Их сексуальные игры
можно было бы считать удачными, если бы не некоторая сдержанность, обычно
не свойственная никому из них. Прежняя близость не наступила.
Одевшись в светлый летний костюм, Вик сложил в чемоданчик два более
строгих костюма - для большей представительности при встрече с Шарпом.
Донна возилась на кухне. Чайник как раз начинал закипать. На ней был
старенький фланелевый халатик, ее лицо припухло от длительного
недосыпания.
- Как ты думаешь, самолеты летают в таком тумане? - спросила она.
- Скоро туман рассеется. Смотри, уже вышло солнце, - он указал рукой
на окно и поцеловал ее в тонкую шею. - Тебе было не обязательно вставать.
- Ерунда, - она перевернула в тостере гренку, затем положила ее на
тарелку и протянула Вику. - Не хочу, чтобы ты уезжал, - тихо говорила она.
- Не теперь. Особенно после этой ночи.
- Было совсем недурно, верно?
- Лучше, чем раньше, - сказала Донна, слегка улыбнувшись. Она достала
из буфета две чашки: на одной было написано "ВИК", на другой "ДОННА" - и
поставила их на стол. - Ешь, а я сейчас налью тебе чаю.
Гренки были хорошо поджарены, и он с удовольствием съел одну за
другой три штуки.
- Где ты будешь изменять мне? В Бостоне или в Нью-Йорке? - спросила
вдруг Донна.
Он чуть не подскочил от неожиданности, но тут же подхватил ее
шутливый тон:
- Еще не решил. Боюсь, у меня не будет на это времени.
Она села за стол напротив него. "Как хорошо мы знаем друг друга", -
подумал Вик.
- Во сколько ты должен заехать за Роджером?
- Около шести.
Донна улыбнулась:
- Он ведь ранняя пташка, так что, вероятно, уже давно на ногах.
- Даже не сомневаюсь.
Зазвонил телефон.
Они переглянулись и оба, не сговариваясь, прыснули. Это был один из
редких моментов полного духовного родства, полного взаимопонимания. Вик
увидел, как красивы глаза Донны и как они лучатся, эти глаза.
Конечно, это звонил Роджер, опасающийся, что Вик может проспать.
Поговорив с ним, Вик вернулся к столу.
- Вик, все ваши вещи поместятся в багажнике твоего "ягуара"?
- Конечно, - сказал он. - Нам придется сделать так, чтобы
поместились. Альтее нужен их автомобиль, да и у тебя есть... о, черт, я
совершенно забыл позвонить Джо Камберу насчет твоего "пинто".
- Ну, мне не привыкать, что меньше всего ты помнишь обо мне, -
грустно пошутила Донна. - Ладно, не страшно. Я не собираюсь отвозить Теда
сегодня в садик. У него насморк, и пусть лучше побудет дома. Тогда мне
никуда не нужно будет ехать.
Ее голос дрожал от сдерживаемых слез, и Вику стало стыдно. Он
беспомощно смотрел на жену, а она делала героические попытки не
разрыдаться.
- Перестань, - глупо сказал он, - перестань, все образуется. - И
добавил, внезапно осененный: - Позвони Камберу сама. Он всегда на месте, и
я думаю, он сможет приехать к нам домой и за полчаса устранить
неполадки...
- Когда ты уедешь, будешь ли ты думать обо мне? - вдруг спросила она.
- Думать о том, что мы здесь будем делать вдвоем?
- Да, - искренне ответил Вик.
- Хорошо. Я тоже буду. Еще гренку?
- Нет, спасибо.
Внезапно весь разговор показался Вику нереальным. Захотелось встать и
уйти. Поездка стала вдруг необходимой и очень привлекательной. Возможность
сбежать. Уехать отсюда...
- А мне можно взять гренку?
Оба удивленно оглянулись. В дверном проеме стоял Тед в желтой пижаме
и тер кулачком сонные глаза. Он напоминал сейчас маленького сонного
индейца.
- Думаю, тебе это не повредит, - после паузы сказала Донна,
удивленная появлением сына. Тед никогда не был любителем вставать рано.
- Тебя разбудил телефон, Тед? - спросил Вик.
Мальчик замотал головой:
- Просто я хотел встать пораньше, чтобы успеть попрощаться с тобой,
папа. Ты обязательно должен ехать?
- Да, но ненадолго.
- Слишком надолго, - капризно сказал Тед. - Но я обведу день, когда
ты должен приехать, в своем календаре и буду зачеркивать каждый день,
который пройдет. Мама поможет мне, и еще она обещала читать мне каждый
вечер Заклинание против Чудовищ.
- Что ж, это прекрасно.
- Ты будешь звонить мне?
- Да, каждый вечер.
- Каждый вечер, - повторил за ним Тед, забираясь к отцу на колени. -
Каждый вечер, папа.
- Ешь, - перебила его Донна. - И не мучай папу. Папа завтра позвонит
нам из Бостона и расскажет обо всем, что с ним приключилось за это время.
- Папа, а ты привезешь мне игрушку?
- Может быть. Если ты будешь хорошо вести себя.
- А какую?
- Посмотрим. - Вик смотрел, как Тед жует гренку. Внезапно он
вспомнил, что Тед любит яйца. - Тед!
- Что, папа?
- Если ты захочешь, чтобы люди покупали яйца, что ты им скажешь?
- Я скажу им, что яйца очень вкусные, - немного поразмыслив, сказал
Тед.
Вик встретился взглядом с глазами жены, и они вновь дружно
рассмеялись.
Благодаря Теду их прощание было не омрачено ничем. А Тед, так
разрядивший обстановку, не смог сдержать слез.
Вик ехал в аэропорт, и самые разные мысли лезли ему в голову. Мысли о
правилах человеческого общения и о нарушении этих правил. Потом он включил
радио и принялся обдумывать предстоящую поездку.

Без десяти восемь Джо Камбер притормозил машину у автобусной
остановки в Портленд. Всю поездку он нервничал: он ненавидел городское
перенасыщенное движение. Когда они с Гарри соберутся в Бостон, думал он,
он сразу же поставит машину на стоянку и до отъезда ни разу не
воспользуется ею. Уж лучше они будут ездить на такси.
Рядом с Джо сидела Шарити, одевшая по случаю отъезда свое самое
лучшее платье. На заднем сиденье елозил от нетерпения Брет.
Утром, когда отец поехал на автозаправочную станцию, ему удалось
поговорить с матерью.
- Ма...
- Что случилось, милый?
- Нет... со мной - нет. С Каджем.
- А что случилось с Каджем?
- Он заболел.
- Что ты имеешь в виду?
Брет рассказал ей об утренней встрече с собакой, о странных
изменившихся глазах Каджа, о пене из его рта.
- И его походка была какой-то странной, - закончил свой рассказ Брет.
- Мне кажется, мы должны рассказать об этом отцу.
- Нет, - резко сказала мать, положив руку ему на плечо, - ты не
сделаешь этого.
Он с удивлением и испугом поднял на нее глаза. Она продолжала более
спокойно:
- Он не позволит нам уехать, если узнает, что Кадж нездоров. И потом,
я думаю, с собакой не случится ничего страшного. Если мы уедем, твой отец
прекрасно сумеет позаботиться о ней.
- Да, наверное... - Брет подумал, что мама, безусловно, права, но все
же ему было почему-то не по себе.
Мать обняла его и поцеловала.
- Говорю тебе, все будет в порядке. Если хочешь, вечером мы позвоним
отцу и узнаем, как чувствует себя Кадж.
- Да.
Брет принужденно улыбнулся, и она ответила на улыбку. Его тревога
несколько утихла, а потом все они закрутились в предотъездных хлопотах.
Кадж так и не показался на глаза...
Итак, Джо притормозил у автобусной остановки и достал из машины их
багаж: две большие сумки и две - поменьше.
- Эй, женщина, ты везешь с собой столько барахла, что можно подумать,
ты намерена остаться в Коннектикуте навсегда.
Шарити и Брет с готовностью улыбнулись, потому что для ненавидящего
всякие шутки Джо Камбера это звучало как высшее проявление чувства юмора.
- Парень, ты сумеешь позаботиться о своей матери? - спросил Джо
Брета.
Брет кивнул.
- Да, я тоже думаю, что сможешь. Ты ведь уже довольно большой
мальчик. Ты, наверное, теперь даже не захочешь, чтобы твой старый отец
поцеловал тебя на прощанье.
- Ну что ты, папа...
Брет обнял отца за шею и поцеловал в небритую щеку. Он вдруг испытал
приступ непонятной любви к нему, любви, не имеющей ничего общего с их
повседневными отношениями. Отец потерся щекой об его щеку, потом легонько
оттолкнул и повернулся к Шарити. В его голосе неожиданно прозвучала
теплота:
- Желаю хорошо провести время.
Ее глаза наполнились слезами, и она быстрым движением вытерла их.
- Спасибо.
Отец вновь повернулся к Брету:
- Может быть, останешься со мной?
Шарити пристально посмотрела на них и вошла в автобус. Сегодняшнее
поведение мужа было непривычным и смущало ее. Тем временем Джо говорил
Брету:
- Хочу дать тебе пару советов, мой мальчик. Ты, конечно, можешь ими и
не воспользоваться, как это частенько бывает с мальчиками, но я, как отец,
просто обязан тебе их дать. Первый совет таков: этот парень, которого ты
увидишь - я имею в виду Джима - не более, чем кусок дерьма. Ты уже
достаточно взрослый и сумеешь это заметить. Он не способен ни на что,
кроме как перекладывать бумажки в своей конторе. Такие, как он, ничего не
умеют делать руками. - На щеках Джо проступил легкий румянец. - Ну, да ты
сам скоро в этом убедишься.
- Понятно.
Джо Камбер слегка улыбнулся:
- И второй совет: учись беречь деньги.
- Но у меня их нету...
Сунув руку в карман, Камбер извлек оттуда пятидолларовую банкноту:
- Вот, держи. И не трать все сразу.
- Ладно. Спасибо.
- Что ж, счастливо, - сказал Камбер.
- До свидания, папа.
Брет смотрел вслед отцу, садящемуся за руль машины. Больше ему не
было суждено увидеть его живым.

Примерно в это же время Гарри Первир, вышедший во двор проверить
ульи, услышал странный звук.
Прислушавшись, он понял, что это чье-то рычание.
Повернувшись на звук, Гарри увидел, как из густой высокой травы
внезапно возник Кадж.
- Эй, парень, на кого ты рычишь? - спросил Гарри, и вдруг его голос
сорвался.
Прошло двадцать лет с тех пор, как он в последний раз видел бешеную
собаку, но забыть этого не мог все последующие годы. Именно так выглядел
сейчас Кадж: у него были те же симптомы.
"Не отходить от дома, - скомандовал себе Гарри. - Это опасно. Нужно
взять ружье..."
Он попытался сделать шаг назад.
- Эй, Кадж... хороший песик, хороший мальчик...
Кадж стоял в углу двора, смотрел на него бессмысленными красными
глазами и рычал.
- Хороший мальчик...
Кадж никак не воспринимал слова, произносимые МУЖЧИНОЙ; сейчас они
были для него пустым звуком, как мимолетный ветер. Значение имел только
запах МУЖЧИНЫ. Запах был горячим. Это был характерный запах страха. Кадж
внезапно почувствовал в МУЖЧИНЕ виновника своего плохого самочувствия. Он
сделал в сторону МУЖЧИНЫ шаг, затем другой, третий, все это время не
переставая рычать.

Гарри увидел, что собака приближается к нему. Он повернулся и
побежал. Каждый укус Каджа сейчас мог означать только одно - смерть. Он
мчался к спасительному крыльцу, надеясь спрятаться в доме. Но, очевидно, в
последнее время он слишком много пил и поэтому не мог достаточно быстро
бежать. За спиной он слышал приближающееся дыхание громадного пса...
Все же он успел добраться до ступенек, когда двухсотфунтовый
сенбернар свалил его с ног. Гарри попытался встать, но не смог. Собака
возвышалась над ним, не давая сдвинуться с места. Гарри закричал от
страха.
Кадж, продолжая рычать, укусил его за плечо, легко разрывая клыками
кожу. Из раны потекла кровь. Гарри попробовал оттолкнуть Каджа, но это ему
не удалось, и тогда он ползком попытался взобраться по ступенькам. И тут
Кадж снова бросился на него.
Гарри ударил пса ногой. Кадж отскочил, и Гарри услышал, как тяжело
дышит собака. За это время мужчина, извернувшись, успел вскочить на ноги и
через мгновение был у самой двери в дом.
Он смотрел на собаку, и сердце было готово выскочить из его груди.
Его лицо стало землисто-серым от волнения и боли.
- Иди сюда, мерзавец, - позвал он собаку. - Иди-иди, и я пристрелю
тебя. Слышишь? Я пристрелю тебя!
Но Кадж решил добраться до него другим способом.

Слова по-прежнему не имели никакого значения, но запах страха от
МУЖЧИНЫ исчез. Кадж решил пока воздержаться от следующей атаки...

Гарри в изнеможении прислонился спиной к двери. В голове у него
стучало: "Бешенство! Я заболел бешенством!"
Ладно. Ерунда. Сейчас главное - поскорее добраться до спрятанного в
кладовке ружья. Счастье, что Шарити и Брет Камбер сегодня уехали.
Наверное, их спасло провидение.
Он нащупал ручку и открыл дверь, не сводя глаз с рычащего внизу
Каджа. Его ноги двигались как набитые ватой. В глазах уже начало темнеть,
и Гарри был вынужден все время опираться рукой о стену. Но сейчас ему было
некогда обращать внимания на свои ощущения. Он успеет сделать это, когда
собака будет мертва.
Он ощупью добрался до кладовки, открыл дверцу и принялся искать
ружье. И именно этот момент избрал Кадж для своей следующей атаки.
Разбрызгивая пену, он одним броском преодолел ступеньки и через мгновение
был в доме...
Пес швырнул кричащего от ужаса Гарри на пол и сомкнул челюсти на его
горле. Еще какое-то время Гарри пытался сопротивляться, но вскоре его тело
обмякло, и последнее, что он почувствовал, был запах меда, смешанный с
горячим дыханием Каджа.

В салон самолета вошла стюардесса. Вик и Роджер летели первым
классом, и в салоне, кроме них, было совсем немного людей, в большинстве
своем читавших сейчас газеты или просматривающих какие-то документы.
- Принести вам что-нибудь? - спросила стюардесса у Роджера, и он, не
отрывая глаз от журнала, отрицательно покачал головой.
- А вам? - обратилась девушка в Вику, улыбаясь той профессиональной
улыбкой, которая так отличает всех стюардесс мира от остальных женщин.
- Да, пожалуйста, выпить, и что-нибудь покрепче.
Роджер удивленно поднял голову от журнала:
- С каких это пор ты пьешь по утрам? Что-нибудь случилось?
- Я утонул на корабле.
- Что ты несешь? На каком корабле?
- На "Титанике".
Роджер покраснел:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18