Чуть не плача, Стефани все же справилась с собой и, почти спокойно поблагодарив мисс Эдварде, собиралась уже повесить трубку, когда та заговорила вновь:
– Очень жаль, что все так вышло. Не надо бы, наверное, вам этого говорить, но лично я предпочла бы вас. Тем не менее не все потеряно Одна моя знакомая, она работает в отделе кадров в «Мейсиз», сказала на днях, что у них открывается вакансия в секции дамского белья. Заниматься придется продажами, но еще и канцелярской работой да и покупателям советы давать. Вообще-то им нужен человек с опытом, но у вас такая располагающая внешность… В общем, если хотите, дам вам телефон своей знакомой.
– Спасибо, это очень любезно с вашей стороны. Право, я очень ценю вашу заботу.
– Ничего обещать, конечно, не могу. Вы сами пойдете к нанимателям. И держитесь поувереннее, миссис Корнуолл.
Нацарапав на бумажке продиктованный ей номер, Стефани вытерла глаза и высморкалась. Настроение у нее удивительным образом поднялось. Об успехе говорить было еще рано, но надежда какая-то появилась. Стефани снова принялась за пиццу, но мысли ее были далеко, она переваривала разговор с мисс Эдварде. В этот момент снова зазвонил телефон, и Стефани встрепенулась.
– Стефани? – раздался в трубке голос Дженис.
– Привет.
– Просто хочу узнать, ждать ли вас на очередной встрече.
– Вообще-то собираюсь – разве что работать начну.
Мне только что как раз сказали, что открывается вакансия, и если я получу эту должность, то отныне по субботам буду занята.
– Правда? И что же это за работа?
– В «Мейсиз».
И она рассказала Дженис о звонке мисс Эдварде. Убедившись, что та слушает с явным интересом, Стефани под конец добавила:
– Боюсь только, что не особенно-то у меня эти собеседования получаются. Наверное, чересчур нервничаю.
– Надо научиться вести себя раскованно. Знаете, когда-то я работала на одной фирме, и в мои обязанности входил подбор кадров. Может, расскажете поподробнее про то, как проходят ваши собеседования? Возможно, мне удастся понять, в чем ваша ошибка.
Стефани почти слово в слово пересказала свой разговор с мисс Эдварде. Сделать это было нетрудно, потому что последние дни она ни о чем другом не думала.
Дождавшись конца, Дженис немного помолчала, потом спросила:
– На откровенность не обидитесь?
– Ну что вы, – откликнулась Стефани, но вся так и подобралась.
– Почему вы подали заявку именно туда?
Захваченная вопросом врасплох, Стефани растерянно заморгала.
– Ну как почему… Просто мне казалось, что я могу справиться с этой работой.
– А если так, то что заставило вас извиняться, мол, только отнимаете время у занятых людей?
– Да вовсе не извинялась я!
– Нет, извинялись, хотя и не прямо. Зачем вы говорили, что у вас нет диплома? Надо было, наоборот, подчеркнуть, что у вас за спиной три курса колледжа и что оценки были отличные – ведь они были отличными, верно? – и что факультативно вы прослушали курс гуманитарных наук, а это, между прочим, очень помогает ориентироваться на постоянно меняющемся ныне рынке труда, а уж в торговле тем более – Легко сказать – помогает. Ведь у меня действительно нет никакого опыта.
– Все равно следовало эти вещи подчеркнуть Что же касается профессионального опыта, то вы ответили на этот вопрос даже до того, как вам его задали. Далее, вашей собеседнице – как бишь ее, мисс Эдварде? – пришлось буквально вытягивать из вас другую информацию, например, о вашей работе на общественных началах. Вы что же, не понимаете, как важно было сказать, что вы занимались сбором средств на строительство в гильдии, с которой был связан ваш муж? По сути дела, вы были вице-президентом комитета, из чего следует, что, собственно, всю работу именно вы и выполняли.
Я знаю это по собственному опыту – собирала средства на реставрацию университетского клуба. Наконец, если я правильно поняла, на протяжении нескольких лет вы писали в студенческие газеты, были вице-президентом спортивных клубов в двух школах и до сих пор состоите а каком-то комитете в больнице Леттермана. Неужели вам не приходит в голову, что это тоже работа, хотя и неоплачиваемая?
– Нет, – искренне удивилась Стефани.
– Ну так вы ошибаетесь. Надо было бы подчеркнуть, как все это важно и ответственно. Когда входишь куда-то, самое главное – сунуть монету в нужную щель. Если уж на то пошло, в формальном смысле опыт работы не так существен.
А вот готовность учиться – необходима. Надо выглядеть человеком гибким, надо показать, что тяжелой работы вы не боитесь, умеете чувствовать перемены и приспосабливаться к ним. Допустим даже, для новичка вам слишком много лет, но все остальное искупает этот недостаток. Постарайтесь не забыть все это, когда отправитесь на очередное собеседование.
– Не забуду, – сказала Стефани, – и большое вам спасибо. Вы настоящий друг. Жаль, что вы не сможете меня в этот момент держать за руку.
– Да вас и не нужно держать за руку. Не сомневаюсь, справитесь и сами.
– Надеюсь, вы правы, – неуверенно засмеялась Стефани. – Нелегко, знаете ли, в одиночку решать сразу столько проблем.
Последовало продолжительное молчание.
– Ну какая же вы одиночка, – негромко проговорила Дженис. – Хочу, чтобы вы хорошенько запомнили: мне, да и другим, вы небезразличны.
Решительность, прозвучавшая в голосе Дженис, как и любая чрезмерная откровенность в выражении чувств, Стефани несколько смутила, однако же, заканчивая разговор, она вновь поблагодарила Дженис за помощь.
Натирая пармезан для пиццы, Стефани услышала, как внизу хлопнула дверь и раздались громкие голоса: близнецы явились. Минуту спустя она уже вдыхала знакомый запах разгоряченных тел и подставляла щеки для поцелуев. В один голос дети спросили, как дела, и нужна ли их помощь в готовке.
«Господи, да что же я, совсем уж развалина», – подумала Стефани.
– Если хочешь, можешь накрыть на стол, – сказала она Ронни. – А ты, Чак, пусти Монстра домой, пока он не протаранил дверь в гараж.
Монстр, это новое семейное приобретение, оказался вовсе не тем бойким щенком, о котором она думала, а вполне взрослой собакой с сомнительной родословной, которая в тот самый день, когда Стефани сняла мораторий на домашних животных, бежала за мальчиками из школы до самого дома. Про себя-то Стефани надеялась, что пес у них будет чемпионом, но уж больно жаль было этого бездомного бродягу, и Стефани не смогла отказать мальчикам.
– А после ужина, – продолжала она, – почему бы вам не отправиться с ним в парк? Пусть побегает. Иначе будет всю ночь выть в гараже… Нет-нет, об этом и не заикайтесь, с вами он спать не будет.
– Ну, мама, – начал было Чак, но тут же остановился. – Ладно. Он у нас так набегается, что всю ночь будет дрыхнуть без задних ног.
Стефани подозрительно посмотрела на него. Уж не заболел ли? Такая покладистость не в его духе. Ронни – иное дело, он всегда готов помочь. А у Чака постоянно находятся отговорки, лишь только речь заходит о чем-нибудь, даже отдаленно напоминающем работу, хотя, стоит предложить поразвлечься, он всегда тут как тут.
Стефани заметила, что дети не сводят с нее глаз.
– Ну, в чем дело? У меня что, нос в саже?
– Может, ты простудилась? – спросил Чак.
– И верно, мама, у тебя глаза красные да и нос тоже.
Плакала? – подхватил Ронни. В чуткости этому парнишке не откажешь.
Стефани рефлекторно прикрыла нос:
– Да вроде насморк подхватила.
– Так ведь как будто не холодно, – пробурчал Чак.
– Да ладно, мам, выкладывай, чего уж там. Что-нибудь случилось?
Стефани поколебалась и все-таки уступила искушению поделиться своими печалями:
– Помните, я на днях ходила наниматься на работу? Так вот, сегодня мне позвонили. Похоже, место досталось кому-то другому.
– Скверная штука, – протянул Ронни. – И почему же?
– Решили, что твоя мамочка слишком стара для начинающей. А может, это я сплоховала на собеседовании. Слишком зажата была и, наверное, произвела не то впечатление.
– Весьма вероятно, – неожиданно согласился Ронни. – Я тут читал воскресную «Кроникл», так там говорится, как готовиться к собеседованию. Как раз собирался дать тебе почитать.
– Пожалуй, тебе стоит потренироваться заранее, – подхватил Чак. – Помнишь, как ты репетировала с нами, перед тем как у нас вырывали эти штуки, ну да, аденоиды? А теперь мы с тобой порепетируем. Где эта статейка, Ронни?
Чуть позже, отставив на время ужин, Стефани от души хохотала над ухищрениями близнецов. Вполне в своем стиле, они полностью вошли в роль и разыгрывали всевозможные, в том числе и самые фантастические ситуации. Одна из них была взята из популярной мыльной оперы, которую как раз в эти дни показывали по телевидению: наниматель – сексуальный маньяк – готов взять Стефани на работу, если она ляжет с ним на диван в приемной.
– Ну что ж, теперь, – сказала Стефани, вытирая глаза, – мне ничего не страшно. Можно начинать собеседование!
– Мы действительно тебе помогли? – спросил Ронни.
– Конечно. – Стефани погладила его по плечу.
– Надо папе рассказать. Он велел нам… – Чак запнулся.
– Так что же вам папа велел? – спокойно спросила Стефани.
– Да так…
– Ладно, договаривай. Теперь уж все равно шила в мешке не утаишь.
– Трепло. – Ронни сердито посмотрел на Чака. – Это он сказал папе, какая ты в последнее время стала зануда… какая ты подавленная ходишь и что нам от этого тоже не по себе. Ну, папа и ответил, что не надо тебя винить… в том, что вы разбежались. Он сказал, что сам во всем виноват и что, когда мы вырастем, он все объяснит. И еще добавил, чтобы мы о тебе заботились, не дрались ну и все такое прочее. Вот мы и стараемся, мам.
– Я вижу и горжусь вами. – На сей раз Стефани приласкала обоих.
– Когда в очередной раз рассердишься на нас, вспомни, что ты сказала, – заметил Чак. – Допустим, узнаешь, что я забыл в школе свитер и кто-то его украл или что-нибудь еще в этом роде.
Стефани усмехнулась. Чак обеспокоенно посмотрел на мать, отчего она уже по-настоящему расхохоталась. Ронни тоже засмеялся, а вслед за ним и Чак.
– Чего это вы так веселитесь? Чак опять фантазирует? – На пороге стоял Дэвид.
Смех застрял у Стефани в горле. Она попыталась что-то сказать, но изо рта вырвался только какой-то хриплый звук.
Улыбка сошла с лица Дэвида.
– Прошу прощения. Я позвонил, но никто не ответил, вот я и вошел. Дверь была не заперта.
Что-то – может быть, напряженный голос Дэвида – подсказало Стефани, как, должно быть, ему больно видеть эту сцену. Внутри шевельнулось нечто вроде сочувствия, но Стефани не дала ему воли. Дэвид сам во всем виноват. В конце концов это она жертва, а не он Так почему же с таким трудом ей приходится удерживать слезы.
– Привет, пап, – весело заговорил Чак. – Мы смеялись… даже сам не знаю, над чем. Это мама начала.
– Ничего подобного, это ты заговорил о свитере, который забыл в школе, – возразил Ронни. – Самое время нашел. – Он перевел глаза на мать. Та насторожилась. – Мама приготовила на ужин пиццу. Поешь с нами? Хватит на всех, правда, мам?
Вот уж чего Стефани хотелось меньше всего, так это есть пиццу – да, собственно, что угодно, – в компании Дэвида. На самом деле она предпочла бы, чтобы он вообще ей на глаза не показывался. Но, с другой стороны, у ребят такое хорошее настроение. В конце концов, разок его к столу пригласить можно… Только, может, мальчики не так поймут? Вдруг они подумают, что у матери с отцом снова все будет хорошо?
– Очень жаль, малыши, но у меня сегодня деловой ужин с клиентом, – сказал Дэвид.
Стефани поняла, что он заметил ее колебания.
Неожиданно она разозлилась. Дэвид – страдалец, Дэвид – невинный агнец, так, что ли, получается? Так вот, она тоже страдает, причем не по своей вине. Единственное, в чем она может упрекнуть себя, так это в том, что была легковерной дурочкой, прожила всю жизнь с закрытыми глазами, стараясь, чтобы другим было хорошо.
– Тогда как насчет чашки кофе, папа? – спросил Чак.
– На сегодня, сынок, я свою норму кофеина уже исчерпал, – покачал головой Дэвид.
– Так это же кофе без кофеина. Мама пьет теперь такой, от настоящего у нее сон пропадает.
– Да нет, мне все равно скоро уходить. Клиент живет неподалеку, ну вот я и подумал, что стоит заскочить по дороге. – Дэвид вытащил из кармана бумажный пакет. – Мне тут на днях попалась на глаза новая видеоигра. По-моему, забавная штука.
Вырывая пакет друг у друга из рук, мальчики начали вслух читать описание, а Стефани вернулась к своему сыру. Ребята устремились в гостиную, где стоял видеомагнитофон, и, лишь когда Дэвид заговорил, Стефани поняла, что он все еще здесь.
– Извини, что не вовремя пришел. Думал, вы уже поужинали.
– Ничего страшного. Мальчики помогали мне подготовиться к собеседованию насчет работы. – Она вспомнила, как Чак изображал маньяка, и против воли губы ее задрожали от смеха.
– От этого и весь смех?
– Ну да. И еще Чак воспользовался моментом, чтобы избежать наказания за потерянный новый свитер.
Только увидев, как вытянулось у Дэвида лицо, Стефани поняла, что никак не может перестать улыбаться.
– О Боже, Стефани, как же я по тебе скучаю. И по мальчикам тоже. Неужели ты не можешь простить меня?
Она покачала головой и отвернулась, не в силах выдержать его умоляющего взгляда. Что бы там между ними ни произошло, больно было видеть, как он унижается – это Дэвид-то, всегда такой уверенный в себе. Но как же забыть все? Так или иначе настоящей женой она уже ему быть не сможет. При одной мысли о том, что он к ней прикасается, Стефани чуть не стошнило. Все эти пятнадцать лет она, как последняя дура, прожила в вымышленном раю. И все оказалось обманом, все, кроме того, что оба они любят детей. Впрочем, и в этой привязанности Дэвида к Чаку и Ронни разве нет чего-то немного странного?
– Я люблю тебя, Стефани. Понимаю, не всегда у нас все складывалось ладно, я желал от тебя большего, чем ты могла дать, но…
Она резко, словно ужаленная, повернулась:
– О чем это ты тут говоришь? Я все делала, лишь бы быть тебе хорошей женой. Разве я хоть когда тебе перечила?
– О, черт. Я совсем не то хотел сказать. Я имел в виду, что не всегда мы смотрели на вещи одинаково.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73