Он потянулся к заднему сиденью и достал пакет с покупками. — Выходишь?
Некоторое время она безуспешно сражалась с дверью, потом решила выбраться через водительское место.
— Как далеко до ранчо?
— Не так уж далеко. Миль двенадцать — пятнадцать. Если поторопимся, поспеем к ужину. — Заметив испуг у нес на лице, он едва не рассмеялся. — Я шучу, милая.
Она облегченно вздохнула.
— Так до дома не пятнадцать миль?
— Нет, это правда. Но, думаю, нас обязательно кто-нибудь подбросит.
— Слава Богу!
Они шагали некоторое время, потом Тай сказал:
— Но когда мы вернемся, я прибью твоего сынка.
— Хатч! Но зачем бы он?.. — Она обернулась и посмотрела на машину. — Нет, не может быть!
— Наверняка он. Словно подростки на первом свидании, помнишь, сама сказала? Это же классика.
У Кэссиди вырвался негодующий возглас. Она догнала Тая и взяла у него одну из сумок.
— Тебе не надо будет его убивать, — произнесла она.
— Почему?
— Потому что я сделаю это первой.
— Как думаешь, зачем он выделывает все эти штучки?
Кэссиди вздохнула.
— Я-то знаю. Но это не значит, что ему удастся поженить нас таким образом. Чего стоил только случай с кроватью.
— А мне больше понравилось, как он отключил свет. — Тай с удовлетворением отметил, как она вспыхнула. — По-моему, это почти сработало. Но если бы мы зашли дальше, это закончилось бы разбитым стеклом в…
— Разговор с ним не помог, — поспешила прервать его она. — Может, лучше его просто не замечать? Если он увидит, что его штучки не срабатывают, то уймется?
— А они не срабатывают?
— Нет, — убежденно отрезала Кэссиди, — не срабатывают.
— Ну как? На этот раз сработало? Кэссиди сидела на полу сарайчика для хранения седел и злилась на абсурдность происходящего.
После случая с машиной прошло уже больше недели, и они надеялись, что Хатч оставил свои попытки «подружить» их. Но они ошибались.
— Меня не так просто завоевать, пойми это.
— Эх, надо было купить лом! — пробормотал Тай. Он уже раз пятьдесят безуспешно пытался вышибить дверь, но маленький домик оказался построенным на совесть. — И чем, по мнению твоего сыночка, мы должны здесь заниматься?
— Разговаривать? — предположила она. — Выяснять отношения? Целоваться? Кто его знает? Я перестала понимать его с четырех лет. А уж сейчас, когда ему десять…
— А что Лонни? — Он отодвинул груду седел и уздечек и сел рядом с ней на пол. — Как он справлялся с Хатчем?
— Так же, как и со всем прочим.
— То есть убегал?
— Настолько быстро и далеко, насколько это позволял ему его бумажник. Мы почти и не жили вместе, — помрачнела она.
— Хатч шокировал его?
— Можно сказать и так.. — Она посмотрела на него. — А тебя он не шокирует? Тай прислонился к стене.
— Хатч много раз меня об этом спрашивал. Выяснял, не тревожит ли меня, что он такой умный и прыткий.
— А что ты?
— Меня это не тревожит. Единственное, что меня интересует, так это когда он прекратит свои фокусы? То, что мы не обращали на них внимания, не помогло.
— Может, не стоит обращать внимание еще какое-то время?
— Лучше, наверно, занять его делом, чтобы у него не оставалось свободного времени. Она усмехнулась.
— А много ли надо было времени, чтобы послать меня сюда под дурацким предлогом и запереть дверь?
— Совсем немного.
— Все это становится уже не смешно. Мне ничего не остается, как съезжать отсюда и искать себе новое жилье.
— Но ты же думала пробыть здесь до фиесты, обеспокоено напомнил он. — Живя здесь, ты экономишь на плате за квартиру и…
— И подаю Хатчу надежду. Плохо, что он тратит столько сил и энергии, чтобы свести нас.
— Наверно, лучше не обращать на него внимания, — сказал Тай. — Послушай… если уж мы заперты здесь, надо провести время наилучшим образом. Хоть ты и говоришь, что не хочешь снова заводить романы, но ты уже завела его.
— Нет…
— Вопрос в том, — прервал он ее, — почему ты так боишься признать это? Что плохого в том, что я тебе нравлюсь?
Что плохого? Да это может разрушить ей жизнь! Когда страсть умрет, их больше ничто не будет связывать, останутся только два чужака в одном доме. Может, у них будут еще дети, кроме Хатча, но и эти дети останутся несчастными, когда Тай отправится на сторону или соскучится сидеть с ней за одним столом каждое утро.
— Разрыв отношений всегда слишком болезнен. Хатчу это сильно повредит.
— А почему ты думаешь о разрыве?
— Я думаю, потому что знаю. Всегда все кончается.
— Так часто бывает…
Дверь распахнулась, на пороге стоял Лоренцо. Он посмотрел на Тая, потом на Кэссиди и поспешно отступил.
— Стой, подожди!
Кэссиди бросилась к выходу. На пути она споткнулась о моток веревки и растянулась бы во весь рост, если бы Тай в последний момент не подхватил ее. Одной рукой он обнимал ее за плечи, другой держал дверь открытой.
— Извини, я такая неуклюжая.
— Неуклюжая? Ты? — Он поднял с пола шляпу. — Не заметил.
Тай стоял на крыльце и с удовольствием озирался вокруг. Последние две с половиной недели выдались необыкновенно счастливыми, интересными и приятными. Он уже привык к обществу Кэссиди начал понимать необычную натуру Хатча, получая удовольствие от происходящего. Жизнь обретала смысл.
На крыльцо вышла Кэссиди с двумя чашками дымящегося кофе.
— Сегодня прохладно. Может, воспользоваться этим для поездки? Он взял у нее чашку.
— Не заблуждайся насчет этого утреннего апрельского холодка. Скоро потеплеет. К полудню будет уже…
— Жаль, у меня нет купальника.
Он улыбнулся.
— Ну, это совсем не обязательно. Обещаю, что к бассейну никто не подойдет и ты сможешь купаться нагишом. Могу даже выделить двух пойнтеров для охраны.
— Спасибо.
— Не забывай про наши планы на фиесту, — напомнил он. — После обеда мы уедем и на пару ночей остановимся у Менгера.
— Я забыла, — призналась она. Он видел, что ее что-то очень тревожит. Наконец она решилась. — Так на самом деле нужно? Ради наших свиданий не обязательно тратиться на отель.
— Здесь за нами постоянно кто-нибудь наблюдает, а там мы будем только вдвоем. Не надо будет оглядываться через плечо, чтобы удостовериться, что твой сын ничего не замышляет. — Он не собирался обсуждать с ней это. — Прими все как есть, Кэссиди. Хатч купил специальный праздничный выпуск, и что из этого получилось? Отель уже зарезервирован. Уилли согласилась приглядеть за парнем, пока нас не будет. Скоро она приедет.
Она нахмурилась, сердясь, что не может придумать ответ.
— Не знаю, Тай. Мне кажется, об этом еще стоит поговорить… — Она осеклась, всматриваясь. — Поговорить о Хатче. Что он там делает?
Тай напрягся. Нет сомнений — мальчишка что-то задумал. Он деловито шагал по тропинке, перекладывая что-то из руки в руку. Тай долго всматривался, но не мог разглядеть, что тот несет, однако, когда Хатч вышел на свет, Тай с ужасом увидел яркое красно-желтое пятно у него в руках.
— О, черт! — Тай перепрыгнул через перила и быстро устремился к Хатчу, стараясь не показать волнения, — ни в коем случае нельзя было испугать Хатча, у которого в руках была ядовитая змея.
Отчет.
Все идет по плану. Ну… Может, не так быстро, как по плану. Но я очень надеюсь. Еще несколько экспериментов, и мама с Таем полюбят друг друга, поженятся и будут жить счастливо до конца своих дней.
Глава 8
Эксперимент № 8. Пишу в спешке. Пока еще не закончил с седьмым экспериментом, но все на мази.
Цель: Маме нужно обо всем рассказать Таю. Не думаю, что она знает, что он знает, что у нее есть секрет. Она даже мне не признавалась в этом. Думаю, она боится рассказать об этом Таю, считая, что он не будет ее любить.
Процедура: Положить ей в чемодан письмо, пришедшее сегодня, но так, чтобы она не видела.
— Привет, малыш! — негромко произнес Тай. — Красивая змейка.
Хатч виновато взглянул на него.
— Я сам поймал, — признался он, пытаясь спрятать рептилию за спину.
— Стоп, не делай так! — скомандовал Тай, стараясь говорить жестко, но спокойно. — Слушай меня, Хатч. Я хочу, чтобы ты положил змею на землю. Быстро и осторожно.
— Но это же просто долгоносик. — Хатч разжал руки, и змея поползла по его ладоням. — Я нашел его на камне. Наверно, он просто грелся на солнце, потому что утром было холодно. Вы же знаете, что долгоносики…
— Положи ее, — с отчаянием выговорил Тай, — потом расскажешь мне о долгоносиках…
К ним подошла Кэссиди. Увидев змею в руках Хатча, она испуганно отпрянула.
— Ай! Зачем ты взял ее? Ты же знаешь, что я не выношу змей!
Глазенки у Хатча забегали.
— Но долгоносики такие интересные, мама. И красивые. Я немного понаблюдаю за ним, потом отпущу.
Тай огляделся. Несколько объездчиков окружили их. Если он немедленно не заставит мальчишку бросить змею, произойдет непоправимое.
— Хатч! Слушай меня! Если ты немедленно не положишь змею на землю, я расскажу твоей маме про цилиндр зажигания и про то, почему вас выселили.
Это подействовало. Хатч отбросил змею в сторону. В тот же миг ближайший наездник с громким криком ударил по ней кнутом. Остальные тут же присоединились к нему. Тай обнял Кэссиди и Хатча за плечи и повел их прочь.
— Что они делают? — закричал Хатч. — Почему ты их не остановишь?
— Потому что, если они не убьют ее, я сам сделаю это. Это вовсе не долгоносик, малыш.
— Не долгоносик?.. — побледнев, переспросил Хатч. — Так это была коралловая змея? Я думал, они появляются только ночью.
— Она очень ядовитая? — заволновалась Кэссиди. Хатч кивнул.
— Это родственница кобры. А я взял ее в руки. Ужас! Черт! Если бы она укусила меня, то я бы…
Тай незаметно отвесил мальчишке подзатыльник, пресекая дальнейшие рассуждения.
— Ты бы пожалел об этом. Но ведь ничего не случилось.
Похоже, что Кэссиди все еще ничего не поняла. Тай постарался говорить как можно легкомысленнее, чтобы разрядить обстановку.
— Не приготовишь мне еще кофе? А то свой я пролил.
— Да, — кивнула Кэссиди, — сейчас принесу.
— Спасибо. — Он подождал, пока она вошла в дом, и обратился к Хатчу:
— Ну, парень, зачем ты это сделал? На твоем месте я бы поторопился с ответом.
— Я не знал, что это коралловая змея. Честно.
— Ты же все на свете знаешь! Как ты мог не знать этого? У долгоносика полоски красные с черным, а если у змеи красно-желтые полосы, держись от нее подальше. Ясно?
Хатч кивнул.
— Прости, Тай, я не хотел тебя пугать.
— Но ты испугал. Если бы с тобой что-то случилось, твою маму пришлось бы очень долго успокаивать, — подытожил он.
— Ага, она бы страшно расстроилась, — согласился Хатч. — А Лонни было бы все равно.
Тай нахмурился. С чего это вдруг парень заговорил о нем?
— Почему ты это сказал?
— Просто он не любил меня, — объяснил мальчик. — Именно поэтому они с мамой и расстались.
Из-за меня.
— А я думал, что из-за той девчонки по фамилии Июнь или Июль?
— Эйприл Май. — Он слегка улыбнулся. — Не-с, вовсе не из-за нее. Это я во всем виноват.
Что это он вдруг разоткровенничался? Что-то тревожило Тая в мальчонке с их первой встречи. Пришло время все выяснить.
— Почему ты считаешь себя ответственным за их разрыв? — серьезно спросил Тай.
Хатч поиграл камушком, потом швырнул его через весь двор.
— Я слышал, что он сказал. Это было в тот день, когда мама получила результаты моих школьных собеседований. Там говорилось, что я очень развитый. Мне было всего пять лет, но у меня очень хорошая память. — Он искоса глянул на Тая. — Это тоже было в тестах. Про мою память. Я хорошо помню, что сказал Лонни…
— И что же? — снова спросил Тай. Хатч пожал плечами.
— Я говорил тебе, что я умный и развитый?
— Да, парень, говорил.
— Что я вундеркинд. Говорил?
— Да, ты упоминал об этом, — напрягся Тай.
— Это не тревожит тебя? Совсем нет?
— Совсем нет. Мне это даже нравится. Детские щеки зарумянились.
— Правда?
— Разве я стал бы тебя обманывать? — Он ожидал признания, но мальчик продолжал молчать. — Если что-то гложет тебя внутри, то пять лет — слишком долгий срок, чтобы хранить секрет. Может, лучше обсудить это вдвоем? Что же было, когда пришли результаты тестов?
— Да, знаешь… Ничего особенного. — Малыш произносил слова будто нехотя. — Мама решила устроить праздник. Она потратила часть денег, отложенных на еду, чтобы купить воздушные шарики, испекла пирог, украсила комнату и все такое. Она понимала, что люди будут непросто относиться ко мне, когда поймут, что я вундеркинд, и хотела внушить мне уверенность. — Хатч поправил очки. — Когда па… Лонни пришел домой, я был в своей комнате и готовился к празднику. Но я все слышал. Мама сообщила ему, что я такой умный, а он сказал… сказал…
— Наверно, это ему не понравилось, — предположил Тай.
Хатч взял себя в руки и продолжал сквозь зубы:
— Он назвал меня ублюдком и сказал, что не собирается устраивать для меня праздников.
— Боже мой, Хатч… Вот все и выяснилось.
— Тогда мама дала ему его тарелку и стакан и приказала ему уходить и никогда больше не возвращаться. А эта дура Эйприл Май пригрела его, потому что им на двоих хватит и половины мозгов.
Молодец, Кэссиди, подумал Тай. Как бы ему хотелось быть тогда с ней. Он легко мог представить, какова она в гневе. Этому кретину, ее бывшему мужу, лучше было убраться восвояси. Но на прощание он постарался смертельно обидеть ребенка! Встретившись глазами с мальчиком, Тай постарался успокоиться. Это было непросто.
— Слава Богу, что умом ты пошел по материнской линии. В противном случае из тебя бы вышел полный болван.
Хатч заморгал и несмело улыбнулся.
— Наверно.
Тай заговорил, осторожно подбирая слова:
— Пойми, Хатч, люди бывают разные. Некоторые пугаются всего, что непохоже на них самих. И иногда при этом они говорят глупости. По-моему, твой отец как раз из таких. Может, когда-нибудь он, наконец, перерастет это, а к этому времени ты станешь уже достаточно взрослым, чтобы простить его.
— Может.
— Но, малыш, не меряй себя по меркам Лонни.
Тем более что он очень уж примитивен. Не смотри на себя его глазами. Он того не стоит. Мы такие, какими сами себя делаем, а не такие, как о нас думают другие.
— Тогда… — Губы у Хатча задрожали, но он взял себя в руки. — Так ты не боишься, что я такой умный?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16