– Это что, тоже входит в ваши обязанности? Ухаживать во время путешествия за одинокими женщинами?
– Спокойно, спокойно. Для вашего сведения, я почти никогда не смешиваю дело и удовольствие. Но в данном случае мог бы сделать исключение. Да, кстати, о деле – вы взяли с собой вещи, упомянутые в рекламном проспекте, который мы послали вам?
На протяжении последующих десяти минут Клей придирчиво осматривал ее снаряжение, и хоть следовала она не проспекту, а указаниям Дэвида, приятно было услышать:
– Прекрасно, все на месте. Вы и не представляете, сколько народу приезжает к нам без таких элементарных вещей, как пара носков и мазь против комариных укусов. Небольшой совет: пользуйтесь лучше не душистым, а обыкновенным мылом, и у вас практически не будет проблем с комарами. Да, и засуньте-ка рюкзак в пластиковый мешок, тогда уж он точно не промокнет.
– Что-нибудь еще?
– Еще? Хорошее настроение, и тогда вы привезете домой незабываемые воспоминания об этой речной прогулке, – закончил он словами из собственной вступительной речи, кивнул на прощание и, широко шагая, удалился. Должно быть, к очередной одинокой женщине, решила Стефани.
На следующее утро всех разбудили еще до восхода. Поскольку сносить вещи в контейнер надо было самим, дел у Стефани хватало, и вчерашний разговор отошел куда-то на второй план.
На завтрак подали овсянку, яичницу, ветчину и тосты.
Кофе, крепкого и душистого, было в изобилии, но Стефани, не вполне уверенная в качестве здешней воды, выпила всего чашку.
Через час после восхода она с мальчиками и всеми остальными спутниками была уже на огромном резиновом плоту и устроилась неподалеку от руля. Хорошо, что за кормчего у них Клей О'Коннорс. Интересно, подумала Стефани, случайно вышло или он нарочно так организовал? И в этом случае не придется ли ограждать себя от чрезмерного внимания с его стороны?
* * *
Три дня спустя, беспокойно ворочаясь в спальном мешке в попытках найти удобное положение, Стефани подосадовала на саму себя за эти мысли. Ни разу за все это время Клей О'Коннорс не заговорил с ней, разве что бросит на ходу: «Ну, как дела, миссис Корнуолл?» И еще сказал однажды; «А вы молодец. К концу поездки настоящим плотогоном сделаетесь».
Не то чтобы Стефани хотелось, чтобы за ней поухаживали. Просто обидно, что он и не пытается. А ведь семидесятилетнюю бабулю постоянно поддразнивает, называет ее тигрицей и целует в щечку, заставляя беднягу краснеть. Он в открытую флиртует с двумя девушками-подростками, а те так и млеют, и весело болтает с замужними женщинами. А к Стефани по-прежнему обращается по фамилии и вообще ведет себя так, будто ей не тридцать шесть лет, а все сто. Стефани попыталась было определить возраст Клея, но, поскольку морщинки под глазами могли равно выдавать и прожитые годы, и постоянное пребывание на солнце, а может, то и другое вместе, отказалась от этого занятия.
Первые две ночи Стефани спала как убитая, но сегодня ей было отчего-то не по себе. Прежде всего в палатке казалось слишком жарко Стефани расстегнула спальный мешок, но и это не помогло. В который уж раз она перевернулась на другой бок, но убедившись, что все равно не спится, вылезла из мешка и нашла одежду. Чем ворочаться всю ночь, лучше немного полюбоваться звездами. А там и спать захочется.
Стараясь как можно меньше шуметь, Стефани оделась в темноте. Судя по ровному дыханию, мальчики крепко спали.
Вспоминая, как прошли минувшие три дня, Стефани заулыбалась. Как ни странно, все это предприятие начало ей нравиться. И к тому же она гордилась, что, несмотря ни на что, остается «своим парнем». Похвала Ронни и Чака искупала любые страхи и переживания, когда плот подхватывал бурный поток или сердце замирало при виде мощных порогов.
К концу первого дня Стефани была настолько измотана физически и душевно, что никакого желания не было участвовать в общем сборище, и только мысль о том, что, будь на ее месте Дэвид, он наверняка бы наплевал на собственное самочувствие, лишь бы мальчикам было хорошо, удержала ее от того, чтобы залезть в спальный мешок.
Короче говоря, в тот вечер Стефани веселилась вместе со всеми. Она сдружилась с бабулей, наравне с другими носила тяжести, когда по вечерам разбивали лагерь, и чувство, что она ведет себя как «свой парень», искупало неприятности от боли в ногах и ломоты во всем теле.
* * *
Следующий день, хоть и встретились на пути немыслимые пороги, прошел легче, ибо теперь Стефани готова была ко всяческим неожиданностям, и вместе с мальчиками она завороженно застыла, увидев на берегу медведя, а потом орла, который величественно описывал круги над серыми утесами.
Ну а сегодня она вообще чувствовала себя скорее возбужденной, нежели усталой.
– Это все адреналин, – заметил Клей за ужином, когда кто-то тоже пожаловался на излишнюю возбужденность. – Ничто так не бодрит, как Рог-Ривер, разве что секс.
Припомнив этот разговор, Стефани с улыбкой двинулась в сторону от белеющих в ночи палаток, к тропинке, которую приметила еще раньше. Ночной ветер трепал ей волосы. Тропинка вилась сквозь заросли кустиков по колено высотой, окаймлявшие небольшой пляж, где экспедиция и расположилась на ночлег. Так что заблудиться Стефани не боялась.
Несколько минут спустя, когда заросли сделались гуще и тропинка почти исчезла, Стефани поняла, что пора возвращаться, но, поворачиваясь, вдруг ощутила чье-то прикосновение. Не успела она и вскрикнуть, как в темноте послышался насмешливый голос Клея:
– Извините, я вовсе не хотел вас испугать. Что, не спится?
– Ну да, и совершенно непонятно почему. Ведь я прилично устала.
– Нервы. Ведь вам все здесь внове. Еще ностальгия, а может, и страшно немного. Помните старые легенды о том, как на природе человека вдруг охватывает безотчетный ужас?
Древние греки объясняли это присутствием бога Пана. Похоже, при встрече с ним в лесу простые смертные так и застывали от страха.
Она пыталась разглядеть выражение его глаз, но в темноте ничего не было видно.
– Странно, что вы занимаетесь такой работой.
– Это почему же?
– Да не знаю… выглядите, говорите как-то не так.
– А вы рассчитывали увидеть какого-нибудь деревенщину, у которого из каждого кармана торчит по банке пива?
– Что-то в этом роде.
– Ну уж в одном отношении я точно подхожу под стандарт. Люблю быть на воздухе, люблю пенные пороги. А что касается речи, что ж, я окончил школу бизнеса, пять лет проработал в банке, в Сиэтле, получил три повышения, и все это время ненавидел свою работу. В один прекрасный день я решил, что с меня хватит и всю оставшуюся жизнь я буду жить как нравится. К сожалению, жена была другого мнения, и мы пошли каждый своим путем. Я нанялся сюда, и это нечто вроде компромисса, потому что мне все равно приходится иметь дело с людьми. Но есть-то человеку надо. А уж о том, что ушел из банка, не пожалел ни разу.
– Везет же некоторым – делают что нравится, и деньги на этом зарабатывают.
– Не все так просто вышло, у меня были свои трудности, но об этом скучно рассказывать. Ну а вы, миссис Корнуолл, чего вам не хватает в жизни?
Непростой вопрос, сразу-то уж точно не ответишь, в чем Стефани и призналась.
– А почему сразу? Вы же не на допросе. Несколько секунд я вам дам.
Стефани попыталась придумать какой-нибудь подходящий ответ, но сосредоточиться оказалось трудно. Правда, и вопрос такой не каждый день услышишь. К тому же ей словно мешало присутствие этого человека, казалось, он на глазах увеличивается в размерах. Им до всего есть дело – так, что ли, говорят о тех, кто вторгается на чужую территорию?
– Все, ваше время вышло. Итак, чего вам не хватает в жизни?
– Хотелось бы немного пожить, ни о чем и ни о ком не думая. Наверное, это покажется вам чересчур эгоистичным.
– Отнюдь. Мир был бы куда счастливее, если б люди не посвящали свою жизнь другим. Когда вы говорите: ни о ком не думая, имеете в виду детей? Не справляетесь, что ли? Тогда почему бы не отправить их на некоторое время к отцу, или он безответственный человек?
– Нет, почему же, вполне ответственный. Дэвид – преуспевающий юрист из Сан-Франциско. Он вовремя платит по всем счетам, разумно распоряжается деньгами, дважды в неделю играет в гандбол, придерживается правильного режима питания и каждый день принимает витамины.
– Так я и думал. Поэтому вы и разбежались?
– Я любила мужа, и мне не на что было жаловаться до тех самых пор… впрочем, это слишком личное дело.
– Понятно. Но при всей его ответственности детей воспитываете вы одна. Почему?
Хоть в темноте выражения лица все равно не разглядишь, Стефани все же отвернулась. Она вовсе не собиралась рассказывать этому полузнакомому человеку, почему Дэвид не стал настаивать, чтобы детей отдали ему.
– Ясно, это тоже подпадает под рубрику слишком личных дел, – сказал Клей. – Хорошо, оставим это. Тут где-то должно быть бревно. Давайте-ка присядем и поболтаем, пока вам не захочется спать.
А сам-то он не сказал, отчего болтается тут посреди ночи, подумала Стефани, но вслух не произнесла, присела на бревно и, подняв голову, поглядела на редкие звезды, светившие ярче луны. Какими близкими они кажутся, оттого ли, что воздух здесь такой прозрачный, или просто воображение разыгралось? Неподалеку вспорхнула какая-то ночная птица, и Стефани инстинктивно прикрыла голову.
– Нет-нет, это не летучая мышь, всего лишь сова, – успокоил ее Клей. – Замерзли?
– Да нет, – ответила Стефани и вздрогнула при протяжном крике совы.
– У индейцев есть поверье: в тело совы переселяются души мертвых, – сказал Клей. Щеки ее коснулось его дыхание, и Стефани вновь остро ощутила присутствие Клея, тепло, от него исходящее.
Он нащупал ее руку, притянул к себе, поцеловал, а она и не думала сопротивляться, потому что, оказывается, того и ждала, и, если бы все обернулось не так, она была бы разочарована. Клей целовал ее все настойчивее, и она ощутила давно забытое волнение. Оно становилось все сильнее и сильнее, от простого поцелуя так не бывает. Интересно, почему поцелуй почти незнакомого мужчины так возбуждает?
Клей прикоснулся к ее груди, не мягко и осторожно, как Дэвид, но настойчиво, почти грубо. Он обхватил ее за плечи, и дыхание его сделалось прерывистым.
Стефани не отстранилась, даже когда, скользнув ладонями под свитер, он нащупал бюстгальтер и расстегнул его.
Напротив, теснее прижалась к нему, ощущая бедром красноречивую напряженность его плоти. Застонав, Клей слегка развернул ее, положив к себе на колени. Нащупав пояс, расстегнул его и стащил джинсы вместе с колготками. Прохладный ночной ветер коснулся ее тела и лобковых волос.
– Приляг вот сюда, – прошептал Клей, расстилая на земле свою куртку на пуховой подкладке. Что-то зашелестело, и секунду спустя она увидела его обнаженным. Клей стянул с нее свитер, отбросил в сторону бюстгальтер и навалился всем своим большим, горячим и по-настоящему мужским телом.
На сей раз он так и впился в ее губы. Нежности в его объятиях было немного, но это ее ничуть не трогало, ибо тело горело, нетерпеливо ожидая мужчину.
Теперь он целовал ее грудь, да так яростно, что Стефани казалось, вот-вот она расплавится. Она вскрикнула – это рука Клея грубо коснулась треугольника между бедрами.
Стефани привыкла к нежным ласкам Дэвида, всегда одинаковым, слишком знакомым. А этот мужчина пренебрегал любыми правилами любовной игры. Он взял ее так решительно, словно уверен был, что только того она и ждет.
И это правда. Кожа у нее так и пылала, от желания кружилась голова, она безоглядно отвечала на ласки, впиваясь ногтями в его плечи и страшась лишь одного – как бы он не кончил раньше, чем она. Оргазма Стефани достигала и раньше, хотя не сказать, чтобы часто, но к тому, что произойдет с ней в следующую минуту, была не готова. Ее захлестнула волна наслаждения, тело задрожало крупной дрожью, и сделалось ей сладко до боли. Медленно, шаг за шагом, Стефани возвращалась к действительности, испытывая изумление – и стыд. Господи, да что же подумает Клей, ведь она совсем обезумела.
– Это было прекрасно, – почти неслышно проговорил Клей, покрывая быстрыми поцелуями ее шею – Дай мне пару минут, и начнем по новой.
Стефани промолчала и не пошевелилась. Да что же с ней такое происходит? Она не уверена даже, что этот мужчина так уж ей нравится, однако же падает ему в объятия и ведет себя, как нимфоманка.
Она осторожно отодвинулась и принялась нашаривать одежду. Пронзительный ветер, которого только что она и не замечала, заставил Стефани задрожать. Впрочем, дрожала она не только от холода. Какими глазами она посмотрит на этого полузнакомого мужчину завтра, при свете дня?
– Что-нибудь не так, Стефани? Если ты думаешь, что я подобным образом веду себя с любой симпатичной женщиной, то ты ошибаешься. Я здесь на работе, честное слово. Ты веришь мне?
И как ни странно, она поверила.
– Да нет, все в порядке. Просто замерзла, – сказала она, прикрывая грудь теплым свитером.
– Ну с этим-то мы справимся. – Клей поднял ее на ноги и накинул на плечи свою куртку. – Так лучше?
– Ага, но, пожалуй, свое надену, если, конечно, найду.
– Погоди, сейчас сам все отыщу. – Клей наклонился и начал собирать разбросанные вокруг вещи, словно видел в темноте. А может, так оно и есть, подумала Стефани. Может, так оно и бывает, если целые годы проводишь среди природы.
Не давая ей одеться и крепко обняв за плечи. Клей увлек Стефани дальше по тропинке в сторону от лагеря. Она слишком продрогла, да и потрясение все еще не прошло, чтобы спорить.
Наконец, когда впереди что-то забелело. Клей остановился.
– Я всегда разбиваю палатку в стороне. Люблю быть один.
Он откинул полог, приглашая ее войти. Стефани скользнула внутрь, удивляясь самой себе: почему бы не сказать, что она предпочитает ночевать у себя?
Он уложил ее на что-то мягкое и очень теплое.
– Держи-ка, у меня тут на всякий случай кое-что припасено. – Он вложил ей в ладонь жестяную кружку, и, сделав глоток, Стефани поняла, что это ром. Она вернула ему кружку и через несколько минут, попеременно с ним прикладываясь к горячительному напитку, почувствовала, что всякое смущение прошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73