Видно, стражники не особо церемонились с ним.
— Тысяча чертей! — в бессильной ярости выругался Герман. — Проклятье!
— Я вижу вы очнулись, — раздался позади него голос.
Герман только сейчас обнаружил, что был не один. Его сокамерником был сухопарый мужчина лет сорока, не больше, с прямыми каштановыми волосами и холодными серыми глазами. Судя по всему, он был довольно высокого роста. Манера держать себя, его костюм, правда, немного испачканный и порванный в нескольких местах, все выдавало в нем человека знатного происхождения. Но в отличие от Германа он был прикован к стене массивными кандалами. Видно, его преступление еще страшнее моего, — горько усмехнулся тогда Герман, а вслух довольно дерзко сказал:
— А ты кто такой?
— Я — Руфас, барон фон Зоргский. К вашим услугам.
— Барон? — усмехнулся Герман. — И как же тебя угораздило угодить сюда с таким титулом?
— Скажем так, меня застали врасплох. Я вижу, вы довольно дерзкий юноша.
— Какой есть, — огрызнулся Герман.
— И за что же вас схватили? Хотя, думаю, я знаю ответ. Скорее всего, за воровство.
— Ну и что с того? Мне не приходилось выбирать, как заработать свой кусок хлеба. Вам этого не понять...
— Не спеши судить по внешнему виду, юноша.
— Я сужу так, как мне нравится. И перестань ко мне так обращаться. Здесь не графский замок, а тюрьма, и ты такой же узник, как и я.
— И как же прикажешь к тебе обращаться?
— Можешь звать меня Германом, если уж на то пошло. Хотя, думаю, уже не долго. Вряд ли меня помилуют. Уверен, они уже соорудили виселицу, чтобы повесить меня.
— Я вижу, ты не тешишь себя иллюзиями, Герман.
— Я привык воспринимать жизнь такой, какая она есть, — сухо ответил Герман, прихрамывая прохаживаясь по камере.
Он тщательно изучил все углы, проверил решетки на окнах, но все оказалось бессмысленным. Этот каменный мешок был полностью неприступен. Руфас все это время со скрытой иронией наблюдал за ним. Этот юноша забавлял его, было в нем что-то необычное. Наконец он сказал:
— Я вижу, тебе уже приходилось бывать в подобных переделках.
— Всякое бывало, — фыркнул Герман. Закончив осмотры, он еще раз выругался и сел на свое место. — А что же ты такое натворил, что тебя бросили сюда, да еще и приковали? К чему подобные церемонии с простым узником? Ты что, убил кого-то из знатных или готовил покушение на короля?
— Нет. Эти идиоты, прикрываясь именем Бога, обвинили меня в колдовстве, — холодно ответил Руфас, и в его голосе слышались нотки ненависти.
— У-у, тебе не повезло еще больше, чем мне. Я хотя бы могу рассчитывать на легкую смерть.
— Ты мне нравишься Герман, ты не похож на остальных людей, — усмехнулся Руфас.
— А что с того? Это никак не поможет нам обоим выбраться отсюда.
— Как знать, как знать.
На улице уже стемнело, сквозь зарешеченное окно проникало лишь немного лунного света. Герман уже начал засыпать, когда что-то разбудило его. Она даже не совсем понял, что это было.
Не осознавая того, он подошел к Руфасу. Раздался тихий лязг цепей, сверкнули клыки, в следующий миг они вонзились в шею Германа. Он не мог сопротивляться, да и не стремился к этому. Все это казалось ему нереальным. Последнее, что он увидел в почти полной темноте камеры, так это то, как Руфас разрывает на себе цепи, словно они не из железа, а из бумаги. Потом кто-то поднял его... Больше Герман ничего не помнил, он потерял сознание.
Приходил в себя он медленно, с неохотой. Словно просыпаясь после глубокого сна. Немного прейдя в себя, Герман понял, что он уже не в тюрьме. Он лежал на небольшом диване в богато обставленной комнате. Справа тлел камин, возле которого в массивном резном кресле сидел Руфас. Оперев подбородок на сплетение рук, он смотрел на Германа.
— Как я здесь оказался? — спросил Герман.
— Я принес тебя сюда, — ответил Руфас.
— Но почему я ничего этого не помню? — нахмурился Герман. Воспоминания о прошедшем никак не хотели складываться в его голове в единое целое. — И как тебе удалось выбраться из тюрьмы?
— Просто это в моих силах.
Сказав это, Руфас поднялся одним плавным движением, и Герман даже не заметил, как он оказался возле дивана.
— Да кто же ты такой? — изумленно спросил он. — Ты колдун, не иначе!
— Нет. Назвать меня колдуном было бы неверно. Хотя некоторые магические способности мне, несомненно, присущи. Я — вампир.
— Вампир?
— Да. И я выбрал тебя.
Спустя секунду его клыки снова вонзились в шею Германа. Руфас пил, пока не опустошил его до конца, до последней капли. Затем он взрезал себе запястье и приложил рану к губам Германа, заставляя его пить. Он вынужден был сделать несколько глотков, а несколько секунд спустя почувствовал, как в его груди разгорается пламя, заполняя собой все тело. Боль пронзила его, он думал, что умирает, но через некоторое время боль прошла. На смену ей пришло ощущение невероятной силы. Герман чувствовал себя лучше прежнего, будто заново родился.
Более-менее прейдя в себя, он понял, что изменился. Герман с удивлением обнаружил, что у него выросли клыки, и видел и слышал он теперь гораздо больше, словно мир раскрасили новыми более яркими красками. И еще он чувствовал сильный голод. Герман недоуменно посмотрел на Руфаса, с лица которого все это время не сходила усмешка.
— Ты...
— Да, — перебил его Руфас. — Я сделал тебя одним из нас. Теперь ты вампир.
Герман относительно спокойно воспринял свой новый облик. Он был вором, грабителем, убийцей. Так что необходимость пить человеческую кровь не очень-то смутила его. Его радовали те новые возможности, которые теперь открылись перед ним. Ведь он обрел невероятную силу и бессмертие.
Так для Германа началась новая жизнь. Руфас был старым вампиром, он прожил более трех тысяч лет. И, если честно, он устал. Во многом поэтому инквизиторам удалось схватить его. Сделав Германа вампиром, он не только хотел дать ему новую жизнь, но и надеялся с его помощью вернуть себе вкус жизни.
Руфас учил Германа всему, что знал сам, учил, как ему обращаться со своей новой силой, и не только. Он учил его грамоте, языкам, светским манерам — всему, что поможет прожить ему среди людей долгие годы, столетия и не выдать себя. И нашел в лице этого юноши весьма способного ученика. Вместе они путешествовали по городам, странам. Так, незаметно для них обоих прошло почти двести лет.
Герман изменился, теперь он уже не был похож на уличного вора, он мог спокойно появляться в светском обществе не вызывая ни у кого подозрений. Но душа у него оставалась прежней.
Руфас слишком поздно начал понимать истинную сущность своего воспитанника. Да, Герман научился многому: выучил несколько языков, его манеры были безукоризненны, он стал сильным вампиром. Осталось всего несколько лет и он станет магистром, и Руфас подозревал, что это не предел его силы. Но Герман не оставил своих планов и сердце его не изменилось. Он был жесток и беспринципен. Честь для него была ничто, если на карте стояла власть. Всей душой он жаждал лишь одного — могущества.
Когда Руфас осознал это, то понял, что сотворил чудовище, которое не остановится не перед чем. Когда он в очередной раз увидел, как Герман воспользовался своей силой, чтобы заставить людей служить себе и без малейшей жалости убил того, кто пытался воспротивится ему, то понял, что сам должен положить этому конец. В это же утро, когда солнце уже встало, и Герман отправился к себе отдыхать, Руфас решает убить его.
Но он недооценил своего воспитанника. Едва он откинул крышку гроба, в котором тот спал, и занес меч над его горлом, как Герман открыл глаза и молниеносным движением выхватил меч из его рук со словами:
— Я подозревал это.
— Ты маленький гаденыш! Я думал, что создаю достойного приемника, но создал чудовище! Ты умрешь!
Руфас снова попытался напасть, но Герман ловко увернулся со словами:
— Ты дурак! Да, ты много дал мне и многому научил, но ты стар! Ты ничего не понимаешь! Все те законы, которые ты втолковывал мне — полная чушь! Рано или поздно я добьюсь абсолютного могущества, и ты не помешаешь мне!
С этими словами Герман снес голову Руфасу, своему создателю и учителю. Но ни малейшего сожаления не было в его глазах. Он готов был уничтожить всех, кто встанет на его пути к могуществу. Теперь он был свободен и независим, он убил единственного, кто, по его мнению, мог бы иметь над ним власть. Герман считал, что узнал от Руфаса все, что ему нужно.
На следующий день он отправился на восток. Там он собирался начать свой путь к могуществу.
Такова была история Германа. И вот сейчас он достиг многого. Он был силен и у него был свой собственный клан. Узнав о королеве, он понял, что как никогда близко находится от исполнения своего заветного желания — полного могущества. И что именно королева может помочь ему в этом.
Первым делом он отмел слухи о ее долголетии, о том, что она самый старый вампир, ведь он сам ощущал в ней возраст немногим более тысячи лет и даже ее телохранитель был как минимум раза в три старше ее. Во-вторых, он поставил под сомнения рассказы о ее невероятной силе. Да, королева, безусловно, была в ранге магистра, но не более. Хотя Германа и озадачивало то, что он не мог до конца ощутить ее силу.
Чуть ли не единственное, во что он готов был поверить, так это то, что королева Менестрес — рожденный вампир. В конце концов, это не было такой уж редкостью. Вампиры могли иметь детей, правда, не более двух за вечную жизнь.
Но все же королева притягивала его. Герман видел, с каким почтением смотрят на нее остальные вампиры. В том, что они исполнят любое ее приказание, не приходилось сомневаться. И в нем поднималась зависть к этой ее власти. Поэтому Герман решил узнать побольше об этой королеве. А сделать это можно было лишь в одном месте — в библиотеке, которая находилась в том же доме, где собирался Совет. В ней хранились летописи вампиров. Чтобы попасть туда, нужно было обладать специальным правом доступа. Но с этим у Германа как раз и не было проблем. Каждый магистр автоматически получал это право.
И вот, уже следующей ночью он был в библиотеке. Она располагалась не в самом доме, а под ним, образовав настоящий лабиринт. Он существовал здесь несколько сотен лет, и столько же здесь хранилась библиотека. Подобное хранилище летописей вампиров существовало практически в каждой стране. Это была их память, и если бы люди когда-либо смогли найти ее и расшифровать, так как все записи были закодированы, то для них бы открылись многие пробелы в истории.
За последнюю сотню лет библиотека претерпела значительные изменения. Всюду были установлены защитные системы по последнему слову техники, все было компьютеризировано, что значительно облегчало поиск нужной информации. Чем, собственно, и воспользовался Герман.
Он просидел в библиотеке практически всю ночь и выяснил немало интересного. Герман узнал, что королева действительно жила в этом городе двадцать-двадцать пять лет назад, но потом что-то произошло, что-то связанное с охотниками, и она уехала. Также в одной из летописей указывалось, что больше двух сотен лет рядом с ней был один сильный вампир, он был практически в ранге Черного принца, но потом он куда-то исчез. Герман больше нигде не нашел о нем ни слова. Многие летописи превозносили силу королевы, говорили о том, что она обладает особой магией, которая в королевском роду передается от матери к дочери, но ни в одной из них он не нашел фактов, подтверждающих это. В общем-то, вся информация о королеве носила расплывчатый характер. Герман нигде не смог найти данных о том, сколько же в действительности лет Менестрес, нигде не было отмечено откуда она, в какой стране родилась. Это удивило, но не сильно обескуражило Германа. В его голове уже созрел план дальнейших действий.
Этой же ночью он нанес визит Такеде. Конечно, он предпочел бы поговорить с Маришей, но эта хитрая бестия могла обо всем догадаться. Поэтому выбор пал на Такеду. Он нашел его в его доме на окраине города. Хоть на Совете он и выглядел настоящим европейцем, если конечно не принимать во внимание его внешность, то обстановка его дома показывала кем он в действительности является. Все было в восточных тонах. Китайские вазы, низкие столики, гобелены с изображением драконов и птиц.
Такеда встретил Германа в гостиной. Он возлежал на диване среди множества подушек. Вампир сменил костюм на просторные шелковые штаны и безрукавку, одетую на голое тело, которая открывала татуировку дракона на правом плече, сделанную еще в те далекие времена, когда Такеда был человеком.
По всему было видно, что он сегодня уже питался и сейчас находится в благостном расположении духа. Рядом с ним была красивая девушка. Она улыбнулась Герману, показав клыки. Она тоже была вампиром. Такеда жестом отослал ее, пригласив Германа сесть. Когда вампирша послушно вышла, он спросил:
— Что привело тебя ко мне в столь поздний час, друг мой?
— А разве для друзей нужен повод? — вопросом на вопрос ответил Герман.
— Нет конечно. Я рад тебя видеть.
Они разговаривали ни о чем, и Герман думал как бы расспросить его о королеве, не вызвав подозрений, но Такеда сам помог ему. Он сказал:
— На Совете ты вел себя с королевой очень дерзко. Тебе повезло, что она простила тебя.
— И чтобы она могла со мной сделать? — с усмешкой спросил Герман.
— О, она очень сильна. В ее власти заставить склониться перед ней любого, даже магистра, даже Черного принца.
— Черного принца? — переспросил Герман. Он уже второй раз слышал этот титул и хотел узнать о нем поподробнее, хотя его голос ни в коей мере не выдал его заинтересованность.
— Да. Считается, что это магистр над магистрами. Вампиры такой силы встречаются очень редко. В мире их всего десять, может двадцать. За всю свою жизнь, а это без малого девятьсот лет, я встречал лишь двоих, обладающих подобной силой. Один из них жил в Японии шестьсот лет назад, а другого я встретил уже здесь, хотя он был еще не совсем Черным Принцем, но это произошло бы через год другой. Он был с королевой.
— Ее любовник? — разговор становился все интереснее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53