Поэтому мне было не очень приятно услышать от Шарлотты, что девушка, с которой ты был, немного на меня похожа. Я-то чем хуже?— Люси, — чуть не засмеялся он. Почему? Надо мной или из-за меня? Хорошо это или плохо? — Да, наверно, Саша немного на тебя похожа, — сказал он. — Раньше я не замечал, но теперь, после твоих слов…Саша. Неужели ее не могли назвать попривычнее — Мэдж, например?— Ну вот, в общем, и все, — бодро продолжала я, с большим опозданием пытаясь сделать хорошую мину. — Сам видишь: ничего страшного не произошло, я, как обычно, психанула. Ты же меня знаешь. Ладно, теперь я выговорилась, и мне стало легче. Но пора идти… — И тут я набросилась на Дэниэла с неожиданной яростью: — Между прочим, мог бы просто сказать, что у тебя новая девушка. Вместо всего этого трепа насчет того, что мне, дескать, надо больше встречаться с людьми. Мог бы прямо объяснить, что я путаюсь у тебя под ногами и Саше ты нужен больше, чем мне. Я бы поняла, знаешь ли. Не дура!Он открыл рот, готовясь что-то сказать, но я не дала.— Если ты хотел, чтобы я перестала тебе надоедать, так и сказал бы. Ты что, думал, я буду спорить и ревновать? Трус несчастный! Думаешь, ты лучше всех, да? Думаешь, любая баба о тебе мечтает?Он опять попытался что-то сказать — возразить, наверное, — но шансов у него не было.— Дэниэл, мы ведь, кажется, друзья. Зачем ты притворялся, что беспокоишься обо мне? Что тебе не наплевать на меня?После этого почти в каждой ссоре наступает момент, когда гневные крики сменяются слезами. Наша ссора исключением не была: все шло по плану. Голос у меня задрожал, сорвался, и я поняла, что рискую разреветься немедленно. Но все равно не уходила. Я стояла у двери и ждала, как последняя дурочка, — ждала, что он пожалеет меня, найдет слова, от которых мне станет легче.— Я не притворялся, — возразил он. — Я действительно беспокоился за тебя.Смотрел он с жалостью, и это меня взбесило.— Совершенно необязательно, — злобно процедила я. — Я вполне могу сама о себе позаботиться.— Правда можешь? — с каким-то затаенным сомнением спросил он.Да как он смеет!— Конечно, могу, — отрезала я.Как можно быть таким жестоким, когда я разрываюсь от боли?Да проще простого! Легко! Он столько раз проделывал это с другими женщинами, а мне за что особое обращение?— До свидания, Дэниэл! Надеюсь, с этой Сашей у вас все будет хорошо, — язвительно сказала я.— Спасибо, Люси. Желаю счастья с богатым Томом, — откликнулся он в тон мне.— Чего ты такой злой? — раздраженно бросила я.— А ты как думаешь? — вдруг заорал он.— Откуда, черт возьми, мне знать? — заорала я в ответ.— Думаешь, ты одна ревнуешь? — завопил он, трясясь от ярости.— Конечно, нет! — ответила я. — Но, если честно, Дэниэл, на Карен мне сейчас наплевать!— Да что ты несешь? — возмутился он. — Я говорю о себе! Я тоже ревную до безобразия! Сколько месяцев ждал нужного момента, ждал, когда ты придешь в себя после беготни с папой. Делал все, что только возможно, чтобы не воспользоваться обстоятельствами. До того дотерпелся, что чуть не умер.Он замолчал, чтобы вдохнуть. Я смотрела на него и не могла вымолвить ни слова. Не успела я все это осмыслить, как он заорал снова.— А потом! — вопил он прямо мне в лицо. — Потом, когда мне наконец удалось убедить тебя подумать о других отношениях с мужчиной, ты идешь и находишь себе неизвестно кого! Я имел в виду себя, я хотел, чтобы ты подумала о других отношениях со мной, а вместо этого такое счастье привалило какому-то богатому придурку!У меня голова шла кругом от обилия информации.— Погоди, погоди минутку, почему это Тому привалило счастье? — спросила я. — Потому что он богатый?— Нет! — взревел Дэниэл. — Потому, что он встречается с тобой, естественно!— Но между нами ничего нет, — сказала я. — И встретилась я с ним всего один раз, только чтобы тебя позлить. Правда, ничего хорошего из этого не вышло.— Как же, не вышло! — возмутился Дэниэл. — Еще как вышло! В воскресенье вечером я напился до такой степени, что в понедельник даже на работу пойти не смог.— Правда? — моментально успокоилась я. — Прямо настолько, что тебя рвало?— Настолько, что до следующего вечера мне на еду смотреть было противно, — признался он.Мы оба замолчали и на минуту снова стали прежними Дэни-элом и Люси.— Что ты там такое говорил, что не хотел воспользоваться обстоятельствами? — спросила я.— Ничего, — обиженно буркнул он. — Забудь!— Выкладывай! — прикрикнула я.— Да говорить-то нечего, — пробормотал он. — Просто меня страшно тянуло к тебе, а я понимал, что надо держаться подальше, пока ты такая беззащитная. Если б между нами что-то произошло, я всегда боялся бы, что ты пошла на это, потому что не было сил сопротивляться… Потому-то я и говорил, что тебе пора возвращаться к людям. Хотел, чтобы ты сама себя поняла и могла трезво принимать решения. Тогда, если б я пригласил тебя на свидание, а ты согласилась бы, у меня бы не было ощущения, что я пользуюсь твоим состоянием.— На свидание? — опасливо спросила я.— Да, да, — смиренно кивнул Дэниэл. — На свидание, как нормальный парень нормальную девушку.— Правда? — не поверила я. — Ты серьезно? Значит, весь этот бред о том, что мне надо встречаться с людьми, не для того, чтобы отделаться от меня и освободить место для Саши?— Нет.— А все-таки, кто такая Саша? — ревниво спросила я.— Одна девушка с работы.— Она на меня похожа?— Думаю, сходство чисто внешнее… Хотя она и вполовину не так красива, как ты, — рассеянно продолжал он. — Не такая умная, не такая интересная, не такая веселая… Да и как женщина…Я сидела, не шелохнувшись. То, что он говорил, звучало обнадеживающе. Но недостаточно.— Ты давно с ней встречаешься? — спросила я.— Да не встречаюсь я с ней! — вспылил он.— Но Шарлотта сказала…— Ради бога! — Дэниэл поднес руку ко лбу, морщась, точно от головной боли. — Уверен, Шарлотта много чего тебе сказала, и ты знаешь, как я ее люблю, но иногда она не все понимает правильно.— Так, значит, с Сашей ты не встречаешься? — уточнила я.— Нет.— Почему?— Не думаю, что было бы честно встречаться с нею, когда я люблю тебя.Мой мозг едва мог это выдержать. Смысл слов Дэниэла дошел до меня намного раньше, чем возникла ответная реакция.— Вот как, — как бы сдержанно отреагировала я. Боже, чего мне это спокойствие стоило!Больше ничего придумать не удалось. Мне еще надо было привыкнуть к тому, что я ему нравлюсь.Господи, хорошо-то как!— Наверно, не надо было этого говорить, — промямлил Дэниэл.— Почему не надо, если это правда?— Правда, конечно. Просто не привык вот так, с бухты-барахты, признаваться женщинам в любви. Но напугать тебя я не хотел. Прошу тебя, Люси, забудь, что я это сказал.— Вот еще, — возмутилась я. — Ничего приятнее мне в жизни никто не говорил!— Правда? — воспрял он. — То есть ты…— Да, да, — небрежно отмахнулась я. Мне хотелось подумать о том, что он сказал, и отвлекаться на него самого было просто некогда.— Я тебя тоже люблю, — добавила я, поразмыслив. — Лет сто уже, наверное.Тут счастье и облегчение стали постепенно наполнять меня, потом переполнять и, наконец, хлынули через край, точно прорвало трубу. Но мне надо было убедиться окончательно.— Ты действительно меня любишь? — недоверчиво спросила я.— О господи, разумеется!— Давно?— Очень.— С тех пор, как Гас…— Намного раньше.— А почему никогда не говорил?— Потому что ты бы меня засмеяла и стала бы издеваться…— Я? Да ни за что! — вознегодовала я.— Еще как стала бы.— Ну, может, и стала бы, — неохотно признала я, тут же воспылав раскаянием. — Дэниэл, прости меня, пожалуйста. Мне просто приходилось быть вредной, потому что ты был уж очень хорош. Вообще-то, это комплимент, — уточнила я на всякий случай.— Неужели? — улыбнулся он. — Но ведь все, с кем ты встречалась, совершенно не такие, как я. Как я мог сравниться с парнем вроде Гаса?Он был прав: до недавнего времени я не нашла бы общего языка с человеком без финансовых проблем и алкогольной зависимости.Я еще немного подумала.— Ты правда меня любишь?— Да, Люси. Люблю, люблю!— В таком случае, может, пойдем в постель? 85 Ошеломленная собственным бесстыдством, я взяла Дэниэла за руку и повела в спальню.Я разрывалась между острым желанием и мучительным стыдом. Потому что боялась, что все еще может пойти наперекосяк.Прекрасно, что он меня любит и сказал мне об этом вслух, но настоящее испытание, самое страшное и трудное, впереди.Вдруг в постели я полное ничтожество?И как быть с тем, что мы дружим целых десять лет? Опасность разочарования очень велика. Сможем ли мы отнестись друг к другу трепетно и романтично, ни разу глупо не захихикав? Вдруг он подумает, что я уродина? Он ведь привык к женщинам с большой грудью. Что он скажет, увидев мои два прыщика?Я так нервничала, что чуть не передумала. Но потом взяла себя в руки.У меня появился шанс переспать с ним, и я была намерена использовать этот шанс. Я люблю Дэниэла. И нравлюсь ему. По крайней мере, нравлюсь.Однако после многообещающего начала, когда я, забыв стыд, за руку привела любимого человека в спальню, вся моя отвага испарилась. Оказавшись на месте, я уже не знала, что делать дальше. Обольстительно раскинуться на покрывале? Или повалить его на кровать и взгромоздиться сверху? Нет, не могу, слишком стыдно.Я примостилась на краешке кровати. Дэниэл сел рядом.Боже, насколько же все это легче, когда выпьешь!— Что не так? — шепотом спросил он.— Вдруг ты подумаешь, что я уродина?— А вдруг ты подумаешь, что я урод?— Но ты ведь у нас красавец, — пролепетала я.— И ты, Люси, красивая.— Боюсь ужасно, — шепнула я.— Я тоже. Честное слово, — сказал он. — Вот смотри, как сердце бьется.Я насторожилась. В прошлом, когда я доверчиво протягивала руку, чтобы пощупать, как бьется сердце, молодой человек клал ее себе на ширинку и начинал быстро массировать ею страждущий орган.Но Дэниэл действительно положил мою руку себе на грудь, и я в самом деле почувствовала частые сильные толчки.— Люси, я тебя люблю, — сказал он тихо.— Я тебя тоже, — робко ответила я.— Давай поцелуемся, — попросил он.— Давай.Я подняла к нему лицо, но закрыла глаза. Он целовал мои веки, брови, лоб, провел губами по виску вниз, к шее. Его поцелуи были легкими, мимолетными, они доставляли мне мучительное, невыносимое наслаждение. Затем он поцеловал меня в уголок рта и нежно прикусил мою нижнюю губу.— Прекрати свои донжуанские штучки, — возмутилась я, — и целуйся по-человечески.— Ну, если моя манера целоваться не устраивает девушку… — рассмеялся он.Затем продемонстрировал самую удачную из своих улыбок, и я поцеловала его, потому что просто не могла удержаться.— Ты вроде нервничала, — сказал он.— Тс-с-с, — поднесла я палец к губам. — На секунду я об этом чуть не забыла.— А если я лягу на кровать, а ты устроишься рядом и я тебя обниму? — спросил он, укладывая меня рядом с собою. — Это тоже донжуанские штучки?— Нет, это очень мило и достаточно скромно, — уткнувшись ему в грудь, ответила я.— Люси, могу я надеяться, что ты еще раз меня поцелуешь? — шепнул он.— Можешь, — шепнула я в ответ. — Только, пожалуйста, не надо демонстрировать чудеса ловкости и снимать с меня лифчик одним движением руки.— Не беспокойся. Я буду долго возиться с застежкой.— И не надо говорить: «Люси, что это» и доставать мои трусы у меня же из-за уха. Слышишь? — строго сказала я.— Но это ведь мой коронный номер, — заспорил он. — Лучшее из всего, что я делаю в постели.Я еще раз поцеловала его и немного расслабилась. Так замечательно было лежать, прижавшись к нему, вдыхать его запах, касаться лица… Господи, как же он был хорош!— Ты меня правда любишь? — спросила я.— Люси, я ужасно тебя люблю.— Нет, я не об этом. Ты меня правда-правда любишь?— Я правда-правда люблю тебя, — ответил он, глядя мне в глаза. — Никого и никогда я не любил так сильно. Ты представить себе не можешь, как я тебя люблю.Я успокоилась. Но очень ненадолго.— Нет, Дэниэл, серьезно?— Совершенно.Мы помолчали.— Это ничего, что я спрашиваю?— Ничего.— Мне просто надо точно знать.— Очень тебя понимаю. Ты мне веришь?— Верю.Мы лежали и улыбались друг другу.— Люси? — спросил Дэниэл.— Что?— Ты меня правда любишь?— Дэниэл, я тебя правда люблю.Он снимал с меня одежду медленно, очень медленно, искусно возясь с каждой «молнией» и подолгу путаясь с теми деталями туалета, с которыми не должно было возникнуть ни малейших затруднений. Расстегнув пуговицу, он каждый раз долго целовал меня, прежде чем взяться за следующую. Он целовал меня везде. Ну, почти везде, спасибо, хоть ноги не трогал. Мужчины почему-то свято верят, что должны облизать каждый пальчик на ногах дамы перед тем, как исполнить свой мужской долг. Несколько лет назад они с тем же рвением, достойным лучшего применения, ублажали своих подруг оральным сексом. Эдакий элемент обязательной программы. Не люблю слишком близко подпускать мужчин к своим ногам, если только тщательно не подготовилась заранее — по меньшей мере, педикюр сделать надо. Так вот, Дэниэл целовал меня, расстегивал пуговицы, снова целовал, снимал мне рубашку с одного плеча, опять целовал, снимал рубашку с другого плеча, целовал, не говоря ни слова о цвете моих некогда белых трусов, целовал, убеждая меня, что мои груди похожи не на два прыщика, а на две воздушные булочки, и опять целовал, без конца повторяя: «Люси, какая же ты красивая. Как я тебя люблю».И так, пока на мне не осталось ничего.Быть голой рядом с ним, совершенно одетым, почему-то оказалось страшно возбуждающе.Я прикрыла руками грудь, свернулась клубочком и смущенно хихикнула.— Давай снимай свой футляр.— Романтичная ты моя, — заметил он, по очереди убирая мои руки с груди, — не прячься. Ты слишком прекрасна.И с этими словами аккуратно отвел мои колени от живота.— Отстань, — пытаясь скрыть возбуждение, сказала я. — Почему это на мне уже ни нитки не осталось, а ты все еще при полном параде?— Если хочешь, могу раздеться, — поддразнил он.— Так давай, — стараясь не заикаться, согласилась я.— Попроси.— Вот еще.— Тогда придется тебе самой.Я сняла с него одежду. Пальцы у меня так дрожали, что с пуговицами на рубашке я справилась еле-еле. Но дело того стоило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64