Именно теперь нужны были люди, готовые сразиться с бюрократическим аппаратом и несправедливым законодательством. Карен удобно расположилась в кресле и взяла свою чашку.
— Итак, насколько мне известно, дети готовы подтвердить ваши объяснения по поводу того, что Баррет оступился и упал сам. Однако… — замялся Стюарт.
— Я ждала, что вы скажете «однако»!
— Однако проблема в том, что вы прикасались к нему руками… — Он пожал плечами, — Карен, вы понимаете важность этой детали в не меньшей степени, чем я.
— И что же говорит полиции?
— По-моему, они не собираются возбуждать уголовного преследования. Но намерены предъявить вам официальное предупреждение. Я понимаю, что это довольно глупо, но таков закон.
— Я знаю. —Карен кивнула. — Спасибо, Стюарт. Вы действовали великолепно.
Он радостно улыбнулся, признательный за то, что его усилия оценили.
— Что мне предстоит теперь? — спросила Карен.
— Они сделают официальное предупреждение, и вы можете приступить к работе с понедельника,
— А что с другими проблемами?
— Школьная администрация не имеет права подвергать вас преследованию, даже располагая неопровержимыми доказательствами того, что у вас нетрадиционная сексуальная ориентация. — Стюарт перехватил ее взгляд, — Простите, но я вынужден оперировать привычными терминами.
За все время их общения он ни разу не задавал Карен прямого вопроса. Она твердо стояла на том, что ее личная жизнь не имеет отношения к попечительскому совету. Более того, призналась в том, что она лесбиянка, и вообще отказалась обсуждать эту тему. И все же Карен чувствовала, что Стюарт с любопытством изучает ее.
— Дело в том, что глава попечительского совета…
— Возможно, — улыбнулся Стюарт, — Но дело в том, что она закусила удила и намерена всерьез заняться этим делом. Я слышал, что ее беспокоят звонки членов совета, а также кое-кого из департамента образования.
— Видимо, она не может послать их к черту?
— Увы, это не в ее духе, — Стюарт начал собирать свои бумаги, — Карен, и все же вам не о чем беспокоиться.
— Правда? — нервно рассмеялась она.
— Да! Вас ни в чем не обвиняют. Довольно зыбкое свидетельство против вас растаяло как дым. Я поговорю завтра с Кином и главой совета и постараюсь убедить их, что они напрасно тратят время и силы.
Стюарт отхлебнул кофе и поднялся.
— Вы знаете, как меня найти. Через пару дней вы получите письмо от главы совета. Не волнуйтесь,
— А что будет с Барретом?
Стюарт пожал плечами. Он догадывался, какого ответа ждет Карен, но не мог дать его. С точки зрения Стюарта, это было одно из проявлений несовершенства современного законодательства.
— Я предчувствую какую-то гадость, — сказала Карен дрожащим голосом.
— Пока, — Стюарт ободряюще пожал на прощание ее руку. Она молча кивнула ему.
Карен подписала письмо, еще раз бегло просмотрела его, положила в конверт и напечатала адрес директора.
Впервые за последнее время она была в ладу с собой, и это давало ей удовлетворение.
Положив письмо на каминную полку, она подошла к окну. Подав прошение об отставке, Карен не представляла, чем теперь ей заняться. Она умела только преподавать. И хотя в школе платили немного, а среди учеников попадались тупицы и бандиты, коллеги же подчас были людьми недалекими и завистливыми, Карен только в педагогике видела свое призвание.
А теперь придется распроститься со школой навсегда.
Карен вздохнула. Чтобы пережить этот поворот судьбы необходимо чем-то занять себя. Она набрала рабочий номер телефона Мэнди.
— Привет, Мэнд… Я получила твое сообщение. Приду с удовольствием.
Войдя в дом, Анна подняла с пола конверт — маленький и аккуратный: в такие вкладывают поздравительные визитные карточки. На нем было написано только ее имя, без фамилии.
Она прошла в спальню, села на кровать и сбросила туфли.
— Что за день сегодня…
Догадавшись, от кого это послание, Анна быстро вскрыла конверт ногтем большого пальца и достала карточку.
На ней была изображена орхидея, чудный экзотический цветок, полностью раскрывшийся, как интимная часть женского тела. Анна невольно улыбнулась.
«Дорогая Анна. Спасибо за чудесный вечер и еще более чудесное утро. Могу ли я снова увидеть тебя? В пятницу, может быть? С любовью, Майкл».
Прочитав последние слова, она вздрогнула. Эти слова смутили ее, и Анна вдруг пожалела, что виделась сегодня с Фрэнком. Прекрасно понимая, что, расставаясь с ней, Фрэнк возвращается к жене, она не могла избавиться от чувства вины перед Майклом. Наверное, такое бывает только у женщин, Фрэнку несвойственны подобные ощущения.
Анна откинулась на спину и заложила руки за голову. Господи, уже сейчас она могла бы быть с Майклом!
Пятница… Как дождаться пятницы?
Анна поднялась и пошла к телефону. На автоответчике было шесть сообщений.
Она включила перемотку. Первое было от матери. Она плохо себя чувствовала и все такое…
— Почему же ты не позвонила мне на работу? — сказала Анна, словно мать могла ее слышать. Но она знала ответ: мать никогда этого не делала, потому что не хотела мешать.
Второе сообщение было от Мэнди, которая устраивала вечеринку для подруг. Следующие три — пустые: кто-то набирал номер, но, услышав, что включен автоответчик, вешал трубку. Последнее было от Фрэнка.
Анна улыбнулась, Фрэнк звонил давно. Он говорил коротко и взволнованно. Интересно, заподозрил ли Фрэнк, что у нее появился другой мужчина? Если нет, то откуда это едва сдерживаемое раздражение?
Анна выключила автоответчик и набрала домашний номер Майкла. Никто не ответил. Ладно…
Она позвонила матери. Лучше сделать звонок сейчас и не думать об этом. Ведь не известно, как сложится вечер.
В трубке долго раздавались гудки. Наконец кто-то ответил.
— Алло, кто это?
—Тетя? Тетя Шарлотта?
— А, Анна! Здравствуй, как ты?
— Спасибо, хорошо, А мама дома?
— Она плохо себя чувствует, — отозвалась тетка, — Пришлось вызвать доктора.
— Доктора? — Анна встревожилась, и ей снова стало стыдно, — А что с мамой?
— Пока неясно. Доктор вернется через час, но выглядит она плохо.
— И что говорит доктор?
— Я пыталась дозвониться тебе, — словно не слыша вопроса, сказала тетя, — Но у тебя был включен автоответчик.
Теперь таинственные звонки разъяснились,
— Я задержалась на работе. Сейчас трудное время.
— Приезжай. Ты нужна матери.
— Да, тетя, но…
— Запомни, ты никогда не простишь себе, если случится что-то непоправимое.
Анна закрыла глаза. Ее мать была крепкой, как буйвол, и тетка знала это.
— Наверняка у мамы обычная простуда. Скажи, что я загляну к ней на неделе.
— Анна… Не хочу вмешиваться в твои дела… — сокрушенно вздохнула тетка.
— Вот и не надо! — И Анна швырнула трубку на рычаг. — Черт…
Она снова набрала тот же номер. Через минуту тетка ответила:
—Да?
— Прости, тети. Просто у меня был ужасный день. Пришлось…
— Когда речь идет о матери, не может быть никаких оправданий. Если бы дело было в обычной простуде, я не стала бы увеличивать ее телефонный счет, пытаясь дозвониться к тебе.
—Прости. Но сначала мне нужно сделать несколько звонков, ладно?
—Это другое дело.
—Я приеду, как только смогу. Пока. — И Анна повесила трубку, прежде чем тетя успела завершить свою лекцию о дочернем долге.
— Черт побери…
Дорис права. Ей надо поехать. Но сначала следует уладить кое-какие дела, и прежде всего договориться о встрече с Джинни Суитмен по поводу отставки и выходною пособия. И что еще?
Еще она заедет на работу к Майклу и постарается убедить его взять часовой перерыв.
Услышав неизвестное ей ругательство из уст Боба Джонсона, когда он повесил трубку, Мэнди заглянула к нему.
— Что-то случилось?
— Нужно доставить срочный пакет. Я обещал Хескопу сделать это немедленно, но не могу найти ни одного курьера. Похоже, весь Лондон сегодня рассылает пакеты!
Мэнди знала, что контора Хескотта находится на Эссекс-роуд. Можно взять такси или доехать на автобусе за двадцать минут.
— Давайте, я отвезу, — предложила она.
— Но у тебя своя работа, Мэнд.
— Ничего. Я задержусь на час после работы и все закончу. Правда, мы с девочками собирались пойти выпить. Но ничего, я присоединюсь к ним позже.
— Ты окажешь мне неоценимую услугу, Мэнди, — широко улыбнулся Джонсон.
—Всегда пожалуйста.
Мэнди вышла из автобусана Ислингтон-Грин и направилась вдоль антикварных магазинчиков. Хотя ей нравилась рабочая атмосфера офиса, эта поездка оказалась настоящей удачей — приятноо было прогуляться и внести разнообразие в рутину буднего дня.
Мэнди задержалась у витрины с безделушками. В том, что она нашла работу, открылась и еще одна приятная сторона — у Мэнди появилась возможность время от времени баловать себя. Конечно, никаких существенных покупок она пока не сделала, только оплачивала свои счета, однако в ее квартире все же появились разнообразные милые штучки.
Кроме того, у Мэнди возникли планы. Она хотела обновить интерьер кухни и спальни, купить новый ковер для холла. Неплохо бы и отложить что-то на отпуск в следующем году. Может, поехать на Ибицу. Или на Канары. Пит тоже не был за границей. Выезжал только раз с болельщиками футбольной команды, когда англичане играли где-то в Европе,
Мэнди свернула на узкую боковую улочку, погруженная в мечты и фантазии. Именно в этот момент она увидела знакомую машину и замерла.
Джо! Это его машина припаркована перед домом с табличкой «Продается»!
Перейдя на другую сторону улицы, Мэнди спряталась за столбом, откуда хорошо видела машину. Она не вполне сознавала, зачем следит за Джо. Возможно, на нее нахлынули воспоминания о своей разрушенной семейной жизни, или все дело в чувстве вины перед Сьюзи. Между тем дверь дома открылась, и на лестнице появился Джо, а за ним молодая женщина. Она взяла его за руку и улыбнулась. Мэнди слишком хорошо знала, что означает такая улыбка, и сразу поняла, чем они занимались в доме.
— Ах ты, ублюдок! — пробормотала Мэнди, охваченная ревностью, болью и праведным гневом, — Как же ты смеешь так поступать с ними?
Мэнди видела, как любовники если в разные машины и разъехались.
Сьюзи… Она должна рассказать ей. Сьюзи имеет право знать.
В следующий миг Мэнди подумала, что Сьюзи вряд ли поблагодарит ее за такую новость. Скорее решит, что она наговаривает на Джо из мести.
Нет… Пожалуй, это не лучшая идея.
Мэнди вдруг вспомнила, что пакет по-прежнему зажаг у нее под мышкой.
Она двинулась дальше, решив подумать об этом и не предпринимать поспешных шагов.
Дженет сидела возле чернокожей сестры, которая приветливо улыбалась ей из-под голубой хирургической маски. Через ее плечо Стив видел на мониторе эмбрионы, которые доктор собирался сегодня же поместить в матку Дженет.
— Вот, видите? Эти уже разделились на шесть клеток, — пояснила сестра, указав на расплывчатые контуры.
Стив восторженно кивнул. Невозможно поверить в то, что из этого получится их собственный живой ребенок!
— Очень похоже на пузыри из жвачки, правда?
Дженет и сестра молча подняли на него глаза.
— Я имею в виду, что контуры такие же.
— Я слышала, как их называли цветной капустой, медовыми сотами, футбольными мячами, по никогда — пузырями из жвачки, — улыбнулась сестра, — Это оригинально.
— Как здорово, что так много клеток оплодотворилось! — воскликнула Дженет, глядя на экран.
— Сильная сперма! — Стив стукнул себя кулаком в грудь,
— Конечно, мистер Сексуальный Гигант!
— По крайней мере это означает, что некоторые из них можно заморозить. Вы говорили об этом с доктором?
Дженет кивнула, и ей вдруг стало грустно. Даже в этом примитивном виде она воспринимала их как своих детей, поэтому жалела те клетки, которые так и не были оплодотворены. Дженет понимала, что это глупо; эта потеря, конечно, несравнима с горем ее родителей, хоронивших своих детей. Но они могли помнить их лица, голоса, облик. Ей же оставались лишь пустота и горечь разочарования. Впрочем, у горя нет степеней.
— Это вам, — Сестра протянула Стиву черно-белый снимок того, что он видел на экране. — Положите в бумажник.
Он кивнул и смущенно улыбнулся, Дженет взглянула на мужа, радуясь тому, что он счастлив и горд. Она так отчаянно хотела ребенка, что это желание уничтожало ее, разрушало изнутри, как раковая опухоль, лишало ценности все то, чем раньше Дженет дорожила. Ей казалось, что она превратилась в высушенную, пустую яичную скорлупу. Стив относился к этому иначе. Он продолжал жить. И временами Дженет ненавидела его за это.
Сестра посмотрела на часы и пошла к двери. На пороге она задержалась и улыбнулась.
— Постарайтесь успокоиться и расслабиться, — сказала она Дженет, — К вам придут через несколько минут.
У Дженет напряглись мышцы живота. Надо расслабиться, но как, если ты в таком волнении?
Она сидела на гинекологическом кресле и смотрела в потолок, стараясь сосредоточиться на трещине в штукатурке. Вокруг нее раздавались голоса, которые, как казалось, с каждой минутой становились все громче.
Доктор Клеменс втянул жидкость с эмбрионами в шприц и сказал:
— Сейчас я введу их. Это небольно, лишь немного неприятно.
Дженет поморщилась.
— Ну вот и все! — объявил доктор через несколько секунд и положил шприц на поднос. Дженет наконец успокоилась. — Теперь полежите спокойно полчаса, — продолжал доктор, — а затем отправляйтесь домой. Не забудьте отметиться в регистратуре. И до встречи через две недели.
—А что мне делать пока?
Доктор ласково улыбнулся, понимая, что следующие две недели будут для этой пары самыми трудными.
— Ничего. Просто думайте о том, что вы беременны. А когда снова придете ко мне, мы сделаем тест на беременность…
Похлопав Стива по плечу, он направился к двери. Его ждали
Другие пациенты.
— Спасибо, доктор! — крикнула ему вслед Дженет, — Спасибо.
Он обернулся и кивнул. На ее лице сияла радостная улыбка, и доктор искренне желал, чтобы эта улыбка сохранилась и через две недели.
— Спасибо, что согласились встретиться со мной так скоро.
— Не за что, — ответила Джинни Суитмен, — Фрэнк попросил меня связаться с вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48