Бритт бросила в зеркало последний взгляд на свое дорогое модельное платье. Она выложила за него кучу денег. Но, как говорится, деньги не молчат. Мягкое облегающее шерстяное платье шло ей идеально. Когда она была неподвижна, оно выглядело изысканным и загадочным. Когда же она двигалась, – двигалось вместе с ней, волшебным образом передавая каждый изгиб ее тела.Как интересно, подумала Бритт. Так, значит, сейчас у Дэвида это больное место.Еще бы не больное. Когда твоя жена собралась спуститься с высот и заделаться кухаркой, когда твой босс готов превратить твою газету в бульварный листок, кому это понравится? Да ему сейчас нужнее всего, наверное, жилетка, в которую можно поплакать.На секунду Бритт удивилась, что он вообще оказался сегодня здесь. А потом, улыбнувшись своему отражению в зеркале, расстегнула еще одну пуговицу. Глава 11 Бритт взяла у официанта рюмку белого вина и прошла в глубь переполненной комнаты. Торжественное появление было ее любимым коньком, причем для большего эффекта она часто нарочно опаздывала. Она наслаждалась, когда при виде ее стихали разговоры и люди спрашивали друг друга, кто это. Было бы лучше, если бы они уже знали ее, но скоро они ее узнают.Потом был чудесный миг покоя, когда Бритт стояла, потягивая вино из рюмки и ища глазами Лиз. Но Лиз не было видно. Какой-то маленький шустрый мужчина таращился на нее. Принимая во внимание его габариты и непритязательную одежду, Бритт была готова проигнорировать его. Но потом уловила неожиданное почтение, с которым обращались к нему окружающие.– Здравствуйте, молодая леди, – к ее удивлению, он заговорил с заокеанским акцентом. Средний Запад. Чикаго, наверное, или Де-Мойн. Он не был англичанином. И уж точно, без приличного образования. – Кого ищем? Меня зовут Конрад Маркс, я хозяин этой лавочки. А вы кто?Бритт усмехнулась. Лиз убила бы его на месте, если бы услышала, что он хозяин «Метро ТВ».– Меня зовут Бритт Уильямс. Я старая подруга Лиз Уорд.– Ага, погодите-ка, это вашу бумажку с проектами мне положили на стол сегодня утром? – Он бросил взгляд на только что расстегнутую пуговицу платья Бритт. – Совсем неплохие проекты. Очень оригинальные. Они мне нравятся.Говоря откровенно, он даже не заглядывал в эту папку, но после знакомства с Бритт он обязательно ее просмотрит.Лиз, которая заметила Бритт в ногтях Конрада и поспешила ей на помощь, – но потом поняла, что Бритт вовсе не хотела ее помощи, – не могла не слышать последней фразы. Что это за чушь несет Конрад? Все проекты Бритт были кошмарны. Она надеялась, что устами Конрада говорило только содержимое его трусов.К своему удовольствию, она заметила, что к ним движется Клаудия, явно решившая, что беседа Конрада с Бритт длится уже достаточно долго. Бедная Клаудия, в энергии ей не откажешь, но против Бритт она не тянула.Клаудия намертво вцепилась в рукав Конрада и потащила его в безопасный угол, подальше от Бритт. Лиз была не очень настроена жалеть брошенную и покинутую Клаудию, но трудно не посочувствовать любой женщине, мужик которой оказался в поле зрения Бритт.Лиз почувствовала чью-то руну на своем рукаве.– Вас просят к телефону, миссис Уорд.Это удивительно, почему вас вызывают к телефону именно в тот момент, когда вы собрались пропустить пару рюмок вина?На мгновение Бритт почувствовала себя не очень уютно и стала осматриваться по сторонам в поисках знакомого лица, пытаясь подавить в себе чувство легкого разочарования оттого, что Дэвида явно не было здесь, но тут она услышала чей-то обращенный к ней вопрос:– Так что же ты думаешь обо всей этой вспышке мании материнства, о несравненная богиня всех яппи?Она вздрогнула от неожиданности. Так он все же здесь! Он стоял, опершись на легкий столик, неприлично молодой и красивый, и останавливал каждого проходившего мимо с вином официанта.– Дэвид, ты упьешься.– Хочу утопить в вине свои заботы. Ты не ответила на мой вопрос.Бритт посмотрела на него. Такой же до безумия привлекательный, как всегда. Она никогда не могла понять, почему ее так тянуло к мужчинам, страстно увлеченным своим делом. Может быть, она чувствовала в них родственную душу. Даже теперь Дэвид своим насмешливым взглядом проникал за оболочку ее мудрости и опыта и заставлял ее чувствовать себя двадцатилетней девчонкой. Если бы так вел себя кто-нибудь другой, она расценила бы это как флирт, но Дэвид никогда не флиртовал. И с тех самых пор, когда столько лет назад они расстались, Дэвид был последним из тех, кого она могла заподозрить в стремлении сбить ее с пути истинного. И все же, глядя на него, она раздумывала, не проскочила ли между ними искорка. Просто крохотная искорка, из которой можно раздуть что-нибудь большее – легкий флирт, например, или даже небольшой роман. Ничего угрожающего семье, ведь Лиз, в конце концов, ее подруга, да и Дэвид так верен ей, что и делает всю эту затею вполне невинной. Так, что-нибудь, что будет забавно, пока оно длится, и что поможет изгнать прошлое.И Лиз никогда ничего не узнает. В конце концов у Бритт такой опыт в деликатных делах. А Дэвид, похоже, нуждается в ободрении. Она смотрела, как он осушает одну рюмку за другой, и поняла то, чего не понимала Лиз: хотя Дэвид никогда не попросит о помощи, она ему нужна.– Знаешь, Дэвид, прошло уже больше пятнадцати лет с тех пор, как мы в последний раз были вместе на вечеринке, – мягко сказала Бритт, наклоняясь к его уху, – а я все еще чувствую, когда у тебя не все хорошо.Он поднял глаза, явно желая убедиться, что расслышал ее правильно:– Ты действительно так думаешь? Спасибо. К сожалению, Лиз это больше не волнует.Бритт услышала горечь в его голосе.– В списке ее приоритетов я в настоящее время нахожусь довольно низко. Первым идет «Метро ТВ», потом дети. Я на довольно скромном третьем месте.Ах вы, самовлюбленные мужики, подумала Бритт. Бедняжки, вы ведь должны быть центром вашей Вселенной. Вы смешны, но в своем ослеплении вам не до этого. О Лиз, что же ты за глупышка!– Дэвид, вот ты где, – Лиз вынырнула из толпы. – Я обещала Сьюзи вернуться к половине десятого. Она идет на вечеринку. Ты со мной?Дэвид посмотрел на нее с раздражением. Единственное, ради чего он шел на этот чертов прием, был ужин. Пока он не встретил Бритт.Он допил рюмку, обдумывая слова Бритт.– Нет, любимая. Я только что вспомнил, что обещал заехать в газету.Это была ложь, и он сам не знал, почему солгал. Обычно он не лгал Лиз.Она поцеловала его в щеку и устремилась через толпу к выходу.Дэвид, чуть покачиваясь в легком опьянении, обратился к Бритт:– Я сказал, что я третьим в списке? Пардон, я хотел сказать, четвертым. Я забыл чертову няньку.Бритт медленно улыбнулась ему.– Бедный Дэвид, – ее голос был мягким и нежным. – Почему бы нам не пойти и не выпить? Ты мог бы рассказать мне обо всем этом.
Черт возьми! Лиз уже забрала плащ и сумку из своего кабинета, когда вдруг вспомнила, что обещала Конраду отдать сегодня окончательный вариант сметы расходов на съемки сериала по Агате Кристи. Придется подсунуть бумаги ему под дверь по дороге.Наклонясь перед дверью, чтобы просунуть под нее папку, Лиз вдруг поняла, что дверь кабинета Конрада не только не заперта, но и слегка приоткрыта и из-за нее слышны какие-то странные звуки. Света не было на всем этаже, а выключатели были расположены так по-дурацки, что она никогда не могла найти нужный.Очень медленно Лиз приоткрыла дверь и стала на ощупь искать шнур выключателя. В кабинете послышались какие-то шорохи и возня, и голос Конрада сообщил ей, что кабинет занят.Долю секунды она стояла в оцепенении, а потом почти бессознательно дернула за шнур. Моргая в ярком свете, перед ней предстали Клаудия со своими трусиками «Ля Перла» на лодыжках и Конрад, торопливо застегивающий ширинку. В панике Клаудия схватила мусорную корзинку и надела ее Конраду на голову.Не в силах удержаться, Лиз расхохоталась при виде окурков, пластиковых стаканов и комков бумаги, сыплющихся на плечи Конрада.– Ах, Клаудия, какая галантность! – сквозь смех выдавила она. – Но корзинку надо было надеть на свою голову. Спутать член Конрада ни с каким другим невозможно!
Когда она вошла, Сьюзи уже ждала в холле. Едва увидев решительное выражение ее лица, Лиз поняла, что ни на какую вечеринку Сьюзи идти было не нужно. Ей был нужен откровенный разговор.– Простите меня, Лиз, но я так больше не могу. Вы говорили, что все наладится, когда «Метро ТВ» выйдет в эфир, но ничего не наладилось, – Сьюзи начала атаку, даже не дав Лиз снять плащ. – Мне так жаль, что я говорила с этой ужасной женщиной, но это ничего не меняет. Я хочу сказать, что вас по-прежнему нет дома!Лиз изо всех сил пыталась сдержать свой гнев. Шантаж, это был чистый шантаж, и Лиз не собиралась уступать ему. Сьюзи наверняка хочет больше денег. Но почему не сказать прямо?– Сьюзи, – Лиз изо всех сил старалась подавить раздражение в голосе, – если ты считаешь, что мы должны платить тебе больше, давай поговорим об этом завтра.– Простите, Лиз, дело не в деньгах.– Если дело в часах, то давай и об этом поговорим завтра.– Нет, Лиз, простите.Черт побери! Двадцатилетняя нянька говорит с ней спокойно и свысока, словно взрослая – она, а Лиз – своенравный ребенок.– Вы с Дэвидом действительно нравитесь мне, и после той истории с газетой я чувствовала себя обязанной остаться у вас, но боюсь, что это просто выше моих сил – все время говорить Джейми и Дейзи, что вы опять не придете.О Боже, она действительно решилась. Лиз мгновенно протрезвела, и вся ее твердость испарилась при мысли, что Сьюзи на самом деле уходит. Она не может уйти! Особенно сейчас, когда она так нужна им! Она, по сути, член их семьи. Джейми ее обожает. Ну ладно, пусть она иногда фордыбачится, но ведь это из-за того, что ей не все равно! Это только говорит, какая она хорошая нянька.– Сьюзи, – Лиз постаралась, чтобы ее голос не звучал умоляюще. Няньки, как и мужчины, теряют к вам интерес, если ваше внимание к ним слишком велико. – Ты знаешь, как мы тебя ценим Ты замечательная няня, и Джейми с Дейзи так окрепли с твоим приходом Было бы очень жаль поставить на всем этом крест. Может быть, взять кого-нибудь тебе в помощь? Другую няню, которую они знают?– Мне жаль, Лиз, но дело не в этом. Дело в том, что им нужно чаще видеть вас. Я все решила. Я действительно решила. Я хочу уйти в конце этого месяца. Если вы дадите свое объявление в «Леди» завтра, то его напечатают на следующей неделе. Последний срок у них – три часа дня. Я звонила, узнавала.Боже, она говорит это вполне серьезно!– Сьюзи, я всегда чувствовала, что мы платим тебе недостаточно, учитывая ту ответственность, которая на тебе лежит. Что, если мы увеличим твое жалованье до ста пяти десяти фунтов? Это наполовину больше нынешнего, но разве жаль денег?Сьюзи одарила ее взглядом, который победитель в схватке гладиаторов мог бы бросить на побежденного, умоляющего Цезаря поднять палец вверх.– Извините, Лиз, но это не решит проблемы. Деньги меня не волнуют. Я забочусь о счастье детей.О Боже, Боже, Боже. Надо же, чтобы она сделала упор именно на этом! Итак, Сьюзи уходит, и она должна найти ей замену до конца месяца.При звуке закрываемой двери Лиз уронила голову на руки. Сил у нее не было.
– Миссис Уорд, можно вас на два слова? – Директриса детского сада Джейми возникла словно из воздуха, когда Лиз высадила сына у садика утром. Что нужно этой старой крысе? Неужели Лиз снова забыла внести плату?Директриса усадила Лиз в кресло в своем кабинете и углубилась в какие-то бумаги.– Мне кажется, нам пора немного поговорить. Мы очень беспокоимся за Джейми. Он все время моет руки. Вчера он мыл их шесть раз. Я надеюсь, что вы не сочтете мое любопытство неуместным, но у вас что, какие-то проблемы дома, да?Лиз не могла поверить своим ушам. Джейми вымыл руки шесть раз! Он никогда не делал этого дома. Ей всегда стоило больших усилий дотащить его до умывальника. На ее взгляд, он был совершенно счастлив. Паника вдруг охватила Лиз. Это потому, конечно, что уходит Сьюзи. Она что-нибудь сказала ему? О Боже, если он ведет себя так сейчас, то что будет, когда она уйдет?
– А как насчет „ГОЛ ОЗВЕРЕВШЕГО ФУТБОЛИСТА В СОБСТВЕННЫЕ ВОРОТА»? Это про футбольного болельщика, который хватил своего приятеля бутылкой по голове. Мальчики из «Уорлд» уписаются от зависти!– …Дэвид, так ставить заголовок про болельщика или нет?Ответственный за номер с удивлением смотрел на Дэвида. Обычно тот отвергал пару первых предложений и затем сам предлагал что-нибудь получше. Сегодня, похоже, ему было наплевать, что у них будет на первой полосе.Дэвид попытался сосредоточиться на летучке. Проблема была в том, что он не мог перестать думать о Бритт. Он не знал, как быть с ней дальше. Вчера вечером ничего не случилось – они просто сидели и разговаривали. Боже, ему было почти стыдно за то, что он наговорил, – о себе, о своей маме, о том, как он ушел из дома, о том, как хотел попасть в газету. Уже многие годы он так не откровенничал. Рассказал ей даже о стычке с Норманом.И для него было открытием то облегчение, которое он получал, просто беседуя с кем-то, особенно с человеком, чье будущее никак не зависело от того, останется он на своей работе или нет Дэвид был изумлен тем, как легко ему было с Бритт. Он всегда думал, что она стала стервой с тех пор, как они учились в университете, но она стервой не стала. Под непроницаемой оболочкой она сохранила женственность. И гораздо лучше Лиз понимала, из какого прошлого он пришел. Наверное, потому, что оно у них было одинаковым.Годами он пытался понять мотивы поступков Лиз, понять, почему она реагировала на все не так, как он. В конце концов он решил, что дело в классовой принадлежности. У нее в прошлом были клубника со сливками, теннис и чай на лужайке. У него – копры шахт, безработица и тревога о будущем. Он думал, что эта разница не сыграет роли. Но она сыграла. И Бритт это знала.Он думал об этом и ночью и чувствовал замешательство. Когда он подвез Бритт к ее дому и перегнулся через нее, чтобы открыть ей дверцу, он едва не поцеловал ее, но она отпрянула, лишь мимолетно, по-дружески, коснувшись его щеки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62