружу. Люди что-то кричали и отчаянно жестикулировали, но к костру приблизиться не могли: жар опалял. Где-то завыла милицейская сирена, но Игорь Иванович не обращал на неё внимания.Девушка умирала. Она сильно пострадала во время аварии. Обожженное лицо было в крови, руки вывернулись под неестественным углом, вместо правой ступни торчал уродливый обрубок.– Где Аленка? – закричал Колесников, видя, что девушка ускользает: глаза застилало пленкой, будто у больной птицы. Он потряс её за подбородок. – Говори, говори же! На Кавказе?– Нет, – скорее угадал он, чем расслышал.– Где мне её искать?Пауза. Вой сирены немилосердно приближался.– Здесь. У нее…– Что? – исходил Игорь Иванович.– У неё задание…– Какое?– Ликвидация…Он сам закрыл ей глаза. Ненависти не было, пришла холодная целеустремленность. Белый барс исчез так же необъяснимо, как и появился. Где-то сзади захлопали дверцы, раздался топот ног…Он не стал ждать – просто ушел прямо сквозь огонь, не ощутив ни малейшего жара и успев подумать, что снова стал призраком – здесь, в своем городе и в своем времени…
Туровский смотрел на друга детства внимательно и выжидающе. За зарешеченным окном кабинета невнятно шумела улица. Тепло, ясно и сухо – золотая осень доживала последние деньки, готовясь обернуться промозглым всемирным потопом.– У меня ровно девять суток, – глухо проговорил Колесников. – Потом заканчивается Аленкина смена в её этой… лагере.– Алла до сих пор в неведении? Надо бы сказать…– Нет… Как ты не понимаешь? Мне тогда придется возиться и с ней тоже, успокаивать, выслушивать упреки, тратить время на её истерики… Черт возьми, я не могу себе это позволить! Что твои ребята раскопали на Кавказе?– Ничего. Полный ноль. Твоя девица, кажется, не врала. Странно, что она вообще не погибла сразу – в такой-то каше.Он встал и прошелся по кабинету из угла в угол (четыре шага туда и обратно). На подоконнике стояли три горшочка, но жив был только один цветок – желтый худой кактус, остальные два засохли, не выдержав экзамена на выживание.– С сегодняшнего дня самостоятельность прекратишь, – сказал Сергей Павлович. – Будешь сидеть дома и не высовываться:– Да? – агрессивно отозвался Колесников. – А ключ от квартиры, где деньги лежат, не надо?– О Господи! Пойми ты наконец. Ты утаиваешь от Аллы, справедливо опасаясь, что она будет только мешать. А мне будешь мешать ты, и у меня уменьшится шанс найти Аленку живой.– Ни черта ты без меня не сделаешь, – сказал Игорь Иванович. – Вспомни санаторий. Я там оказался случайно, но я влез в это дело – так глубоко, что просто так не вылезть. Здесь все связано – манускрипт, тибетский монах, эта девушка, что пыталась меня задавить.Он тяжело вздохнул.– Я представляю себе так. Давно, приблизительно в конце IX века, в горах Северного Тибета некий Черный маг (или колдун, экстрасенс – по-современному, назови, как хочешь) открыл методику воздействия на человеческое сознание… Возможно, открыл не сам, а получил из какого-то источника… Но результат этого воздействия мы с тобой наблюдали воочию: Светлана, она же Марина Свирская. Заметь, это не похоже на обычный гипноз: загипнотизированный человек способен только выполнять команды, определенную программу… Здесь же картина совершенно другая. Я почти уверен: тысячу лет назад в Лхассе произошло практически то же самое – король Лангдарма погиб от руки профессионального убийцы, и этот убийца находился под тем же воздействием.– Почему ты так решил? – хмуро спросил Сергей Павлович.– Картины слишком похожи, – ответил Колесников. – До мелочей. Убийце было нужно, чтобы солдаты схватили Чонга, – значит, Чонг должен полностью подходить под описание преступника: халат, рост, телосложение и – лошадь темной масти. Поэтому он особо настаивал: ни в коем случае Чонгу нельзя было позволить сменить её.– Откуда же взялись приметы?– Трудно сказать. Я больше склоняюсь к мысли, что убийца позволил себя разглядеть, а потом, уединившись где-то на короткое время, изменил внешность и исчез окончательно. И теперь, по крайней мере, я твердо уверен, что Чонг умер за кого-то другого.– Почему?– Девушка, – ответил Игорь Иванович. – Та, которая пыталась меня задавить. Зомбирование сознания не может быть долговременным – человек вскоре «оживает», к нему возвращается память. Следовательно, он выходит из-под контроля. Я видел это: девушка освободилась от воздействия в последние секунды жизни. Она пыталась мне помочь, что-то рассказать. Жаль, я мало что понял. По этой же причине погибла и Марина, и тот человек, который её убил… Из послушных исполнителей они могли превратиться в опасных свидетелей. А монаха оставили в живых, нисколько не опасаясь, что, сидя в тюрьме и ожидая казни, он заговорит…– Значит, ты уверен, что девица сказала правду насчет Алены?– Да, – твердо ответил Игорь Иванович. – Он меня и убрать-то решил, когда понял, что ни на какой Кавказ я не поеду.– Кто «он»?– Он. Наследник Черного мага.– Посмотри мне в глаза, – тихо попросил Туровский.Колесников удивленно повиновался. Без привычных очков его глаза выглядели трогательными и по-детски беззащитными.– У тебя есть мысль?.. Хоть отголосок мысли, хоть слабое подозрение, кто это может быть?Игорь Иванович отрицательно покачал головой.Туровский вздохнул.– Не верю я тебе, Колобок. Ты сам говорил, что влез в это дело по самую крышу… А теперь скрываешь от меня что-то, мать твою!Он вдруг хлопнул ладонью по столу.– Ну в чем дело? Почему ты мне не доверяешь? Почему ты тормозишь мою работу? Речь идет о твоей дочери, в конце концов!– Вот и я о том же, – задумчиво проговорил Игорь Иванович.И, нацарапав что-то карандашом на страничке блокнота, показал это собеседнику. Тот некоторое время смотрел на листок, силясь вникнуть в смысл, потом выругался от души, не стесняясь, и сунул в карман.– Скажи-ка, Игорь. Девушку, которая была за рулем «Волги», ты видел когда-нибудь раньше?– Конечно, – спокойно отозвался Колесников. – Возле санатория…– Нет, я не об этом. Позже. Ну, скажем, за десять-пятнадцать минут до того, как она пыталась на тебя наехать.– Не пойму тебя.Туровский полез к себе в стол, покопошился там, извлек несколько фотографий и разложил их перед Колесниковым.– Узнаешь?На фотографиях были запечатлены двое парней, напавших на него в проходном дворе, – он узнал их сразу, но промолчал, сделав глаза как можно более невинными. Парни были мертвы.– Трупы нашла одна бабуся вчера утром, они были в мусорных контейнерах. Дело попало в Староречснский райотдел, это их территория… Сначала они приуныли – дело-то явный «глухарь», но потом появилась слабенькая надежда… Штука в том, что ребят положили не ножом и не из пистолета, а голыми руками, и весьма профессионально. А это уже след.– Оба, – растерянно прошептал Игорь Иванович. – То есть я хотел сказать…– Что одного – не ты? – глядя ему в глаза, тихо и жестко спросил Туровский. – Наверняка того, кто повыше… Его ударили в очень специфическую точку – явно и конкретно убирали как свидетеля. Этот, – он ткнул пальцем во второй труп, – просто приложился затылком об угол дoмa и умер от сотрясения. Правда, перед этим ему врезали ногой в переносицу, там ещё след остался на роже. Гм, твой след, кстати. Вернее, того ботинка, который сейчас на тебе. Ты уж извини, я потихоньку снял отпечаток.– И ты собираешься…– Стоп! – перебил Сергей Павлович и накрыл руку Колесникова своей ладонью. – Стоп, Игорек. Меня сейчас больше интересует другой вопрос. Как? Ты хоть когда-нибудь увлекался спортом? Ну, хотя бы зарядку утром сделал раз в жизни? На тебя трое нападали! Объясни, будь добр.– А если там был не я?– Не ты? Тогда извини, конечно. – Туровский развел руками. – Тогда я сегодня отдаю свои материалы капитану из райотдела…– А если тебя спросят, как ты их получил?– А ты полагаешь, ему это важно? Дело, Игорек, не в доказательствах. Дело в самом факте. Ты там был, я знаю точно. Остальное – техника и терпение… У них эта процедура отработана: если уж вцепились…– У меня дочь в опасности, – прошептал Игорь Иванович. – Я за неё глотку перегрызу кому хочешь… И тебе тоже.– Верю, – кивнул Сергей Павлович. – Поэтому и вожусь. Ну так что?– Трудно сказать…– Давай вкратце и по порядку.– По порядку, – вздохнул Колесников. – Как напал, откуда взялись – не помню. Я в тот момент был там, – он неопределенно махнул рукой, но Туровский понял.– Что-нибудь говорили? Предупреждали, предлагали?– Ничего такого. По-моему, просто пытались убить.– Если бы хотели убить – убили бы. И не подсылали бы мордоворотов, а элегантно свалили на голову кирпич… Нет, друг детства. Тебя – одно из двух – или пугали, или хотели проверить.– Да откуда они могли знать, что я выкину такое! – взвился Колесников. – Я сам от себя меньше всего ожидал…– А они – ожидали. У тебя самого есть какое-то объяснение?– Не знаю, – признался Игорь Иванович. – Скорее, ощущение… Будто в мое тело вселилось чужое сознание. Понимаешь, я абсолютно не был испуган или растерян – я действовал как автомат… Я знал, как и куда бить, как защищаться. Словно меня кто-то охранял – во мне самом… И теперь я боюсь. Вдруг в следующий раз не сработает.– Да? – равнодушно сказал Туровский и вышел из-за стола. – Ну, пойдем в соседнюю комнату. Там все напишешь подробно – как и что было.Игорь Иванович приподнялся и застыл.– Ты что… Ты все-таки решил меня сдать?– О Боже, – вздохнул тот. – Ну и лексикон.И ударил – мощно, с разворота, ногой в подбородок, готовясь, однако, остановить движение, если неизвестный защитничек не успеет вновь влезть в сознание друга детства, – не калечить же…Тот успел.Туровский поморщился: давно он не попадался так чисто и красиво. Пятка ушла куда-то по инерции, пол и потолок поменялись местами, Мелькнул перед носом угол письменного стола…– Ты жив, Сережа?Господи, больно-то как. Голос выплывал издалека, как из преисподней, и казался далеким и чистым, словно перезвон колокольчиков. Он вздохнул и приоткрыл глаза, хотя организм жаждал покоя и темноты.– Что это ты решил…– Судороги проклятые замучили, – сказал Сергей Павлович и сделал попытку сесть. – Я тебе дам один адресок, там обитает моя старая знакомая. Думаю, она поможет разъяснить ситуацию.– А кто она?– Да так… Божий одуванчик. Богомолка – это прозвище. А зовут Проскурина Дарья Матвеевна. Запомнил?– Дарья Матвеевна, – послушно повторил Колесников. На его лице было написано недоумение.
Генерал Усов, непосредственный начальник Туровского, дважды прослушал запись разговора и поднял телефонную трубку. Он очень редко звонил по этому номеру, но знал его наизусть (лучше бы не знать, подумалось ему. Выбросить из памяти, как страшный сон… Но душа была продана единожды, и возврата ждать не следовало). В тот, первый раз, много лет назад, когда его чин и кабинет были поменьше и поскромнее, Усов долго не мог попасть пальцем в нужное отверстие на диске. А когда попал наконец (дьявол довольно хихикнул), услышал в трубке спокойный доброжелательный голос.– Вас слушают.– Здравствуйте, – хрипло сказал он, борясь со спазмом. – Мне рекомендовали обратиться к вам…– Здравствуйте, Виталий Дмитриевич… Хорошо, что вы позвонили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51


А-П

П-Я