Они смеялись и развлекались с другом жениха, типичным жизнерадостным любителем приключений Дастином Брентом, который весь уикенд не отрывал глаз от Тори. К сожалению, он уезжал в горы, покорять их вершины.
– Ты выглядишь так, как будто тебе там было весело, – прокомментировала Тори, оценивающе глядя серо-голубыми глазами на Пейдж, скользнувшую на место рядом с ней.
– В общем, да… – Пейдж взяла божественно выглядящий бутерброд с семгой, аккуратно откусила кусочек и отвернулась, снова вглядываясь в толпу.
Ей все еще не удавалось разглядеть своего таинственного мужчину сквозь плотную массу людей.
– Только моя чудесная фантазия создана из дыма. – Она вздохнула, иронично улыбаясь, и смахнула с губ крошку. – Из дыма контрабандной кубинской сигары, я полагаю.
Тори и Сьюзен обменялись удивленными взглядами с долговязым Дастином Брентом. Пейдж понравился блеск в его теплых карих глазах и глубокие морщины, которые выдавали кипучую энергию.
– О, я занимаюсь такими вещами все время, – призналась она, поднимая свой бокал с вином, отпивая из него и продолжая объяснения: – Когда я танцевала, за мною наблюдал один человек, Не блестящий, но в моем вкусе. Немного толстоватый Де Ниро. – Она засмеялась, когда Сьюзен скорчила рожицу. – Во всяком случае, я вообразила, будто он вскружит мне голову, признается в сумасшедшей любви с первого взгляда, объявит о нашей помолвке экспромтом и, в подтверждение этого, подарит мне огромное дорогое кольцо.
Пейдж насмешливо подняла бровь.
– Я сильна в такого рода сценариях, – пошутила она, когда Тори и Сьюзен рассмеялись. – Представила себе, как он будет настаивать на том, чтобы я вышла за него замуж прямо сейчас…
– Подожди, я предупрежу всех, включая священника, до того, как гости разойдутся! – воскликнула Тори со своей мелодичной южной протяжностью.
– И не стоит возвращаться домой за вещами, – добавила Пейдж театрально, все еще играя роль Де Ниро в качестве принца Очарование. – Мы пойдем и купим тебе полностью новый гардероб.
Все рассмеялись, кроме Пейдж, которая осушила свой бокал и снова повернулась к танцевальной площадке, чувствуя, что настроение начинает портиться. Она думала о том, как поедет домой, и мысль о необходимости возврата к реальности отрезвляла. Ее утомили крысиные гонки в Нью-Йорке. Она устала быть одной из миллиона «хорошеньких, но приближающихся к тридцати», актрис-танцовщиц, надеющихся на то, что в один прекрасный день им достанется роль в одном из бродвейских хитов. Ах, все эти высокие надежды и глубокие разочарования, профессиональные и личные.
«Разве есть в карьере хоть что-нибудь значительное?» – задавала она себе безжалостный вопрос об уже прожитых годах.
Карьера! Конечно, все трое преуспели. Тори была директором по маркетингу одной из самых больших фирм в Атланте, производящей типовые дома, и имела достаточный груз ответственности для того, чтобы заработать себе язву, которую и заимела. Сьюзен – адвокат рабочих, из всех возможных мест застрявшая именно в Стоктоне, напряженно вкалывающая часами, представляя группу фермеров. Пейдж удрученно думала о том, что, на первый взгляд, это производит впечатление: администратор фирмы, торгующей недвижимостью, адвокат, бродвейская танцовщица. Все они были вполне современными, свободными, совершенно независимыми женщинами. Но, тем не менее, все они приехали в Лос-Анджелес в одиночестве.
Пейдж обернулась, внимательно посмотрела на Тори и Сьюзен.
– Я думаю, что мы должны переехать сюда, – сказала она, начиная снова ощущать приток адреналина.
«Почему бы и нет?» – проносилось в ее голове, когда она думала об окружающих ее денежных мешках.
Здесь богатство, достижимая привилегия, отражением которой являлись гладкий бронзовый загар и легкие улыбки. Все, кого она встречала здесь, казалось, были невероятно дружелюбны и невероятно богаты. Жизнь казалась легкой, чистой. Это подходящее место, чтобы начать все заново, и подходящий момент для изменений. Пейдж думала, что они вполне созрели для хорошей старомодной свадьбы и создания семьи с кем-то, похожим на Джорджа, мужа Кит. Оглядываясь вокруг, она пыталась себе представить, как будет выглядеть такая жизнь изо дня в день. При ближайшем рассмотрении, Джордж был не так уж великолепен. И он не самый лучший парень, какого она когда-либо встречала. Однако крупный капитал мог возместить множество недостатков, мог даже покрыть расходы на исправление некоторых из них. Даже то, что он – дитя шестидесятых, участвовал в маршах мира, носил голубые джинсы Армии Спасения и отвергал все, что имело привкус условности или, тем более, меркантильности? Да, черт возьми! Пейдж готова к маленьким условностям в своей жизни и маленьким меркантильным поблажкам. В конце концов, если она не может найти мистера Супруга, то вполне может найти мистера Богатство. И где найти для этого место лучше, чем Беверли Хиллз, где мимолетный, взгляд на эти владения давал ощущение живой выставки с роскошными особняками и холмистыми лужайками, освещенными теннисными кортами и «роллс-ройсами», украшающими подъездные дорожки. Город, казалось, битком набит Джорджами, и если Кит смогла найти одного из них, то и они смогли бы это сделать.
– Переехать в Лос-Анджелес? – возразила Тори с несколько нервной улыбкой. – Это наверняка шокирует Тревиса.
«Впрочем, может быть, это как раз то, что нужно, чтобы заставить его получить этот проклятый развод…»
– Самое лучшее, что может произойти в твоих отношениях, с Тревисом – это твой отъезд, и пусть он знает, что не может безнаказанно оттягивать развод, – подчеркнула Пейдж, заметив удивление и любопытство Дастина Брента к этой скромной брюнетке.
– Твой приятель женат? – спросил он.
– Разводится, – объяснила Тори, играя своим платочком. – И вчера, и сегодня, и всегда.
Дастин задержал взгляд на Тори перед тем, как обратиться к Пейдж.
– А ты? – спросил он ее. – У тебя есть приятель в Нью-Йорке, о котором мы должны волноваться?
– Несколько, – соврала Пейдж жизнерадостно, наблюдая, как он смеется и вытаскивает сигару из кармана смокинга, а затем указывает ею на Сьюзен.
– А как насчет тебя?
– Один, но он уже созрел для замены, – призналась она.
– У меня есть интересное предложение для вас троих, – сказал Дастин, щелкая золотой зажигалкой от Картье и задумчиво затягиваясь сигаретой. – Все вы можете остановиться у меня и приглядывать за домом, пока меня не будет. Надеюсь, вы получите от этого удовольствие.
Весь уикенд все только и говорили об экспедиции альпинистов, в которую отправлялся Дастин Брент. Уже много лет он мечтал покорить самые высокие вершины на каждом из семи континентов. Эверест – самая высокая и самая трудная из них, и в этом году он собирался покорить ее: со своим другом нанял английского полковника, опытного альпиниста, для организации частной экспедиции, состоящей из команды из шести альпинистов и двенадцати шерпов, которые должны нести запасы провизии и ставить лагеря. Экспедиция была рассчитана на год и стоила Дастину миллион долларов.
– Это самое лучшее предложение, которое мне делали в жизни. – Голубые глаза Сьюзен сверкнули, когда она засмеялась и откинулась на спинку стула.
– А вдруг мы согласимся? – предупредила Пейдж Дастина, который выглядел так, будто он не шутит.
– Я совершенно серьезен, – ответил он, вытягивая свои длинные тощие ноги и скрещивая их. – Честное слово, спросите у Джорджа и Кит. Все знают, что я делал и более сумасшедшие вещи. Кроме того, я вас всех прекрасно узнал за этот уикенд и уверен, что мой дом все еще будет стоять на месте к моему возвращению. Если же нет, то он застрахован, – пошутил Дастин.
Пейдж с трудом могла сдерживаться, пока он продолжал говорить. Какая возможность! Какая прекрасная возможность для всех троих. Она почувствовала возбуждение и беспокойство, как будто это могло стать решением всех ее жизненных проблем. Судьба наконец выручала ее из беды.
– Послушайте, полгода слишком большой срок, чтобы полагаться на слуг, – подчеркнул Дастин. – Вы, девочки, позаботитесь о том, чтобы служанка не уволилась и не устраивала оргий. Проследите за работой садовника, служителя в бассейне. Проконтролируете работу системы опыления от вредителей, охранную и пожарную сигнализации… Мысль о том, что вы приглядите за домом, вдохновляет меня.
– Эй, подождите минутку. Я не могу переехать сюда. – Тори выглядела как человек, которого привязали к сиденью на «Русских горках» и который торопится вылезти, пока еще не поздно.
– Почему нет? – настаивала Пейдж.
– Мне не нужно было так много пить. – Щеки Тори слегка горели, что придало им приятный розоватый оттенок. Она взглянула на Дастина, который улыбался с добродушным вызовом: – Пейдж сумасшедшая. Скажите ей, что мы только шутим.
– Я не шучу. Вы можете остановиться в моем доме. – Дастин залез в карман брюк и достал связку ключей от машин. – Вы даже можете пользоваться моими игрушками. Они тоже застрахованы. В гараже стоят черный «астон-мартин лагонда», «бронко»…
– Вы всегда такой щедрый? – спросила Тори заинтригованно.
– Почему бы и нет? – ответил он невозмутимо, приглаживая темные волнистые волосы. – Попробуйте хотя бы раз.
Он все больше и больше нравился Пейдж.
– Тори, я думаю, мы должны по крайней мере обсудить это, – сказала она. – Что ты на самом деле теряешь?
Чтобы удержаться от соблазна, Тори запустила ключи Дастина по столу в его сторону.
– Пару мелочей. Например, я живу кое с кем, у меня есть кое-какая работа.
Пейдж обратила внимание на то, как Тори расставила приоритеты, и поэтому тщательно взвешивала свои последующие слова. Она сама в течение ряда лет жила со столькими разными мужчинами, что изменение места жительства больше не было для нее так тяжело, как когда-то.
– В Лос-Анджелесе тоже есть с кем жить, – мягко сказала она. – Работа…
– Мне нравится тот, с кем я живу. Мне нравится моя работа.
– Только шесть месяцев, – предложила Пейдж, замечая отблеск искушения в глазах Тори. – Возьми отпуск и там, и там. Ну же, Тори, решайся. Кто знает, может быть, ты получишь и кольцо, и повышение в результате этого предприятия.
Тори хотела, чтобы все было так просто, как Пейдж старалась это преподнести. Несмотря на горе, которое ей причинял Тревис, он во многом подходил ей. Кроме того, она его до безумия любила.
Он давал ей иллюзию замужества, иллюзию принадлежности к семейной части общества. Дети были единственным пропущенным звеном и еще обеспеченность. Она понимала, что могла бы достигнуть многого, покинув его. Однако мысль о том, что сначала ей придется столкнуться с одиночеством, никогда не позволяла выполнить эту угрозу. Для Тори одиночество являлось сценой непрерывного кошмара, наполненного ложью, уловками и бездушными разговорами, вопросами и ответами, известными заранее. И к тому же всегда маячила тревожащая перспектива окончательного разрыва. По крайней мере, ее отношения с Тревисом не предполагали сюрпризов. И она могла предвидеть удары.
– Что ты будешь делать здесь, Пейдж? – Сьюзен, которая все это время сидела тихо, придвинулась, в ней проснулось, любопытство. – Попробуешь себя в кино? – Она наблюдала, как Пейдж, обдумывая ее слова, накалывала кусок омара на изысканно украшенную вилку.
– Может быть, попробую сняться в кино. А может, что-нибудь совсем другое.
– А как насчет того шоу, в котором ты выступаешь? – спросила Сьюзен.
Она восхищалась Пейдж, и в приятном состоянии опьянения испытывала соблазн отбросить осторожность и присоединиться к ней. Идея явно привлекала, особенно Пейдж, у которой было достаточно энергии, чтобы это сделать.
– Что значит еще одно шоу? – Пейдж пожала плечами. – Для моей карьеры это не даст ничего.
«Господи, могут ли они действительно просто взять и переехать?» – спрашивала себя Пейдж, испытывая приятное головокружение от этой идеи.
– Подумай, до чего же весело мы будем жить как соседки по комнате, – сказала Пейдж.
Соседки по комнате. Последней такой соседкой Сьюзен была Кит, когда они учились на юридическом факультете. Теперь казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Горькие воспоминания о разводе и трениях с семьей смешались с самыми лучшими воспоминаниями.
Какой прекрасной подругой была Кит – несомненно, самой веселой и менее требовательной, чем любой другой человек, с которым Сьюзен когда-либо жила.
– Это действительно соблазнительно, – сказала Сьюзен, еще не вполне уверенная, что и вправду так думает. – Я никогда не принимала скоропалительных решений, ни разу за всю мою жизнь, и не уверена, что умею это делать.
– Что скажет твоя семья? – с любопытством спросила ее Тори.
Сьюзен вздрогнула, опасаясь не столько того, что они скажут, потому что много они не скажут, сколько того, что подумают.
– Их это не касается, – ответила она, теребя край изящной кружевной скатерти и вспоминая превосходные итальянские кружева, из которых она хотела сшить свадебное платье, но не смогла себе этого позволить.
Ее потрясла и насмешка судьбы, когда она глянула на море покрытых кружевами столов, остро ощущая богатое окружение, блеск и изысканность.
Изменится ли она? Вот о чем в первую очередь беспокоятся ее родители. Они всегда боялись ее развития, как будто ее успехи в образовании или увеличение доходов означали, что они оставались позади. В течение многих лет они воспринимали как оскорбление ее явную потребность в самостоятельности.
– А как насчет Билли? – спросила Тори, ударив в другую болевую точку.
Билли! Такому удару было трудно противостоять. Сьюзен взглянула на Пейдж и усмехнулась, пытаясь спародировать театральную манеру речи своей новой подруги.
– Это не даст ничего для моей карьеры. – Она изобразила это так выразительно, что была вознаграждена взрывом хохота.
Дастин, который лениво попыхивал сигарой, обратился к ней серьезно:
– Теперь, когда Кит вышла замуж за одного из самых крупных клиентов фирмы, она, возможно, могла бы предложить тебе какую-нибудь работу у себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63