– А почему ты не на работе, мам? – Джейми потерся о ее колено, чтобы вытереться.– Потому что мама какое-то время не будет работать.– Никогда? Или завтра? Или два дня? Или три дня? – Новость явно заинтересовала Джейми. – А папа будет работать?Скромная радость Лиз сразу померкла при упоминании Дэвида. Кто знает, как он встретит новость об уходе Лиз с работы? Но разве она не поняла бы его, если бы Логан Грин поставил его в безвыходное положение?Внезапно она почувствовала злость. Какое ей дело до того, что он подумает, если он до сих пор изменяет ей? И вот теперь, когда ушла с работы, она поняла: нужно что-то делать с этим. Она слишком спокойно приняла его измену, а надо бороться. Ну ладно, теперь она поборется.Как же добиться, чтобы Дэвид наконец понял, чем он рискует, продолжая эту дурацкую интрижку? Необходимо найти какой-то способ показать ему, что женушка и детки отнюдь не всегда готовы терпеливо ждать, когда он изволит вернуться домой.Прижимая к себе Джейми, Лиз улыбнулась. Она, кажется, придумала такой способ.
– Энди, ты не мог бы помочь мне? – Дэвиду нравился заведующий рекламой отдела новостей. Он никогда не лукавил, был деловит и искренне расположен к Дэвиду. – Мне нужны данные о доходах от рекламы всех общенациональных газет за пару месяцев.Энди ухмыльнулся:– И тебе тоже? Я только что собрал именно эти данные для Мика Нормана. – Он с интересом посмотрел на Дэви да: – Так эти слухи, значит, верны?Дэвид, занятый изучением заголовков сегодняшней «Дейли уорлд», слушал фактически вполуха.– Какие слухи, дружище?– О том, что Логан затевает издание бульварного соперника «Уорлд»?Дэвида словно молнией пронзило. Разумеется. Все сходилось. Именно для этого Логан взял Нормана. Не только для того, чтобы взбодрить «Ньюс», но, главным образом, чтобы основать совершенно новую газету! И именно поэтому Логан так легко уступил ему в той истории со снимками Джонсона. Он хотел приберечь их для новой газеты! Черт, и даже Энди Уоррен узнал об этом раньше него. Раньше него, считавшегося любимчиком Логана, которому тот не обмолвился ни единым словечком.Дэвид почувствовал, словно волна отвращения к Логану, к «Ньюс», ко всему этому вонючему миру газет накрыла его. Вот он, вкус поражения! Он испытал непреодолимое желание пойти и напиться.Но тут вспомнил, что у Лиз сегодня очень важное совещание и что ему надо прийти домой пораньше, чтобы спросить, как оно прошло. И еще спортивный праздник Джейми.Потом он вспомнил о Бритт и понял, что больше всего на свете ему хочется притиснуть ее так, чтобы она стонала от наслаждения и чтобы эти стоны оглушили его и доказали ему, что он победитель, а не неудачник. Прихватив свой портфель, он вышел из здания и поймал такси, направлявшееся к восточной части города.
Чем больше Лиз думала, тем больше ее план нравился ей. Он был крайне незатейлив. Когда Дэвид сегодня придет домой, их просто там не будет. Это так потрясет его, что к нему снова вернется разум.Единственный вопрос заключался в том, нуда им деться. Можно, конечно, было поехать к Мел. Или даже к Бритт. Джинни и ее мать были слишком далеко. Дело, однако, было в том, что Лиз не хотела признаваться ни одной из своих подруг, насколько плохи были дела у них с Дэвидом. А вот так, если ловко все устроить, даже дети не поймут, в чем дело.– А ну-ка, Джейми, это твой великий день! Мы опять едем отмечать его!Купание было уже позади, они уже посмотрели по видео «Улица Сезам» и трижды сыграли в подкидного дурака. Было самое время ехать. Лиз бережно перенесла Дейзи на сиденье машины, пристегнула их обоих ремнями и довезла до местной пиццерии. Сражаясь с усталостью, Джейми одолел кусок пиццы «Времена года» и кусок «Американской». После этого он заснул мертвым сном, так и не успев вытереть со своих щек полосы томатного соуса, которые придавали ему вид окровавленного персонажа фильмов ужасов. Лиз осторожно вытерла ему щеки и перетащила обоих малышей обратно в машину.Было без четверти десять, и она прикинула, что для успеха ее плана нужно покататься по улицам примерно до часу. До сих пор Дэвид не приходил домой позже полуночи.Сначала она доехала до Виндзора и объехала вокруг Виндзорского парка, остановившись на некоторое время, чтобы полюбоваться освещенным снаружи дворцом. Улыбнулась, мысленно задавая себе вопрос, не приходилось ли королеве проделывать что-нибудь подобное много лет назад, когда принц Филип, по слухам, весело проводил время на Средиземноморье, а она была привязана к дому своими королевскими обязанностями. Эта история, несомненно, бросала новый свет на величественный облик королевы и матери.На обратном пути Лиз медленно проехала Ричмонд и Кью. Привлекая к себе любопытные взгляды, дважды останавливалась у кафетериев. На Флит-стрит купила ранний выпуск «Дейли ньюс», подивившись, как людно было на этой улице, несмотря на то что многие газеты уже перебрались отсюда в новые фешенебельные здания в районе доков. И наконец, совершенно обессиленная, увидела, что уже час и что они могут возвращаться домой.Подъехав к дому, она бросила взгляд на окна, втайне надеясь заметить в одном из них взволнованное лицо, но все занавески были задернуты.Сидя в тени, что отбрасывала яркая оранжевая лампа уличного фонаря, Лиз слышала, как открылась входная дверь их дома и кто-то сбежал по ступенькам. Через тридцать секунд она будет в его объятиях, он расплачется, и она его простит. Он скажет, что никогда больше не будет так поступать, и она будет знать, что это правда. Вместе они уложат детей и повторят свои обещания друг другу, и кончатся эти недели кошмара, от которого они наконец пробудились.Но появившееся в окне машины встревоженное лицо не было лицом Дэвида. Это было лицо Сьюзи.– Слава Богу, что вы вернулись.Нота облегчения в голосе Сьюзи делала его высоким и взволнованным.– Сразу после вашего отъезда позвонил Дэвид, – избегая смотреть на Лиз, Сьюзи начала отстегивать Дейзи. – Он просил передать вам, что у них в газете неприятности и что он не приедет сегодня ночевать. Глава 14 Удивительная тишина в спальне была первым, на что Лиз обратила внимание, когда проснулась. Часы-радиоприемник молчали. Не слышалось мягкого похрапывания Дэвида. И что заметнее всего, не было воплей Джейми и настойчивых «Хоцю! Хоцю!» Дейзи, пытающейся вскарабкаться к ним на кровать.Это было так не похоже на их обычное шумное утро, что на мгновение Лиз показалось, будто она не у себя дома. Но, оглядевшись в сумраке спальни, она узнала знакомые, любимые предметы: лампу в виде слона, которую ее отец привез из Индии, наивный рисунок быка, который коллеги Дэвида в шутку подарили ему к свадьбе, детский стульчик, присланный ее матерью после рождения Джейми, и корзину с игрушками Джейми и Дейзи.Она снова взглянула на часы-радиоприемник. Девять часов! Господи, она должна уже быть на работе! И тут она вспомнила. На работу ей не надо. И с осознанием этого все другие события вчерашнего дня нахлынули на нее с устрашающей, леденящей ясностью. Вчера она ушла с работы. Вчера она попыталась спасти свою семью. Вчера Дэвид решил провести ночь в чьей-то постели.Некоторое время мозг Лиз отказывался принять весь ужас ее положения. Возможно, она преувеличивает. Дэвид сказал, что в газете неприятности. Всем известно, как непредсказуемы газеты. У них неприятности с оборудованием. Неприятности с профсоюзами. Неприятности с судами. Возможно, он говорил правду.Целых тридцать секунд Лиз ходила вокруг брошенного ей Дэвидом спасательного круга и исследовала его. Она может ухватиться за него и сказать себе, что это, конечно, не лодка, но это лучше, чем ничего. По крайней мере, она не утонет и сможет накопить достаточно сил, чтобы добраться до берега. Это ведь лучше, чем утонуть, не так ли?Но было нечто, что мешало ей принять предложенную Дэвидом версию. Вся интуиция, которой она обладала, каждое нежное воспоминание о пережитом ими вместе, каждая частица опыта их совместной двенадцатилетней жизни кричали ей, что это ложь. Дэвид не ночевал в редакции. Он занимался любовью с кем-то. И Лиз вдруг почувствовала, что ее затягивает в черную дыру отчаяния и безнадежности. Если бы не измена, она пережила бы потерю работы. Если бы не потеря работы, она пережила бы измену. Но против двух этих бед вместе она была бессильна.С горечью она вспомнила, что одна из ее сотрудниц говорила: «Все хорошо, если в порядке три вещи: работа, личная жизнь и дом. Ты проживешь без одной из них, без двух тебе будет очень плохо, а без трех – конец». Какое-то время Лиз смотрела в потолок, ожидая, что вот-вот по нему пройдет трещина и она услышит, как стены ее дома начинают рушиться. Но, к своему удивлению, вместо этого она услышала стук в дверь. Если не отвечать, то они постучат и перестанут. Но они не переставали. За дверью раздавались крики и шум, и Лиз услышала голос Дейзи: «Мама, двель!» Усилием воли она вытащила себя из засасывавшей ее черной дыры и заставила подойти к двери.Как преследуемые светом призраки, Джейми и Дейзи ворвались в комнату. У Дейзи в руках был букетик фрезий, а Джейми прятал что-то за спиной. За ними Сьюзи держала поднос с круассанами и ароматно пахнущим кофе. Немного застенчиво Джейми протянул ей подарок, и она увидела, что это была розетка. «НАШЕЙ МАМОЧКЕ, – было написано на ней, – ЗА ТО, ЧТО ОНА МОЛОДЕЦ. МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ». И тут Лиз почувствовала на глазах слезы. Слезы о себе, о своей семье, о детях, о надеждах и о том, что теперь все лежит в развалинах. Но когда Джейми и Дейзи бросились утешать ее, они превратились в слезы благодарности за то, что, хотя она и потеряла бесценные вещи, у нее осталось так много.И, крепко прижимая их обоих к себе, она увидела, что над их головами Сьюзи с сочувствием улыбается ей. На секунду Лиз стало неловко оттого, что девушка так много знает о ее жизни. Слишком много. Ну да разве это сейчас важно? Сейчас, когда она рада каждому другу.– Кстати, – робко сказала Сьюзи, – о моем уходе. Обстоятельства изменились. Я должна была уйти через две недели, но, может быть, вы хотите, чтобы я побыла у вас еще?Прежде чем Лиз успела ответить, они услышали звук открывающейся входной двери. И обе знали, что это был Дэвид.– Вы хотите, чтобы я взяла детей? – Сьюзи нервно отодвинулась от кровати, доверительная атмосфера улетучилась. Девушка направилась к двери, предчувствуя бурю.– Нет, все хорошо. Оставь их.Почему она так сказала? Не лучше ли было бы, если бы дети спокойно ушли со Сьюзи?Чуть позже, к своему стыду, Лиз поняла, что хотела защититься ими. При детях ничего ужасного здесь случиться не могло. При детях она не смогла бы обвинить Дэвида в измене, а он не смог бы оставить их навсегда. И еще она впервые поняла, как ей страшно. Она больше не была телевизионной начальницей с большим окладом. И если потеряет Дэвида, то окажется матерью-одиночкой, борющейся за выживание. Хватит ли у нее сил на это?Было слышно, что Дэвид, как обычно, бежит по лестнице через две ступеньки. Потом раздался треск, его крики и проклятия. Потом он появился в спальне, одной руной держась за ушибленную коленку, а в другой сжимая причину своего падения, космический пулемет Джейми.– Черт тебя побери, Джейми, – простонал он, – опять ты оставил на лестнице эту хреновину.Пока Джейми бежал в ее спасительные объятия, Лиз наблюдала, как Дэвид плюхнулся на кровать, потирая коленку.– Па-а-почка! – радостно завопила Дейзи, в своем святом неведении бросаясь к отцу.А для Лиз, увы, и мятый костюм Дэвида, явно проведший ночь где-то на полу, и исходивший от него слабый мускусный аромат были красноречивей любого признания, как и виноватое выражение его глаз.Услышав хныканье Джейми, Дэвид взял его на руки. Он явно раскаивался.– Извини, что накричал на тебя, старина. Папка немного устал.Дэвид избегал взгляда Лиз.– В редакции выдалась трудная ночь, – неубедительно добавил он.Она отчаянно хотела поверить его словам, поверить, что усталость, а не вина была причиной его несдержанности, что человек, которого она любила, с которым смеялась последние двенадцать лет, не предал ее, словно все это для него ничего не значило, что эта ночь, как он и сказал, была для него трудной ночью на работе. Но она знала, что поверить во все это не сможет.Внезапно до Дэвида дошло, что уже почти десять утра, а Лиз все еще в постели.– А что ты делаешь в постели? – Его тон подразумевал обвинение в притворстве. – Ты заболела, или что-нибудь случилось?От обиды и гнева Лиз совершенно забыла о своем намерении смягчить удар.– Если бы ты соизволил прийти домой вечером, то узнал бы, что вчера я ушла из «Метро ТВ». Так что могу валяться в постели столько, сколько захочу!– Ты ушла с работы?– Я же говорю.– Ты хочешь сказать, что разорвала контракт в четверть миллиона фунтов из-за своей чертовой прихоти? Зная, что тебе не заплатят никакого выходного пособия и что ты – мы – останемся без гроша? Прекрасно, абсолютно прекрасно!В ярости он вскочил и устремился к двери. Он знал, что не должен кричать на нее, что должен был бы сказать ей, что все в порядке. Но все не было в порядке. Она ушла из «Метро ТВ», даже не посоветовавшись с ним, ушла, когда и он в любой момент может остаться без работы. На его место посадят какого-нибудь молодого проходимца, которого Логан переманит из «Уорлд». И тогда они оба окажутся на улице. Они! Большие шишки, которым все завидовали!– Дэвид, – проговорила Лиз спокойно, – ты даже не спросил меня, почему я ушла.Он остановился в дверях и обернулся.– А я и так знаю. Потому что ты хочешь гладить мои рубашки, как твоя подружка Джинни!Лиз вздрогнула, как от удара:– Это нечестно! Дело не в глажении рубашек. Я больше не могу разрываться на части. Я хочу быть здесь ради Джейми и Дейзи. Хочу создать дом, куда ты мог бы приходить.– Если мы не будем осторожны, у нас вообще не будет дома, куда можно было бы приходить!О чем это он?Но Дэвид не стал объяснять. Ее слова об уходе с работы словно разбудили спящий вулкан.– Сколько раз говорить тебе, Лиз, что мне не нужна жена, которая сидит дома! – Перед его глазами возник образ его матери, которая вытерла и вымела всю радость из его детства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62