Сантехника, реально дешево
" говорит он помахивая большой ладонью -- "В сторону, абрикосовое дерево!" -- Бегом он возвращается к своей подножке и мы отчаливаем на сцепку -- Я наблюдаю, в холодной смутно пахнущей фруктами ночи -- звезды разбивают тебе сердце, чего они здесь? -- Вон там стоит холм с неясными огоньками улочек -
Мы сцепляемся, Коди вытирает и сушит руки в туалете пассажирского вагона и говорит мне "Парень разве ты не знаешь что я направляюсь в Иннисфри! Да сэр с теми лошадками я наконец научусь улыбаться снова. Чувак я просто буду улыбаться все время таким богатым я буду -- Не веришь? Ты разве не видел что на днях случилось?"
"Ну да но это неважно."
"Что неважно, день-ги?" он оскаливается вопя на меня, злой на своего брата что тот такой Иннисвободный -
"Ладно, станешь ты миллионером. Не надо мне яхты с блондинками и шампанским, подай мне избушку в лесах. Хижину на Пике Опустошения."
"И возможность," похлопывая меня, выпрыгнув "разыгрывать систему на те деньги которые я буду посылать тебе Западным Союзом как только мы будем готовы расширить наш бизнес на всю страну -- Ты закроешь нью-йоркские бега, я буду держаться рельсов здесь и закрывать эти бега и отправим Старого Соню Рафаэли пусть сплавает на Тропические Парковые Острова -- он может закрыть Флориду -а Ирвин Новый Орлеан -- "
"А Марлон Брандо Санта-Аниту," говорю я -
"А Марл правильно и вся банда -- "
"Саймон в Сетабустопосском Парке в Сардинной России."
"Семопальная Россия для Лазаря поэтому дорогой мой мальчик все это у нас в мешке намертво глухой крепкоголовый верняк" бья себе кулаком в ладонь, "вот только мне надо спинку формы почистить, вот щетка, смахни у меня пылинки со спины будь добр?"
И я гордо как старый новоорлеанский проводник спального вагона из кино в старых поездах, начисто счищаю с его спины пылинки -
"Прекрасно, мальчик мой," говорит Коди, кладя Беговой Формуляр аккуратно в боковой карман форменки, и вот мы маршируем к Саннивейлу -- "вот он там старый Саннивейл," говорит Коди выглядывая пока мы с лязгом въезжаем на станцию, и он выходит выкрикивая "Саннивейл" пассажирам, дважды, и некоторые зевают и поднимаются -- Саннивейл где мы с Коди вместе работали, а проводник сказал что он слишком много болтает хоть Коди только и сделал что показал мне как не надо забираться на подножку дизеля -- (Если будешь забираться не с той стороны то тебя затянет под колеса, иногда в темноте этого не замечают) (Стоишь в темноте на путях и ничего не увидишь потому что низкая платформа подкрадывается к тебе словно змея) -- Поэтому-то Коди и есть Проводник Небесного Поезда, и нам всем он компостирует билеты поскольку мы все были хорошими ягнятками и верили в розочки и лампы и в глаза луны -
Вода с луны
Приходит слишком рано
100
Но он злится на меня за то что я притащил к нему домой Рафаэля на выходные, хоть ему и наплевать, но он прикидывает что Эвелин тот не понравится, или то -- Мы сходим с поезда в Сан-Хосе, будим Рафаэля, и забираемся в его новую семейную машину, фургон Рэмблер, и вперед, он зол, он швыряет автомобиль злобными выкрутасами однако шины не издают ни звука, он научился этому старому трюку раньше -- "Ну ладно," кажется хочет сказать он, "приедем на хату и завалимся спать. И," произносит он громко, "вы парни вдвоем наслаждайтесь завтра Большим Футболом Профессионалов -- Пэкеры против Львов, я вернусь к шести, и отвезу вас на заре в понедельник к первому обратному поезду -- к тому на котором сам работаю, видите чтоб вам не пришлось волноваться о посадке -- Ну ребятки, вот и хата," свернув на узкий проселок, потом на другой, в проезд и к гаражу -- "Вот Хата Испанский Особняк и первым делом спать."
"Я где буду спать?" спрашивает Рафаэль.
"Ты спишь на диване в гостиной," говорю я, "а я буду ночевать на травке в своем спальнике. У меня там уже есть свое местечко на заднем дворе."
Ну ладно, вылезаем и я иду на зады громадного двора посреди кустов, и расстилаю свой мешок, из рюкзака, на росистой травке, и звезды холодны -- Но этот звездный воздух бьет мне в голову и когда я забираюсь к себе в мешок это как молитва -- Спать вот что как молитва, но под звездами, если просыпаешься среди ночи, часа в 3, то видишь в каком большом прекрасном Небесном Млечнопутном зале спишь, облачно-молочном с сотнями тысяч мириад вселенных и даже больше, количество неимоверно молочно, никакая Машина Унивак с мозгопромытым разумом не сможет измерить протяженность нашей награды того что мы способны заглядывать туда -
А сон восхитителен под звездами, пусть земля и бугриста ты приспосабливаешь к ней свои члены, и ощущаешь земную сырость но она лишь убаюкивает, во всех нас есть Индеец Палеолита -- Кроманьонец или Гримальдийский Человек, который спал на земле, естественно, и зачастую под открытым небом, и глядел на звезды лежа на спине и пытался вычислить дипанкарово их количество, или худу-улагу их тайну туманившуюся там -- Без сомнения, он спрашивал "Почему?" "Почему, имя?" -- Одинокие губы людей Палеолита под звездами, ночь кочевника -- треск его костра -
Да-да, и звон его тетивы -
Купидон Пусти Стрелу в меня, я просто сплю вон там, крепко -- Когда проснусь уже заря, и серо, и морозно, а я лишь зарываюсь обратно и сплю дальше -- В доме Рафаэль переживает еще один опыт сновидения. Коди другой, Эвелин еще один, трое детей еще более иной, и даже песик -- Все это осенит нежный рай, тем не менее.
101
Я просыпаюсь под два восхитительных голоска пары маленьких девчушек и мальчугана, "Проснись Джек, завтрак готов." Они как бы выпевают "завтрак готов" поскольку им велели но затем отправляются на минутку поисследовать мои кусты потом вообще уходят и я встаю и бросаю свой вещмешок прямо там в соломенной траве Осени и захожу в дом умыться -- Рафаэль проснулся и размышляет в кресле в углу -- Эвелин вся такая сияющая блондинка поутру. Мы ухмыляемся друг другу и болтаем -- Как я и думал она говорит "А чего ты в кухне на кушетке не спал?" а я отвечаю "О я люблю спать у вас во дворе, у меня там всегда такие хорошие сны" -- Она говорит "Что ж хорошо если людям в наше время еще хорошие сны снятся." Она приносит мне кофе.
"Рафаэль о чем задумался?"
"Я задумался о твоих хороших снах," произносит он отсутствующе грызя ноготь.
Коди устроил суматоху в спальне переключая Телевизор и зажигая сигареты и бегая в туалет совершать свой утренний туалет между программами и сценами -"Ох ну не дорогуша ли?" говорит он про тетку которая выходит рекламировать мыло, а из кухни Эвелин слышит его и говорит что-то вроде, "Старая кляча должно быть."
"Кляча-подляча," откликается Коди, "да только пускай в постель ко мне прыгнет в любое время" -- "О фу," отзывается она и этим все и кончается.
Весь день Рафаэль никому не нравится, он проголодался и просит у меня еды, я спрашиваю у Эвелин бутербродов с джемом, сам же их и делаю -- Мы с детишками уходим на волшебную прогулку по маленькому Королевству Кошек -- Там одни сливовые деревья, прямо с которых я ем, мы идем через дороги и поля к волшебному дереву с волшебным домиком под ним который выстроил мальчик -
"Что он в нем делает?" спрашиваю я.
"О," отвечает Эмили, 9 лет, "просто сидит и поет."
"Что он поет?"
"Все что захочет."
"А еще," говорит Габи, 7 лет, "он очень хороший мальчик. Ты должен с ним познакомиться. Он очень смешной."
"Да, хи-хи, он очень смешной," подтверждает Эмили.
"Он очень смешной!" говорит Тимми, 5 лет, и так низенько от земли совсем снизу держась за мою руку что я совсем про него забыл -- Ни с того ни с сего я брожу в опустошении с маленькими ангелами -
"Мы пойдем по секретной тропке."
"По короткой."
"Расскажи нам сказку."
"Не-а."
"Куда эта дорожка ведет?"
"Она ведет к Королям," отвечаю я.
"К Королям? Хм."
"К люкам и улюлюкам," говорю я.
"О Эмили," объявляет Габи, "правда Джек смешной?"
"Еще какой," чуть ли не вздыхает Эмили, насмерть серьезная. Тимми говорит: "Мне с руками весело," и показывает нам мистических птичек мудры -
"А вон птичка на дереве поет," показываю им я.
"О я слышу его," говорит Эмили -- "Пойду дальше на разведку."
"Только не заблудись."
"Я великан на дереве," говорит Тимми карабкаясь по стволу.
"Держись крепче," советую я.
Я сажусь и медитирую и расслабляюсь -- Все хорошо -- солнышко теплое сквозь ветви -
"Я совсем высоко," говорит Тимми, уже выше.
"Еще бы."
Мы возвращаемся и на дороге к нам подходит собака и трется о ногу Эмили и та говорит "О, она совсем как человек."
"Она и есть человек," отвечаю я ("более или менее").
Мы идем обратно к дому, жуя сливы, все довольные.
"Эвелин," говорю я, "чудесно когда у тебя трое детей я не могу отличить одного от другого -- они все одинаково милы."
Коди с Рафаэлем орут друг другу ставки в спальне на какую-то игру по ТВ -Эвелин и я сидим в гостиной и как у нас часто бывает долго и спокойно разговариваем о религии -- "Это всего лишь разные слова и фразы для выражения одного и того же," говорит Эвелин взвешивая в руках сутры и толкования -- Мы всегда говорим с ней о Боге. Она покорилась необузданности Коди поскольку это так как должно быть -- Однажды она даже возрадовалась в возможности поблагодарить Господа когда гадкие дети швырялись яйцами ей в окно: "Я благодарила Его за то что дал мне возможность прощать." Она очень хорошенькая женщина и первоклассная мать -- Однако, так или иначе, ее ничего не волнует вообще в принципе -- Она в самом деле достигла той истины холодной пустоты о которой мы все треплемся, и на практике излучает тепло -- чего еще вам надо? На стенке висит странный золото-парчовый Христос которого она вышила когда ей было 14, видно как струйка крови вытекает из Его пронзенного бока, очень средневековый -- а над каминной доской два хороших портрета ее дочерей, написанные без затей -- Днем она выходит в купальнике, светловолосая и типа везет же вам если живете в Калифорнии, и загорает, пока я показываю ей и детишкам прыжки ласточкой и бомбочкой -- Рафаэль смотрит матч, купаться не хочет -- Коди уезжает на работу -- Возвращается -- Спокойный воскресный день в деревне. Чего дергаться?
"Очень очень тихо, дети," говорит Коди снимая свою кондукторскую форму и переодеваясь в халат. "Ужин, Мамочка." ..."Нам что поесть здесь вообще не дадут?" добавляет он.
"Ага," говорит Рафаэль.
А Эвелин выдает превосходный вкусный ужин который мы все съедаем при свечах после того как Коди с детьми читают Маленькую Молитву Господню об ужине -- "Благослови пищу которую мы сейчас съедим" -- В ней больше никаких слов нет, но они должны произнести это все вместе, пока Эвелин наблюдает, я закрываю глаза, а Рафаэль недоумевает -
"Это сумасшедствие, Помрэй," наконец изрекает он -- "И ты в самом в самом деле истинно веруешь во все эти дела? -- Ну ладно вот один из способов это сделать -- " Коди врубает Целителей Возрождения Оклахомы по Телевидению и Рафаэль говорит "Дерьмо собачье!"
Коди отказывается соглашаться -- в конце концов Коди немного молится вместе с Телевизионной публикой где целитель просит уделить внимание молитве, Рафаэль с ума сходит -- А вечером появляется женщина которой задают Вопрос На 64.000 Долларов, и объявляет что она рубщица мяса в Бронксе и видно ее простое серьезное лицо, может жеманничает самую малость, может нет, и Эвелин с Коди соглашаются и держатся за руки (на своем конце постели, на подушках, а Рафаэль сидит Буддой у их ног и потом еще я у дверей с пивом). "Разве ты не видишь что это простая искренняя христианка," говорит Эвелин, "просто добрые старомодные люди -- примерные христиане" -- и Коди соглашается "Именно так, дорогая" а Рафаэль вопит: "ДА ЧТО ВЫ ЕЕ СЛУШАЕТЕ, ОНА ЖЕ СВИНЕЙ УБИВАЕТ!" И Коди с Эвелин это шокирует так что они даже в лице меняются, смотрят оба на Рафаэля широко раскрыв глаза, к тому же он заорал так неожиданно, и то что именно он говорит, они не могут не видеть что это правда но это не может быть неправдой, она убивает свиней -
Вот Рафаэль начинает стебать Коди и чувствует себя гораздо лучше -- Все переходит в ночь хохота, мы улетаем по движущимся программам которые смотрим, Розмари Клуни распевает так славненько, и Миллионно-Долларовые Киноленты которые мы не можем посмотреть потому что Коди вскакивает и перещелкивает на сфотографированный кусок спортивного матча, затем перескакивает на голос, на вопрос, скачет дальше, ковбои палят из игрушечных пистолетов среди маленьких пыльных холмов, потом бац попадаем на большое озабоченное лицо в телевикторине или передаче Вы Задавали Вопрос -
"Как нам передачу посмотреть?" вопит Рафаэль и Эвелин всё одновременно -
"Но ведь это все одна передача. Коди знает что делает, он все знает -Смотри Рафаэль, сам увидишь."
Потом я выхожу в прихожую посмотреть что за шум (Король Коди: "Сходи посмотри что там такое") а там большой бородатый Патриарх Константинопольский в черной замшевой куртке и в очках и Ирвин Гарден, возникающий из мрака России позади него -- Мне страшно видеть это! -- Я заскакиваю обратно в комнату, наполовину обеспамятев и наполовину говоря Коди "Ирвин приехал" -- За Ирвином Саймон и Гиа -- Саймон раздевается и прыгает в бассейн, совсем как шофер неотложки на коктейле Потерянного Поколения в 1923 году -- Я вытаскиваю их на шезлонги у сияющего луной бассейна чтоб дать Эвелин и Коди поспать -- Гиа стоит со мною рядом, смеется и ходит засунув руки в карманы, она в брюках -- в какой-то миг я думаю что она мальчик -- она сутулится и курит как мальчишка -одна из банды -- Саймон толкает ее ко мне: "Она тя любит, Джек, она тя любит."
Я надеваю темные очки Рафаэля когда мы сидим в кабинке ресторана что оттуда в десяти кварталах по шоссе -- Заказываем целый чан кофе, в Сайлексе -Саймон громоздит тарелки и тосты и сигаретные бычки высоченными грязными Вавилонскими ярусами -- Администрация беспокоится, я велю Саймону прекратить "И так уже высоко" -- Ирвин напевает песенку:
"Тихая ночь
святая ночь" -
Улыбаясь Гие.
Рафаэль раздумывает.
Мы возвращаемся в дом, где я буду спать в траве, а они прощаются со мною в проезде, Ирвин при этом говорит "Посидим во дворе напоследок."
"Нет," отвечаю я, "если вам надо ехать езжайте."
Саймон целует меня в щеку как брат -- Рафаэль отдает мне в подарок свои темные очки, после того как я возвращаю ему крестик, а он все равно настаивает чтоб я его оставил себе -- Грустно -- Надеюсь они не видят моего усталого прощального лица -- смуть времени у нас в глазах -- Ирвин кивает, такой маленький простой дружеский печальный убедительный и ободряющий кивок, "Ладно, увидимся в Мексике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Мы сцепляемся, Коди вытирает и сушит руки в туалете пассажирского вагона и говорит мне "Парень разве ты не знаешь что я направляюсь в Иннисфри! Да сэр с теми лошадками я наконец научусь улыбаться снова. Чувак я просто буду улыбаться все время таким богатым я буду -- Не веришь? Ты разве не видел что на днях случилось?"
"Ну да но это неважно."
"Что неважно, день-ги?" он оскаливается вопя на меня, злой на своего брата что тот такой Иннисвободный -
"Ладно, станешь ты миллионером. Не надо мне яхты с блондинками и шампанским, подай мне избушку в лесах. Хижину на Пике Опустошения."
"И возможность," похлопывая меня, выпрыгнув "разыгрывать систему на те деньги которые я буду посылать тебе Западным Союзом как только мы будем готовы расширить наш бизнес на всю страну -- Ты закроешь нью-йоркские бега, я буду держаться рельсов здесь и закрывать эти бега и отправим Старого Соню Рафаэли пусть сплавает на Тропические Парковые Острова -- он может закрыть Флориду -а Ирвин Новый Орлеан -- "
"А Марлон Брандо Санта-Аниту," говорю я -
"А Марл правильно и вся банда -- "
"Саймон в Сетабустопосском Парке в Сардинной России."
"Семопальная Россия для Лазаря поэтому дорогой мой мальчик все это у нас в мешке намертво глухой крепкоголовый верняк" бья себе кулаком в ладонь, "вот только мне надо спинку формы почистить, вот щетка, смахни у меня пылинки со спины будь добр?"
И я гордо как старый новоорлеанский проводник спального вагона из кино в старых поездах, начисто счищаю с его спины пылинки -
"Прекрасно, мальчик мой," говорит Коди, кладя Беговой Формуляр аккуратно в боковой карман форменки, и вот мы маршируем к Саннивейлу -- "вот он там старый Саннивейл," говорит Коди выглядывая пока мы с лязгом въезжаем на станцию, и он выходит выкрикивая "Саннивейл" пассажирам, дважды, и некоторые зевают и поднимаются -- Саннивейл где мы с Коди вместе работали, а проводник сказал что он слишком много болтает хоть Коди только и сделал что показал мне как не надо забираться на подножку дизеля -- (Если будешь забираться не с той стороны то тебя затянет под колеса, иногда в темноте этого не замечают) (Стоишь в темноте на путях и ничего не увидишь потому что низкая платформа подкрадывается к тебе словно змея) -- Поэтому-то Коди и есть Проводник Небесного Поезда, и нам всем он компостирует билеты поскольку мы все были хорошими ягнятками и верили в розочки и лампы и в глаза луны -
Вода с луны
Приходит слишком рано
100
Но он злится на меня за то что я притащил к нему домой Рафаэля на выходные, хоть ему и наплевать, но он прикидывает что Эвелин тот не понравится, или то -- Мы сходим с поезда в Сан-Хосе, будим Рафаэля, и забираемся в его новую семейную машину, фургон Рэмблер, и вперед, он зол, он швыряет автомобиль злобными выкрутасами однако шины не издают ни звука, он научился этому старому трюку раньше -- "Ну ладно," кажется хочет сказать он, "приедем на хату и завалимся спать. И," произносит он громко, "вы парни вдвоем наслаждайтесь завтра Большим Футболом Профессионалов -- Пэкеры против Львов, я вернусь к шести, и отвезу вас на заре в понедельник к первому обратному поезду -- к тому на котором сам работаю, видите чтоб вам не пришлось волноваться о посадке -- Ну ребятки, вот и хата," свернув на узкий проселок, потом на другой, в проезд и к гаражу -- "Вот Хата Испанский Особняк и первым делом спать."
"Я где буду спать?" спрашивает Рафаэль.
"Ты спишь на диване в гостиной," говорю я, "а я буду ночевать на травке в своем спальнике. У меня там уже есть свое местечко на заднем дворе."
Ну ладно, вылезаем и я иду на зады громадного двора посреди кустов, и расстилаю свой мешок, из рюкзака, на росистой травке, и звезды холодны -- Но этот звездный воздух бьет мне в голову и когда я забираюсь к себе в мешок это как молитва -- Спать вот что как молитва, но под звездами, если просыпаешься среди ночи, часа в 3, то видишь в каком большом прекрасном Небесном Млечнопутном зале спишь, облачно-молочном с сотнями тысяч мириад вселенных и даже больше, количество неимоверно молочно, никакая Машина Унивак с мозгопромытым разумом не сможет измерить протяженность нашей награды того что мы способны заглядывать туда -
А сон восхитителен под звездами, пусть земля и бугриста ты приспосабливаешь к ней свои члены, и ощущаешь земную сырость но она лишь убаюкивает, во всех нас есть Индеец Палеолита -- Кроманьонец или Гримальдийский Человек, который спал на земле, естественно, и зачастую под открытым небом, и глядел на звезды лежа на спине и пытался вычислить дипанкарово их количество, или худу-улагу их тайну туманившуюся там -- Без сомнения, он спрашивал "Почему?" "Почему, имя?" -- Одинокие губы людей Палеолита под звездами, ночь кочевника -- треск его костра -
Да-да, и звон его тетивы -
Купидон Пусти Стрелу в меня, я просто сплю вон там, крепко -- Когда проснусь уже заря, и серо, и морозно, а я лишь зарываюсь обратно и сплю дальше -- В доме Рафаэль переживает еще один опыт сновидения. Коди другой, Эвелин еще один, трое детей еще более иной, и даже песик -- Все это осенит нежный рай, тем не менее.
101
Я просыпаюсь под два восхитительных голоска пары маленьких девчушек и мальчугана, "Проснись Джек, завтрак готов." Они как бы выпевают "завтрак готов" поскольку им велели но затем отправляются на минутку поисследовать мои кусты потом вообще уходят и я встаю и бросаю свой вещмешок прямо там в соломенной траве Осени и захожу в дом умыться -- Рафаэль проснулся и размышляет в кресле в углу -- Эвелин вся такая сияющая блондинка поутру. Мы ухмыляемся друг другу и болтаем -- Как я и думал она говорит "А чего ты в кухне на кушетке не спал?" а я отвечаю "О я люблю спать у вас во дворе, у меня там всегда такие хорошие сны" -- Она говорит "Что ж хорошо если людям в наше время еще хорошие сны снятся." Она приносит мне кофе.
"Рафаэль о чем задумался?"
"Я задумался о твоих хороших снах," произносит он отсутствующе грызя ноготь.
Коди устроил суматоху в спальне переключая Телевизор и зажигая сигареты и бегая в туалет совершать свой утренний туалет между программами и сценами -"Ох ну не дорогуша ли?" говорит он про тетку которая выходит рекламировать мыло, а из кухни Эвелин слышит его и говорит что-то вроде, "Старая кляча должно быть."
"Кляча-подляча," откликается Коди, "да только пускай в постель ко мне прыгнет в любое время" -- "О фу," отзывается она и этим все и кончается.
Весь день Рафаэль никому не нравится, он проголодался и просит у меня еды, я спрашиваю у Эвелин бутербродов с джемом, сам же их и делаю -- Мы с детишками уходим на волшебную прогулку по маленькому Королевству Кошек -- Там одни сливовые деревья, прямо с которых я ем, мы идем через дороги и поля к волшебному дереву с волшебным домиком под ним который выстроил мальчик -
"Что он в нем делает?" спрашиваю я.
"О," отвечает Эмили, 9 лет, "просто сидит и поет."
"Что он поет?"
"Все что захочет."
"А еще," говорит Габи, 7 лет, "он очень хороший мальчик. Ты должен с ним познакомиться. Он очень смешной."
"Да, хи-хи, он очень смешной," подтверждает Эмили.
"Он очень смешной!" говорит Тимми, 5 лет, и так низенько от земли совсем снизу держась за мою руку что я совсем про него забыл -- Ни с того ни с сего я брожу в опустошении с маленькими ангелами -
"Мы пойдем по секретной тропке."
"По короткой."
"Расскажи нам сказку."
"Не-а."
"Куда эта дорожка ведет?"
"Она ведет к Королям," отвечаю я.
"К Королям? Хм."
"К люкам и улюлюкам," говорю я.
"О Эмили," объявляет Габи, "правда Джек смешной?"
"Еще какой," чуть ли не вздыхает Эмили, насмерть серьезная. Тимми говорит: "Мне с руками весело," и показывает нам мистических птичек мудры -
"А вон птичка на дереве поет," показываю им я.
"О я слышу его," говорит Эмили -- "Пойду дальше на разведку."
"Только не заблудись."
"Я великан на дереве," говорит Тимми карабкаясь по стволу.
"Держись крепче," советую я.
Я сажусь и медитирую и расслабляюсь -- Все хорошо -- солнышко теплое сквозь ветви -
"Я совсем высоко," говорит Тимми, уже выше.
"Еще бы."
Мы возвращаемся и на дороге к нам подходит собака и трется о ногу Эмили и та говорит "О, она совсем как человек."
"Она и есть человек," отвечаю я ("более или менее").
Мы идем обратно к дому, жуя сливы, все довольные.
"Эвелин," говорю я, "чудесно когда у тебя трое детей я не могу отличить одного от другого -- они все одинаково милы."
Коди с Рафаэлем орут друг другу ставки в спальне на какую-то игру по ТВ -Эвелин и я сидим в гостиной и как у нас часто бывает долго и спокойно разговариваем о религии -- "Это всего лишь разные слова и фразы для выражения одного и того же," говорит Эвелин взвешивая в руках сутры и толкования -- Мы всегда говорим с ней о Боге. Она покорилась необузданности Коди поскольку это так как должно быть -- Однажды она даже возрадовалась в возможности поблагодарить Господа когда гадкие дети швырялись яйцами ей в окно: "Я благодарила Его за то что дал мне возможность прощать." Она очень хорошенькая женщина и первоклассная мать -- Однако, так или иначе, ее ничего не волнует вообще в принципе -- Она в самом деле достигла той истины холодной пустоты о которой мы все треплемся, и на практике излучает тепло -- чего еще вам надо? На стенке висит странный золото-парчовый Христос которого она вышила когда ей было 14, видно как струйка крови вытекает из Его пронзенного бока, очень средневековый -- а над каминной доской два хороших портрета ее дочерей, написанные без затей -- Днем она выходит в купальнике, светловолосая и типа везет же вам если живете в Калифорнии, и загорает, пока я показываю ей и детишкам прыжки ласточкой и бомбочкой -- Рафаэль смотрит матч, купаться не хочет -- Коди уезжает на работу -- Возвращается -- Спокойный воскресный день в деревне. Чего дергаться?
"Очень очень тихо, дети," говорит Коди снимая свою кондукторскую форму и переодеваясь в халат. "Ужин, Мамочка." ..."Нам что поесть здесь вообще не дадут?" добавляет он.
"Ага," говорит Рафаэль.
А Эвелин выдает превосходный вкусный ужин который мы все съедаем при свечах после того как Коди с детьми читают Маленькую Молитву Господню об ужине -- "Благослови пищу которую мы сейчас съедим" -- В ней больше никаких слов нет, но они должны произнести это все вместе, пока Эвелин наблюдает, я закрываю глаза, а Рафаэль недоумевает -
"Это сумасшедствие, Помрэй," наконец изрекает он -- "И ты в самом в самом деле истинно веруешь во все эти дела? -- Ну ладно вот один из способов это сделать -- " Коди врубает Целителей Возрождения Оклахомы по Телевидению и Рафаэль говорит "Дерьмо собачье!"
Коди отказывается соглашаться -- в конце концов Коди немного молится вместе с Телевизионной публикой где целитель просит уделить внимание молитве, Рафаэль с ума сходит -- А вечером появляется женщина которой задают Вопрос На 64.000 Долларов, и объявляет что она рубщица мяса в Бронксе и видно ее простое серьезное лицо, может жеманничает самую малость, может нет, и Эвелин с Коди соглашаются и держатся за руки (на своем конце постели, на подушках, а Рафаэль сидит Буддой у их ног и потом еще я у дверей с пивом). "Разве ты не видишь что это простая искренняя христианка," говорит Эвелин, "просто добрые старомодные люди -- примерные христиане" -- и Коди соглашается "Именно так, дорогая" а Рафаэль вопит: "ДА ЧТО ВЫ ЕЕ СЛУШАЕТЕ, ОНА ЖЕ СВИНЕЙ УБИВАЕТ!" И Коди с Эвелин это шокирует так что они даже в лице меняются, смотрят оба на Рафаэля широко раскрыв глаза, к тому же он заорал так неожиданно, и то что именно он говорит, они не могут не видеть что это правда но это не может быть неправдой, она убивает свиней -
Вот Рафаэль начинает стебать Коди и чувствует себя гораздо лучше -- Все переходит в ночь хохота, мы улетаем по движущимся программам которые смотрим, Розмари Клуни распевает так славненько, и Миллионно-Долларовые Киноленты которые мы не можем посмотреть потому что Коди вскакивает и перещелкивает на сфотографированный кусок спортивного матча, затем перескакивает на голос, на вопрос, скачет дальше, ковбои палят из игрушечных пистолетов среди маленьких пыльных холмов, потом бац попадаем на большое озабоченное лицо в телевикторине или передаче Вы Задавали Вопрос -
"Как нам передачу посмотреть?" вопит Рафаэль и Эвелин всё одновременно -
"Но ведь это все одна передача. Коди знает что делает, он все знает -Смотри Рафаэль, сам увидишь."
Потом я выхожу в прихожую посмотреть что за шум (Король Коди: "Сходи посмотри что там такое") а там большой бородатый Патриарх Константинопольский в черной замшевой куртке и в очках и Ирвин Гарден, возникающий из мрака России позади него -- Мне страшно видеть это! -- Я заскакиваю обратно в комнату, наполовину обеспамятев и наполовину говоря Коди "Ирвин приехал" -- За Ирвином Саймон и Гиа -- Саймон раздевается и прыгает в бассейн, совсем как шофер неотложки на коктейле Потерянного Поколения в 1923 году -- Я вытаскиваю их на шезлонги у сияющего луной бассейна чтоб дать Эвелин и Коди поспать -- Гиа стоит со мною рядом, смеется и ходит засунув руки в карманы, она в брюках -- в какой-то миг я думаю что она мальчик -- она сутулится и курит как мальчишка -одна из банды -- Саймон толкает ее ко мне: "Она тя любит, Джек, она тя любит."
Я надеваю темные очки Рафаэля когда мы сидим в кабинке ресторана что оттуда в десяти кварталах по шоссе -- Заказываем целый чан кофе, в Сайлексе -Саймон громоздит тарелки и тосты и сигаретные бычки высоченными грязными Вавилонскими ярусами -- Администрация беспокоится, я велю Саймону прекратить "И так уже высоко" -- Ирвин напевает песенку:
"Тихая ночь
святая ночь" -
Улыбаясь Гие.
Рафаэль раздумывает.
Мы возвращаемся в дом, где я буду спать в траве, а они прощаются со мною в проезде, Ирвин при этом говорит "Посидим во дворе напоследок."
"Нет," отвечаю я, "если вам надо ехать езжайте."
Саймон целует меня в щеку как брат -- Рафаэль отдает мне в подарок свои темные очки, после того как я возвращаю ему крестик, а он все равно настаивает чтоб я его оставил себе -- Грустно -- Надеюсь они не видят моего усталого прощального лица -- смуть времени у нас в глазах -- Ирвин кивает, такой маленький простой дружеский печальный убедительный и ободряющий кивок, "Ладно, увидимся в Мексике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24