Так началась их спокойная деревенская жизнь. Кармина объявила всем соседям, что вернулась вместе с дочерью, так как здесь ее родина, здесь она родилась. В принципе все спокойно восприняли их появление, оно, безусловно, оживило монотонность деревенской жизни. Также Кармина сказала, что когда они возвращались, на них напали разбойники и им насилу удалось убежать от них, правда, это сильно потрясло ее дочь. Все это она рассказала, чтобы предотвратить сплетни о временами странном поведении Менестрес, и скрыть ее потерю памяти.
Через подземный ход они добрались до деревни Кармины за несколько часов, но теперь этот путь был отрезан, а по поверхности этот же путь займет несколько недель, так как деревня находилась на самой границы королевства за не слишком высокими, но труднопроходимыми горами Лонкар. Да и вряд ли кто-либо будет искать их здесь.
В деревне у Кармины был собственный дом и небольшое хозяйство. Пока ее не было, за всем этим присматривала ее кузина и ее муж, так что все был в не сильно запущенном состоянии. Небольшая уборка и в доме снова можно было жить.
Так началась их деревенская жизнь. Менестрес называла Кармину мамой, помогала ей по хозяйству и не вспоминала о своей прошлой жизни. Ей казалось, что все так и должно быть, это ее жизнь. Она начисто забыла о том времени, когда была принцессой. Лишь иногда она могла застыть на несколько секунд, будто задумавшись о чем-то.
А Кармина не спешила рассказывать девушке о ее прошлом. Не хотела огорчать и пугать ее своим рассказом. Сейчас Менестрес была относительно счастлива, но что будет, если она узнает правду? Каким ударом, каким горем это будет для нее? И Кармина решила молчать. Она понимала, что рано или поздно девушка все вспомнит, но до тех пор пусть все остается как есть.
Так они и жили. Шло время, проходили годы, а память Менестрес все еще была покрыта мраком, но это уже не очень беспокоило ее. Она жила, как обычная деревенская девушка. Она не особо стремилась сближаться с кем-либо из деревни, но ее красота не могла оставаться незамеченной. Поэтому через некоторое время у нее появились поклонники среди деревенских парней.
Они довольно часто приходили к ее дому, некоторые, особо прыткие, приносили подарки, но сама Менестрес оставалась холодна ко всему этому. Да, поначалу ей все это было приятно, но никто из них не нравился ей, и она не скрывала этого. Так что один за другим они оставляли свои бесплодные попытки и переключались, хоть и на менее красивых, но более уступчивых девушек деревни. Так через некоторое время лишь один продолжал свои попытки покорить сердце Менестрес. Его звали Марис, он был из тех, кто не понимает слова нет. Он поставил себе цель завоевать эту гордячку и не желал отступать.
Он старался как можно чаще встречаться с ней, вот и сегодня, когда Менестрес набирала воды у колодца, он вновь подошел к ней.
— Доброе утро, красавица, — улыбаясь во весь рот, сказал он.
— Доброе утро, Марис, — ответила Менестрес без всякого энтузиазма.
— Разреши, я помогу тебе.
— Спасибо, не надо. Сама справлюсь, не впервой, — без малейшего напряжения она подняла ведро и понесла его к дому.
— Почему ты всегда так холодна? Так ты никогда не выйдешь замуж, — не отставал Марис.
— А может, я и не хочу?
— Да все девушки хотят выйти замуж, — отмахнулся юноша. — Представь, у тебя будет свой дом, муж, который заботиться о тебе, дети.
— А в качестве мужа ты предлагаешь себя? — усмехнулась Менестрес.
— Почему нет? Я не хлюпик, не урод, и ты мне нравишься, — самоуверенно ответил Марис.
— Но ты мне нет, — отрезала Менестрес.
— Так может нам стоит узнать друг друга поближе? — улыбнулся Марис. — Например, пойдем прогуляемся сегодня вечером?
— Слушай, отстань, а?
— Нет, я серьезно, — Марис схватил Менестрес за руку.
— Не трогай меня!
Марис был высокий и крепкий детина, но Менестрес без труда отцепила от себя его руку, которая была раза в два больше ее собственной, и так сильно сжала, что тот чуть не вскрикнул. Затем, девушка вошла во двор и закрыла за собой дверь.
— Все равно ты будешь моей! — процедил он сквозь зубы, потирая руку.

* * *
Мужчина в черном ехал на лошади по опасной горной тропе, рискуя то и дело сорваться вниз. Но он упорно продолжал свой путь, будто от этого зависела его жизнь или жизнь кого-либо близкого ему. Он останавливался лишь тогда, когда конь его был на грани полного измождения, и стремился как можно скорее продолжить путь. Сам он, казалось, не знал усталости.

* * *
Прошло больше пяти лет с тех пор, как Кармина и Менестрес появились в деревне. Все это время ничто не нарушало их спокойной и размеренной жизни, ну, разве что Марис. В остальном все было нормально, но память так и не вернулась к Менестрес.
Их дом находился на самом краю деревни. Менестрес собирала яблоки в небольшом саду возле него, когда увидела всадника. Он наверняка спустился с гор, так как другого пути в их деревню не было.
Всадник тоже заметил девушку. Он спустился на землю и, взяв коня под уздцы, подошел к ней.
— Добры день, вы не знаете, где бы я мог напоить коня? — обратился он к ней.
Менестрес обернулась, и незнакомец охнул от неожиданности. Его рука выпустила поводья, он опустился перед ней на колено и сказал:
— О, Боги! Наконец-то я нашел тебя! Наконец то я нашел тебя моя принцесса! Ваше Высочество!
— Кто вы? Почему вы называете меня принцессой? Я вас не знаю.
— Как? — удивился всадник. — Неужели ты не помнишь меня, принцесса? Я Бамбур.
Но Менестрес лишь отрицательно покачала головой.
Кармина вышла из дома и увидела, что ее воспитанница разговаривает с каким-то незнакомцем. Это очень взволновало ее и она поспешила к ним, чтобы узнать в чем дело. Увидев ее собеседника поближе, она закрыла рот ладонью и смогла лишь сказать:
— Бамбур!
— Кармина? — сразу же узнал ее телохранитель.
— Как ты нашел нас? — спросила женщина.
— Это было не легко. Я искал вас пять лет, уже едва надеялся найти живыми.
— Мама, ты знаешь его? — спросила Менестрес.
Бамбур снова удивленно посмотрел на девушку и спросил у Кармины:
— Не понимаю, что произошло? Почему она не узнает меня?
— Пойдемте в дом, я все расскажу тебе.
Кармина рассказала Бамбуру все, что произошло, стараясь, правда, смягчить свой рассказ, чтобы не слишком травмировать Менестрес. Она и так сидела вся бледная, лишь иногда повторяя:
— Я ничего этого не помню! Ничего!
Когда Кармина закончила, уже начало смеркаться. Бамбур внимательно выслушал ее с абсолютно непроницаемым лицом. Затем он встал и, снова опустившись перед Менестрес на колено, сказал:
— Бедная моя юная леди! Может это подтолкнет твою память, и ты все вспомнишь.
С этими словами он достал из-за пазухи кольцо, которое велела взять ему королева и с которым он не расставался все эти пять лет, и передал его Менестрес. Она приняла его и немного нерешительно одела на палец. Прикоснувшись к ее коже бриллиант «Глаз Дракона», казалось, стал ярче.
Едва Менестрес надела кольцо, как память яркой вспышкой обожгла ее мозг. Она вспомнила, наконец, она вспомнила все. Это было так неожиданно. И то, что она вспомнила, повергло ее в шок. Она едва не упала, но Бамбур вовремя подхватил ее.
Картины прошлого сменяли одна другую. Она вспомнила кто она, вспомнила свою жизнь во дворце и вспомнила смерть своих родителей на ее глазах. И это разрывало ей сердце. Горе переполняло ее, найдя выход в слезах. Нет, Менестрес не плакала, просто слезы сами текли по ее щекам. Затем она встала и, не обращая внимания на взволнованные взгляды друзей, бросилась прочь из дома, в ночь. Она хотела остаться наедине со своим горем.
Кармина хотела последовать за ней, но Бамбур удержал ее со словами:
— Не надо. Ей нужно побыть одной. Слишком многое свалилось на нее.
Менестрес бежала не разбирая дороги. Ей было все равно куда, горе и боль разрывали ей сердце. Она хотела не вспоминать, но не могла. Снова и снова она видела занесенный меч, а секунду спустя безжизненные тела своих родителей.
Пытаясь убежать от своего горя, Менестрес добралась почти до самых гор. Здесь, вдали ото всех, наедине с собой, она, наконец, дала выход переполнявшему ее горю. Она кричала, чуть ли не срывая голос, слезы текли у нее из глаз. Вконец обессилев, она села на землю и закрыла лицо руками. Она была опустошена, ей казалось, что все в ней умерло. Не осталось никаких чувств. Ей хотелось умереть.
Вдруг она услышала какой-то шум, похожий на фырчанье лошади. Менестрес подняла голову и не сразу поверила своим глазам. В каких-то десяти шагах от нее стоял белоснежный, словно снег на вершинах гор, единорог, и его рог серебром мерцал в лунном свете. Он смотрел на нее своими большими умными глазами, будто хотел что-то сказать. Взывая копытом землю, он наклонил голову, а затем встал на дыбы, огласив всю округу своим ржанием. И исчез, словно растворился в воздухе.
Менестрес смотрела на него, и ей вспомнились слова матери: «Легенда гласит, что единорог приходит на помощь нашему роду в самые тяжелые для него времена». Невольно принцесса посмотрела на кольцо. Мать говорила, ох как это было давно, что это символ королевской власти, который передается в их роду от королевы к королеве. Менестрес прикоснулась к камню и будто снова услышала голос матери. Он говорил: «Что бы ни случилось, ты должна помнить кто ты такая. Только ты можешь быть королевой после меня, это твое право по рождению. Но это и твой долг».
Воспоминания об уроках матери наполнили сердце Менестрес решимостью. А это видение еще больше укрепило ее веру в то, что она избрала правильный путь. Да, она принцесса, и должна занять место, принадлежащее ей по праву. Должна, во имя своего народа. Она сделает это и отомстит за мать и отца. Их убийца жестоко поплатиться за свое деяние. У Менестрес появилась цель, в ее глазах снова горел огонь.
Именно такую и увидел ее Бамбур. Беспокоясь за нее, он не утерпел и последовал за нею, так как она убежала очень возбужденная. А теперь она стояла во весь рост в свете луны подобно статуе. Он окликнул ее, она обернулась. Ее глаза по-прежнему были печальны, но она была холодна и спокойна. Она будто резко повзрослела.
— Менестрес.
— Да.
— С тобой все в порядке? — спросил Бамбур, обеспокоенный этой резкой переменой.
— Да. Воспоминания потрясли меня, но и указали дальнейший путь.
— Что бы ты не решила, я буду с тобой. Таково было желание королевы, это и мое желание.
— Спасибо. Я должна отомстить за моих родителей. Я должна занять свое место, которое принадлежит мне по праву рождения, и которое вероломно занял этот предатель Джахуб. Я должна свергнуть его, или его правление приведет наш народ к гибели.
— Я рад буду служить Вам, Ваше Высочество.
— Да, но пока я слишком слаба и не могу выступить против Джахуба. Он предатель, но он и очень сильный вампир. Поэтому ты должен сделать меня вампиром, провести обряд посвящения.
— Но я... я всего лишь телохранитель, — немного растерянно ответил Бамбур.
— Это не важно. Я знаю тебя с детства и доверяю тебе. К тому же у нас нет выбора. Никто не должен знать где я. Джахуб знает, что я единственная, кто может помешать ему.
— Хорошо, — решительно ответил Бамбур. — Я сделаю все, что от меня потребуется.
— Спасибо, Бамбур, мой преданный друг. Проведем обряд завтра ночью.
— Но где?
— В этих горах много пещер, многие из них тысячелетия назад служили склепами. Думаю, там будет лучше всего.
— Думаю, ты права. Но, даже став вампиром, ты все еще будешь слишком уязвима и не сможешь справиться с Джахубом.
— Я знаю, мне потребуются годы, чтобы набрать силу, а также нужно время, чтобы Джахуб поверил в мою смерть, или в то, что я исчезла.
— Это будет не легко, он будет пытаться найти тебя во что бы то ни стало. Хотя его поиски и будут осторожны. Ведь всем он объявил, что ты умерла вместе со своими родителями при пожаре в результате несчастного случая.
— Он выставил все, что произошло, несчастным случаем? — возмущенно спросила Менестрес.
— Да. Именно так. А после провозгласил себя новым королем.
— Подлец! Он поплатиться за это!
— Что ты собираешься предпринять?
— Вскоре, после того как я стану вампиром, ты похоронишь меня в одном из старых склепов. Там меня никто не найдет. Думаю, у меня хватит сил запереть его изнутри. Я закрою его на двести лет, потом заклинание исчезнет, и я смогу выйти. Полагаю, этого времени мне хватит.
— Ты хочешь провести двести лет запертой в склепе? — ошеломленно спросил Бамбур.
— Да. Ты закроешь меня в саркофаге, и я погружусь в сон. Я буду спать двести лет и копить силы. Когда я пробужусь, то думаю, их мне хватит, чтобы начать сражение против Джахуба. К тому же я уже буду гораздо менее уязвима.
— В таком случае, я последую за тобой, — решительно сказал Бамбур.
— Нет, — покачала головой Менестрес. — Ты останешься. Ты будешь моими глазами и ушами, а когда пройдет двести лет, ты придешь сюда, чтобы открыть склеп. Когда я проснусь, я должна буду знать, что происходит в мире. Поэтому, ты гораздо полезнее мне если будешь продолжать жить, а не похоронишь себя заживо вместе со мной.
— Но как же ты? Я ведь должен защищать тебя!
— Не нужно. Двести лет никто не сможет найти меня, не сможет даже увидеть склеп, в котором я буду. Ты ведь сделаешь то, о чем я тебя прошу?
— Да, моя принцесса. Клянусь!
— Хорошо, — улыбнулась Менестрес. — А теперь, думаю, нам пора возвращаться. Кармина, наверное, уже места себе не находит.
Была уже глубокая ночь, и небо было усеяно звездами. Тепло дня сменилось ночной прохладой. Менестрес невольно поежилась. Ведь на ней было лишь легкое простое платье. Это не утаилось от Бамбура. Он тут же снял рубашку и заботливо укутал в нее девушку.
— Не надо, — начала было протестовать Менестрес. — Здесь не далеко.
— Не спорь. Ведь ты все еще человек, тебе нужно тепло. А я вампир, я не чувствителен к холоду.
Когда они вошли в дом, Кармина тут же кинулась к ним. Она обняла Менестрес и взволнованно спросила:
— Девочка моя, с тобой все в порядке? Я так беспокоилась за тебя!
— Со мной уже все хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53