Она спрятала лицо на его груди, жадно вдыхая запах пыли и лошадей, которыми пропиталась его одежда.
– Возвращайся ко мне, – пробормотала она, но не знала, слышит ли он ее.
Протянув руки вперед, она повесила серебряную цепочку ему на шею и спрятала самородок в складках его рубашки. Его сердце билось совсем рядом с ее губами, когда она поцеловала его в вырез рубашки.
– Это подарок Большого Хозяина. Он хранит в себе силу. – Она помнила, как эта сила вывела ее из пещеры. – Когда ты будешь касаться его, помни, что я думаю о тебе и молю о твоем возвращении.
В течение нескольких минут он стоял не шевелясь, ничего не говоря, едва дыша. Осень тоже задержала дыхание, боясь, не обидела ли она его своим подарком. Ответом ей было крепкое объятие.
Его руки немножко дрожали, когда он сжал ее сильнее. Она услышала, как он перевел дыхание, и почувствовала биение его сердца. Оно билось в унисон ее собственному.
В какой-то отчаянный миг ей хотелось сказать ему, что любит его, но слишком уж поспешно это выглядело. Она позволила сказать это своему телу.
Она прижалась к нему, стараясь повторить изгибы его мужественного тела, показывая ему, как хорошо они подходят друг другу. Она касалась его щеки, говоря ему о своем желании.
Самым трудным было для них оторваться друг от друга. Она должна отпустить его. Он колебался всего несколько секунд, потом, тяжело вздохнув, скрылся за стеклянной дверью.
Осень смотрела на пустое место, не понимая, был ли он здесь на самом деле или она только в мечтах видела его, тоскуя по нему. Она обхватила себя за плечи. Его запах пропитал ее кожу. Она вдохнула его и поняла, что он был здесь наяву.
– Да сопутствует тебе удача, – тихонько пропела она слова из песни, которую исполнял Большой Хозяин. – Пусть сердце твое будет отважным и справедливым. Охота пусть будет удачной. Ступай, мой воин.
17
Солнечный свет проникал сквозь стеклянную дверь, когда Осень проснулась. На мгновение она застыла неподвижно, стараясь собраться с мыслями. До позднего вечера она не могла избавиться от воспоминаний о событиях недавних дней.
Голоса, донесшиеся снаружи, вернули ее к действительности. Лучше она встанет и посмотрит, не может ли она быть полезна профессору и остальным. У них наверняка возникнут какие-нибудь проблемы.
Она знала, что ученые и журналисты, проведя ночь в прекрасных условиях, обретут новые силы для дальнейшего выражения протеста.
Одевшись, она достаточно уверенным шагом вошла в просторную кухню, где обнаружила большую часть группы. Сэм явно только что появился. Она проскользнула позади него и направилась к кофейнику.
Использованные подносы и пустые чашки свидетельствовали о том, что уже многие часы они провели в томительном ожидании.
– Ну, наконец-то ты встала, – первой заговорила Конни. – И долго нас здесь собираются держать?
Осень с симпатией посмотрела на журналистку. Ее хлопчатобумажные брюки были помяты, волосы давно потеряли горделивый блеск. Но время не ослабило остроту ее взгляда. Она пытливо смотрела сквозь туманный от дыма сигарет воздух.
– Понимаешь, у нас есть работа – и крайний срок. Когда вы собираетесь сообщить нам какие-нибудь новости? – спросил другой репортер.
Несколько человек вполголоса выразили негодование, поддерживая требования Конни. Доктор Дэвидсон вышел вперед и встал рядом с Осенью. Отхлебнув из чашки кофе, он заговорил.
– Мы хотим продолжить раскопки. В киве сохранился рисунок на стенах, нам нужно описать то, что возможно, прежде чем ему причинят какой-нибудь вред.
Вейн подошел к профессору и высказал свои собственные претензии.
– Самое ценное уже исчезло. Мы хотим вернуться к работе, пока не поздно.
Остальные выразили свое согласие, хотя и без особого энтузиазма. У Осени появилось подозрение, что они чувствовали себя гораздо счастливее на ранчо, чем в каньоне, где прятались убийцы.
– Каньон будет закрыт до тех пор, пока не найдут преступников. – В голосе Сэма звучала убежденность, не оставляя места сомнениям. – Никому не разрешается идти туда.
На лицах некоторых отразилось облегчение. Другие повернулись к Сэму спиной и сели. Только репортеры оспаривали его решение, но Сэм был неумолим.
Осень бросила сочувствующий взгляд на профессора и тут же почувствовала особый интерес к нему, увидев в его глазах гнев.
– Вы позволите нам вернуться, – властно проговорил он. – Моя диссертация. Доказательство – это…
Осень подошла к профессору и коснулась его руки:
– Сядьте, доктор Дэвидсон, и успокойтесь. Скоро вы сможете туда вернуться. Киву будет охранять специально посланный туда отряд.
– Нет, я…
Осень проводила профессора к стулу и осталась стоять рядом.
– Еще не все потеряно. У нас есть фотографии табличек. Их можно увеличить так, что надписи станут различимы.
В ответ он только ниже опустил плечи. Вейн и еще несколько человек собрались вокруг нее и профессора.
– Ваше открытие повлияет на ход истории. Теория мексиканского происхождения подтвердилась.
– Но подлинное доказательство похоронено внизу…
– У нас уйдут годы на то, чтобы достать их оттуда. Но мы знаем, что там погребено. Фотографии подтвердят это, – говорил один из ученых.
Вейн нетерпеливо переступал с ноги на ногу, и Осень изучала выражение его лица. В его голубых глазах мелькали проблески раздумий и ожидания – это она могла определить безошибочно. Он вообразил, что причастен к крупнейшему открытию. К тому времени, когда могут быть добыты таблички, доктор Дэвидсон давно уже будет на пенсии.
– Мы хотим, чтобы вы все остались в Винслоу на два дня. – Сэм снова привлек их внимание к себе. – Нам нужны ваши показания раньше, чем вы вернетесь домой. Когда район снова будет открыт, мы известим вас.
– Вы хотите сказать, что никакой сенсации не будет? – с раздражением заговорила Конни. Судя по взглядам, которые бросали на нее коллеги, они явно выражали свое с ней согласие.
Сэм не обратил внимания на ее слова.
– Вас поселят в двух мотелях. Там вам будет удобно. Мы свяжемся с вами, когда возникнет необходимость.
– А нас захотят местные власти? – поинтересовался один из археологов.
– Да. Если вы готовы, то у нас есть два автобуса, которые отвезут вас в мотель.
Осень дождалась, пока все вышли, только тогда она тоже пошла. Она была рада, что все уезжают. Пока ее отношения с Джессом не имели под собой прочного основания, она предпочитала находиться на ранчо одна. Она уже слышала несколько замечаний, на которые постаралась не реагировать. Она ничего не могла изменить, поэтому сочла более умным сохранять спокойствие.
Конни кончила говорить, ожидая, когда сможет задать Осени интересующий ее вопрос без свидетелей.
– Ты едешь в город?
– Нет. – И, пожалуйста, не делайте из этого предмета спора, – добавила она про себя, видя, как от удивления у репортера брови поползли вверх.
– Спорю, у тебя на это личные причины, – съязвила Конни.
Осень улыбнулась и зашла в дом, не желая обострять отношений. Она подозревала, что Конни ревнует ее к Джессу.
Последний член группы вышел из дома. Вопрос Конни снова вызвал спор, который она для себя уже разрешила. Теперь ей снова приходилось думать об этом.
Ждут ли от нее, что она тоже поедет в город или все-таки ей разрешат остаться? Она обещала Джессу дождаться его и хотела сдержать свое обещание.
Два автобуса были припаркованы на площадке перед домом. Осень остановилась, не зная, что делать.
К ней подошел Вейн.
– Ты думаешь, что удастся уговорить Сэма разрешить нам остаться здесь?
Осень изучающе посмотрела на аспиранта, испытывая живое любопытство, какие же мотивы двигали им.
– Я не хочу, чтобы нас кто-нибудь услышал.
Немного встревоженная и заинтригованная, Осень пошла за Вейном в уединенный патио, где они могли поговорить без свидетелей. Она к тому же заметила, что их здесь не видно.
– О чем идет речь? – спросила она.
– Нам нужно снова вернуться в киву. Когда все уберутся отсюда, мы возьмем пару лошадей у Баррена и отправимся в каньон.
– Мы не сможем этого сделать, – сказала она, зная, что именно такой ответ он и ожидал услышать от нее, мысленно же она перебирала все варианты. Она знала, что кто-то из группы профессора являлся членом преступной банды, которую разыскивает Джесс. Так же как знала и то, что он подозревает Вейна. Если она согласится пойти с ним, она, возможно, сумеет выяснить его роль во всех происшедших событиях.
– Я должен тебе показать что-то в киве. – Вейн явно нервничал.
– Что именно?
– Я не могу сказать тебе. Я еще сам не совсем уверен. Но ты увидишь.
Осень попыталась объяснить себе странную просьбу Вейна. Что-то не сходилось. Он казался слишком возбужденным. К тому же он мог просто играть взятую на себя роль. Если она пойдет с ним, она может оказаться в опасности. Вейн вполне может использовать ее как заложницу.
– Я не вполне уверена, что это удачная мысль – поехать туда, – сказала Осень, стараясь не выдать себя. – Ведь убийцы еще на свободе.
– Они не появятся около пещеры, чтобы не привлечь к себе внимания шерифа.
Это имело смысл.
– Так зачем же нам нужно там быть, и почему ты думаешь, что нас пропустят туда?
– Нам придется пробираться самим, Осень. Поверь мне. Ты сразу же все поймешь, когда увидишь то, что я хочу показать тебе.
Осень понимала, что Сэм не одобрит ее поступка – как и Джесс. Но у нее появился шанс добыть доказательства причастности Вейна к торговле наркотиками. Он должен вывести ее на своих сообщников. Она постарается оставить для Джесса такой след, чтобы он смог найти ее.
Автобусы были заполнены, так что не составляло никакого труда убедить Сэма разрешить им двоим остаться на ранчо. Когда доктор услышал, что его помощники собираются остаться, он решил отказаться от своего места в автобусе, уступая его ученому, которому такового не хватило.
– Не беспокойтесь за нас, – убеждал Сэма профессор. – Мы приедем в город сразу, как вернется Баррен. Он не станет возражать против того, что мы задержались у него. Он не раз уже приглашал нас к себе.
Сэма не очень радовало то, что трое откалываются от группы, хотя он считал, что ему куда лучше обойтись без повторного путешествия на ранчо.
– Я хочу, чтобы вы все время оставались на месте, – приказал он им. – Никакой самодеятельности. И не подпускайте к себе газетчиков.
– Не сомневайтесь, не подведем, – заверил профессор Сэма. – Мы и носа не высунем, пока вы не поймаете убийц.
Осень изучающе смотрела на профессора. Очень уж вовремя звучали его слова – особенно после его недавних энергичных протестов. Планировал ли и он пробраться в пещеру? Может, Вейн предвидел, что тот присоединится к ним.
Бросив на Вейна быстрый взгляд, она убедилась, что он вовсе не думает об этом. Он казался злым и напряженным, словно присутствие профессора нарушало все его планы.
– Может, вам все-таки лучше поехать в город? – предложила профессору Осень. – Представителям прессы лучше взять интервью у вас, чем у кого-либо из ваших коллег.
Профессора терзали сомнения. Ее предложение имело явные преимущества, но по непонятной причине он настаивал на том, чтобы остаться на ранчо. Возможно, у него тоже были подозрения насчет Вейна.
– Я за всем здесь прослежу, – убеждала она доктора Дэвидсона. – Мы скоро присоединимся к вам.
Конни Тернер выскользнула из автобуса и поинтересовалась причиной задержки. Услышав о том, что профессор настаивает на том, чтобы не уезжать, она заявила:
– Вероятно, мне тоже лучше остаться. Я хочу взять у вас интервью, профессор.
При упоминании об интервью у профессора загорелись глаза. Появление статьи поможет ему уладить дела в университете. Его по-прежнему могут лишить должности теперь, когда таблички безвозвратно потеряны для науки. Всеобщее внимание к нему упрочит его положение.
Вейн вздохнул с явным облегчением, когда профессор принялся убеждать Конни ехать в город вместе со всеми.
– К вечеру должен вернуться Баррен, – говорил профессор журналистке. – Он и привезет нас. У него наверняка найдутся для вас новости, и вы сможете использовать их в вашем репортаже.
Конни была крайне недовольна, но подчинилась и направилась к автобусу. Сэм занял последнее свободное сиденье. Осень помахала всем на прощание. Ей очень интересно было узнать, как Вейн отреагирует на присутствие профессора. Но тот сам разрешил этот вопрос, заявив, что он отправляется вздремнуть. Сразу же после его ухода Вейн подошел к Осени.
– Господи, я уж думал, что никогда от него не избавлюсь…
– Он собирается проследить, что мы задумали. Может, нам лучше выждать?
– Нет, – возразил Вейн. – Он проспит, по меньшей мере, часа два-три. К тому времени, когда поймет, что нас нет, он не сможет ничего поделать, мы будем слишком далеко.
Осень не вполне доверяла логике Вейна, но, поскольку именно он затеял все это, она не стала спорить. Она согласилась с ним и отправилась собирать вещи.
– Возьми немного еды, – велел Вейн. – Я позову тебя, как только будут готовы лошади.
– Еды взять дня на два?
– Только на ночь, – удивил он ее своим ответом. – Нам не понадобится много времени, чтобы увидеть то, что я собираюсь тебе показать.
Первым делом Осень отправилась на кухню и собрала провизию. После этого она вернулась в роскошную спальню, которая когда-то принадлежала матери Джесса. Она оглядела комнату, раздумывая, как ей связаться с Джессом. Нужно написать записку и придумать, как оставить следы. Вполне вероятно, что Вейн вовсе не собирается возвращаться на Койотовые Ручьи. У него могла быть назначена встреча с убийцами.
Упаковывая багаж, она размышляла, не попросить ли у Мэг ружье. Мысль о том, чтобы взять оружие, была для нее не менее страшной, как и возможная встреча с теми, кто пытался убить ее, но у нее не было выбора, она должна была быть готова ко всему. Кроме того, она могла использовать имевшееся у нее преимущество – убийцы считали, что ее нет в живых.
Как выяснялось, времени для того, чтобы перемолвиться с Мэг, у нее не оставалось, не говоря уж о том, чтобы уговорить ее выполнить свою просьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41