https://wodolei.ru/catalog/sushiteli/elektricheskiye/Margaroli/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Виктор, — сказал Тейлор, — мы просмотрели местность. Карты и фотографии, сделанные с воздуха, убеждают нас, что лучше всего будет подойти с севера, используя в качестве прикрытия полуостров. Что вы об этом думаете?
На лице Козлова отразилось сомнение.
— Да, я думаю, вы сможете это сделать, если захотите. Но, возможно, лучше подойти другим путем. Видите ли, на полуострове за горным хребтом спрятана радиолокационная станция. А вы не рассматривали возможность подхода с востока? Со стороны моря? Там очень много нефтяных вышек. Я не знаю, как это по-английски?
— Буровые платформы? — спросил Мередит.
— Да, буровые платформы. Они сделаны из металла. И они создадут естественный эффект экранирования радара. Я это знаю, потому что наши радары никогда ничего не могли обнаружить в этом секторе.
— Черт побери, — сказал полковник Уильямс. Он жевал высушенные груши из сухого пайка. — Никакие сведения не могут сравниться с информацией, полученной из первых рук.
— Видите, подход с этой стороны очень удобен, — продолжал Козлов. — Здесь очень много ориентиров как для глаза, так и для компьютера. Кроме того, со стороны города вы не столкнетесь со средствами противовоздушной обороны. — Он показал рукой на угол карты, где был увеличенный план города. — Вот видите. Здесь есть телевизионная башня. Но вы лучше подойдите отсюда. Здесь будет высокое здание гостиницы «Москва», а здесь парк имени Кирова. Вот здесь, с востока.
— Если станем подходить отсюда, то мы как раз пролетим над толпой, — сказал полковник Уильямс, — если эти типы еще будут там.
— Я думаю, что у них нет зенитного оружия, — сказал Козлов.
— Правильно, — сказал Тейлор. — Виктор, есть ли на парадной площадке какие-нибудь заграждения и что вот это здесь, прямо перед штабом? Возможно, здесь есть что-нибудь такое, что не видно достаточно четко на изображении компьютера.
— Нет, там ничего нет, конечно, если не будет бронетранспортеров. Эта площадка совершенно ровная. Я это очень хорошо помню. Весной вода долго оттуда не стекала. Из-за этого ботинки ужасно портились.
— Хорошо, вы видели наши М-100. Сколько, по вашему мнению, машин может разместиться здесь?
— Я думаю, только шесть. Может быть, семь.
— Отлично. Это больше, чем надо. Мы получили измерения, произведенные на основе имеющихся изображений, но лучше услышать это от человека, побывавшего на этой площадке.
— Вы знаете, — сказал Козлов, — там есть еще и крыша. Она не отмечена на схеме, но она железобетонная и служила в качестве вертолетной площадки. Она довольно большая. Вы можете приземляться на обычной вертолетной площадке?
Эти слова заинтересовали Тейлора.
— Нам повезло. И эта площадка является крышей здания штаба?
— Да, она использовалась для генеральского вертолета.
— Что ж, это еще лучше. Таким образом, мы можем войти в здание штаба вот отсюда?
Козлов непонимающе посмотрел на американцев. Формулировка Тейлора озадачила его. Мередит быстро перевел вопрос на русский язык. Недоумение исчезло с лица Козлова.
— Да, конечно. Хотя здесь может быть охрана.
Тейлор взял подробный план всех этажей здания, нарисованный Козловым.
— Хорошо, Виктор, вы уверены, что оперативный центр будет по-прежнему именно здесь?
— Он должен быть здесь. Это единственная большая комната в доме, и только здесь есть вся необходимая проводка.
— Хорошо. А это, должно быть, машинный зал?
Козлов покусывал губы своими темными, как кофе, зубами.
— Я уверен, что да. Вся специальная проводка идет только сюда, а затем сюда. Нам очень много пришлось поработать для того, чтобы переделать проводку в здании. А здание очень старое.
— А вы не думаете, что они могли провести новую проводку?
Козлов пожал плечами.
— Я не могу сказать наверняка, но это очень трудно.
— Ну, что же, нам придется рискнуть. Если один вертолет сядет на вертолетную площадку, скажем, три — на центральный двор, и два будут с воздуха прикрывать нас всех… пока группа с вертолетной площадки проберется в компьютерный зал и оперативный центр.
Козлов провел пальцем линию на плане.
— Возможно, удобно подойти отсюда. Здесь находится лифт, предназначенный специально для генерала, но это слишком опасно. Я думаю… вот здесь есть лестничная клетка.
— Здесь? — спросил Тейлор, нагибаясь ниже над картой, чтобы рассмотреть план, нарисованный Козловым в вертолете. Тейлор пальцем показал на маленький заштрихованный квадрат.
— Да, это лестничная клетка. Вы должны пройти три лестничных пролета и тогда окажетесь в главном коридоре. Оперативный центр и компьютерный зал вот здесь. Все очень просто.
— Да, это просто, — сказал Уильямс.
Тейлор кивнул:
— Отлично. Если мы сможем спуститься по этой чертовой лестнице. Эта лестничная клетка — отличный капкан.
Все посмотрели на Тейлора. Высохшая кожа на его лице стала почти восковой. У американских офицеров не было даже времени хоть немного смыть водой слой копоти и грязи. И хоть чуть-чуть снять накопившуюся усталость.
Тейлор усмехнулся.
— Но я не вижу другого выхода. Таким прямым путем подхода нельзя не воспользоваться. — Он посмотрел на Козлова. — Мы попробуем пойти этим путем, Виктор. Огневые подразделения основной диверсионной группы могут нанести удар с парадной площади. Если мы сможем, мы соединимся. Если нет, они отлично отвлекут от нас внимание противника. — Тейлор покачал головой. — Я ненавижу вести бой в лестничных клетках. Я потерял отличного сержанта таким образом, когда мы во второй раз брали американское консульство в Гвадалахаре.
— Классический пример хирургической операции, — прокомментировал полковник Уильямс, глядя на план из-за плеча Тейлора.
Тейлор выпрямился, пытаясь снять напряжение с мышц спины.
— По-моему, вовсе нет, Такер. Это классический пример воздушного налета. Удар наносится неожиданно. Ликвидируются все движущиеся цели. Делаешь свое дело. Расчищаешь район. Главный девиз — внезапность, скорость и использование всей имеющейся в наличии огневой мощи. — Тейлор повернулся к Мередиту и Паркеру. — Я хочу осуществить нападение при заходе солнца. Мы будем лететь с востока, то есть лететь из темноты. Я хочу атаковать в то время, когда еще будет достаточно светло, и мы сможем видеть ориентиры, и в то же время достаточно темно, чтобы мы могли незаметно подкрасться и размозжить им головы. — Тейлор окинул взглядом всю оперативную группу. — Мы спустимся с неба, подобно самой смерти. Мы должны испугать их.
Тейлор посмотрел на Райдера. Ему было неловко смотреть на молодого уорент-офицера, а потом еще труднее отвести взгляд. Это сходство Райдера с молодым человеком, которого настигла такая жуткая смерть в Африке, — было плохим, очень плохим знамением.
— Шеф, — сказал Тейлор, — сколько времени вам потребуется на то, чтобы выполнить свою задачу в компьютерном зале?
Райдер переминался с ноги на ногу, его лицо выражало неуверенность. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Наверное, пятнадцать минут? — подсказал полковник Уильямс.
— Я полагаю, что примерно так, — сказал Райдер. У него был типичный акцент уроженца Среднего Запада.
— Никаких догадок, — строго сказал Тейлор, — скажите нам точно, сколько вам необходимо времени.
Молодой офицер покраснел.
— Если вся аппаратура в рабочем состоянии, — сказал он, — то, я думаю, полчаса будет достаточно. Видите ли, я должен вклиниться…
— Тридцать минут, — сказал Тейлор. — Они у вас будут. Теперь Мерри. Скажи мне, какая информация у тебя есть о возможностях сил ответного удара противника. Чем они располагают? Где они находятся? Каково время реакции? Ты ведь знаешь, что меня интересует.
— Да, сэр, — начал Мередит. — На территории самого штаба…
Члены оперативной группы тщательно изучали схемы и цифры, снова и снова обращаясь к автоматизированным вспомогательным системам или к офицерам и сержантам штаба. На столе остывали забытые кружки кофе. Каждому из них было все это очень хорошо знакомо, и даже Козлов легко включился в обычную работу штаба. Предварительные распоряжения вместе с фотокопиями карт и оперативных планов поступали к команде добровольцев. Младшие офицеры собрались вокруг Хэнка Паркера, авторитет которого, казалось, возрастал с каждым часом. В это время Мередит инструктировал остальных относительно возможных опасностей и непредвиденных обстоятельств и заставлял их запоминать основные положения его инструктажа. Ни у одного из этих людей не осталось жизненной энергии. Они продолжали работать только благодаря таблеткам и собственной силе воли. Важность каждой минуты заставляла их действовать очень быстро, но тем не менее они старались не спешить, чтобы не совершить ни одной ошибки или оплошности.
Талант оперативного работника означал умение найти правильное соотношение между скоростью и тщательностью исполнения и умение мгновенно определить, когда этот баланс нарушается в силу изменения обстановки на поле боя. Сейчас самым большим их врагом было время.
В эти ранние утренние часы Тейлор и Такер Уильямс сидели вдвоем у стола, на котором стояли нетронутые чашки кофе. На самом деле это был не кофе, а лишь подогретая дезинфицированная вода с добавлением чего-то коричневого.
— Джордж, — сказал Уильямс, — мы должны немного отдохнуть. Темные круги вокруг глаз скоро будут видны у тебя из-под ботинок.
Тейлор кивнул.
— Мне только надо еще раз просмотреть данные о боекомплекте. — Он вздохнул, как будто годы наконец его одолели. — Боже, я чувствую себя как новобранец, попавший на склад снабжения. Старина Мэнни выбрал очень неудачное время для смерти.
— Я уверен, что он тоже страдает из-за этого, — сказал Уильямс. — Послушай, Джордж, где я полечу? Вместе с тобой в командном вертолете? Или ты хочешь, чтобы я летел в другой машине, ну так, на всякий случай?
— Ты не полетишь, Такер.
— Черта с два. Я тебе понадоблюсь, Джордж.
— Нет, — сказал Тейлор решительно. — Ты мне не понадобишься. Еще один старый полковник ничего завтра не решит. — Он инстинктивно взглянул на часы. — Уже сегодня. Ты мне не нужен, Такер. А армии ты будешь нужен еще больше после того, как все закончится. Ты завершишь то, что уже начал делать. Расчищать все это дерьмо.
— Только не надо твоих знаменитых речей, Джордж.
Тейлор отмахнулся от своего старого друга.
— Никаких речей. Я просто не могу себе даже представить, что армии придется обходиться без нас обоих. Тогда не будет ни одного приличного скандала в течение по крайней мере десятка лет.
Какие-то мгновения они оба сидели молча. Слова не имели для них такого значения, как существовавшее между ними невысказанное взаимопонимание, которое исключало дальнейшее обсуждение этого вопроса: Тейлор командовал операцией и принял решение, что Уильямс не полетит. И Уильямс знал, что он не полетит. Все остальное было лишь ритуалом.
Уильямс выпил мерзкой воды, замаскированной под кофе.
— Джордж, — сказал он серьезно, — похоже, ты не веришь в успех операции.
Тейлор сложил свои высохшие губы трубочкой, как будто обдумывал, что сказать.
— По правде говоря, я не знаю, чего ждать. Слишком много неопределенностей. — Затем он усмехнулся. — Поэтому я делаю то, что напрашивается само собой, а там посмотрим, что выйдет.
Старый разведчик положил руку на плечо своего товарища.
— Джордж, — сказал он, — будь осторожен. Я буду скучать без тебя, ты понимаешь. — Он засмеялся. — Я не часто тебя видел в последние годы, но я всегда знал, что ты где-то там. Я всегда говорил себе: Такер, они могут называть тебя сумасшедшим, но ты не настолько сумасшедший, как этот сукин сын Джордж Тейлор. Это всегда успокаивало меня. — Он смял в ладони ткань военной формы Тейлора. — Я просто не готов одеть на себя мантию сумасшедшего дурака номер один армии США.
— Ты недооцениваешь себя, — сказал Тейлор с улыбкой, похожей на улыбку мертвеца.
Уильямс покачал головой и незаметно убрал руку.
— Хорошо, окажи мне одну любезность, — сказал он Тейлору, — не перебарщивай, хорошо?
Тейлор взглянул на измученное лицо человека, сидящего рядом с ним, свидетеля стольких разочарований, стольких напрасных попыток.
— Хорошо, если получится.
Впервые за последние дни Нобуру проснулся не от ночных сновидений. На этот раз он проснулся от взрыва бомбы.
Вначале все было как в тумане. Сон был тяжелым, и он проснулся в тот момент, когда почувствовал, как его тряхнуло и подбросило на кровати. Не понимая своего состояния, он сел прямо и, находясь в полусонном трансе, почувствовал, что падает, и постарался схватиться за темноту. Может, все это был сон?
Последнее эхо взрыва затихло, и тишина мгновенно заполнилась шумом выстрелов из автоматов и приглушенными звуками, которые, несомненно, были человеческими криками, доносящимися откуда-то из уголков сознания.
Нобуру поднялся, чтобы включить свет, и как раз в этот момент загудел аппарат внутренней связи. Донесение было сделано без обычных церемонных приветствий.
— Они перелезают через стену, — предупредил голос. Он уменьшил громкость, и голос в аппарате как бы съежился и начал звучать комично, как голос карлика, охваченного ужасом.
Нобуру быстро надел брюки.
— Бомба… — продолжал голос.
Нобуру схватил китель и просунул руку в рукав.
— Ворота…
По привычке, выработавшейся у него за долгие годы службы, Нобуру взял портупею и застегнул ее поверх еще незастегнутого кителя.
За стенами штаба застрочили пулеметы.
Шторм голосов приблизился. Пол начал сотрясаться под ногами сотен людей, бегущих по близлежащим коридорам.
— Часовые из местной гвардии дезертировали…
Раздался еще один взрыв, но уже, несомненно, менее мощный.
Акиро ворвался в комнату. Черные глаза адъютанта горели.
— Господин генерал, — выкрикнул Акиро.
Но молодой человек не мог придумать, что еще сказать. Его только что разбудили. Нобуру заметил, что у его обычно очень аккуратного помощника была расстегнута ширинка. Нобуру странно поразило, что он еще был способен замечать такие детали в тот момент, когда смерть уже касалась его своей холодной шкурой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87


А-П

П-Я