Если прижаться лбом к оконному стеклу в спальне, то можно разглядеть, как внизу во дворе бегают мальчишки. Увидев, как двое его друзей, толкаясь, борются за мяч, Томми рассмеялся.
Подышав на стекло, он вывел на запотевшем пятне указательным пальцем «Риск», после чего уныло поплелся через холл, где брат с сестрой смотрели видео, в их спальню. Комната была разделена на две половины книжными шкафами; один повернут к кровати брата, другой — к кровати сестры. Таким образом детям предоставлялось частичное уединение.
На полках сестры было полно девчоночьей дребедени, и Томми немного поразвлекался, придавая Кену и Барби разнообразные любовные позы. У брата на полках было навалено то, за что друзья Томми высокомерно называли его «ботаником»: книги, увеличительные стекла, астрономические карты. Восьмилетний брат Томми знал наперечет названия всех созвездий и мог часами смотреть на небо в свой телескоп.
Баррет встал на кровать на колени и заглянул в окуляр телескопа, но, увидев лишь мутное белое пятно, разочарованно фыркнул. Поводя трубой из стороны в сторону, он наконец-то навел ее на жилые дома. Оказалось, что если правильно настроить телескоп, то можно заглянуть в окна, а если тщательно подобрать угол, то отлично видны сиськи девиц на улице.
Вдруг в объектив попался центр местной светской жизни — паб на углу Дрейтон-парка, возле площадки «Арсенала». Баррет покрутил ручку фокусировки, чтобы заглянуть внутрь через стеклянную стену. Вдруг удастся увидеть за стойкой мать и отца! Они сказали, что пойдут по магазинам, но эти походы всегда заканчивались в пабе.
Не обнаружив их, Баррет стал водить трубой по террасам соседних домов и вдруг увидел… Он вернулся назад и поймал в объектив картинку, только что промелькнувшую у него перед глазами: обнаженное бледное женское тело, едва прикрытое тонкими красными бикини, Баррет поспешно увеличил резкость. У него вспотели от волнения ладони при виде молодой женщины, отдыхающей в шезлонге в своем садике.
Он не мог поверить в свою удачу! Женщина приподнялась, и теперь Баррет разглядел ее грудь, прежде закрытую от него листвой, В следующий момент в объектив попало лицо Карен. Она бросила рассеянный взгляд в сторону Баррета и, жмурясь от солнца, снова надела темные очки. Томми чуть сдвинул телескоп, желая посмотреть на соблазнительные бедра своей учительницы английского, а другой рукой расстегнул ширинку и привычным движением обхватил горячими пальцами свой мгновенно затвердевший член.
Из дома вышла Крис с подносом, на котором стояли две бутылки холодною пива, вазочка с фисташками и флакон крема для загара. Она была в легкой маечке и трусиках от купальника.
Карен подпрыгнула от неожиданности, когда Крис, играючи, провела ледяным бутылочным горлышком ей по животу и груди. Это проявление интимных отношений, непринужденная любовная игра, в которой сглаживаются все разногласия и противоречия, была для обеих очень важна.
Крис поставила поднос между двумя шезлонгами, села на край своего и сняла майку, обнажив грудь, которая тут же покрылась гусиной кожей.
— Ты уже намазалась кремом? — спросила она.
— Нет еще.
Крис вылила себе на ладонь немного жидкости из флакона и стала растирать ее по животу Карен, двигаясь в сторону груди.
— Только постарайся, чтобы крем не попал в пупок, ладно? — улыбнулась Карен.
— Не волнуйся, — шепотом отозвалась Крис, хотя они были одни. — Даже если это и случится, я потом вылижу его.
— Вот как!
Крис опустила бретельки ее купальника и начала втирать крем в плечи и грудь, ласково массируя их.
— Не понимаю, зачем ты надела это на себя, — сказала Крис и осторожно сжала затвердевший сосок пальцами, так что Карен тихонько застонала.
— Крис! — притворно возмутилась она.
—Что? — рассмеялась та, и ее рука скользнула вниз, между бедер Карен, а затем снова вернулась к груди. Этими легкими прикосновениями Крис возбудила и себя, и подругу, после чего сняла с Карен верхнюю часть купальника и обнажила темно-коричневые соски. Карен инстинктивно потянулась вперед грудью, подставляя ее теплым призывным губам Крис.
Баррет лежал на кровати брата изможденный, опустошенный и потрясенный тем, что видел. В самых диких фантазиях он не представлял себе, что обычный субботний день окажется таким потрясающим! Баррет сунул руку в штаны и потрогал свой мягкий, присмиревший член. Боже, как же он кончил! Томми закрыл глаза и оживил в памяти картину: две обнаженные женщины в саду ласкают и целуют друг другу грудь. Черт! Это невероятно! Его училка с какой-то бабой!
Баррет снова приник к трубе и стал наблюдать за ними. И хотя он только что испытал сильнейший оргазм, его штаны снова стали оттопыриваться.
Трезвон дверного звонка проник через открытую дверь в садик, где Крис и Карен лежали в шезлонгах.
— Наверное, снова дети, — полусонно сказала Крис и даже не шевельнулась.
Карен, однако, забеспокоилась, услышав второй звонок. Она дотянулась до майки Крис и натянула ее поверх купальника.
— Если это свидетели Иеговы, то ради Бога не пускай их! — крикнула ей вслед Крис.
То ли из-за необычной обстановки, то ли из-за того, что была полуодета, а может быть, просто от неожиданности, но Карен не сразу признала в стоявшей на пороге женщине бывшую подружку Крис.
Пауза затянулась и стала неловкой.
— Привет! Я… хотела узнать, дома ли Крис, Я ее давняя приятельница. Сара.
Она протянула руку, и Карен автоматически пожала ее, хотя мысли ее разбегались в разных направлениях,
— Привет, — ответила она, повинуясь долгу вежливости.
— Так Крис дома? — повторила Сара, — Она говорила, что я могу как-нибудь заглянуть, если окажусь поблизости. Ну вот. — Сара пожала плечами и смущенно улыбнулась.
— Да, она дома.
В этот момент Карен думала только о том, что Крис лежит в шезлонге полуобнаженная и что она должна любой ценой не подпустить к ней непрошеную гостью.
— Ну так что? Могу я ее повидать? — после долгой паузы осведомилась Сара.
Карен вбежала в дом, крикнув Саре через плечо:
— Подождите здесь. Я позову ее. Она в саду.
— Я же сказала тебе, что делать, — усмехнулась Крис при виде всполошенной подруги. — Надо было сказать им, что ты иудейка. Тогда они навсегда оставили бы нас в покое. Огромная экономия времени.
По по ее лицу пробежала тень тревоги, когда она заметила, что черты Карен искажены яростью.
— Какого черта ты пригласила ее сюда?
— Что?
— По-твоему, я безмозглая дура? И не прикидывайся, будто не знала, что она придет! Как ты это сделала? Позвонила ей тайком? А сама разлеглась тут нагишом! — Карен кивнула на обнаженную грудь подруги.
— Не понимаю, о чем ты говоришь,
— Неужели? — саркастически усмехнулась Карен. — Сара! Вот о чем я говорю!
— Сара? Она здесь?
Карен пыталась совладать со своей яростью. Она не могла допустить, чтобы Крис одернула ее. Ведь Карен из наступательной позиции пришлось бы перейти в оборонительную. А если это произойдет, она, как всегда, проиграет.
— И не делай вид, что для тебя это новость! — Карен была уже не так уверена в своей правоте.
— Естественно, для меня это новость, — с невинным видом отозвалась Крис, — Откуда мне было знать, что она сюда заявится?
— Рассказывай!
Их глаза на мгновение встретились, и Крис надолго замолчала, Карен точно знала, что они не могли обменяться адресами на вечеринке. У них на это просто не было времени, значит, с тех пор они виделись. Иначе и быть не могло. Откуда тогда Сара знает этот адрес?
Крис решительно встала и надела сандалии, избегая смотреть на Карен.
— Пойду принесу одежду, — сказала она.
— На мой счет можешь не беспокоиться!
Они обе одновременно обернулись на дверь и увидели Сару, с усмешкой наблюдавшую за ними. Карен часто заморгала от смущения и гнева. Смущало ее то, что они с Крис были полуобнажены. Но как эта женшина посмела без разрешения ходить по чужому дому? Как посмела думать, что имеет право вторгаться в их интимную жизнь?
Сара переводила взгляд с Крис на Карен и обратно, словно не понимая, в чем суть возникшей проблемы.
— Простите. Но я подумала, что…
— Все в порядке, — Крис прикрыла грудь полотенцем. — Я сейчас выйду. Я…
— Не беспокойся, — сказала Карен, проходя между ними обеими. Теперь в ее голосе звучала неприкрытая враждебность, — Уж лучше я сама уйду. Уверена, вам есть о чем поговорить наедине.
Первый раз в жизни Карен отправлялась на работу в понедельник утром с чувством облегчения. Она воспринимала это как возвращение к нормальной жизни. Единственная проблема была в том, как собрать остатки энергии, почти полностью исчерпанной за выходные, чтобы выжить в классе целый день.
Громкий мальчишеский гогот и визгливый смех девчонок доносились из «8 Т», куда направлялась Карен на сдвоенный урок. У самой двери она сделала большой глоток черного крепкого кофе и, глубоко вздохнув, взялась за ручку.
— Хорошо, хорошо! Садитесь! — с порога прокричала Карен, поставила портфель на учительский стол и оглядела учеников. — Сегодня мы займемся отрывком, который был задан вам на дом. Достаньте учебники и откройте страницу сто девяносто четыре.
— Мисс! Мисс! — вверх взметнулось несколько рук, стараясь привлечь ее внимание. За этим последовали несколько извинений по поводу того, что домашнее задание не выполнено.
— Хорошо, кто-нибудь все же открыл страницу сто девяносто четыре?
С дальних парт донесся ропот.
— Баррет, по-моему, я запретила тебе садиться на последнюю парту. Иди сюда. Здесь я смогу приглядывать за тобой.
— Все в порядке, мисс, Мне хорошо там, где я сижу, спасибо.
— Иди сюда, немедленно!
Карен указала на парту впереди, стараясь сохранять хладнокровие. Она понимала, что ненавидеть ребенка нельзя, но ничего не могла с собой поделать. Один вид Баррета вызывал у нее тошноту. Карен хотелось ударить его по лицу, Он был отвратителен, похабен и невыносим — словом, настоящее дерьмо. И главное, Баррет гордился этим. Иногда Карен радовалась тому, что не имеет детей. Не хотелось бы ей быть на месте родителей Баррета, Филип Ларкин как-то сказал: «Дети насилуют своих родителей — мать и отца». И это святая правда.
Баррет поднялся, оставив своих хихикающих друзей, и поплелся вперед. Он плюхнулся на стул так, что тот заскрипел, и сразу начал раскачиваться на задних ножках. Карен решила не обращать на него внимания.
— Итак, кто хочет прочитать нам первую страницу. — спросила Карен. Ее вопрос проигнорировали, и дети опустили глаза,
— Рейчел? — спросила она девочку в третьем ряду.
По классу пронесся издевательский хохот, и девочка покраснела до корней волос,
— Тихо! — воскликнула Карен, и девочка от смущения.
— Ну давай, Рейчел. — Баррет передразнивал Карен, вызывая хохот своих приятелей.
Карен сжала кулаки, так что пальцы побелели. Ей так хотелось припечатать его физиономию своим кулаком, но это было невозможно. Есть правила, которые нельзя преступить. И все же…
Карен взглянула на часы и открыла книгу на нужной странице.
— Ладно, я прочту вам сама.
Это был один из ее самых любимых отрывков Лоуренса, и она понимала, что чтение захватит детей, заставит их вообразить эту сцену даже помимо воли. Но к концу второго абзаца Карен боковым зрением заметила, что Баррет поднял руку. Она старалась не обращать на него внимания, но к концу страницы терпение ей изменило и она встала напротив него.
— Хорошо! Сцена, которую я только что прочитала, описательна: прогулка к озеру при луне, катание в лодке при свете фонаря. Но понял ли кто-нибудь из вас, что хотел сказать автор в этой сцене и как она соотносится с замыслом всей книги?
Карен безнадежно оглядела класс, видя только руку Баррета и бледные бездумные лица.
— Мисс?
Карен обернулась,
— Да, Баррет. У тебя есть мысли на этот счет? — саркастически осведомилась она.
— Не совсем так, мисс, — ответил он, ухмыляясь и явно играя на публику. — Я просто хотел спросить, почему книга называется «Влюбленные жепшины». Не потому ли, что есть две женщины, которые любят друг друга?
— Не говори ерунды, Баррет. Здесь речь о двух влюбленных подругах, Урсуле и Гудрун.
— Именно это я и имел в виду, мисс,
— Они влюблены в двух главных героев книги — Ниркика и Джеральда, — устало пояснила Карен.
— Тогда почему книга не называется «Влюбленные мужчины и женщины?
В классе раздались приглушенные смешки и хихиканье. Карен застыла. Этот вопрос был явно рассчитан на то, чтобы сорвать урок. Однако он не давал повода отправить Баррета к директору.
— Потому что она так не называется, понятно? Эта книга — продолжение более ранней новеллы Г. Лоуренса, посвященной Урсуле.
— Она называлась «Влюбленная женщина», мисс?
Класс заулюлюкал. Карен вздернула подбородок.
— Баррет!
— Да, мисс?
— Заткнись!
— Мисс? — Его рука снова взметнулась в воздух, словно он не слышал ее,
— Что еще?
— Мне понравилась сцена, где они загорали.
Карен поняла, что Баррет не прочел ни строчки из книги, и нахмурилась, стараясь вспомнить тот эпизод, о котором он говорит.
— Полагаю, у них тогда не было крема для загара, не так ли, мисс?
Карен пристально посмотрела на мальчика. Что, черт возьми, он имеет в виду?
— Нет, Баррет, не было, — устало ответила она.
— Но ведь очень важно использовать его, мисс?
Карен открыла рот от изумления.
— Мисс… а вы принимали солнечные ванны в эти выходные?
— Что?! — Она подозрительно прищурилась. — Баррет, если ты не можешь сообщить нам ничего интересного, тогда лучше помолчи. То, что ты говоришь, не имеет никакого отношения к «Влюбленным женщинам».
— Но ведь женщины могут любить друг друга, правда? Ну, то есть… лесбиянки.
— Баррет! Убирайся вон! И отправляйся к мистеру Кину!
— Но, мисс…
— Сию секунду!
Баррет поднялся и направился к двери, чувствуя, что десятки глаз прикованы к нему. Вдруг он остановился, обернулся и ехидно улыбнулся Карен.
— Мисс, знаете, красный цвет вам очень к лицу.
Карен инстинктивно бросила взгляд на свою одежду, выдержанную в черных тонах. Она была потрясена, внезапно догадавшись, о чем говорит Баррет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48