Она выскажет свое новое желание… то, которое вы сможете исполнить. А потом, волшебница, вы улетите обратно в Сиэтл, и мне безразлично, каким образом вы это сделаете — на крыльях или на самолете, — но вы исчезнете и не вернетесь. Никогда.
Понятно?
Джей сжала губы.
— О, вы предельно откровенны, — сказала она, когда к ней вернулся дар речи.
— Прекрасно. А теперь я вас кое о чем спрошу. Почему Блакстону приспичило приобрести эту вещь? Это нужно его жене? Неужели он действительно хочет меня «достать» из-за такого пустяка?
— Я не понимаю, о чем вы. Какая вещь?
— Не изображайте простушку, мисс Ранделл.
Вам это не идет.
Взяв себя в руки, она изобразила на лице безразличие и посмотрела на него.
— Мне все равно, верите вы мне или нет. А обсуждать, насколько я правдива, отказываюсь.
— Или не правдива.
— Как вам будет угодно, — усмехнулась она. — Но говорю честно: до того, как сегодня получила задание, я ни разу не слышала о вашей дочери. Если у Матиаса и были с вами какие-то дела, он меня в них не посвящал.
Рейвен внимательно посмотрел на нее, затем, кивнув, сказал:
— Звучит достаточно убедительно.
— А теперь не будете ли столь любезны объяснить, в чем дело?
— Странно, что вы не позвонили Блакстону и не спросили у него.
— Я не смогла дозвониться, — неохотно призналась она.
— Весьма удобное оправдание.
— Может быть, хватит ходить вокруг да около? — раздраженно произнесла Джей. — Я здесь для того, чтобы исполнить рождественское желание вашей дочки.
— Рождественское желание в октябре? Она шумно вздохнула.
— Хорошо. Рождественское желание в октябре. Пусть будет так. Вы подозреваете, что за этим что-то кроется. Почему?
— Я не подозреваю — я знаю.
— Тогда, может быть, вы меня просветите? Вы утверждаете, что Матиас воспользовался этим желанием, чтобы отправить меня сюда и шантажировать вас… — Она склонила голову набок. — Что ему так отчаянно необходимо иметь, если он затеял всю эту бессмыслицу?
— О'кей. Пойду у вас на поводу. Все очень просто, мисс Ранделл: он хочет купить у меня картину.
— Картину? — Джей с тревогой уставилась на мужчину. — Не могли бы вы сказать более определенно?
— Пожалуйста. На этой картине изображена обнаженная фея, летящая на бабочке. — Взгляд его бездонных темных глаз был насмешлив. — Там нарисованы вы, мисс Ранделл. По какой-то причине ваш зять решил заполучить эту картину. Но почему? Как вы считаете? Почему он пошел на столь крайние меры, чтобы вернуть картину, которую его жена продала с аукциона на прошлое Рождество?
Удар был неожиданным.
— Вы купили… — Джей чуть не задохнулась. — Так это вы купили картину?
— В подарок дочке на день рождения. Теперь вы все знаете. Картина не продается. Ни за какие деньги.
— А Матиас пытался вернуть ее обратно?
— Для жены, очевидно. Во всяком случае, так он заявляет, хотя я в этом сомневаюсь, — цинично заключил он.
Подтекст сказанного больно задел ее. От бешенства она вся дрожала.
— Уходите.
Рейвен довольно долго не сводил глаз с молодой женщины, затем тяжело вздохнул.
— Я ошибся, да? Прошу прощения. Мне не следовало спешить с выводами.
— Принимаю ваши извинения. А теперь уходите.
Медленно и осторожно, словно Джей была раненым животным, он протянул к ней руку. Его длинные пальцы коснулись подбородка и нежно погладили ее по щеке, отчего кожа женщины зарделась румянцем.
— Извините, — повторил он. — Вы этого не заслужили.
О Господи! Она вот-вот заплачет. Как этому человеку удается вызвать целый шквал противоречивых чувств? — в недоумении и отчаянии спрашивала себя Джей.
Наконец к ней вернулось самообладание.
— Матиас — мой зять, а не любовник.
— Теперь я это понял и прошу прощения за то, что оскорбил вас. Это больше не повторится.
Яростный гнев сменился у Джей каким-то более мощным чувством, и это озадачило ее куда сильнее, чем ложные предположения или неудавшиеся рождественские желания. Она вдруг ощутила прерывистое дыхание Рейвена. Он продолжал ласково поглаживать ее по щеке, которая пылала от жара. А его глаза… эти блестящие черные глаза… Они смотрели на нее с таким глубоким пониманием…
— Черт, — прошептал Рейвен и нехотя убрал руку от лица женщины. Он сделал шаг назад, и Джей смогла дышать свободнее. Рейвен взял с кровати пиджак и пошел к двери. — До завтрашнего утра, волшебница, — напомнил он ей. — Не опоздайте. — И, не оглядываясь, ушел, а она осталась стоять, обхватив себя руками, еще более расстроенная и смущенная, чем раньше.
Как ее угораздило попасть в такую историю? И что теперь делать, чтобы выпутаться из нее?
Ривер раскрыла книгу, которую ей дала Юстис.
— Почитай снова, Джем, — потребовала она, хотя слышала эту сказку уже четыре раза.
— ВРЕМЯ ДЛЯ ЧТЕНИЯ ЗАКОНЧИЛОСЬ ДВЕ МИНУТЫ ТОМУ НАЗАД. ТЕПЕРЬ НАДО ПОГАСИТЬ СВЕТ И ЛЕЧЬ СПАТЬ.
— Я не хочу ложиться.
— ОШИБКА ПОД НОМЕРОМ ТРИДЦАТЬ ВОСЕМЬ.
— Знаю, знаю. — Ривер надула губы. — Это значит, что я должна ложиться в постель, да?
— ДА.
— Хорошо. — Она бережно положила книжку под подушку. — Но включи ночник.
— НОЧНИК В ДЕЙСТВИИ.
— Джем? Как ты думаешь, волшебство произойдет?
— ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ ЗАКЛЮЧЕНИЕ, ДАННЫХ НЕДОСТАТОЧНО.
— А может, попробовать? Это будет похоже на рождественское желание.
— ВОЗМОЖНО. ЕСЛИ СОБЛЮДАТЬ ТРЕБУЕМЫЕ УСЛОВИЯ, ТО ПОЛУЧИТСЯ ЖЕЛАЕМЫЙ РЕЗУЛЬТАТ.
— Что это значит?
— ВОЛШЕБСТВО ДОЛЖНО ОСУЩЕСТВИТЬСЯ.
Ривер зевнула.
— Ладно, начнем завтра. — Она залезла под одеяло. — Ты мне поможешь?
— ДА.
— Спасибо. — Она обняла тряпичную куклу и закрыла глаза. — Я люблю тебя. Джем.
— ОДНУ МИНУТУ ИДЕТ ОБРАБОТКА ДАННЫХ. — Из динамика раздались гудки. — ИНФОРМАЦИЯ НУЖДАЕТСЯ В АНАЛИЗЕ И ИНСТРУКЦИИ.
К тому времени, когда анализ был завершен, а инструкция получена, Ривер крепко спала. Если она и услышала тихий ответ компьютера, то лишь во сне.
— ДЖЕМ ТОЖЕ ЛЮБИТ ДЕВОЧКУ.
Глава 3
— Черт возьми! Куда подевались запонки?
— Ругаться нехорошо, — напомнила отцу Ривер.
Рейвен шумно выдохнул. Конечно, нехорошо. Когда умерла Мейз, он, держа на руках младенца, поклялся быть образцовым родителем. Вот глупец. Можно было предположить, что людям с массой недостатков совершенство дается с большим трудом.
— Прости, голубушка. Я постараюсь последить за собой. — Он хмуро оглядел туалетный столик. — Ума не приложу, что за… — он бросил взгляд на дочь, — куда я их засунул. Клянусь, что положил их вот сюда.
— Я тоже все время что-то теряю, — Она прижала куклу к груди. — Может быть, их утащили эльфы? Они любят подшучивать над людьми.
— Это не эльфы, — громко заявил он и, сделав над собой усилие, уже потише добавил; — Ты ведь знаешь, что они не существуют.
— Нона говорила, что существуют. Они всегда утаскивали ее очки. Тогда она им говорила: «Негодные эльфы, вы меня одурачили».
Девочка очень ловко изобразила старушку, что было весьма удивительно, поскольку та умерла уже год назад.
— Нона любила шутить. Когда она рассказывала тебе об эльфах, феях и прочем дерь… и других вещах, то она просто притворялась. Они не существуют.
Но дочь упрямо взглянула на отца, и тот, вздохнув, сдался, понимая, что ничего не добился. Черт. Запонки пропали. Куда, к дьяволу, он их запихал?
— Эти запонки ты подарила мне на день рождения, — объяснил он, выдвигая ящик комода. — Вот почему меня так огорчает, что я их куда-то засунул.
— Я на тебя не сержусь за это. — Склонив голову набок, она внимательно изучала его глазами мечтательницы. — Хочешь, я загадаю желание и они вернутся?
Рейвен заскрипел зубами, сдерживая проклятия.
— Нет, спасибо. Оставь желание для себя.
— Хорошо. — Потыкав в толстый ковер носком туфельки и оставшись довольной сделанной ямкой, девочка снова посмотрела на отца.
— А Юстис придет сегодня в гости?
— Да. Она обещала прийти к нам на ланч. Если только я ее не спугнул, подумал Рейвен. Что-то необъяснимое в этой «фее» волновало его — он не испытывал ничего подобного уже несколько лет. Что это? Нахмурившись, он задумался. Может, то, что она вздрогнула, когда он ее коснулся, или та боль и разочарование, затуманившие ее медово-карие глаза, что было знакомо и ему самому? Но он твердо знал, что, как только ладонью ощутил шелковистость ее щеки, ему тут же захотелось уложить ее в постель и заняться с ней любовью. Он бы уж постарался и превратил ее муку в удовольствие, заставив отдаться бурным эмоциям, которые она тщательно сдерживала.
А вместо этого он ушел… и, вероятно, поступил умно.
— Папа? — Ривер тянула его за штанину. — Папа, почему Юстис сейчас не придет?
— Потому что я пригласил ее на ланч, а не на завтрак. Вот тогда мы и поговорим о твоем желании и посмотрим, удастся ли осуществить его уже сегодня.
На мгновение личико Ривер засветилось.
— Она останется и будет моей мамой?
— Но ты ведь помнишь, что она не может этого сделать?
— Потому что она фея, а феи не могут долго быть людьми, да?
— Джей не фея. Феи — это не настоящие люди. — Он повторял это сотни раз, и снова его слова не возымели нужного действия. Обычно дочь просто не обращала внимания на подобное утверждение, но сегодня она решила возразить.
— Если она не фея, то почему тогда она не может стать моей мамой?
— Да потому… — Детская логика нанесла ему поражение. Откуда у нее в головке бродят такие мысли? — Потому, что тогда ей придется выйти за меня замуж. А чтобы двое людей поженились, они должны любить друг друга.
— Как ты и мама?
У него сдавило горло.
— Да, дорогая. Именно так.
— Я могла бы загадать желание, чтобы ты и Юстис полюбили друг друга. Хочешь? Ого-го!
— Не вмешивайся, Ривер. Ничего не получится.
— Ладно. Я не стану этого делать.
— Ривер, Джей — не фея, — вновь попытался втолковать он. — Поняла?
— Взрослые никогда не верят в волшебство. Это только дети верят. — Ривер мелкими шажками протопала к двери и остановилась с куклой в руках. Над веревочной головой куклы были видны только глаза девочки. Рейвен застонал. Какую огромную власть имеют над ним эти потрясающие глаза! — Только феи могут исполнять желания, папа. Вот почему Юстис — настоящая фея.
Тоненький голосок звучал снисходительно, и ему даже показалось, что ее глазенки насмешливо блестят. Это уж слишком — ребенку всего пять лет! Чего же ожидать дальше? Дав последний победный залп в защиту фантастики, довольная Ривер вышла из комнаты, оставив Рей-вена проклинать Джей, Джека Кролика и Матиаса Блакстона.
Она совершила ошибку. Джей поняла это, едва переступив порог кабинета Рейвена. Она специально оделась в черный наряд, купленный всего два часа назад. В магазине простая, средней длины юбка и свитер смотрелись вполне непритязательно. Ей и в голову не могло прийти, что Рейвен тоже оденется в черное. Господи! Оба темноволосые, они выглядели как близнецы. Он, должно быть, подумал то же самое, так как пронзил ее взглядом, и она сразу вспомнила прошлый вечер и то, как его руки дотрагивались до нее. Такие сильные руки и такие легкие, нежные пальцы. А глаза… Черные, жесткие и сверкающие страстью. Она даже вспомнила лесной запах его одеколона и сладость его дыхания. Вот если бы обстоятельства их встречи были иными…
Господи, о чем она? Это невозможно. Как она могла так расслабиться? Собрав остатки самообладания, Джей посмотрела на Рейвена и заметила насмешку в его глазах.
— В следующий раз прикажете явиться заранее для проверки наряда? — спросила она. — Так неловко быть одетыми одинаково.
Он скривил губы и негромко рассмеялся.
— Неплохая мысль. Я, правда, не предполагал, что феи любят черный цвет… если вообще что-либо на себя надевают.
Он, видно, хотел смутить ее, но просчитался жизнь ее достаточно закалила.
— Нет, черный цвет — это цвет дракона, — ответила она. — Если бы не глаза, то вы вполне сошли бы за Немезиду.
— Немезиду?
— Так зовут дракона в последней книге Джека Кролика. Ривер вам ее показывала?
— Нет.
Джей пожала плечами.
— На обложке нарисован дракон. Он — главный герой в этой сказке. Я отдала книжку Ривер, еще не успев сама ее прочитать, но знаю, что прообразом дракона послужил Матиас. Если вы с ним знакомы, то согласитесь, что сходство удивительное. Джекки очень талантливая художница.
— Блакстон — дракон… Ему это очень подходит.
Она приподняла бровь.
— Да? То же самое я сказала бы о вас.
— Папа не дракон, — заявила с порога Ривер. — Он живой человек.
— И я тоже живая, как твой папа, — Джей сочла такое начало разговора очень удачным. Ривер согласно кивнула.
— Пока ты снова не превратишься в фею.
— Малышка, может быть, ты порисуешь, а мы с Джей поговорим? — вмешался Рейвен. — Это недолго.
Ривер подбежала к Джей и обняла ее.
— Не уходи, — потребовала она.
— Я буду здесь — обещаю.
Ривер подошла к своему столу и вытащила фломастеры и блокнот. Рейвен подождал, пока дочка погрузится в процесс рисования, и пробормотал:
— По части волшебства вам ее не переспорить. У нее на все готов ответ.
— Благодаря моей сестре. В третьей книге сказок Юстис на короткое время превращается в человека.
Он скрестил руки на груди и тоже шутливо ответил:
— Как-нибудь я лично поблагодарю вашу сестру за выдумку такого увлекательного сюжета.
Она усмехнулась.
— Для этого вам придется пообщаться с Матиасом, и тогда вы поймете, почему Джекки изобразила его драконом.
— А минуту назад вы обозвали драконом меня.
Рейвен подошел к Джей поближе… даже слишком близко, и снова воспоминания о прошлом вечере нахлынули на молодую женщину. Она ничего не могла с собой поделать, так как этот мужчина подавлял ее. Джей вдохнула уже знакомый запах кедра с примесью чего-то пряного и погрузилась в безжалостную черноту глаз Рейвена.
— Вы полагаете, что Матиас сможет встать у меня на пути? — Его дыхание задевало ей губы. — Вы на самом деле считаете, что я это допущу?
Интуиция подсказывала Джей, что противоборство между этими людьми будет не очень-то приятно наблюдать, поэтому лучше не доводить дело до поединка, а постараться найти выход.
— Джекки доставила вашей дочке удовольствие. Почему же вам хочется причинить вред той, кто делает жизнь ребенка интересной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14