Наверное, это и не очень весело, но она не могла спустить такое Джо. Сьюзи, возможно, сразу и не оценит ее услуги, но потом…
Эта ситуация испортила ей настроение. До тех пор пока Мэнди не увидела, ей было легко. А теперь она не могла завершить ночь в постели незнакомца и чувствовала себя угнетенной и несчастной.
— Подойди к этому ублюдку и дай ему пощечину, — посоветовала Грейс.
Мэнди слабо улыбнулась. Она сделала бы это, если бы Джо предал только Сьюзи, но ведь он предавал их обеих.
—Послушайте… — Мэнди взяла свою сумочку. — Я, пожалуй пойду. Хочу сегодня лечь пораньше.
—Мэнд! — разочарованно протянула Джилл. — Не уходи! Я думала, мы с тобой составим компанию тем двоим. — Она кивнула на двух престарелых мужиков, которые топтались на кряю танцплощадки.
— Прошу тебя! — поморщилась Мэнди, поднимаясь. — Ты снимешь нормальных парней, которые не станут дожидаться, когда уйдет последний автобус! И это случится, как только я уйду!
— Пока, Мэнди!
— До встречи!
— Будь осторожна!
— Увидимся завтра!
Мэнди улыбнулась всем на прощание и направилась сквозь толпу танцевавших, задержавшись только, чтобы позвонить по мобильному телефону. Убедившись, что Джо не видит ее, она вышла на улицу и с наслаждением вдохнула свежий воздух.
Что он вообразил? Неужели у него и Сьюзи дела обстоят так плохо? Он так понравился ей в больнице — взволнованный, радостный, но перемена грязных пеленок — это не то же самое, что перемена женского белья.
Мэнди решила, что, если Сьюзи пошлет ее и посоветует заниматься своими делами, она не обидится и станет жить дальше, словно ничего не произошло.
Мэцди глубоко вздохнула и остановила такси. Машина затормозила, и Мэнди покачнулась, двинувшись к ней.
— Вы прибыли вовремя, — сказала она, садясь на заднее сиденье.
— Мне как раз и нужен был припоздавший, но богатый клиент.
Мэнди улыбнулась, встретившись со взглядом таксиста в зеркале.
— Ну и куда мы едем, красотка? Выбирать тебе, — улыбался он.
— Давай я подержу его, пока ты поднимешься наверх и готовишь ему ванну. — Дорин протянула руки к Сьюзи.
Сьюзи прижала Натана к груди и пошла наверх. Поднимаясь по лестнице, она слышала, как поют мамаши. Это наномнило ей детство. Мамаши приняли горячительного и разошлись во всю мочь.
Сьюзи вернулась в спальню, где рядом с кроватью лежал походный спальный мешок. Линдсей дала его матери, когда посоветовали держать детей рядом с постелью. Теперь Сьюзи уложила в него Натана, надеясь, что он проснется только к вечеру и тогда она уложит его рядом с собой на постель.
Поменяв ему подгузник и распашонку, Сьюзи слышала как мать тяжело поднимается по лестнице, и оглянулась, когда та показалась в дверях.
Дорин взяла на руки Натана.
— Знаешь что, Сьюзи? Он у тебя прибавил в весе!
Сьюзи улыбнулась, забрала ребенка у матери и высоко подняла его в воздух. Натан радостно рассмеялся.
Она присела на край ванны, посадила его к себе на колени и стала раздевать. Подгузник полетел в мусорную корзину, распашонки — в корзину для грязного белья. Затем Сьюзи осторожно опустила малыша в воду, поддерживая под голову, Натан пускал пузыри от восторга и булькал, пока она осторожно поливала его водой. Непосредственная радость Натана переполняла ее восторгом.
Дорин внимательно наблюдала за ними. Она уже почти примирилась с тем, что ее дочь не родит и останется одна навсегда. Это беспокоило Дорин. Кто же позаботится о Сьюзи на склоне лет? Сколько бы ни было лет детям, они всегда остаются для матери детьми. Однако Сьюзи встретила Джо, и теперь у них есть Натан. Дорин испытала невероятное облегчение.
— Как дела у Джо?
— Все в порядке, — ответила Сьюзи, массируя плечики Натана.
— А где же он сегодня?
Дорин взяла с полки свежую пеленку,
— Думаю, в пабе с дружками.
— Твой отец встречался с ним недавно, Джо не рассказывал тебе?
— Да, что-то такое говорил, — кивнула Сьюзи, принимая пеленку.
Правда заключалась в том, что она по большей части не слушала то, что говорил Джо, а в остальное время его просто не бывало дома.
— Отец рад, что они пообщались.
— Еще бы! Они ведь торчали в пабе!
— Не будь к ним несправедливой! — Дорин невольно улыбнулась. — Отец сказал, что Джо показался ему немного…
— Немного — что? — спросила Сьюзи, опускаясь на колени возле ванны.
— Не знаю, — пожала плечами Дорин. — Возможно, твой отец…
— Нет, продолжай, пожалуйста. Немного пьяным? Больным? Голодным? Каким?
— Ну, — замялась Дорин, жался, что вообще затронула эту тему. — Он сказал, что Джо показался ему… отвергнутым.
Сьюзи рассмеялась и вытащила Натана из ванны.
— Подай, пожалуйста, полотенце.
Дорин сняла с батареи теплое полотенце и протянула дочери. Сьюзи завернула малыша и начала осторожно вытирать, присев вместе с ним на сиденье унитаза,
— Отец считает, что с Джо это серьезно.
— Серьезно? Потому что Джо чувствует себя отвергнутым? Прошу тебя, мама. Он просто склонен к тому, чтобы жалеть себя. Интересно, а как, по его мнению, я себя чувствую? Измотанной — вот как!
— Понимаю, моя девочка. Но ты же знаешь, каковы мужчины. Они и не представляют себе, что значит крутиться как белка в колесе, когда надо успеть сделать все. Они способны думать только о чем-то одном в каждый конкретный момент.
— Да уж! А вот Джо думает всегда только об одном — о постели!
Дорин ощущала себя адвокатом дьявола, но Бобби настоятельно просил ее поговорить с дочерью и убедить Сьюзи найти немного времени для мужа. Бобби не распространялся на эту тему, но Дорин по собственному горькому опыту знала, каково мужчине чувствовать, что его больше не хотят… Бобби, возможно, и не предполагал, насколько хорошо ей это известно.
— Я понимаю, что это очень тяжело, когда ребенок может в любой момент проснуться и потребовать еду…
— Именно! А Джо не хочет и думать об этом! Мне приходится вскакивать трижды за ночь! А то и пять раз! После этого я мечтаю только об одном — заснуть и выспаться!
— А если я буду забирать Натана на одну ночь в неделю? — предложила Дорин.
— Что?
— Я могла бы забирать его, чтобы вы с Джо сходили в ресторан, развлеклись, отдохнули. А утром ты забирала бы его.
— Похоже, ты кое о чем забываешь. Ты можешь менять подгузники и укачивать Натана, но не сможешь покормить его!
— Ты сцеживала бы молоко в бутылочки.
— Нет! Ему это не понравится. — Сьюзи прижала к себе сына, — И потом, я все равно не смогу спать спокойно, зная, что он у тебя.
— Спасибо! Можно подумать, что я не вырастила тебя и твою сестру! К тому же у меня четверо внукой. Это большой опыт, не забывай.
— Я знаю, но Натан еще слишком мал. В любом случае спасибо, мама.
— Ладно, но если все же передумаешь… — Дорин чувствовала себя ущемленной.
Сьюзи улыбнулась, подошла к двери ванной и бросила через плечо:
— Не волнуйся. С Джо все будет в порядке.
Однако она сказала это не столько для матери, сколько для того, чтобы успокоить себя.
Утро выдалось не по сезону холодным. Дождь лил всю ночь, а когда рассвело и Карен, выйдя из автобуса, направилась к дому родителей, небо все так же было затянуто облаками.
С тех пор как Карен стояла возле больничной койки отца и старалась утешить мать, потрясенную тем, что он так бледен и безучастен, ее неотступно преследовало чувство вины. А ведь за день до этого отец не жаловался на здоровье.
Крис убеждала ее в том, что она ни в чем не виновата, но Карен понимала, как сказалось ее признание на здоровье отца.
Брат во всем обвинял Карен и сказал по телефону, чтобы она не навещала отца в больнице. Боясь нанести отцу еще больший вред, она согласилась с братом, но теперь отца забрали домой, и Карен хотела увидеть его, попросить прощения и помириться с ним.
И все же, проходя несколько ярдов, отделявших дверь дома от калитки, она ощутила страх. У двери Карен задержалась — впервые в жизни ей было страшно постучать в дверь своего дома!
Какой-то абсурд! Это ведь ее семья, люди, которые, как предполагала Карен, любят ее независимо ни от чего. И что же она сделала им плохого? Ничего. И все же Карен боялась ваяться за дверной молоток. Дверь открылась.
— О… — Мать нахмурилась.
— Мам, кто это? — услышала Карен голос брата.
— Он не хочет тебя видеть. — Мать с усилием посмотрела ей в глаза.
— Что?
— Отец не хочет видеть тебя.
— Он не может прогнать меня.
— Ма? — снова донесся голос брата,
Прошу тебя, дорогая, уходи. Я не хочу сейчас поднимать шум. Ему только что стало лучше…
— Но, мама… — Слезы хлынули из глаз Карен. — Я должна увидеть его и поговорить с ним.
— А, это ты! — насмешливо улыбнулся появившийся брат. — Не ожидал, что у тебя хватит наглости показаться здесь!
— Мама… пожалуйста!… — взмолилась Карен, не обращая внимания на брата.
— Я не могу, Карен… отец отказался видеть тебя, — сокрушенно вздохнула мать.
— Тебе же ясно сказали! Катись отсюда к своим подружкам! — Брат выступил вперед.
— Джек! — осадила его мать. И больше ничего. Она и словом не обмолвилась о том, что не согласна с сыном.
Помедлив с минуту, Карен пошла обратно к калитке. Она чувствовала, что мать и брат смотрят ей вслед, Только на автобусной остановке Карен пришла в себя, прислонившись к стеклянной стенке.
— С тобой все в порядке, девочка? — Пожилая женщина обеспокоенно смотрела на нее.
— Простите?
— Ты нормально себя чувствуешь? У тебя такой вид, словно ты чем-то сильно расстроена.
— Расстроена? — печально улыбнулась Карен. Неужели эта женщина не понимает, что она только что умерла и превратилась в привидение. — Нет, спасибо. Со мной все в порядке, — ответила Карен.
Анна закрыла за собой дверь, внесла сумки в гостиную и поставила их у дивана. Переведя дух, она направилась на кухню, смешала джин с тоником и подошла к автоответчику.
Никаких звонков. Ее не было шесть часов, и за все это время никто не звонил.
Анна отхлебнула из бокала и села на диван. Чтобы отвлечься и привести себя в чувство, она поездила по магазинам на Найтс-бридж: юбка и вышитая блузка от Николь Фари, сексуальное вечернее платье от Версаче, брючный костюм от Армапи и туфли от Эммы Хоуп.
Все вместе обошлось в тысячу триста фунтов. Она могла позволить себе это, поскольку дело с Сэмюэлсоном было улажено. По Анна видела в этом своем желании серьезный симптом того, что жизнь ее дала глубокую трещину.
Взять хотя бы Фрэнка. Вчера он позвонил и сказал, что не сможет встретиться с ней. Его жена что-то заподозрила, и поэтому им на какое-то время придется прервать отношения, Анна удивилась, по приняла эту новость как должное. Впрочем, потом Анна подумала: может, Фрэнк обеспокоен тем, что она потеряла работу и станет более зависимой от него, чем раньше?
Наверное, он прав. В последнее время Анна больше пила, и дело кончилось неприятным публичным скандалом. Это случилось не впервые, но в таком шоке он никогда еще не был. Ситуацию осложняла мать. До сих пор Анна предполагала, что мать специально выдумывает, что нездорова, надеясь привлечь к себе ее внимание, Но, повидав мать на прошлой неделе, Анна поняла, что это не так. Мать выглядела слабой и серьезно больной.
Майкл тоже создавал дополнительную проблему. Анна полагала, что после ее скандального прихода к нему на работу он не объявится. Но Майкл звонил, оставляя сообщения на автоответчике, и просил перезвонить.
До сих нор она этого не делала, считая унизительным. Однако проблема оставалась для нее существенной.
Анна вытащила из коробки новые туфли, надела их и прошлась по гостиной. Затем сбросила и примерила платье.
Платье нравилось ей — никогда еще она не покупала себе такой роскошной вещи. Но что толку в платье, если его не для кого надеть!
Искушение подавить гордость и позвонить Майклу было велико, но Анна понимала, что не сделает этого. Допив коктейль, она хотела пойти на кухню и сделать еще, но в этот момент зазвонил телефон. Анна обернулась и уставилась на аппарат. Прошла минута, и включился автоответчик,
— Здравствуйте, Анна. Это Пьер Коули из Эм-пи-эй. Сейчас пятница, четверть третьего, и я хочу узнать, не сможете ли вы прийти к нам в понедельник к девяти утра. Если вам трудно связаться со мной, то…
— Пьер, привет! — Анна подняла трубку. — Я только что вошла…
— Рад, что застал вас. Мне трудно говорить сейчас, но если вы подъедете в понедельник…
— Конечно. Но в чем, собственно, дело?
— Я не могу обсуждать это по телефону. Но вас наверняка это заинтересует,
— В девять? В ваш офис?
— Да. Вы знаете, где мы находимся?
— Еще бы! — улыбнулась она.
— Тогда до встречи!
Он повесил трубку, Анна задумчиво оглядела гостиную. Эм-пи-эй всегда были главными конкурентами Сэмюэлсона, и если они хотят поговорить с ней, значит…
В следующий момент Анна вспомнила свой последний визит в эту редакцию. А именно в кабинет Барбары Стэннард.
Сначала Анна предположила, что ей собираются предложить работу ассистента Барбары. Некоторые люди стремятся нанести еще один удар, видя, что их враг повержен. Но она не Могла думать плохо о Пьере Коули. Он всегда производил на нее впечатление порядочного человека. А значит, они собираются предложить ей стоящую работу.
— Ладно, — сказала она себе. — Сначала выпью кофе, А потом надо принять горячую очистительную ванну.
Пора перестать хныкать и изводить себя дурацким чувством вины. Пора встать на ноги и начать все сначала. Анна улыбнулась, достала из сумки костюм от Армани и надела его.
Мэнди закрыла дверцу стиральной машины, ввела программу и нажала кнопку.
Это было одним из ее ежедневных хозяйственных дел. Этим занимались и все ее подруги. Мэнди взглянула на часы. Четверть третьего. Джо, наверное, еще на работе, если, конечно, не ушел куда-нибудь раньше…
Во рту у нее пересохло от волнения. Вздохнув, Мэнди набрала номер Сьюзи. Когда в трубке раздались долгие, безнадежные гудки, Мэнди испытала облегчение. Но тут Сьюзи подошла к телефону.
— Привет!
— Сьюзи?
— А, Мэнди? Как поживаешь?
— Отлично. Послушай, Сьюзи. Ты не занята сейчас? Я хотела бы заехать ненадолго.
— Отлично! У меня сейчас Мишель, а значит, мы можем выпить по чашечке кофе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48