— Он усмехнулся: — Отец устроил вам взбучку?
— Благодаря вам.
— Надо было приехать, когда вас просили.
— Я приехала, посмотрела, — резко проговорила она, — и возвращаюсь домой.
— Вашему папочке это не понравится, — насмешливо заметил Лукас.
— А вы сообщите ему? — спросила она, с недоверием глядя на него.
— Обязательно.
Ну и свинья!
— А зачем? — рассердилась Жермена.
— Зачем? — Лукас пожал плечами. — Затем, что моя домоправительница миссис Добсон уже не молода, вот зачем. Она расстраивается при одной мысли об уходе на покой и хочет продолжать работать. А я ни за что не допущу, чтобы она бегала по лестнице по десять раз на дню, чтобы обслуживать вашу сестру.
Жермену так и подмывало сказать ему, что с Эдвиной ничего не произошло, но он все равно не поверит ей, опять назовет ее жестокой и бесчувственной, готовой скорее очернить имя покалечившейся сестры, чем остаться и выполнить свой долг.
Но, почти решившись разоблачить свою сестру и послать их всех к черту, Жермена поняла, что верность семье была в ней сильнее, чем собственное чувство досады. Твердым, не терпящим возражений тоном она резко заявила:
— Сегодня я останусь, но завтра утром мне нужно быть на работе.
Взгляды серых и фиалковых глаз скрестились. Потом Лукас улыбнулся милой улыбкой, и у нее странным образом заныло внутри.
— Разрешите мне показать вам вашу комнату, — спокойно предложил он.
Что же с ней творится? Вместо того, чтобы еще больше возмутиться, так как ее планы рушатся, она смиренно стояла и ждала, когда он вышел в ненастную ночь и забрал из ее машины сумку.
Жермена без возражений поднялась вместе с ним по деревянной лестнице, повернула направо и прошла по площадке к комнате в дальнем конце. Лукас открыл дверь, и девушка оказалась в красиво обставленной, блестевшей чистотой комнате, где стояла уже застланная двуспальная кровать.
— Мне не надо было приезжать, — снова запротестовала Жермена.
— Вы приехали по моей просьбе, — напомнил ей Лукас.
— Я только прибавила работы вашей миссис Добсон.
— У моей миссис Добсон на этой неделе есть помощница, — ответил он с озорной ноткой в голосе, ловя полный сожаления взгляд Жермены. — Наверное, это Шэрон прошлась здесь пылесосом. А теперь располагайтесь, а я принесу вам что-нибудь поесть.
— Вы принесете? — удивилась Жермена.
— Зная, что вы все-таки решили ухаживать за своей сестрой, я дал миссис Добсон выходной. А что вас задержало, между прочим?
— Я поздно закончила работу, — ответила Жермена, только потом сообразив, что слишком по-дружески разговаривает с тем, кто так или иначе уломал ее приехать сегодня в его дом, с мужчиной, которого, как она совсем недавно клялась, терпеть не может. — Я уже поела, — резко добавила она, — так что можете оставить свой поварской колпак на крючке!
Лукас пожал плечами и сделал шаг к двери.
— А я еще старался быть любезным, — прокомментировал он.
Жермен догадалась, что Лукас скорее инстинктивно, чем движимый желанием играть роль радушного хозяина, хочет убедиться, что его гостья ни в чем не нуждается.
— Не беспокойтесь из-за меня, — смягчилась она. И на тот случай, если он думает, что она присоединится к ним внизу, когда устроится, заявила: — Я ложусь спать! Мне рано вставать завтра.
— Вы, вероятно, собираетесь помочь сестре удобно улечься в кровати, прежде чем погасите свет. Ведь, в конце концов, вы поэтому здесь.
Ух, как же она его ненавидит! Она здесь, потому что у нее нет другого выхода. И нет нужды лишний раз напоминать ей об этом. Если бы не он, Жермена сидела бы сейчас у себя дома, а не торчала здесь.
Она пронзила Лукаса исполненным неприязни взглядом, который нисколько не обескуражил его. Пристально посмотрев на нее, Лукас повернулся и вышел из комнаты.
Мужчины! Какие же они противные! Ну, не все, конечно. Ей нравились мужчины, с которыми она работала, не говоря уже о ее отце. Но братья Тэвинор — фу!
Жермена все же решила пойти и перекинуться парой слов с сестрой, когда «инвалидке» взбредет в голову вернуться в свою комнату. Она распаковала сумку, приняла душ, облачилась в ночную рубашку и легкий халат. И спустя очень короткое время услышала звуки, которые означали, что Эдвине помогают подняться по лестнице.
Черт! Жермена с сожалением вспомнила, что не спросила у Тэвинора, в какой спальне находится ее сестра. Не хотелось бродить по этажу и заглядывать во все помещения в поисках нужного.
Вдруг кто-то подошел к ее двери и постучал. Зная, что это не может быть Эдвина, которая якобы с трудом двигается. Жермена открыла дверь и удивленно вытаращила глаза: Лукас стоял, опираясь на косяк, и, слегка приоткрыв рот, но не произнося ни слова, смотрел на нее. Наконец он тихо пробормотал:
— Знаете, Жермена, вы необыкновенно красивая.
Вот уж что она меньше всего ожидала от него услышать! Сердце у нее подскочило, но, увидев, что он не сводит глаз с ее губ, Жермена нашла в себе силы, чтобы заявить ему ледяным тоном:
— И все-таки я не падаю к вашим ногам!
Лукас развеселился; она видела это по его глазам.
— Какая жалость! — насмешливо произнес он. — В таком случае — комната вашей сестры через три двери отсюда. Первая на этаже. Спокойной ночи.
Так вот зачем он приходил! Не хотел, чтобы она его беспокоила, разыскивая свою сестру.
Жермена сразу нашла спальню Эдвины. Тихо постучала, прежде чем войти, и, когда открыла дверь, увидела, что Эдвина уже успела принять подходящий беспомощный вид. Однако быстро вскочила на ноги и, покраснев от злости, уставилась на ночной наряд Жермены.
— Быстро же ты устроилась, — фыркнула она.
— Я и не ожидала, что ты будешь в восторге.
— Зачем ты вообще приехала? — враждебно спросила Эдвина.
— Думаешь, мне очень хотелось? Лукас ездил к папе с мамой сегодня утром. Он…
— Неужели? — Эдвина уже улыбалась. — Наверное, волнуется из-за меня, раз ездил. Возможно, он влюбился в меня.
Жермена пришла в недоумение:
— Почему ты так говоришь?
— Есть признаки, — промурлыкала Эдвина. — Мелкие симптомы.
Жермена поморщилась.
— А как насчет Эша? Я думала, что он — твой «рыцарь на час».
— Можешь забрать его обратно в любой момент, когда захочешь, — пожала плечами Эдвина. — Я больше не ловлю мелкую рыбешку.
— Спасибо, дорогая! А что думает Эш по этому поводу?
— О господи, я не говорила ему — на всякий случай, и ты не вздумай, — предупредила она. — Естественно, что, испытывая такие боли, я сразу же потребовала, чтобы у меня была отдельная комната. Эш, будучи настоящим джентльменом, перенес сюда мой вещи. Лукас, возможно, никогда и не узнает, что мы с Эшем были близки.
Все же она бессердечная, с возмущением подумала Жермена. Спокойно сообщает ей, что они с Эшем были любовниками. А если бы Жермена любила Эша? Эдвине и в голову бы не пришло принять это во внимание. Пропади все пропадом! Жермена поняла, что зря потеряет время, если будет увещевать ее.
— Мама и папа очень волнуются о тебе, — произнесла она. — Я сказала папе, что ты позвонишь ему завтра.
— В моем мобильнике сели батарейки. К сожалению, я не подумала взять зарядное устройство.
— Уверена, кто-нибудь донесет тебя до телефона, если ты хорошо попросишь, — усмехнулась Жермена, по опыту зная, что Эдвина поступит так, как сочтет нужным.
Эдвине, по-видимому, не понравился тон Жермены.
— На мой взгляд, ты уже достаточно пробыла здесь, чтобы успеть несколько раз уложить меня в кровать, — намекнула она.
Жермена посмотрела на свою голубоглазую сестру и вдруг решила, что будет несправедливо, если Эдвине удастся обольстить Лукаса Тэвинора. Почему-то в этот момент она почувствовала, что он заслуживает лучшего.
Глава ТРЕТЬЯ
На следующее утро, когда Жермена проснулась, было еще темно. Девушка немного полежала, пытаясь сообразить, где находится. Как ни странно, она отлично выспалась. И хотя ей очень хотелось еще немножко поваляться, Жермена решила, что все хорошо в меру. Странно, что в «Хайфилде» она чувствует себя как дома…
Жермена откинула одеяло и зажгла лампу. Свет залил комнату. Жермена вздохнула — ей предстоял долгий путь домой. Она хотела взять завтрак для Эдвины и отнести его наверх. Поправка. Ей не хотелось делать ничего подобного. Но если она не отнесет завтрак сестре, тогда этим должна будет заняться миссис Добсон.
Еще не рассвело, когда Жермена приняла душ и оделась. Потом убрала кровать и сложила свои вещи в сумку. В последний раз огляделась, но не увидела ничего, что могла бы сделать еще для облегчения работы миссис Добсон. Жермена тихо вышла из комнаты. В холле горел свет. Неужели его оставляют здесь на ночь? Нет, просто кто-то из обитателей дома тоже встал, поняла Жермена, когда подошла к главному входу и увидела, что дверь не заперта.
Укладывая сумку в багажник, она обратила внимание на элегантные фонари, которые возвышались на каменных постаментах вдоль длинной подъездной дорожки. Они были зажжены, но ее заинтересовал не участок «Хайфилда», а то, что находилось за ним. Неужели это возможно? Свет отражался — в воде?
Жермена пошла вперед. И чем ближе приближалась к концу дорожки, тем больше убеждалась, что все вокруг залито водой!
Уже забрезжил рассвет. Не веря своим глазам, Жермена смотрела на затопленный сад. Невероятно, но они были отрезаны! Ей никак не проехать — машину затопит раньше, чем она доберется до какой-нибудь нормальной дороги.
Господи, ее же ждет работа! Жермена с трудом продвигалась вперед. Оглядывая окрестности, она признала, что будет очень неприятно застрять посреди залитого водой оврага, если машина решит, что она не амфибия, и заглохнет. Жермена обошла сзади здание и надворные постройки и неожиданно вышла к маленькому пешеходному мостику. Она приблизилась к нему и посмотрела на водяной поток, который плескался внизу. Потом заметила скамейку и подошла к ней. Странно, но, когда она села, чтобы собраться с мыслями, ее охватило чувство, похожее на покой.
Очевидно, ливень прекратился пару часов назад: скамейка, на которой сидела Жермена, уже высохла от ветра. Неожиданно для себя она поняла, что прежнее неодолимое желание уехать из «Хайфилда» постепенно ослабевает.
Скорее всего, дело в великолепном пейзаже. Даже сырое и залитое водой, с деревьями, наполовину сбросившими листья, это место было совершенно безмятежным. Склонившаяся над ручьем ива, чудесный маленький деревянный мостик, тишина, мир и покой…
— Вы встали довольно рано, — отметил хорошо поставленный голос, который странным образом не нарушил атмосферу.
Жермена подняла глаза. Лукас.
— Здесь очень красиво.
— Находите это место необыкновенным? — спросил он, усаживаясь рядом.
— А разве нет? — тихо ответила она. — Так покойно. Сидишь и забываешь обо всех своих неприятностях… — Она осеклась. Ей не нравится Лукас Тэвинор, но она дружески разговаривает с ним! — А как вы собираетесь попасть сегодня на работу?
То, что она сменила тон, не осталось незамеченным.
— Я и не собираюсь, — спокойно проговорил Лукас.
— Возьмете выходной?
— Вряд ли я буду сидеть дома без дела.
Счастливчик! У него есть кабинет.
— А сколько продержится вода? — нахмурилась Жермена. Может, ей удастся выбраться немного позднее?
— Трудно сказать. Если снова не пойдет дождь, то к понедельнику…
— К понедельнику! — задохнулась она и вдруг заметила, что Лукас внимательно рассматривает ее ноги.
— Хоть я и должен признаться, что никогда не видел более красивых лодыжек, этими туфлями вряд ли можно будет и дальше пользоваться, — произнес он.
Элегантные черные туфли Жермены на высоких каблуках были так заляпаны грязью, что угадать их первоначальный цвет было весьма затруднительно.
— У меня есть чем заняться, вместо того чтобы сидеть здесь целый день, — внезапно решила она, вскочила и пошла прочь.
Лукас не стал ее догонять. Без сомнения, он вышел, чтобы посмотреть, не пострадала ли от грозы усадьба.
Надо же, красивые лодыжки! Наверное, такие же глупости Тэвинор говорил ее сестре. Неужели из-за них Эдвина решила, что он увлекся ею? Нет, вряд ли. Эдвина знала мужчин, и…
Эдвина! О господи! Жермена погибнет здесь до понедельника. Целых три дня лицемерить, продолжать разыгрывать этот смехотворный фарс, потому что Эдвина охотится за Лукасом Тэвинором!
Это было абсурдно. Она не станет… Однако верность семейному долгу перевесила злость Жермены. Да, у Эдвины мерзкий характер, но, как бы ни возмущалась Жермена, она не выдаст сестру.
В отвратительном настроении Жермена скинула туфли и вошла в дом.
По наитию нашла кухню, где обнаружила миссис Добсон.
— Меня зовут Жермена Харгривз, — представилась она полной домоправительнице лет шестидесяти с лишним. — Я не очень помешаю вам, если почищу здесь свои туфли?
— Если хотите, я это сделаю за вас…
Жермена решительно отклонила ее предложение и в последующие полчаса оставалась в кухне, болтая с миссис Добсон, когда та не выбегала в столовую. И, поскольку Жермена сказала Тэвинору, что у нее есть занятие и получше, а на работу все равно уже не попасть, она заверила домоправительницу, что находится здесь, чтобы помочь ей.
Жермена перекусила с миссис Добсон и, подружившись с ней, настояла, что сама приготовит завтрак для Эдвины. Спустя еще полчаса она отправилась с подносом вверх по лестнице.
На противоположной стороне площадки открылась дверь, и Жермена увидела Лукаса, выходившего, как она заключила, из своей комнаты.
Они встретились на площадке второго этажа.
— Полагаю, вы ухаживаете за своей сестрой, — заметил он, взглянув на поднос, который она несла.
Если бы у нее были свободные руки, Жермена, наверное, показала бы ему нос, потому что услышала в его голосе насмешливые нотки. Но сейчас она прошла мимо него, не говоря ни слова.
Эдвина, еще лежавшая в кровати, появлению сестры не обрадовалась.
— Не думала, что ты все еще здесь! — злобно воскликнула она.
— Либо я, либо сиделка, — заявила Жермена, не отводя взгляда от лица Эдвины.
— Боже упаси! — воскликнула та, приподнимаясь на локтях.
Жермена поставила поднос на кровать.
— И сколько еще ты собираешься притворяться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18