– Я вам позвоню, хорошо?И, спотыкаясь, побрела к Фионе, сидевшей в кофейне с книгой в руке и глупо ухмылявшейся мне.– Ну как? – оживленно поинтересовалась она. Я поведала ей свою печальную историю, полную скорби и растянутой кожи.– Тогда выдам тебе один секрет. Я очень надеялась, что тебе не понравится, потому что хочу отправить тебя к моему массажисту. Первый сеанс – мой подарок.О-о, может быть, небеса вознаграждают меня за это ужасное испытание?– Позвони вот по этому номеру. Он мой хороший друг. Его зовут Джереми.Вторая возможность ублажить тело казалась довольно интересной. Называлось это «кахуна» и практиковалось изначально на Гавайях. Должно быть, это стоит поездки туда.Как выяснилось, именно поездка мне и предстояла. Фионин друг Джереми необдуманно переехал в деревню за Батом. Я задумалась, хочется ли мне провести целый день в поездке ради массажа, пусть даже очень хорошего. Но тут мистер Внутренняя Мужественность сменил пластинку:– Эти сеансы кахуна стоят по 80 фунтов за сеанс. Думаю, мы можем позволить себе поездку в Бат, если нам не придется оплачивать сам массаж.– И вообще, я обожаю Бат, – чирикнула мисс Женственность.И настал день, когда я приехала на станцию в Бате, и меня встретил улыбающийся специалист по кахуна. Джереми был привлекательным, темноглазым и выглядел загадочно, словно знал все мои мысли. Хоть раз в жизни массажист не был тощим. Я посмотрела на его мускулы и понадеялась, что он приложит все свои силы к моему покрытому узлами телу. Пока мы ехали к нему домой, я расспрашивала его о массаже.– Его практиковали в гавайских храмах, как инициацию. – Внезапно он сделался таким же серьезным, как и рольфер. Очевидно, массаж – дело серьезное.– Инициацию чего? – попыталась я подбодрить его.– Права на переход. К примеру, к женской зрелости.– В самом деле? – Кажется, мне больше не хотелось ни о чем расспрашивать. Что, собственно, Фиона затеяла?Мы прибыли.– Не хотите ли войти?«Храм» выглядел, как настоящий храм. Барабаны, мечи и маски украшали комнату. Там, где должен был стоять алтарь, находился массажный стол. Меня возложат на него, как ритуальную жертву. Что-то мне стало неуютно. Зато, как я с удовольствием отметила, тут было хорошо натоплено.– Во время инициации мы не будем разговаривать, – предупредил он. – Но если вам захочется издавать какие-то звуки – пожалуйста. Кроме того, дышите, свободно – это открывает вас для работы. Есть какие-нибудь последние просьбы?Думаю, он все же сказал: «Есть ли какие-нибудь вопросы?», но прозвучало это именно как «последние просьбы». Как бы там ни было, другого ответа я дать не могла:– Нет.– Пожалуйста, снимите с себя всю одежду, лягте лицом вниз на стол, поместив голову над отверстием, и укройтесь простыней. – И вышел из комнаты.Всю одежду? И белье? Что ж, как говорится, сказал «а», говори и «б». Я сняла одежду и приготовилась к появлению этого абсолютного незнакомца. Я уговаривала сама себя:– Это просто массаж.Я лежала на столе, прикрыв наготу тонкой хлопчатобумажной простыней. Через несколько секунд я услышала, как он на цыпочках входит в комнату. Я видела только пол. Он потоптался на месте, потом обошел стол, подготавливая меня. Руки мои, несмотря на то, что стол был достаточно широким, он подложил мне под бедра. Ноги, которые я сдвигала вместе, были теперь широко раздвинуты. Может, в этом массаже есть что-то такое, о чем Фиона умолчала?Он медленно убрал простыню и начал обильно мазать меня маслом. По крайней мере, кожу он мне не растянет. И вот он начал «трудиться» надо мной. Он действовал не только кистями рук, он работал предплечьями. Он скользил вокруг стола непрерывным круговым движением, делал долгие, медленные, глубокие вздохи и пристанывал на выдохе. Это казалось сюрреалистичным, но было приятно.Меня предупредили, что у меня могут начаться видения, или же меня переполнят чувства. Не знаю, возможно, невзирая на многочисленные перерождения, мои чувства все еще были заблокированы, но я ощущала единственное желание – оставаться там, где есть. Он передвинулся и заурчал с другой стороны. Руки его скользили круговыми движениями. Это было приятно, но голосок внутри меня подсказывал, что его руки скользят прямо над моей проблемой. Я не могла решиться и попросить:– Пожалуйста, немного сильнее. – Он, похоже, и так выкладывался.Это было расслабляюще, и я изо всех сил старалась не уснуть. Не хотелось ничего пропускать. Потом он подошел так близко, что я увидела его ногу. Всю, до самого верха. Он был обнаженным. Я лежала нагая, растопырившись, как ножницы, в комнате с голым урчащим мужчиной. Меня разрывало между предельной расслабленностью и предельной паникой.Возможно, в этот момент следовало встать и сказать:– Послушайте, не знаю, к чему это все идет, но я бы почувствовала себя значительно увереннее, если бы вы что-нибудь на себя надели.Да только в этот самый момент он массировал мне ступни и нижнюю часть ног, и это было так здорово, что желание вырвать ногу и начать задавать ему вопросы было задавлено искренним наслаждением. Я решила, что могу с таким же успехом наслаждаться хорошей частью, а если дойдет до большего, просто придется вскочить и начать «выпускать гнев».Он подсунул мне руку под живот и изящно перевернул меня. Я закрыла глаза. Он снова вернулся к ступням, похоже, собираясь постепенно подняться вверх. Урчание продолжалось. Меня так и подмывало посмотреть. Он действительно голый? И возбудился? А если так, то хочу ли я об этом узнать? А вдруг возбудился? Нужно ли мне быстренько кидаться к двери? Он приступил к животу, и тут заговорила моя внутренняя женственность:– Прошу прощения, но это так приятно, что я ничего не хочу знать.– Да ты рехнулась? – взревел мистер Мужественность, и прежде чем я сообразила, что делаю, я уже посмотрела.Благодарение Господу, он был не голым. На нем были стринги. Надо полагать, у производителей трусов был тяжелый год, и они начали экономить на материале. Ничего удивительного, что я не смогла их увидеть. Я посмотрела на него, чтобы увидеть, смотрит ли он, как я смотрю на него. Глаза он закрыл. Опять облегчение. Если бы я встретилась взглядом с этим совершенным незнакомцем, который, урча, массирует мой обнаженный живот, ситуация бы только усложнилась. Я закрыла глаза, молча вознося благодарственные молитвы Господу, Будде и всем гавайским святым, которые могут оказаться рядом.Теперь его руки скользили по моей груди. Знаю я, знаю, что вас интересует. Вы думаете:– Но это было эротично? Вас это возбудило?Боюсь, что ответить придется так:– Нет. Я лежала там и думала: «Что со мной неладно? Разве это не должно быть некоторым образом эротично?» Но это было просто расслабляюще и очень приятно.Он помассировал шею, но совсем, недолго. Потом руки и кисти рук. Причем руки чувствовали себя тестом, а вот кисти рук – весьма интимно.Не было ничего грубого, за исключением наготы. Он вел себя очень тактично. Наконец урчание прекратилось. Он поднял концы простыни и закутал меня, как в кокон.Лежа неподвижно, я приоткрыла глаза и посмотрела. Он все еще стоял с закрытыми глазами, расставив ноги, скрестив руки на груди и тяжело дыша. Минут через пять он открыл глаза и посмотрел на меня. Атмосфера в комнате была такой напряженной, что ее можно было пощупать.– Можете это повторить? – Я попыталась пошутить и широко улыбнулась, чтобы он это понял. Уголки его губ слегка дрогнули, но голос остался напряженным.– Можете воспользоваться этой простыней, чтобы вытереть излишек масла. Потом, если вы оденетесь, мы можем еще немного посидеть до того, как вам придется уходить.Он вышел из комнаты, и через пять минут мы оба стояли в его кухне, забавно одетые в наряды двадцатого столетия. Я не знала, что сказать.– Вы пьете чай из фенхеля?В жизни не пила чая из фенхеля.– О, разумеется. Какой у вас прелестный дом. Вы давно здесь живете? – попыталась я начать легкомысленную беседу, к которым питаю искреннее отвращение.– Не очень.Похоже, ему ужасно хотелось спросить:– Ну и как вам?Мы допили чай, и он отвез меня на станцию. После долгого молчания я не выдержала:– Странно, никакой любви или привязанности – и такая физическая близость.– И духовная близость.Сев в поезд, я начала обдумывать это последнее замечание. Меня порадовало, что для него это был духовный опыт. Не хотелось все портить, сказав, что для меня-то он был только физическим. Я чувствовала себя прекрасно – вот это совершенно точно. Я чувствовала себя спокойно и расслабленно. Только в плечах и шее оставалось напряжение. Теперь мне был нужен хороший массаж.Есть способ быть побитой камнями, который не имеет никакого отношения к древнему наказанию за прелюбодеяние.Может, вы случайно перелистнули страницу? Разве у нас речь шла не о массаже? Да-да, теперь существует массаж, который так и называется: стоунинг – «избиение камнями».Я наткнулась на статью о нем в разгаре поисков массажиста. Хотя, строго говоря, это в мои планы не входило, я все же не смогла удержаться. Я всю жизнь неравнодушна к камням. Мой дом ими просто завален. Вы встречались с эксцентричными натурами, которые не в состоянии провести день на пляже без того, чтобы не ограбить природу, и которые уходят вечером домой с карманами, набитыми камнями? Так вот я одна из них.Вы, вероятно, удивляетесь, кому это придет в голову, чтобы ему делали массаж при помощи камней, если человеческие руки значительно мягче?Чтобы ответить на этот вопрос, я отправилась ни много ни мало – на Харли-стрит. Кто бы мог подумать, чтобы на такой престижной в медицинском отношении улице людей будут молча избивать камнями за закрытыми дверями, а? Однако представьте себе, там все же прячется женщина, которая делает странные вещи с помощью нагретых камней.Я доехала на велосипеде от Бэттерси-Парк-роуд до Харли-стрит (я специально об этом упоминаю, чтобы каждый, знающий Лондон, пришел в восторг от моей спортивной формы) и прибыла к ней как раз вовремя. Меня встретили стаканом минеральной воды.– Массаж подействует лучше, если вы полностью разденетесь.Она выглядела очень по-медицински, прямо молодая медсестра. Я потихоньку начала привыкать к тому, что надо снимать с себя всю одежду, а поскольку на стенах не было никаких мечей кахуна, то на замечательно широкий массажный стол я улеглась вполне счастливой. Она воспользовалась ароматерапией, и комната наполнилась восхитительным запахом ароматического масла под названием «энергия». Теперь каждый вдох становился весьма чувственным. Где-то звучала бряцающая музыка Новой Эры.Первая часть этого нового испытания заключалась в том, что я села, а потом снова легла на ряд горячих камней, которые должны были разогреть мышцы по обеим сторонам позвоночника. Чертовски умно придумано. Вы не сталкивались с тем, что на пляже с галькой, как бы вы ни крутились, обязательно найдется камень, который вопьется вам в спину? Так вот здесь этот закон не работал – блаженство! Каждый камень был расположен просто идеально и вписывался во все основные мышечные группы. Я вздохнула:– О да, греет и здесь, и там, и тут.Потом она положила круглый, плоский, горячий камень, завернутый в простыню, мне на живот, еще один – на грудину, и еще по одному всюду, откуда они не упадут. Отличный способ согреться.Еще один камень она положила мне на лоб и восемь маленьких засунула между пальцами ног. Потом взяла два больших горячих камня и сунула мне в руки. Вы, может быть, думаете: «Все это, конечно, прекрасно – для тех, кто не знает, как лучше потратить свое время». Да только с чего вы взяли, что может быть что-нибудь «лучше»?Понимаете, чокнутые американцы придумали тысячу и один способ получать блаженство. Может, в камнях и есть что-то примитивное, но одновременно в них есть и что-то обнадеживающее. Когда держишь в руке красивый круглый камешек, возникает ощущение, что ты каким-то образом связан с реальностью, правда ведь?А теперь припомните это ощущение и умножьте его на количество камней, с которыми я «была в контакте», и тогда вы, возможно, сумеете представить себе эффект. Допустим, я сделалась слегка легкомысленной. Дни, когда я опасалась, что американские причуды поразят Лондон, давно прошли. Теперь я просто хотела испробовать их все, даже если при этом будет казаться, что меня пытаются похоронить.Потом смазанный маслом камень начал массировать мне руку. Предполагаю, что ее рука каким-то образом была с этим камнем связана, но не уверена. Она была настолько искусной, что я не могла определить, где ее рука, а где камень, разве что камень казался более горячим. Я ощутила прилив любви к этому камню. Он был так хорош при массаже. В моей жизни встречались мужчины, считавшие себя искусными любовниками, но ни один из них не доставлял столько удовольствия моей руке, сколько этот камень. Да, я просто обожала этот камешек.Она перешла к другой руке. В моей жизни появился еще один камень. Такой же теплый и нежный, как и предыдущий. Он понимал мою руку. Он знал, как заполнить собой каждую впадинку. Он знал, как скользить вдоль каждого напряженного сухожилия. Любовь моя все усиливалась. Мне захотелось назначить этому камню свидание.Казалось, что батальоны камней стоят в очереди, чтобы ублажить меня. Не успевал остыть один, как его место занимал другой.– Вы позволяете им отдавать вам свое тепло, – сказала она.– Разве не все так делают? Вряд ли я какая-то особенная.– Некоторые люди не хотят воспринимать тепло. Они сопротивляются. С некоторыми клиентами я вообще не меняю камни. Все люди разные.Наконец-то я выяснила, к чему у меня талант: воспринимать тепло от камней. Тут небольшие камешки стали заниматься любовью с моим лицом. Они радостно скользили по щекам. Так интимно, там ласково. Мне захотелось выразить свою нежность:– О, камни, как люблю я вас!Потом я перевернулась. Круглый, плоский камень идеально вписался в тазовый пояс. Он лежал там, как горячая грелка, только в два раза приятнее и весьма сексуально. Он согревал лобковую кость. Мои новые взаимоотношения казались весьма многообещающими. А сверхъестественное чувство, что меня понимают, начинало тревожить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33