— Заприте за мной, пожалуйста, дверь. И открывайте только в том случае, если будете твердо знать, кто именно стоит за дверью. И не забывайте, что револьвер постоянно должен находиться у вас под рукой. Ясно?— Не беспокойтесь. Я вам уже говорила, что могу побеспокоиться о себе сама. Позаботьтесь лучше о Нине... * * * Бюро Гарвея Кью находилось в новом здании, почти в конце Западного Центрального парка. Я остановил машину приблизительно в тридцати ярдах от входа, прошел в здание и из телефонной будки, стоявшей в холле, еще раз позвонил в бюро Кью. При этом я положил на микрофон носовой платок, чтобы изменить голос.Вновь раздался голос секретарши. Я представился:— Говорит Бен Хэнкс. Передайте мистеру Кью, что он должен как можно скорее приехать ко мне. Звонить не нужно. Это очень важное дело. У нас большие неприятности...— Минутку, мистер Хэнкс. Я только...— У меня нет времени! Передайте мистеру Кью, что я вам сказал! — буркнул я и повесил трубку.После этого я быстро вышел из здания и снова сел в машину, заведя мотор. Прошло немного времени и из дверей вышел коренастый человек. Его правая рука находилась в кармане. Он осмотрелся по сторонам, а потом кивнул. После этого из дверей вышел сам Гарвей Кью. Человек, вышедший перед ним был, очевидно, его телохранителем. Судя по всему, Кью обеспечил себя полным комплектом гангстеров. Я уже знал пятерых: Джонси, Скрюни, Боксера и того, кого я пристрелил на лестнице в день смерти Марго. И еще Хэнкса.А этот шел у меня под шестым номером. Наверняка, у него имелись в запасе и другие гангстеры.Они направились к «бьюику» каштанового цвета, стоявшему у тротуара.Они сошли на мостовую и обошли машину спереди. Телохранитель взялся за ручку двери, чтобы открыть ее для Кью, как вдруг со стороны парка, из-за кустов, грянул сухой гром выстрела. Стекло машины, рядом с которой находился Кью, разлетелось вдребезги...Гарвей Кью и его телохранитель повернулись в сторону выстрела. В тот же миг грянул второй выстрел.Кью покачнулся и схватился за бедро. Телохранитель выхватил из кармана револьвер и выстрелил. Кью пополз к водосточному желобу, чтобы спрятаться за машиной. Но выстрелов больше не последовало. Кью окончательно свалился, и ноги его лежали в водосточном желобе...Из соседних домов выбежали люди, чтобы узнать о случившемся. Я подождал, пока телохранитель с разочарованным и озлобленным видом не вернулся из парка. Стрелка он не обнаружил. Между тем вокруг Гарвея уже собралась толпа любопытных. Я нажал на педаль и направился отсюда подальше, пока еще не прибыла полиция.Проехав восемь кварталов, я остановился возле таксофона. Человек, стрелявший в Гарвея Кью, нарушил все мои планы; я хотел, чтобы сам Кью показал мне, где живет этот гаденыш Хэнкс.Но узнать это можно было еще и другим способом...Я позвонил своему приятелю, работающему в бюро выдачи номерных знаков, и назвал ему номер «линкольна», на котором блондинка и Кью приезжали тогда на склад.Оказалось, номер был выдан на имя Розмари Мей Тобин, проживающей в Манхэттене. Мой приятель дал мне также и ее адрес.Квартира находилась в маленьком, но роскошном домике на Парк-авеню. Я вышел из лифта в коридор с мягким и приятным освещением и толстой ковровой дорожкой. В конце коридора находилась единственная дверь. Я нажал на кнопку звонка. Из квартиры доносились приглушенные голоса.Дверь открыла женщина. В одной руке она держала большой бокал виски. Она устремила на меня взгляд своих круглых голубых глаз и нежно проворковала:— Хэлло!Голубые глаза смотрели холодно. Щеки были покрыты румянцем. Вероятно, она изрядно выпила. Это вполне меня устраивало. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы как следует меня рассмотреть. В ее безразличных и холодных голубых глазах неожиданно проснулся интерес. Она еще раз внимательно осмотрела меня с головы до ног. На ее пухлых красных губках возникла соблазняющая улыбка. Она еще раз проворковала:— Хэлло... — но уже совсем с иной интонацией.— Розмари Мей Тобин? — спросил я, делая вид, будто вижу ее в первый раз.В ее волосах был красивый бант, поддерживающий ее «конский хвост», на плечах — мужская рубашка, доходившая до ее пышных бедер и застегнутая впереди лишь на две пуговицы. Насколько я мог полагаться на свое зрение, больше на ней ничего не было. Маленькие ножки и длинные щиколотки также не были ничем прикрыты. Но она казалась даже выше, чем тогда в норковом пальто, сидя за рулем «линкольна». Рубашка плотно облегала ее плечи и очаровательные припухлости ее тела. Она была воплощением самой женственности и сексуальности.— Вы представитель? — произнесла она голосом, в котором чувствовался небольшой акцент.Голос был плавный и густой, как сироп, который стал еще более густым из-за алкоголя, поглощенного ей в немалом количестве.— Нет... Я...— Все так говорят, — протянула она и вновь оглядела меня с головы до ног испытующим взглядом. — Но это ничего не значит. Входите и попытайтесь мне что-нибудь всучить... Я чувствую себя больной от одиночества.Она отступила на шаг и распахнула дверь. В богато обставленной комнате господствовала большая темно-красная кушетка и два огромных красных кресла в тон остальной мебели. Между ними стоял стол красного дерева, на котором валялась стопка комиксов. Я сразу понял, почему она среди зимы разгуливает в одной рубашке: пол комнаты был полностью укрыт толстым, пушистым ковром и в комнате держалась такая температура, как в оранжерее для выращивания орхидей. Она захлопнула дверь и прошла по комнате к бару, находившемуся за кушеткой. На ней не было бюстгальтера, так как при ее немного танцующей походке, груди ее плавно колыхались, вызывая жажду.— Хотите что-нибудь выпить? — спросила она, открывая бутылку «бурбона» и наливая себе очередную порцию.Я покачал головой и постепенно начал запотевать. Пришлось расстегнуть пальто.— Отчего вы вообще его не снимете? — поинтересовалась она, выходя из-за кушетки.Ее бедра плавно колыхались...— Я люблю, когда в комнате тепло, тогда я забываю о холоде на улице, — продолжала она.Я снял пальто, положил его на кресло и провел по лбу тыльной стороной ладони.— Можете снять и куртку — заметила Розмари, опускаясь на кушетку и поджимая под себя ноги. — Устраивайтесь поудобнее. Отдохните как следует. От одиночества у меня мигрень и мерещатся призраки.Куртку я пока не снял.— Такая чудесная девушка и вдруг одна, — вступил я в игру.Она хихикнула.— Давайте продолжим эту тему.Розмари отпила хороший глоток из своего бокала и вновь оценивающе посмотрела на меня.— Дома, в горах, за мной увивались все парни. Но здесь, на севере, я никого не знаю.— Даже Бена Хэнкса и Гарвея Кью?Ее голубые глаза удивленно смотрели на меня.— Значит, вы не представитель...— Нет, и я вам уже это говорил. Я приятель Бена из Чикаго. Я только что прибыл.— Что? Ах, так... Ну, тогда... если вы приятель Бена, то, конечно, принадлежите к семейному кругу... — она прихлопнула по надувной подушке рядом с собой. — Присаживайтесь ко мне поближе, чувствуйте себя как дома.Я послушно сел. Она находилась от меня так близко, что меня ударило в жар и не только от температуры в комнате. Розмари выпила еще глоток, после которого в бокале осталась точно половина, и глаза ее еще больше заблестели. Она придвинулась еще ближе и притулилась ко мне. Вырез ее рубашки распахнулся еще шире и открыл мне перспективу на ее белые груди — пышные и упругие, с твердыми сосками, подобными спелым сливам.— Вся беда в том, — проговорила она протяжно, — что Бен и Гарвей не мальчики... Бен — мой двоюродный брат, а Гарвей приходит только ночью.— Вся беда в том, сказали вы... В чем же именно? Если бы я был на его месте, то я бы вообще не уходил от вас.— От Гарвея мало толку. Он уже стар и часто бывает полностью вымотан... А я... я здоровая девушка, и мне хочется большой любви каждую ночь. Временами мне даже кажется, что меня разорвет на части от избытка чувств.Розмари еще раз приложилась к бокалу и придвинулась ко мне так близко, что я ощутил все прелести ее молодого цветущего тела. Я судорожно сглотнул и заставил себя взять в руки все свое хваленое хладнокровие, а это было тяжким испытанием для нормального мужчины.— Ваш брат и я были большими друзьями в Чикаго. Пару недель назад я созвонился с ним, и он сказал, что будет рад видеть меня, если я выберусь в Нью-Йорк.— Бен действительно милый парень, — пролепетала Розмари серьезным тоном и вжимаясь в меня до отказа. — У нас дома многие люди считали, что он плохой человек. Но со мной он всегда был очень мил. Как только он здесь недурно устроился, он написал мне, чтобы я приехала к нему. Он знал, что я давно мечтала побывать в Нью-Йорке.Внезапно ее рука оказалась под моей курткой и прошлась по кобуре с пистолетом. Она усмехнулась.— Так я и думала, что вы не желаете снимать свою куртку по этой причине. У Бена только такие друзья. Раздевайтесь же! Я не боюсь револьверов... — ее рука скользнула выше и погладила меня по плечу. — Вы кажетесь таким добрым и сильным, — хрипло прошептала она, все больше возбуждаясь.А я мысленно старался представить себе айсберги, холодный душ или холодильник, но ничего не помогало.— Бен сообщил мне, что постоянно бывает в бегах и не знает точно, где бы я мог его найти, когда приеду сюда. А мне необходимо обязательно его повидать. Вы не знаете, где бы я мог его найти?Она ответила не сразу и не потому, что в ее душу закралось подозрение. Просто у нее на уме было сейчас совсем другое.— Вот как? И что же Бен рассказал вам обо мне?— Вот как? — машинально повторил я за ней. — Он сказал, что вам чудесно живется и что его босс без ума от вас.— О да! Гарвей совсем без ума от меня, это верно, — ее пальцы перекочевали с плеч на мою грудь и пытались прорваться еще ниже. Ее ногти впились в мое тело сквозь рубашку. — А как насчет вас? Вам я тоже нравлюсь? Жаль, что это не вы босс Бена!— Конечно, нравитесь. Но ведь вы подружка Гарвея Кью.Розмари оставила в покое мое бедное истомившееся тело и откинулась назад, скривила лицо.— И вы тоже, черт бы вас всех побрал! С тех пор, как я стала подружкой Гарвея, ни один парень даже не осмеливается прикоснуться ко мне. Мне надо было оставаться в том доме, куда Бен привез меня вначале. Там я никогда не чувствовала себя одинокой.— В каком доме?— О! В доме, который находится здесь, в городе, и принадлежит Гарвею.— Вы, случайно, не имеете в виду дом на Шестидесятых?— Конечно! Именно этот дом я и имею в виду. А вы откуда о нем знаете?— Бен упоминал мне о нем...Я был рад, что девушка оказалась не особенно сметливой:— И там вы охотно проводили время? — спросил я.— Еще бы! Я целыми днями валялась на роскошной кровати и всегда вокруг меня находились молодые люди, которые развлекали меня. Так было до тех пор, пока не пришел Гарвей и не увидел меня. Он сразу пленился моей внешностью и захотел, чтобы я принадлежала только ему. Я подумала, что мне будет приятно жить в такой роскошной квартире, как эта, которую он мне предоставил. Но на деле получилось совсем не так, тут мне чертовски скучно. Я некогда еще так не скучала, да и Гарвей мне не подходит как мужчина, — она опять прижалась ко мне и умоляюще подняла на меня глаза. — Как глупо, что вы боитесь этого старого импотента.— Я его не боюсь. Но ведь на него работает Бен. Мне необходимо сперва переговорить с ним, не повредит ли это ему. Где он сейчас.Розмари разочарованно отодвинулась от меня.— А вы отлично владеете своими чувствами, я понимаю, чего вам хочется.— Пытаюсь владеть... Дело в том, что я сначала должен переговорить с Беном по очень важному делу... Где он?Она глубоко вздохнула:— Не имею понятия.— Он сказал мне, что вы знаете, где его можно отыскать. Вы что, даже не знаете, где он живет?— У какой-то девчонки. Ее зовут Лини Мейсон, так мне сказал Гарвей. Но я не знаю, где он живет. И я никогда не видела его подружку. Я и Бена почти не видела, не говоря уже о ком-нибудь другом... Я вижу лишь маленького старого Гарвея.Видимо, это было действительно все, что она могла мне сообщить. Теперь надо было пустить пробный шар.— А мистер Кью никогда не рассказывал вам о человеке по имени Джонни Клоуд?Ни искорки подозрения в ее голубых глазах. Розмари просто покачала головой и даже улыбнулась.— Нет, Гарвей почти не говорит о своих делах.Я предпринял последнюю попытку:— А не упоминал ли он имя Марго Варга?— Нет... но я знаю Марго. Мы были вместе в этом доме.Я чуть не подскочил на месте.— Марго жила в доме Кью?— Да... — она задумчиво наморщила лоб. — Только я так и не поняла, почему ей там не понравилось. Не то что мне. Она ненавидела этот дом, но жила там, пока не случилось это.— Что «это»?— Той ночью я не была там, и мне все рассказала одна из девушек. Гарвей привез с собой одного знакомого. Тот был очень удивлен, когда увидел там Марго. Вероятно, он знал ее раньше, и ему не понравилось, что Марго там работает. Поэтому он поссорился с Гарвеем и увез Марго с собой. Она так никогда и не вернулась в этот дом. Наверное, живет с этим человеком...Я закурил и глубоко затянулся. Но потом бросил сигарету и спросил:— А Гарвей был здесь в последнюю ночь?— Я же сказала: он приходит каждую ночь.— И остается на всю ночь?Розмари покачала головой.— Как-то я уже подумала, что он не придет, потому что было поздно. Но он все-таки приперся в четыре утра.— А он объяснил, почему так задержался?— Он просто вошел, выпил рюмку и залез ко мне под одеяло.Я поднялся и надел пальто.— Мне действительно очень жаль, что вы должны уйти, — жалобно пробормотала Розмари.Затем она откинулась назад, грациозно потянулась и лениво выгнула спину. С ее фигуркой она могла позволить себе такие штучки.— Возможно, я вернусь скрасить ваше одиночество.— Все так говорят, но я буду надеяться.На Лесингтон-авеню я забрался в будку таксофона и нашел в телефонной книге имя Лини Мейсон. Она жила в Гринвич-Виллидж. Я достал монетку и набрал номер. Десять раз раздался длинный гудок, но никто не ответил. Я повесил трубку. А не может быть, что есть еще одна Лини Мейсон? Или же Розмари провела меня, как глупого мальчишку?Я должен был это выяснить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17