– Во всяком случае, в Аризоне. Этот штат всегда отличался консерватизмом.
– Ты знаешь, кто он?
Джесс заколебался. Он не знал имени ее отца, но то, что он знал, ранит ее еще больше…
– Дора никогда не говорила, кто отец ребенка. Она встречалась с несколькими мужчинами и ни разу не обмолвилась, кто же все-таки отец…
Ее вздох отозвался эхом в ночи.
– Может быть, Арло знает?
Он услышал нерешительность в голосе Осени, но быстро уничтожил робкую надежду, которую она, вероятно, могла иметь относительно этого дела.
– Если бы Арло даже действительно знал, то никогда бы не сказал. Вся эта история наполнила его такой горькой ненавистью, что он вернулся в резервацию и отказался от своей частичной принадлежности к белым.
– А Дора?
Джесс снова заколебался. Ужасная судьба ее матери слишком напоминала ему трагедию его собственного отца. Но Осень должна знать. Может быть, если Осень будет знать это, она пересмотрит свое отношение к участию в наркобизнесе.
– Дора отдала тебя на удочерение, но и школу бросила. Из того, что мне удалось узнать… Она сначала жила с каким-то мужчиной, потом они расстались, и она направилась в Лос-Анджелес. Последнее, что о ней слышали – это то, что она стала проституткой и умерла от венерической болезни и цирроза печени.
– Алкоголь? – Голос Осени прозвучал как издалека.
Джесс вообразил, что она в шоке. Но воспоминания об ужасе алкоголизма камнем легли ему на сердце.
– Наследственный. – Он и не пытался скрыть горечь.
Потом они шли молча. Джесс дал время Осени осознать горькую правду. Ему хотелось понять, насколько она вникла в то, что он ей рассказал, ведь кокаин был наркотиком. Таким же разрушающим, как и алкоголь.
Слабый звук послышался оттуда, где была Осень. Он был неясен, но Джесс понял, что это было всхлипывание. Джесс почувствовал раскаяние, но подавил его: он не мог позволить себе идти на поводу у своих чувств.
Другой звук заставил его внезапно остановиться.
– Что случилось? – Осень остановилась около него. Ее голос вздрогнул.
Джесс сдвинулся в седле и натянул поводья у жеребца.
– Мне что-то послышалось.
Он увидел, как она резко выпрямилась и стала всматриваться в дорогу.
– Ты думаешь, мы попали в какую-нибудь переделку?
– Мне показалось, будто я слышу зов Дэвидсона, – солгал он. – Думаю, это просто мое воображение.
– Мы будем ждать их? – Она уже вполне овладела собой.
– Нет. Если они в беде, то будут звать на помощь. Они никак не могут потеряться.
Ее плечи расслабились. И напряжение спало.
– В какой-то степени я надеялась, что мы настигнем тех, кто подорвал пещеру. У меня было много планов, связанных с ними.
Джесс внимательно посмотрел на нее, стараясь разгадать тайный смысл ее слов. Если они значили то, о чем он думал, значит он должен бы порадоваться, что она, вероятно, выдаст себя. Но вместо этого он почувствовал разочарование. Его интуиция была по-прежнему не в ладах с логикой.
Осень отступила назад, споткнулась и упала бы. Но он подскочил и успел поддержать ее. Она хватала воздух ртом. Ее волосы скользили по его рукам, и у него перехватило дыхание.
Лунный свет озарял ее бледное лицо, придавая ему неземные черты. Лунные блики светились в прядях черных волос. Звездный свет отражался в ее темных глазах. И вдруг Джесс забыл о своих подозрениях и горечи. Его чувства были переполнены ею.
– Со мной все в порядке, – прошептала она. Ее дыхание овевало его лицо.
Джесс заметил, что его прикосновение подействовало на нее с той же силой. Он увидел трепещую жилку на виске, освещенном неверным лунным светом, который прильнул к ее матовой коже. Грудь Осени вздымалась и при неровном дыхании невольно прикасалась к его груди.
Не замечая этого, он провел рукой по нежной коже ее рук своими загрубевшими пальцами Ее кожа, на ощупь как бархат, тем, не менее, скрывала крепкие мускулы. Она была сильной, и гибкой, и полной свежести.
Он закрыл глаза, чтобы не соблазняться ее видом, но не мог выпустить ее из рук. Ее пульс бился под его пальцами и попадал в унисон стремительному биению его собственного сердца. Стараясь сосредоточиться, он понял, почему избегал ее все эти месяцы. Потому что он знал, что она обладает подобного рода властью над ним.
– Нам лучше идти. – Его голос звучал также невнятно, как невнятны были чувства. – Я слышу наших.
Осень стояла, не в состоянии сдвинуться с места, видя, как Джесс уводит своего жеребца вперед. Она несколько раз глубоко вздохнула, убрала волосы назад и попыталась унять свои кипящие чувства.
Что же все это значит? На какое-то мгновение она почувствовала сильную тягу к Джессу. Джесс испытывал то же, но, в отличие от нее, не казался счастливым…
Она вся была поглощена переживанием. Ее кровь кипела. Ее кожу жгло там, где он прикасался к ней загрубевшими от работы руками. Она до сих пор ощущала запах его разгоряченного тела – его мужской запах, смешанный с запахом воли, земли, лошадей и пыли дорог.
Ей пришло в голову, когда она брала в руки поводья своего мула, что, возможно, история Доры Росс – алкоголички и проститутки – сдерживала Джесса. Не потому ли он так неожиданно прервал тогда их отношения? Может быть, она сумеет ответить на этот вопрос.
Мул ускорил шаги, и, наконец, Осень догнала Джесса. Он был погружен в размышления. Она вздохнула. Джесс явно был не заинтересован в том, чтобы разобраться в своих чувствах. Расстроенная и смущенная, Осень подхлестнула свого мула. Когда они доберутся до ранчо, надо будет им поговорить. Хватит с нее этих игр в загадки.
В ночи прокричала сова. Джесс остановился. Осень услышала, как сова ухнула еще раз. Она вздрогнула, хотя ей совсем не было холодно. Это был один из тех моментов, когда она была рада, что ее не воспитали навахи. Большой Хозяин сказал бы, что крик совы – это знак опасности и зла, заступающих на дорогу. Но она бы предпочла не верить этому. Вместо того она представила большую птицу, зовущую своего самца…
Джесс повернулся и предупредил, чтобы она была осторожней. В его голосе прозвучало напряжение. Окружающая обстановка заставила его сжаться подобно пружине – может быть, он верил в древние приметы навахо…
Осень натянула поводья мула. Но ни с того ни с сего животное начало упрямиться.
– Ну-ну, милый, спокойно, – уговаривала она его.
Но животное продолжало упираться. Неожиданно ее пробрала дрожь, и поднялись волосы на макушке. Что-то здесь было не так.
– Джесс, – позвала она, чтобы он остановился.
– Подожди здесь, – сказал он ей. – Я посмотрю, что впереди.
Он тоже чувствовал тревогу. Она стояла, готовая идти вперед, если Джесс скомандует. Он отдал ей повод своей лошади и начал осторожно подниматься. Едва Джесс скрылся из виду, как она быстро привязала поводья его жеребца и своего мула к ближайшему кусту. Что толку было стоять и ждать? С легкостью, которую она обрела во время длительных походов за последние месяцы, она стремительно поднялась по круче.
Джесс появился ниже.
– Что ты делаешь? – спросил он. Голос его звучал требовательно и резко, хотя он и пытался сдерживаться.
– Я просто собираюсь забраться на этот уступ, – указала она на стену позади нее. Здесь не опасно.
– Подъем крутой, – начал он возражать, но Осень перебила его:
– Неважно. Это песчаник. Можно идти вверх практически по вертикали, если у тебя обувь на резиновой подошве.
Чтобы доказать это, она легко спустилась по склону скалы.
С уступа на десять футов выше ей была видна большая часть каньона вплоть до того места, где он образовывал поворот. Ничто не двигалось в серебристом свете. Как кошка, она проворно и плавно спустилась вниз по скале и последние три фута преодолела, просто спрыгнув вниз.
Джесс подошел к ней.
– Я проделываю это месяцами, – заверила она его.
– Ты что-нибудь заметила?
– Ничего.
– Мул успокоился. Давай двинемся дальше, – посоветовал Джесс. – Нас уже догоняют.
Цоканье копыт многократно повторялось эхом. Осень подхватила поводья мула и двинулась вперед за Джессом и его жеребцом. Даже, несмотря на то, что животные по-прежнему упрямились, она старалась сохранять скорость.
Каньон сузился. Осень замедлила шаг, когда она стала продвигаться между скал, окаймлявших по сторонам старое русло. Она посмотрела на звезды и почувствовала себя спокойней благодаря их свету. Сегодня было так много всего! Ей необходимо, во что бы то ни стало восстановить свои силы, прежде чем перед ней встанут новые проблемы. Было бы лучше всего продолжить ночное путешествие в молчании, чтобы не мешать окружающему миру творить свое ночное чудо.
Следующие полчаса они продвигались на самом деле молча. Только изредка тишина нарушалась их голосами – когда они пытались успокоить неугомонных животных. Мул однажды резко и встревоженно закричал, и громкий звук отразился от стен каньона. Осень старалась войти в ритм и позволить себе расслабиться, забыв о собственных заботах, планах и желании выяснить, чьи угодно причины и мотивы.
Спокойствие, которого ей так не хватало, наконец, снизошло на нее, но вдруг жеребец Джесса заупрямился. Осень придержала своего мула и подождала, пока Джесс успокоит животное. Когда лошадь перестала ржать, принялся кричать мул Осени. Позади них другие мулы присоединились, образовав хор. Осень потянула за уздечку и постаралась сдвинуть животное с места. Но мул встал как вкопанный. Ей потребовалось значительное усилие, но она все-таки привела его к повиновению. Что же тревожило животных, что им мерещилось? Буквально каждое ее чувство было обострено до предела, внимая звукам ночи.
Они прошли еще с милю, когда неожиданно все мулы встревожились и натянули поводья. Со значительным усилием доктор Дэвидсон и Вейн догнали Джесса и Осень.
– Почему они так странно ведут себя? – прокричал Джесс, перекрывая резкие и неприятные крики животных.
– Может быть, нам отдохнуть? – спросил доктор Дэвидсон. – Животные устали. И я тоже.
– Послушайте-ка!.. – Осень подняла руку.
Крики мулов и фырканье лошадей мешали слушать, но все-таки она, наконец, услышала это – отдаленный грохот, подобный грохоту трамвая, несущегося под откос. Страх начал подниматься из глубины ее желудка. Она не обратила на него внимание и крикнула:
– Наводнение!
– Откуда? В небе ни облачка, – возразил Вейн.
– Помалкивай и живей продвигайся вперед, – приказал доктор Дэвидсон своему ассистенту – Должно быть, идет дождь в горах.
По крайней мере, профессор знал, какова реальная опасность, им угрожающая.
Усилием воли Осень заставила себя сосредоточиться, обдумывая место для безопасного отхода. На этот раз группа была окружена слишком крутыми стенами, чтобы подняться по ним вместе со скарбом, Осень заметила уступ примерно двадцатью футами выше, в котором была большая черная дыра, и крикнула:
– Наверху пещера!..
Она посмотрела еще раз на черную тень на скале и тут же приняла решение:
– Снимите поклажу с мулов и отпустите их.
– Ты сошла с ума? Нам нужно выбраться отсюда, – телеоператор Кен подошел к ней сзади. – Сможем мы пройти у кромки русла?
– Пути нет, мы отрезаны. Делай, как я говорю. Мулов слишком медленно разгружают, а надо поскорее. Если мы сейчас отпустим их, они смогут спастись. А мы должны подниматься вверх, если хотим остаться в живых.
Даже когда заговорил Джесс, Осень неистово продолжала освобождать животных.
– Мы сможем поднять груз в эту пещеру?
Рев и шум стали громче. Эти зловещие звуки побудили мужчин к действию. Осень схватила веревки и поднялась по наклонной скале из песчаника. К ее облегчению, в скале действительно оказалась небольшая заброшенная пещера. Ей нужно было определить, хватит ли тут места для всех.
– Начинайте привязывать грузы. – Она сбросила веревки вниз, надеясь, что мужчины поторопятся.
– Пусть мулы идут, – прокричал Джесс. – Если они бросятся бежать, то выберутся прежде, чем их настигнет вода.
Он шлепнул их по заду, и они не стали мешкать – побежали.
А люди с помощью веревок поднялись в пещеру. Джесс остался внизу, чтобы привязывать тюки, в то время как те, кто поднялся, подтягивали их вверх, на высоту двадцати футов – в безопасное место.
Осень уже начала было думать, что они справятся с несчастьем, когда заговорил профессор Дэвидсон.
– У нас много народу. Мы не уместим здесь Баррена.
Встревоженная Осень повернулась к нему.
– Нужно посмотреть – может быть, дальше есть еще что-нибудь, какое-нибудь помещение в глубине пещеры?
– Нет там ничего. Мы и так пробрались, насколько возможно…
– Тогда надо выбросить тюки. Мы должны освободить место для Баррена.
– Он не сможет уместиться в той расщелине, куда мы пристроили тюки, – возразил доктор Дэвидсон, прежде чем крикнуть Джессу: – Еще пещер тут нет? Здесь совсем не осталось места!
Паника охватила Осень, когда она посмотрела на каньон и увидела мерцающие там огни. Это, должно быть, отражение лунного света в воде. Уровень воды, судя по всему, поднимался стремительно, Не успев подумать, Осень пробралась на край площадки перед пещерой и ухватилась за веревку.
– Куда тебя черт несет? – закричал Вейн.
– Мне надо предупредить его, – ответила Осень и начала спуск со скалы.
Доктор Дэвидсон схватил было ее за руку.
– Тебе нельзя сейчас уходить.
Осень увидела Джесса внизу, около самой воды. Она слышала рев, который с каждым мгновением усиливался. Без колебания она соскочила с площадки и спрыгнула вниз.
– Возвращайся, – закричал кто-то.
– Какого черта ты тут делаешь? – пробормотал Джесс, оглянувшись.
У Осени не было времени объяснять все подробно.
– Пещера слишком переполнена. Забудь о поклаже. Брось ее.
Ужас, охвативший Осень, передался Джессу. Он схватил было переметную суму, но тут же бросил ее, чтобы скорей бежать. Осень не надо было подгонять. Шум надвигающегося потока превратился в громкий рев. Она задыхалась от бега, но стена воды вот-вот уже готова была настигнуть их.
Земля вздрогнула. Осень бежала, а перед ее внутренним взором разворачивались картины виденных ею в прошлом наводнений. Стена воды действовала обычно как бульдозер, сметая валуны и деревья со своего пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41