Уилл и Джей-Джей, хлопнув дверью, влетели вслед за ним и стали требовать, чтобы их накормили. Старший же брат внезапно понял, что есть вещи поинтереснее, чем еда.— Итак, — многозначительно изрек он, бросая учебники на стул. — Что новенького?— Ничего особенного, сын, — ответил Коди. — К тому же мои дела тебя не касаются. А вот что новенького у тебя?Донни пожал плечами и сосредоточил внимание на Квин — она вся зарделась и старательно отводила взгляд от отца.— Судя по всему, весь день скучали, да? На дворе так много снега, что вы туда даже носа не высовывали, ведь правда?Квин, рассердившись, покраснела еще больше, поняв, что они попали в ловушку маленького шалунишки.Донни усмехнулся.— Пахнет жареным! — закричал он, хлопнул в ладоши и выбежал из кухни.Закатив глаза, Коди пожал плечами. Надо было думать, что Донни почувствует перемену в их с Квин отношениях.— Донни!Резкий окрик Квин заставил мальчика вздрогнуть. Решив, что ему сейчас сделают выговор за бестактность, он вздохнул и обернулся на зов.— Ты забыл учебники, — проговорила Квин. Донни снова усмехнулся и, выгнув брови в стиле Граучо Маркса Граучо Маркс (1890 — 1977) — американский актер.

, что с недавних пор вошло у него в привычку, ответил:— Ах да… — и вышел.— Я не виноват… — начал было Коди, но Квин жестом остановила его.— Не извиняйся, — сказала она. — Тут никто не виноват. Нам следовало знать, что от гормонов никуда не денешься… а у него их переизбыток.Коди расхохотался. Квин совершенно точно охарактеризовала его сына, и она права: он не в состоянии скрыть своих чувств к ней. Это все равно что перестать дышать.— Ладно, обедать будем? — спросил Коди, намекая на то, что они как раз собирались перекусить перед приходом детей.— Я не хочу. Покорми детей сам, — ответила Квин. — А я пока подошью что-нибудь… или залатаю… Короче, займусь тем, что никто, кроме меня, не сделает, а ты пообедай с сыновьями, поговори с ними. Думаю, тебе это необходимо.Коди закатил глаза. Когда все мужчины собирались вместе, спокойного разговора не получалось. Скорее, звучали одни приказы типа: «Встань в угол. Перестань смеяться». Короче, что-то в этом духе, и Квин была в курсе.— Благодарю за честь, леди, — отозвался Коди с нежностью в голосе.Заметив выражение его лица, Квин улыбнулась. Казалось, он благодарил ее за то, что она предоставила ему возможность накормить сыновей, но на самом деле он был благодарен ей за те несколько часов, что они провели в объятиях друг друга.— Не стоит благодарности, сэр, — ответила Квин. — Я получила огромное удовольствие.Коди еще долго стоял и, глядя ей вслед, думал: «А вот здесь ты ошибаешься, любимая. Все удовольствие целиком и полностью мое».
Незаметно, как это всегда бывает в горах, подкралась ночь. Разделавшись с уроками, мальчики, немного поартачившись, отправились спать. Как это свойственно детям, они почувствовали, что атмосфера в доме изменилась, хотя и не понимали почему. Они висели на Квин, словно боясь, что она может исчезнуть. Уилл и Джей-Джей настояли на почти забытом вечернем ритуале: рассказе на ночь.— Может, я вам почитаю, парни? — спросил Коди, увидев темные, круги под глазами Квин и вспомнив, что совсем недавно она перенесла эмоциональное и физическое потрясения. А если еще учесть, как они измотали друг друга всего несколько часов назад…— Нет… мы хотим Квини, — захныкал Джей-Джей. — Она читает с выражением и так здорово всех изображает!— Да что вы! Тогда, может, и мне стоит послушать. Мне нравятся рассказы со звуковым эффектом.— Ура! — закричал Уилл. — Ты можешь лечь с Донни, а Квини ляжет с нами.Квин покраснела. Никакая сила не могла заставить ее посмотреть в лицо любимому, и она прекрасно понимала, что его забавляет ее смущение.— Я не возражаю, — откликнулась она. — Мне все равно, кто будет меня слушать, лишь бы вели себя тихо. — Коди понял, что последнее замечание относится к нему, но решил промолчать. — И помните наши правила, — продолжала Квин. — Один рассказ, и тушим свет.Как всегда, мальчики начали спорить. Несмотря на предупреждение Квин, война разгорелась из-за того, какой рассказ читать. Они бы и дальше спорили и пришлось бы отцу улаживать дело, если бы Квин его не опередила, выступив в роли миротворца.— А что, если я расскажу вам сказку? — спросила она. Новая идея показалась заманчивой, все, быстро успокоившись, затаили дыхание.Глубоко вздохнув, Квин вдруг ясно представила себе, о ком будет ее сказка. Пора уже рассказать им историю собственной жизни… своими собственными словами… Пусть познакомятся с ее миром, так же как она познакомилась с их. И пусть примут ее такой, какая она есть.— Жили-были… — начала она.Коди улыбался, не представляя, о чем пойдет речь, пока не уловил, что голос ее дрогнул.Донни почувствовал, что им предстоит выслушать не просто сказку для малышей, и зашикал на своих братьев, окинув их строгим взглядом и призывая замолчать, В комнате повисла тишина.И в этой тишине зазвучал голос Квин, глубокий, чуть хриплый: заметно растягивая слова, как это было принято в штате Теннесси, она начала повествование о дочерях картежника.— …в одном маленьком городке… затерянном в горных хребтах Теннесси, жили три маленькие девочки и их отец, основным занятием которого была игра в карты…Коди затаил дыхание и отвел взгляд, чтобы не видеть слез, затуманивших глаза Квин, так как чувствовал, что, если она заплачет, он не сможет удержаться и заключит ее в объятия. Он понял, что она решила рассказать историю своей жизни.Мальчики слушали, и их глаза округлялись от ужаса, по мере того как она рассказывала, что девочки часто голодали и почти никогда не знали, где проведут ночь. Вместе с отцом они постоянно кочевали из города в город в поисках лучшей доли. Отец готов был заложить всех и вся, лишь бы играть в карты. Квин поведала, как девочки, лежа в одной постели, шептались ночами, строя планы на будущее. Они мечтали уехать туда, где воздух чище и где никто не знает об их нищете.— Шли годы, девочки выросли, и случилось нечто прелюбопытное.— Что? Что?! — закричали Джей-Джей и Уилл, перебивая друг друга, тронутые рассказом Квин о трех маленьких девочках, у которых, так же как и у них, не было мамы.— Слушайте, и вы все узнаете, — ответила Квин, с нежностью обняв их. — Ну так вот. Хотя сестры ненавидели тот образ жизни, который вел их отец, и его методы воспитания, они поняли, что не смогут так легко расстаться с ним, как воображали себе в детстве. Они все еще были привязаны к нему. Но причиной, по которой они не могли покинуть его, была не бедность, а то, что он старел и остался бы совсем один. Они вдруг поняли, что их связывает какое-то особое чувство, и этим чувством была любовь друг к другу. И именно эта любовь удерживала девочек дома, пока старик не умер.— Моя мама тоже умерла, — вздохнул Уилл.— Я знаю, мое сердечко, — сказала Квин, — но не ошибусь, если скажу, что она тебя сильно любила. Уилл кивнул.— Вот это ты и должен помнить. Ее любовь.Коди глаз не мог поднять на Квин. Ее рассказ тронул его до глубины души.— А что случилось потом? — спросил Донни.Губы Квин задрожали, но она улыбнулась и продолжила:— Дайте подумать… На чем я остановилась?— Картежник умер, — подсказал Коди.Квин кивнула:— Да, верно… Он умер, и сестры поняли, что теперь они свободны.— Они уехали?— Да, уехали, причем собрались очень быстро. Одна из них по зову сердца последовала за человеком, который посулил ей манну небесную. Вторая полетела на яркий свет огней, чтобы осуществить мечты своего отца.— А что случилось с третьей? Куда она отправилась?Квин вздохнула;— Она оказалась самой счастливой. Уезжая, она и представить себе не могла, где окажется. Она не знала, что на земле есть особое место и особые люди, которые только и ждали, когда она найдет их.— И она стала счастливой, встретившись с ними? — спросил Уилл.Коди посмотрел на Квин и, затаив дыхание, с таким же нетерпением, как и его сыновья, стал ждать ответа.Квин подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.— Да, милый, мне кажется, что стала. А сейчас… всем пора спать. Завтра в школу.Покинув теплое гнездышко двух братьев, Квин поочередно поцеловала их в щеки, укутала одеялом и отступила в сторону, давая Коди возможность пожелать им спокойной ночи.— Спокойной ночи, Квини. Спокойной ночи, папа! — дружно закричали мальчики.— Спокойной ночи, ребятки, — ответила Квин.— А меня поцеловать? — спросил Донни, когда она направилась к двери.Квин была удивлена: Донни «телячьих нежностей» не любил. Коди посторонился, и Квин склонилась над мальчиком.— Спокойной ночи, — сказал тот, когда она поцеловала его в щеку. — Я так рад, что мы встретились, — шепнул он.Квин не могла произнести ни слова в ответ и только молча кивнула. Коди погасил свет.Они вместе покинули комнату, тихо закрыли за собой дверь и только в коридоре взглянули друг на друга. Коди тотчас распахнул объятия, и Квин упала в них со вздохом облегчения и умиротворения, которые приходят, когда заблудившийся человек наконец нашел дорогу домой.Коди держал ее в своих объятиях до тех пор, пока она совершенно не успокоилась и не подняла к нему лицо, ожидая поцелуя. Глава 13 Какой-то, странный звук проник в сознание Коди, моментально лишив его сна. Не теряя времени на размышления, Коди вскочил с кровати, натянул джинсы и, застегивая пуговицы, сунул ноги в тапочки. Страх подгонял его. В висках его пульсировало только одно: заболел кто-то из мальчиков или что-то случилось с Квин.Выбежав из комнаты, он рванулся по коридору к спальне сыновей. Все трое были на месте и крепко спали. Значит, Квин.В комнате ее не было. Постель пуста, одеяла в спешке сброшены на пол. Халат, который он ей дал, висел на спинке стула, ночная рубашка валялась на полу.Ванная комната была пуста. В доме было холодно и сыро. Проходя мимо термостата, Коди машинально переключил его на тепло.Ступеньки скрипнули у него под ногами; он тотчас замер, прислушиваясь к шуму, который его разбудил, а затем двинулся на кухню. И здесь в проеме двери черного хода увидел ее.Он узнал на ней свой старый свитер, который доходил ей до колен, тут же отметив, что ноги ее босы и она стоит на холодном полу веранды, вглядываясь в ночь. Ветер раздувал ее волосы.— Что за черт? — тихо выругался Коди и вышел на веранду, где она застыла, словно часовой. — Квин, детка… что случилось? И почему ты так легко одета? Ты же окоченеешь!Вздрогнув, Квин обернулась на голос и, приложив палец к губам, сделала ему знак помолчать.— Послушай! Коди… что это? Что за звук? Откуда?Коди прислушался и услышал, как, сбегая с гор, танцуя в кронах деревьев, гуляя по ложбинам и заполняя собой всю долину, дул ветер. Ощутив на лице его дыхание, Боннер пояснил:— Чинук.Для леди из штата Теннесси этот термин был незнаком.— Это буря? Я слышала, как с крыши дома потекла вода, заливая окно в моей комнате, и решила, что идет дождь, но в стекло стал стучать ветер.Коди обнял Квин и привлёк ее к себе, придерживая подбородком ее развевающиеся волосы.— Неужели ты ничего не чувствуешь? — спросил он. — Закрой глаза и скажи мне, что ты чувствуешь.Ощущая себя в безопасности в его объятиях, Квин закрыла глаза и через минуту воскликнула:— Он теплый!— Правильно! — подтвердил Коди. — Чинук — сухой ветер, теплое дыхание с запада; он приходит со Скалистых гор зимой или ранней весной. Посмотри на деревья.Квин вгляделась в залитые лунным светом деревья, и у нее захватило дух.— Они тают, Коди! Весь мир тает!Коди рассмеялся от такого сравнения.— Нет… мир не тает, а вот снег — да, и я не скажу, что не рад этому. В этом году снег выпал рано даже для Колорадо, а ведь зима только началась. Квин поежилась.— Меня это не волнует, когда ты рядом, — отозвалась она. — С тобой мне ничего не страшно.Ее слова лишили Коди дара речи, и он только крепче сжал ее в своих объятиях.— Леди, от ваших слов у меня перехватило дыхание.— Это от ветра, — заметила Квин, чувствуя тепло его рук.Она закрыла глаза и вздохнула от удовольствия, когда он сжал ладонями ее груди, а затем круговыми движениями принялся ласкать, соблазняя и возбуждая ее. Наконец его руки, скользнув по ее животу, замерли в самом влажном и укромном местечке.— Коди…Он чувствовал, как Квин, вздрогнув, откликнулась на его ласку, и подумал, что чинук расслабляет быстрее, чем снег.— Здесь слишком холодно, чтобы заниматься любовью, — проговорил Коди, подталкивая Квин к двери.— Не будет холодно, если ты не станешь останавливаться, — ответила Квин, поворачиваясь к нему спиной. С ее губ сорвался тихий стон, когда Коди провел руками по ее спине, дотронулся до ее ягодиц и крепко прижал к себе — твердый бугор распирал его джинсы.— Идем наверх, — выдохнул он. — Я хочу чувствовать тебя под собой.Звучало очень заманчиво. С дрожью в теле Квин вспомнила его сильные движения, которые доставляли ей удовольствие и разжигали страсть.Коди тем временем задрал на ней свитер и стал ласкать ее обнаженное тело.— Я не могу двигаться, Коди, — простонала Квин. — Мы зашли слишком далеко. Помоги мне, потому что я бессильна что-либо изменить.Услышав ее слова, Коди больше не раздумывал. Он чувствовал под руками ее трепещущее тело, ощущал ее гладкую кожу…— О Господи! — скрипнул зубами он, прекрасно понимая, какой огонь сжигает ее. Он должен помочь ей погасить его.Рывком расстегнув пуговицы на джинсах, он выпустил на волю свою затвердевшую плоть, затем приподнял Квин и, повернув, прижал к себе.Квин сомкнула руки и ноги у него на спине, сливаясь с ним воедино.Не передать словами то чувство, которое охватило Квин, когда он вошел в нее.Расставив ноги, Коди еще крепче прижал ее к себе и постарался сдержать подступающий оргазм.— Давай вместе, — предложил он. Квин захлестнула огненная волна страсти. Через несколько минут Коди вздрогнул, но причиной тому был не холод, а переизбыток эмоций. С трудом добравшись до стула, он вместе с Квин опустился на сиденье.Она крепко прижалась к нему, скрестив ноги у него за спиной, все еще не желая отказываться от близости.— О Коди!.. — только и вымолвила она.— Я понимаю, — прошептал он, и сердце его забилось сильнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35